маленькие цветочки пробьют бетон
Внимание!
понедельник, 12 октября 2009
среда, 07 октября 2009
Is it the scars?
Глава 12Глава 12 - Я чувствую, как здравый смысл покидает меня -
Я открыла глаза, и поняла, что лежу в своей постели. Поначалу я не могла вспомнить, почему я не в пижаме и под одеялом, а в холодной и мокрой одежде. В голову пришла мысль, что вчера я должно быть слишком много выпила. Потом я наконец вспомнила побег Джокера, падение с крыши, Бэтмэна, и путь домой. Я недоуменно моргнула, вспоминая последнюю часть вчерашнего приключения. Я столкнулась с какими-то хулиганами, и наорала на них так, что они испугались меня. Да, сумасшествие Джокера оставило на мне свой след.
Я потащилась в душ и долго стояла под струями горячей воды. Затем я завернулась в полотенце, вышла из ванной, и с замирающим сердцем проверила пропущенные звонки. Уилсон, офис Аркхама, снова Уилсон, офис, и огромное количество неизвестных мне номеров.
Раздался стук в дверь. Стучали довольно агрессивно, и я с опаской посмотрела в глазок. Это был доктор Уилсон, и я открыла ему.
- Харли, какого черта... - тут он замолчал и залился краской, увидев, что на мне только полотенце.
- Привет, Дэвид.
Несколько секунд он продолжал пялиться на мою фигуру, а потом посмотрел мне в глаза. Похоже, он никак не мог вспомнить, что хотел сказать.
- Где ты была? - наконец спросил он. - Ты знаешь, что случилось прошлой ночью?
- Джокер убил Стратфорда и сбежал, - мрачно ответила я. Я не была настолько наивной, чтобы пытаться скрыть свое участие в этой истории. Они все равно все выяснят, и моё вранье только поставит меня под подозрение. Очень не хотелось отвечать на вопросы полиции, но если не сделать это сразу, потом могут начаться серьезные проблемы.
Уилсон долго смотрел на меня, а потом сказал:
- Стратфорд послал тебе смс около девяти вечера. Он просил тебя приехать в Аркхам. Значит ты была там.
Я кивнула. Он окинул меня внимательным, изучающим взглядом. Было такое ощущение, что он боялся того, что хотел услышать. Он мягко сказал:
- Харли, я понимаю, что это может прозвучать несколько странно... Пожалуйста, не пойми неправильно, но... Ты помогла ему сбежать?
- Я думаю, в каком-то смысле это так, - беззаботно ответила я. - Мне надо одеться.
Я развернулась, ушла в спальню, и закрыла за собой дверь. Из гостиной раздался голос Уилсона:
- Харли! Что ты имеешь ввиду?
- Полотенце - хорошая штука, но не всегда к месту, - сказала я.
Он раздраженно вздохнул.
- Я не об этом! Ты ему помогала? Ты что, с ума сошла?
- Я не говорила, что принимала в этом добровольное участие. Он использовал меня, как живой щит. Эй, Дэвид, они уже выяснили, как ему удалось сбежать?
- Да, похоже один из наших стажеров был его человеком. Ховард. Ты его знаешь?
- Да, хороший парень. Ну, я так считала раньше. Однажды он спас меня от доктора Крэйна.
Я выбрала черную юбку до колена и белую рубашку. Черный был серьезным, деловым цветом. Белый символизировал невинность. Если уж меня собираются допрашивать, лучше быть готовой даже в таких мелочах как одежда.
- Даа... - сказал Уилсон. - Он дежурил во время побега Джокера, и после этого его никто не видел. Мы думаем, что это он выпустил всех остальных заключенных. Всех, кто сидел на этаже Джокера. Это кошмар, Харли. Прости мою подозрительнось. Я не хотел тебя обидеть.
Я улыбнулась, натягивая рубашку.
- Но, Харли, ты была его заложницей?
Одевшись, я вышла в гостиную.
- Да. И это было довольно неприятно. Смотри.
Я указала на шею, где была небольшая царапина.
- Черт, - вежливо сказал Уилсон. Похоже, он думал, что мне сильно повезло отделаться такой ерундой.
- О, это было только начало, - сказала я, предвкушая его реакцию. - Он сбросил меня с крыши. Кажется я потеряла там свою обувь. Ее не нашли?
Уилсон раскрыл рот и стал похож на золотрую рыбку. Когда способность говорить вернулась к нему, он произнес:
- Он... он сбросил тебя с крыши... Аркхама?!
- Мм... да... Но все в порядке, - сказала я, ища свои туфли. - Бэтмэн был там, и он спас меня. Черт возьми, где они?
- Харли! - внезапно взревел Уилсон. Я вздрогнула и посмотрела на него. Он стоял посреди комнаты и тер пальцами точку между бровями. Затем он вскинул голову и потребовал:
- Рассказывай, что случилось прошлой ночью.
Я вздохнула, еще раз огляделась, увидела туфли под шкафчиком, и одела их. Затем я села в кресло и начала рассказывать о случившемся. Я не стала упоминать некоторые части диалога и столкновение с хулиганами, но все остальное было чистейшей правдой.
- А теперь... - вздохнула я, зарываясь пальцами во влажные после душа волосы, - Мне придется снова рассказывать все это полиции. Дэвид, ты не мог бы поговорить за меня? Ну я не знаю... Может скажешь им, что допрос заставит меня снова пережить полученную травму, и так далее?
Уилсон пристально смотрел на меня.
- Харли... Если бы просила об этом просто потому что тебе хочется избежать волокиты, я бы сказал "нет". Но я вижу, что Джокер... Он здорово повлиял на твоё мышление. Я не знаю, понимаешь ли ты это, но он промыл тебе мозги. Ты рассказываешь о случившемся так, будто все это - самые обычные вещи. Ты все еще пребываешь в состоянии шока, и... замешательства... И я думаю, твои психологические проблемы начались именно из-за долгого общения с Джокером.
- Это можно считать согласием? - спросила я с улыбкой.
Он вздохнул.
- Тебе все равно придется ответить на некоторые вопросы. Но я попытаюсь уберечь тебя от излишнего давления со стороны полиции.
- Прекрасно, - сказала я, вскакивая на ноги. - Именно это я и надеялась услышать.
- У меня есть условие, - сказал Уилсон.
- Что? - подозрительно спросила я.
- Ты пройдешь курс терапии. Со мной.
- Дэвид, ты что, серьезно? - я одарила его невинным, заискивающим взглядом.
- Да, серьезно, Харли, - сказал он, явно сдерживая раздражение. - я считаю, что общение с Джокером... и ознакомление с его идеями... имело на тебя очень серьезный эффект. Я хочу помочь тебе вернуться в нормальное состояние.
- Я не сумасшедшая, Дэвид, - твердо сказала я.
Несмотря на серьезный тон, какая-то часть меня захохотала, выкрикивая "Чушь!" Я проигнорировала ее.
- Но если тебе это так нужно, я это сделаю. Я согласна на терапию с тобой.
Он очень долго смотрел на меня, а затем коротко кивнул.
- Хорошо. Тогда пойдем со мной прямо сейчас. Полиция скоро придет сюда, и я хочу быть рядом, когда они до тебя доберутся.
- Прекрасно, - сказала я с иронией. - Пойдем. Я жду не дождусь услышать, что они скажут.
* * *
Некоторое время спустя я осознала, что комнаты допроса в Аркхаме гораздо менее комфортны когда допрашиваешь не ты, а тебя. Я надеялась, что меня приведут в комнату, где я проводила сеансы с Джокером, но мы оказались в другой комнате чуть дальше по корридору. Я сразу поняла, что ассистент инспектора полиции, детектив Ларкин, был полной задницей. Я просидела в комнате минут десять прежде чем он наконец соизволил явиться. Зайдя в комнату, он оглядел меня и ухмыльнулся. Нет, подружиться с ним явно не удастся. Он сел напротив меня, положил на стол магнитофон, и сказал:
- Мисс Харлин Куинзел? Я детектив Ларкин.
Он прекрасно знал моё имя, и эта первая фраза была лишь способом показать мне, кто контролирует ситуацию. Я уже насмотрелась этого у Стратфорда. Я подалась вперед, и сказала, понизив голос:
- Детектив... ваша работа заключается в том, чтобы наблюдать, правильно? И собирать информацию?
Его ухмылка расширилась, и он кивнул.
- В таком случае, от вашего наблюдения наверняка не укрылось, что мой титул - не "мисс", а Доктор.
Я хотела сказать ему, что посвятила восемь лет учебе не за тем чтобы меня звали "мисс", но решила, что лучше быть немногословной.
Ухмылка исчезла с лица Ларкина. С его лица исчезли вобще все эмоции.
- Простите, - сказал он с долей едва заметного сарказма. - Доктор Куинзел.
Я кивнула. Теперь мы знали, какая у кого роль. Я была "высокомерной сукой", а он - "саркастичной задницей". Все просто прекрасно.
- Сеанс будет записываться. Вас это беспокоит? - вежливо спросил он.
Я тряхнула головй.
- Мне нечего скрывать.
Он посмотрел на меня так, словно хотел сказать "А это мы еще посмотрим", нажал кнопку записи, и начал:
- Доктор Уилсон сообщил мне, что вы присутствовали во время побега. Более того, вы провели рядом с подозреваемым большую часть ночи, так?
Он вопросительно приподнял брови, и я передразнила его жест.
- С каким именно подозреваемым, детектив? Я видела нескольких сбежавших пациентов.
- Естественно, я имею ввиду Джокера, - усмехнулся он.
- Ах, Джокера... Ну да, я была рядом с ним почти все время, - сказала я. Ларкин подался вперед, сложил пальцы в замок, и уставился на меня.
- Вас не затруднит рассказать поподробнее? Своими словами, пожалуйста.
Я ухмыльнулась. Нда... А чьими еще словами я могу рассказать все это? Его? Воздержавшись от колкого замечания, я начала пересказывать события прошлой ночи. Я снова упустила некоторые части диалогов, и не стала упоминать о приключении по дороге домой. Я остановилась на том момнете, когда Бэтмэн оставил меня на крыше.
- Что случилось после?
- Я пошла домой.
- Через Нэрроус? - скептически спросил Ларкин. - Это глупо, особенно для девушки вроде вас.
Мне очень хотелось упрекнуть его в сексизме, но я снова сдержалась.
- Я упала с крыши. Я пребывала в состоянии шока, и не думала о том, что делаю. К тому же, помимо побега, той ночью все было довольно спокойно.
- Хмм, - промычал он. - Доктор Куинзел, это правда, что вы работали с Джокером на протяжении последних двух месяцев?
- Да, примерно.
- Как вы думаете, он поэтому выбрал заложницей именно вас?
Конечно. Конечно поэтому.
- Я в этом сомневаюсь, - спокойно сказала я. - Джокер не мог знать заранее, что я была в больнице прошлой ночью. Я должна была находиться дома. По всей видимости, он был зол на Стратфорда... а я была в его офисе. Это было... удобной случайностью.
В этот момент во мне закопошились сомнения. Я вспомнила слова Джокера о пешках. Может быть он действительно использовал меня просто потому что я случайно оказалась в нужном месте в нужное время? Может я для него совсем ничего не значу? От этой мысли стало больно и тоскливо. Ларкин что-то говорил мне.
- ...на Стратфорда?
- Что, простите?
Детектив окинул меня раздраженным взглядом, и повторил.
- Есть какая-то конкретная причина того что Джокер был зол на Стратфорда?
- Я не думаю, что могу ответить на этот вопрос, - сказала я, помедлив.
- Если в этой больнице и есть кто-то, кто может, то это вы, - возразил Ларкин. - Вы работали с ним, он говорил с вами. Он упоминал хоть что-то?
Я смотрела на него несколько мгновений, и бессознательно облизала губы. Потом я сказала:
- Это просто предположение, но я думаю, что он винил именно Стратфорда в своём заключении в Аркхаме. А еще Стратфорд пытался играть с ним в какие-то игры... постоянно менял терапевтов и тактику допроса... Джокер не любит, когда с ним играют не по его правилам.
- Он сказал Стратфорду хоть что-то, ясно указывающее на мотивацию убийства?
...этой больнице нужен человек, который заслуживает быть директором...
Я тряхнула головой.
- Он просто угрожал ему, а потом, когда он вдоволь наигрался...
Я вспомнила об убийстве, и удивилась тому, что реакция на эти воспоминания была уже не такой болезненной, как вчера. Ни ужаса, ни отвращения, ни шока. В моей душе было лишь... безразличие. Это казалось странным, потому что несмотря на эмоциональную черствость, губы начали дрожать. Физиологические реакции никак не совпадали с тем, что я ощущала внутри. Ларкин заметил, что я едва не плачу, и поспешно сказал:
- Я понимаю.
Мне захотелось усмехнуться. Неважно, что он детектив - он панически боится плачущих женщин, как и любой другой мужчина. Я попыталась унять дрожь, и он задал следущий вопрос.
- Вы уверены в том, что Джокер улетел на вертолете?
- Нет конечно. Вдруг это был полицейский вертолет?.. Или может быть это были люди Джокера, но вертолет появился для того чтобы отвлечь Бэтмэна, а сам Джокер ушел в другом направлении.
- Я вижу, вы уже успели обдумать все это...
- Я провела последние два месяца, пытаясь понять, как думает пациент.
- Понятно.
Некоторое время он изучающе смотрел на меня, а потом снова подался вперед.
- Доктор Куинзел, я слышал, что против вашей работы с Джокером... были какие-то возражения? Похоже, с течением времени некоторые люди начали замечать, что вы... злоупотребляете служебным положением.
- Неужели? - сказала я. - Как это?
Ларкин прочистил горло.
- Хмм... Некто предположил, что вы... эмоционально привязались к Джокеру.
Я пристально смотрела на Ларкина, и быстро подбирала в уме подходящие слова.
- Я уже говорила об этом со Стратфордом, но теперь, когда он... покинул нас... Мне придется повториться. Единственный способ залезть в голову Джокера - это позволить ему думать, что он обладает над тобой какой-то властью. До тех пор, пока он верил в то, что мне нравились его идеи... До тех пор, пока он думал, что занимает какое-то место в моём разуме или... сердце... Он был чуть менее осторожным. И он начинал говорить. Стратфорд знал об этой стратегии, и одобрял ее. Все остальное - нелепые домыслы скучающих докторов и сплетниц-медсестер.
- Значит вы отрицаете, что ваши чувства по отношению к Джокеру сыграли пусть и второстепенную роль в его побеге прошлой ночью?
- Помилуйте, - я закатила глаза. - Этот человек - настоящий психопат. Только такая же безумная женщина могла бы привязаться к нему.
- Хорошо, - сказал Ларкин. - Я думаю, на этом все.
Он встал и начал складывать свои вещи в брифкейс.
- Вам позвонят чуть позже, в ходе расследовнаия. Не думаю, что вам придется свидительствовать, если мы поймаем Ховарда. Вы ведь не видели его прошлой ночью.
Я ничего не ответила. Я просто наблюдала, как он убирает со стола и направляется к двери. Похоже, наш маленький сеанс его расстроил, но я не могла понять почему. Уже у дверей он оглянулся, и сказал:
- До свидания, доктор Куинзел.
- Было приятно с вами познакомиться, - сказала я, вставая со стула. Он все еще стоял в дверях, и я прошла мимо него, выходя в корридор. Было такое ощущение, что он хотел остаться в комнате в одиночестве, лишь бы не идти со мной по корридору. Я задержалась и чуть приподняла брови.
- Это двери захлопываются на замок, детектив. Если вы не выйдите, они могут случайно забыть о вас.
Он одарил меня тревожным взглядом и вышел из комнаты.
* * *
Остаток дня был потрачен на уборку и задержание сбежавших пациентов. Некоторые из них все еще находились в больнице, и им пришлось вколоть успокоительные. Я избегала встречи с Ортегой. Когда я уже собиралась ехать домой, зазвонил телефон. Это был мой отец. Прекрасно, проворчала я, и вдруг вспомнила, что Пэм ни разу не позвонила мне с тех пор, как мы попрощались в аэропорту. А ведь прошло почти две недели, и она должна была вернуться через день-два. Ее молчание было по меньшей мере странным.
- Привет, пап, - сказала я, натянуто улыбаясь. Каким-то образом он чувствовал, когда я хмурилась, даже по телефону.
- Харли, - сказал он. - Что это я вижу в новостях? Они говорят, что Джокер сбежал из Аркхама. Это ведь там, где ты работаешь?
- Да, пап, это случилось прошлой ночью.
- Но как? У вас что, совсем нет охраны? Каких-то мер предосторожности?
- Есть, - вздохнула я. - Но иногда система безопасности дает сбои. Это Готам, папа, здесь процветает коррупция...
Он вздохнул.
- Ты всегда говоришь об этом, Харли. Все жители Готама объясняют происходящее коррупцией и высоким уровнем преступности. Но это не значит, что нужно позволять жизни превращаться в кромешный ад...
О, папа, у нас тут уже давно Ад.
- Ты в порядке? - спросил он.
- Да, сэр, - сказала я.
- Хорошо. И как вы планируете вернуть его в больницу?
- Не знаю, пап. Они мне почти ничего не говорят. Мы пытаемся привести в порядок больницу. Сбежало еще несколько человек помимо Джокера.
- Хмм... - промычал он. - Остается только надеяться на лучшее.
- Да-да.
Он снова вздохнул, и сказал:
- Мне пора. Я просто хотел проверить, как у тебя дела. Будь осторожна, ладно?
- Ты тоже, папа.
- Звони почаще, а то ты совсем пропала.
- Да, я была очень занята.
- Слишком занята чтобы поговорить со мной?
- Да нет, нет, пап...
Воцарилась недолгая пауза, а затем он сказал:
- Я тебя люблю. Ты ведь это знаешь, правда?
Я почувствовала, как расслабились мои напряженные плечи. Несмотря на то, что я сомневалась в его искренности, мне все равно было приятно это слышать.
- Да, пап. Я тоже тебя люблю.
Он повесил трубку. Я положила свой телефон на стол, и закрыла лицо руками.
Глава 13Глава 13 - И мы все танцуем в одиночестве под музыку твоей смерти -
На следущий день я пошла на работу. Уилсон заменил Стратфорда на посту директора, и это не вызвало ни у кого никаких возражений. Люди все еще пребывали в состоянии легкого ступора. Было забавно наблюдать, как они пытаются вести себя так, будто ничего не произошло. Я с трудом сдерживала смех. Окружающие смотрели на меня, как на бомбу замедленного действия.
Уилсон назначил мне нескольких легких пациентов. Некоторые из них почти закончили реабилитацию. Одна новая пациентка попала в больницу после убийства своей кошки, но она утверждала, что это был несчастный случай. Помимо этих скучных людей Уилсон завалил меня еще более скучными бумагами.
Несмотря на легкую, монотонную работу, я чувствовала все нарастающее беспокойство. Я так и не получила никаких новостей от Пэм. Ее самолет должен был прибыть в одинадцать утра, но она еще не позвонила мне.
Я ушла с работы как только закончилась моя смена, и сразу же отправилась домой к Пэм. По пути к ней я прокручивала в голове десятки различных сценариев, которые объясняли, почему она не звонила мне все это время. Припарковавшись около ее дома, я увидела несколько полицейских машин, и начала убеждать себя в том, что всему виной не неприятности с моей подругой, а ужасный район, в котором она живет. Я не раз уговаривала ее преехать в более безопасное место. Несмотря на самовнушение, я чувствовала, как внизу живота пульсирует комок страха. Я взлетела по лестнице на ее этаж, и увидела, что дверь распахнута настежь, и вокруг полно полицейских. Я подошла к дверям. Пэм, что ты натворила? Страх стал таким сильным, что меня начало подташнивать.
Полицейский не позволил мне войти внутрь. Он был приятным на вид молодым человеком, скорее всего идеалистом.
- Простите, мэм, вы не можете туда войти, - вежливо сказал он, оперевшись на косяк двери. Я схватила его за руку, словно намеревалась прорваться силой.
- Где Пэм? - спросила я, глядя ему в глаза. Он качнул головой.
- Мисс...
- Доктор Памела Исли. Она здесь живет. Что случилось? Где она?
Он оглянулся через плечо, и я вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что происходит внутри. Однако полицейский был гораздо выше меня, и его плечо блокировало происходящее в квартире. Мне удалось увидеть лишь нескольких людей в синей униформе. Затем полицейский захлопнул дверь и взял меня за плечи.
- Как вас зовут? - спросил он мягким, не предвещающим ничего хорошего голосом.
- Харли. Харли Куинзел, - сказала я. - Пэм моя лучшая подруга. Она прилетела сегодня в одинадцать утра из Египта. Где она?
- Мисс Куинзел... Доктор Исли мертва.
Я знала, что он скажет это, до того как он произнес роковые слова, но мой мозг не желал воспринимать действительность.
- Что? Нет, подождите... что вы имеете ввиду?
- Она была убита в Египте, - мягко сказал он. - Неофициальная причина смерти - отравление. Официальный отчет о вскрытии будет готов ближе к вечеру.
Я начала трясти головой когда он произнес слово "убита".
- Нет, нет, нет, нет! Вы ошибаетесь.
- Пожалуйста, мисс Куинзел, - сказал он, сжимая мои плечи.
- Вы ошибаетесь!
Мой разум наконец осознал страшную информацию, и голос прозвучал тонко, визгливо.
- Она не могла умереть! Не могла! Вы лжете!
- Мисс Куинзел... - беспомощно проговорил он. Я вырвалась из его объятий, прижалась к стене, зарылась пальцами в волосы, и потянула их, словно желая чтобы боль вернула меня в реальность. Несчастный полицейский смотрел, как я сползла вниз по стене. Из моего горла вырывались ужасные звуки - тонкий вой который не прекращался до тех пор пока в легких не осталось воздуха. Из глаз внезапно брызнули слезы. Через несколько минут я осознала, что полицейский сидит рядом со мной и осторожно похлопывает меня по плечу. Мне вдруг стало жаль его, ведь возня с истеричными женщинами не входила в его обязанности.
Перестань об этом думать, приказала я себе. Перестань. Сфокусируйся на дыхании, и перестань реветь. Ты должна выяснить, что произошло.
Самовнушение сработало. Я перестала выть, хотя слезы все еще текли из глаз. Было трудно дышать, но по крайней мере я больше не рыдала. Полицейский почувствовал, что я немного успокоилась, и спросил:
- Мисс Куинзел, она упоминала доктора Джейсона Вудроу?
Да, я знала это имя. Я отпустила свои волосы и повернулась к нему.
- Д-да... а что?
- Она не выглядела напуганной?
Все это было очень подозрительно. Я так сильно сжала челюсти, что заскрипели зубы.
- А что?!
На лице полицейского появилось выражение неуверенности. Похоже, ему не следовало посвящать меня во все это, но что-то заставило его сказать:
- Вудроу... исчез сразу после ее смерти. Он... наш главный подозреваемый.
Сразу после этих слов слезы исчезли и дыхание пришло в норму. Мои пальцы сжались в кулаки.
- Он убил ее? - спокойно спросила я.
Полицейский выглядел испуганным.
- Ну... мы... Мы не знаем наверняка, - пробормотал он. - Токсины в ее теле - растительного происхождения, а он был довольно известным биологом, который интересовался ядами...
Я кивнула.
- Он убил ее.
Полицейский молчал. Наверное он думал, что имеет дело с сумасшедшей. Мне было все равно. Понятия сумасшествия и адекватности больше не имели значения. Моя лучшая подруга умерла от рук человека, которым она восхищалась. Я поднялась с пола и повторила:
- Он убил ее. И он за это заплатит.
- Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы найти его, - беспомощно сказал полицейский.
Я посмотрела на него так, словно только сейчас вспомнила о его присутствии.
- Вы знаете, когда похороны? - спокойно спросила я.
- Нет... ее тело отдадут семье завтра после вскрытия. А потом... я не знаю.
Некоторое время я пялилась на стену, а затем повернулась к полицейскому и натянуто улыбнулась.
- Большое вам спасибо, - сказала я.
Он не ответил, словно способность говорить вдруг покинула его. Я вышла из здания и направилась к машине.
* * *
По пути домой я вдруг осознала, что все, что имело для меня хоть какое-то значение три месяца назад, улетучилось. Моя работа? Зачем? Зачем тратить силы на лечение таких людей, как Вудроу, которые убивали прекрасных людей вроде Пэм? Я уже знала, почему он это сделал. Он завидовал ей. Пэм была блестящим, многообещающим специалистом. Она навенряка обогнала бы его через несколько лет. Он был стареющим, скучным мужчиной, а она - молодой гениальной женщиной. Он понимал, что скоро она заняла бы его место, и решил избавиться от угрозы. Это было отвратительно. Зависть была отвратительна. Он убил ее ради собственной выгоды.
В отличии от Джокера.
Действия Джокера имели смысл. Да, он убивал. Он убивал людей вроде Пэм. Но он также убивал таких как Вудроу. Он делал это без злого умысла, не из мелочных личных побуждений. Он был справедлив. Он был идеальным палачом. Убийцы будут существовать всегда, этот мир никогда не будет идеальным. Но если уж выбирать среди убийц, лучше Джокер, чем уроды вроде Вудроу, Ортеги, или Виктора Зазз.
Мне необходимо найти его. Как же мне нужно найти его! Нужно сказать ему, что он прав. Сказать ему, что я понимаю... что он - сила природы, необходимая часть бытия. Я постараюсь уберечь его от мест вроде Аркхама. Я буду помогать ему. Да, он будет убивать таких, как Пэм - невинных людей, которые имеют хороший шанс пострадать от рук любого психопата. Но он будет убивать и людей вроде Вудроу - людей, которые творят зло, попадают в больницы и тюрьмы, а затем снова выходят на свободу, чтобы мучить невинных людей.
Я больше не слепа. Теперь я вижу все предельно ясно. Мои глаза открыты.
* * *
Проснувшись, я не могла вспомнить как добралась до дома и оказалась в постели. Сев на кровати, я тут же почувствовала ужасную головную боль. А потом я вспомнила - после разговора с полицейским ничего особенного не случилось, если не принимать во внимание моё странное озарение. Вернувшись, я сразу завалилась в постель, а головная боль возникла из-за того что я уснула в неположеное время. Часы показывали одинадцать ночи, и утром нужно было идти на работу. Спать больше не хотелось - наоборот, во мне пробудилась жажда деятельности.
Я должна найти его.
Я заварила кофе, села к компьютеру, и открыла страницу Готам Таймс. Если Джокер уже дал о себе знать общественности города, они обязательно написали об этом. Поиск "Джокер" выдал мне огромное количество статей о его побеге, и некоторые из них были настолько далеки от истины, что я рассмеялась. Также произошло несколько нападений, но было недоказано, что за этим стоял Джокер. Я просмотрела много сайтов с новостями Готама, но не нашла ничего, что могло бы вывести меня на его след. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Ему нужно было время, чтобы освоиться и войти в курс дел.
Я сидела за компьютером и задумчиво покусывала губы, перебирая в уме наши с Джокером разговоры. И вдруг я вспомнила:
Банбури Кросс.
Возможно это ничего не значило. Вдруг он просто вспомнил название из старой песенки и сказал его, чтобы отвлечь меня? Но проведя столько времени с Джокером, я знала, что он никогда не говорил ничего просто так. Каждая мелочь имела значение. И я напечатала в поиске:
Банбури Кросс Готам Сити
Никакого Банбури Кросс не было, зато поиск выдал похожее название - Банбури Кроссинг. Это была железнодорожная станция в старой части города. Я нашла карту всех станций и детализированную карту той части Готама, где располагалось нужное мне место. Это была коммерческо-индустриальная зона, но недалеко от станции находилось жилое здание.
Это не могло быть совпадением. Это был мой шанс найти его.
Я почистила зубы, расчесала волосы, переоделась в удобные джинсы, и хотела было уже выйти из квартиры, но вспомнила кое-что в последний момент. Я вернулась на кухню, вытащила один из ножей, завернула его в кухонное полотенце и положила в сумку. Кто знает, что может случиться?
Я ехала довольно долго, и наконец добралась до парковки рядом со зданием, которое видела на карте. К своему глубокому разочарованию я увидела, что оно нежилое. Начиная паниковать, я открыла бардачок и нашла там маленький фонарик. Это была скорее пародия на фонарик - один из тех, что можно повесить на связку ключей.
Вокруг здания валялся строительный мусор. Перебравшись через завалы, я оказалась у двери. Когда-то она была заколочена, но бомжи и наркоманы давно сорвали замки. Все это казалось ошибкой. Разве Джокер мог выбрать такое легко доступное место?
Спертый воздух внутри здания говорил о том, что в нем давно никто не жил. Скорее всего, никто даже не заходил туда вот уже несколько лет. Несмотря на терзающие меня сомнения, я продолжила своё исследование. Банбури Кросс был единственным шансом... единствнным намеком, который он дал мне. В здании было всего три этажа, и корридоры были не такими уж длинными. Я начала проверять комнаты.
Многие двери были заперты, а некоторые, наоборот, сорваны с петель. Кучи мусора говорили о том, что тут проводили время бездомные, но мне, к великой радости, никто не встретитлся. Войдя в последнюю комнату, я кое-что нашла.
Дверь была не заколочена, но и не сорвана с петель. Она была просто открыта. Я вошла внутрь, и почувствовала, что воздух в комнате немного другой. Пахло так, будто она не была заброшенной. В дальнем углу валялось что-то белое. Я осторожно приблизилась к этой вещи, не забывая о том, что Джокер мог расставить ловушки.
Это была игральная карта. На ней была изображена фигура хохочущего джокера. Я перевернула карту, надеясь найти какую-нибудь надпись или другой знак, но она была абсолютно чистой. Я раздраженно вздохнула, положила карту в карман, и огляделась. Воможно он оставил мне еще что-то, чего я пока не заметила. Ведь не просто так он сказал мне об этом месте, и не просто так оставил здесь эту карту.
Я почувствовала раздражение от того, что он выбрал самую последнюю комнату на третьем этаже. Возможно ему показалось бы забавным, что я провела битый час, проверяя все остальные комнаты.
Я вернулась к машине и поехала домой. На душе было неспокойно.
* * *
Едва войдя в больницу, я столкнулась с доктором Лoуренсом. Он наморщил лоб так сильно, словно решал какую-то сложную задачу.
- Куинзел! Ты в порядке?
Я не сразу поняла, что он обращается ко мне. Большинство людей звали меня просто Харли.
- Конечно, - сказала я с улыбкой. - С чего мне быть не в порядке?
- Я... хм... Я слышал о твоей подруге, докторе Исли. Мне очень жаль.
Я так и стояла с застывшей улыбкой на лице, хотя сердце кольнуло болью. Я совсем не думала о Пэм после срыва у ее квартиры. Я сконцентрировала силы на поисках Джокера. Я не хотела думать о Пэм, мой разум все еще отказывался принять тот факт, что она умерла.
- Мне тоже жаль, - сказала я. - Но все люди умирают. Ничего не поделаешь.
- Хм... ты понимаешь, что тебе необязательно быть здесь сегодня?
Я подняла брови.
- Я и так много пропустила. Спасибо, Лoуренс, все хорошо.
Я развернулась и пошла прочь, собираясь на сеанс с убийцей кошки. Как и следовало ожидать, там меня уже ждал Уилсон.
- Следуй за мной, - резко сказал он, и мы отправились в его офис.
О, у меня проблемы, подумала я, но мне было неожиданно все равно. После вчерашнего работа перестала быть приоритетом. Я села на стул в офисе Уилсона и уставилась на него в ожидании.
- Харли, почему ты здесь? - спросил он. Даа, прекрасно. Они все решили поиздеваться надо мной.
- Ну, Дэвид, вобще-то я здесь работаю, - мягко скaзала я. Мне хотелось добавить сарказма, но он и так выглядел довольно озлобленно. Лучше не провоцировать его.
- Естественно, но вчера умерла твоя подруга, - резко сказал он. - И это вдобавок к тому, что случилось с Джокером. Я думаю, тебе лучше взять несколько выходных. Честно признаться, я поражен, что ты здесь.
- Работа отвлекает меня, - я пожала плечами.
- Отвлекает от реализации эмоциональной травмы, которую ты получила, - сказал он. - Бежать от своих проблем - неверное решение, и ты, Харли... ты идешь по этому нездоровому пути уже не первую неделю. Я беспокоюсь.
- Я знаю, - пробубнила я. - Но тебе не следует беспокоиться. Я уже согласилась на терапию. Чего еще ты хочешь?
- Чтобы ты вела себя более... нормально.
- Что значит "нормально"?
- Ну например, взяла выходной, - сказал он, отчаянно жестикулируя. - Или плакала. Разговаривала с близкими людьми. Оставила эту свою... иронию... Это не ты, Харли, и это ненормально.
Я посмотрела на него. На моём лице не отражалось ни единой эмоции.
- Хорошо. Тогда почини меня.
Он долго смотрел на меня после этих слов.
- Ты стала говорить так же как и он, - наконец мягко сказал он.
Я подняла бровь.
- Я не помню, чтобы он говорил такое.
- Я имею ввиду не слова. Твой тон.
Я не ответила, и Уилсон испустил такой вздох, будто на его плечи опустился тяжелый груз.
- Я очень хочу помочь тебе, Харли, но я не могу... починить тебя. Ты должна сделать первые шаги к излечению, и я могу помочь тебе, если ты решишь помочь мне.
Я молчала, подумав, что роль провинившегося ребенка сейчас вполне кстати.
- Иди домой, - внезапно сказал он. - И не возвращайся пока не разберешься в себе.
Я встала со стула и направилась в корридор. Я уже почти дошла до лифта, когда он сказал:
- Ты меняешься, Харли.
Да, и ты просто не представляешь, насколько сильно.
- Может быть ты еще сможешь остановить себя... пока не поздно, - закончил он.
Я не оглянулась.
Как я могла сказать ему, что не хочу останавливать себя? Разве я могла сказать ему о том, что цепляюсь за эти изменения в себе обеими руками? Что я бегу за Джокером, как наркоман за дозой? Нет, не так. Я бегу за Джокером, как агностик, ищущий спасителя.
Я не могла. Я не могла рассказать Уилсону правду.
Правду о том, что Джокер стал моим единственным шансом выжить в этом городе.
Глава 14
Глава 14 - Погрузись в ночь, когда она вернулась домой... навсегда -
Мне не хотелось сидеть дома, как посоветовал Уилсон. Делать там было нечего. Пэм со мной больше не было, я не могла позвонить ей, ища поддержки. Отец... нет, я не решилась бы поговорить с ним даже при большом желании. У меня не было времени на то, чтобы рассиживаться в квартире, обдумывать случившееся, и строить планы. Нужно было действовать.
Я поднялась на верхний этаж, где располагалась палата Крэйна. С тех пор как мне запретили видеть его прошло почти два месяца. Теперь было самое время наверстать упущенное. Мне казалось, что эта встреча будет прощальной. Я очень сомневалась в том, что вернусь в Аркхам.
Он сидел на полу, подтянув колени к груди, и созерцал белую стену напротив. Его спина была абсолютно прямой. Я подошла к плексиглассовому окошку и позвала:
- Доктор Крэйн?
Он повернул голову, посмотрел на меня, и засмеялся так, будто не сущестовало стен его маленькой темницы. Так, будто мир не катился ко всем чертям. Он просто сидел и хохотал до тех пор, пока на глазах не выступили слезы. А ведь раньше на его лице можно было увидеть в лучшем случае кривую ухмылку.
- Что смешного? - спросила я.
Он поднялся с пола, подошел к окошку, вытер мокрые от слез щеки, и прижал руки к стеклу.
- Вы давно смотрели на себя в зеркало, доктор Куинзел?
- Красилась сегодня утром, - недоумевающе сказала я. - А что, я чем-то испачкалась?
Он покачал головой и постучал указательным пальцем по стеклу.
- Вы совершенно безумны.
Его голос был абсолютно спокойным, как в лучшие времена до болезни. Таким голосом он мог бы обсуждать погоду или кота Шредингера.
- Нет, это неправда, - возмущенно сказала я.
- Правда, доктор Куинзел, правда, - сказал он. Улыбка исчезла с его лица, и голос стал чуть более мрачным.
- На самом деле... Как профессионал, должен сказать вам, что в ближайшем будущем вы рискуете оказаться в одной из камер Аркхама. Я советую вам немедленно уйти отсюда.
- Но покинув Аркхам, я буду скучать по вам, - мягко сказала я.
- Хм. Мне сказали, что в прошлый раз я едва не убил тебя.
Я кивнула.
- Прошу прощения. Я был не в себе. Можно поинтересоваться, почему ты здесь?
- Меня выгоняют. Не официально, но я чувствую, что увольнение не за горами.
- Ну что ж, не бери в голову, - спокойно сказал Крэйн. - Это учреждение... как мясорубка - перетирает людей и выплевывает их. Я слышал, доктор Стратфорд...
Он произнес имя бывшего директора с холодным презрением.
- ...что Стратфорд получил ножом по горлу.
В те дни, когда болезнь отступала, Крэйн не стесняясь заявлял, что Стратфорд был далеко не лучшей кандидатурой на пост. С другой стороны, в свою бытность директором сам Крэйн был далеко не ангелом.
- Вы заключенный, доктор. Как вы получаете всю эту информацию?
Он высокомерно пожал плечами.
- Люди болтают. Я просто умею слушать. А насчет твоей ситуации... очень жаль. Ты была интересной студенткой. С легкостью переносила все, что отпугивало остальных учеников. Тебя как будто... тянуло к тому, что ранило других. Мне хотелось бы понаблюдать за тобой чуть ближе. Какая ирония - когда мы встретились вне стен университета, тебе предоставилась возможность наблюдать за мной.
Я улыбнулась.
- Я вижу, вы себя хорошо чувствуете, доктор Крэйн. На какое число планируете побег?
С его лица вдруг исчезли все эмоции.
- Было приятно поговорить с вами, доктро Куинзел, - холодно сказал он. - Вам разве не нужно куда-то бежать?
Я ухмыльнулась.
- До свидания, доктор Крэйн. Надеюсь, мы с вами увидимся там, снаружи.
Он никак не отреагировал на мои слова, и я пошла прочь.
* * *
Вернувшись домой, я тут же скинула с себя рабочую одежду. Я переоделась в черные облегающие брюки, красный топ, открывающий полоску кожи на животе, и черную куртку. В карманы я запихала ключи, кошелек, фонарик, карту джокера, и небольшой бинокль. Я хотела вернуться в Банбури Кроссинг и хорошенько осмотреть заброшенный дом. Нельзя же сдаваться после первой неудачной попытки. Выходя из дома, я завязала волосы в хвост. Было такое ощущение, что я готовилась к драке. Может быть я прсото сходила с ума, но я чувствовала себя настоящей задирой.
Я доехала до Кроссинга и вошла в здание. Та бравада, которую я ощущала, выходя из дома, вдруг улетучилась. На этот раз я не взяла с собой нож, и если бы мне попались какие-нибудь наркоманы... Впрочем, все не могло быть насколько плохо. Я быстро бегала, и при удобном стечении обстоятельств могла хорошенько врезать.
Я поднялась на третий этаж и направилась в ту комнату, где нашла карту. Я снова начала искать хоть какие-то следы его деятельнсоти, но все было безрезультатно. Меня охватило раздражение.
- Где ты, Джей? - громко спросила я, и подошла к окну. Оно было забито досками, но кое-где между ними были щели. Я вытащила бинокль и устроилась у одной из них, но не успела ничего толком рассмотреть, потому что меня отвлек раздавшийся внизу шум.
Это был звук удара, будто кто-то врезал ногой по двери. Я вздрогнула от неожиданности и прислушалась, но больше никаких шумов не доносилось. Сковавший меня страх говорил о том, что нужно оставаться в комнате, проверить защелку на двери, и надеяться на то, что нежданные гости просто пройдут мимо. Но любопытство оказалось сильнее страха, и я осторожно вышла в корридор. Подкравшись к лестнице, я посмотрела вниз, и увидела...
Клоуны.
Нет, просто мужчины в клоунских масках. Их было трое или четверо, и они направлялись к лестнице. Один из них поднял голову и увидел меня.
Вот дерьмо!
Я кинулась прочь от лестницы, но бежать было некуда, и через несколько секунд я оказалась все в той же комнате, где нашла карту джокера. Я захлопнула дверь и прижалась к ней плечом в наивной попытке укрыться от этих...
Подожди-ка, Харли. Они же в масках. Ну кто еще может заставить их одеть клоунские маски? Они наверняка с ним. Не думаю, что Джокер очень любит подражателей.
Да, но они производят впечатление людей, которые сначала убивают, а потом задают вопросы. Я вторглась на их территорию, и они наверняка намеревалются убить меня.
Я отчаянно схватилась за ручку двери, но она не запиралась без ключа. Я выругалась, когда чье-то тяжелое тело ударило в дверь, открыв ее на несколько сантиметров. Я кое-как устояла на ногах, но тут натиск повторился, и в появившуюся щель скользнула рука одного из мужчин. Его скрюченные пальцы совершенно случайно сомкнулись на моих волосах, и он потянул на себя.
Я закричала. Мужчины по ту сторону двери орали друг на друга. Все это происходило так быстро, что я пропустила нечто, заставившее их заткнуться. Внезапно воцарилась полная тишина, и пальцы нападающего отпустили мои волосы. Рука исчезла, и дверь резко захлопнулась под давлением моего тела.
Я вздохнула, пытаясь отделаться от перенесенного ужаса, и прислушалась к тому, что происходило снаружи. Было все так же тихо, а затем прозвучали слова:
- Пожалуйста... открой дверь.
Это был он. Секунду я стояла неподвижно, а затем резко развернулась лицом к двери. Здравый смысл отчайнно протестовал, говоря, "Нет, не открывай, он убьет тебя..." Но я не слушала доводы разума. Я открыла дверь, и мне в лицо тут же уперлось дуло полуавтомата.
Казалось, Джокера совсем не удивило моё присутствие, хотя он чуть приподнял брови, и продолжал целиться мне в лицо. Оглянувшись на своих парней, он сказал:
- Видите? Иногда все, что нужно - это вежливо попросить.
Затем он опустил руку с пистолетом и вошел в комнату, жестом призывая клоунов следовать за ним. Он был одет в странные вещи, которые я раньше не видела: зелено-фиолетовый костюм, фиолетовое пальто, и опять же фиолетовые перчатки. На лице у него был чуть размазанный грим. Должна сказать, фиолетовый шел ему больше, чем оранжевый.
Мужчины вошли в комату, и я попятилась от них. Джокер осмотрелся и ткнул пальцем в одну из стен.
- Здесь, - сказал он, и клоуны последовали его указанию. В руках у двоих мужчин были топоры. Они начали рушить стену, наполняя воздух едкой пылью. Я с интересом наблюдала за их действиями, и не сразу заметила, как Джокер подошел совсем близко и встал сбоку от меня. Он тоже наблюдал за ними. Kогда я взглянула на него, он скосил глаза и чуть повернул голову, но ничего не сказал.
- Привет, - выдохнула я. Это прозвучало немного по-идиотски, но какая вобщем-то разница? Я нашла его. Я нашла его, и не собиралась выпускать из вида. Конечно же я не сомневалась в том, что при желении он мог легко исчезнуть из моей жизни... но я надеялась на то, что он этого не захочет.
- Я надеялся, что ты объявишься, - мягко сказал он, и моё сердце забилось чаще.
- Ты сказал... Банбури Кросс. Я была здесь раньше, но никого не нашла.
- Естественно. Это... - он указал на разрушаемую стену, - ...склад. Я был уверен в том, что наши пути... пересекутся.
Я наконец вспомнила, что хотела сказать все это время.
- Во время нашей последней встречи ты сбросил меня с крыши.
Боковым зрением я заметила, как один из мужчин повернулся к нам, но тут же снова сосредоточился на работе. Джокер втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы, словно ему вдруг стало больно.
- Дааа, - сказал он, чуть поморщившись. - Мне нужно было... отвлечь его, понимаешь? Если тебя это успокоит... я знал, что он поймает тебя.
Он склонился ко мне, едва не прижимаясь лбом, заговорщически поднял брови, и прошептал, словно посвящая меня в тайну:
- Я уже видел однажды, как он сделал это.
Я не смогла сдержать ухмылку. Он был таким ублюдком, но я не могла ничего поделать со своими чувствами. Джокер был единственным, кто никогда не лгал мне, не пытался морочить мне голову. Он говорил и показывал только правду, и правда была тем, чего мне так не хватало.
- Мою лучшую подругу недавно убили, - сказала я, когда он отстранился.
- Хм? - промычал он.
- Ее босс отравил ее. Она была гением, и он боялся, что она обойдет его.
- Ах... - сказал Джокер, щелкнув языком. - Значит, все становится чуть более ясным, да?
- Можно и так сказать.
Я помедлила, но останавливаться было поздно.
- И с тех пор я пыталась найти тебя.
- Хм. И зачем же?
Я коротко посмотрела на клоунов. Они уже закончили разламывать стену, и нашим взглядам предстала заполненная оружием дыра. Они начали вытаскивать его и укладывать в сумки.
- Ты был прав, - медленно сказала я. - Люди злы. Они не заслуживают того, чтобы их защищали. Они заслуживают разоблачения. Им самим необходимо увидеть, насколько они плохи. Пока они не осознают это, ничего не изменится.
Некоторое время он молчал. Затем я почувствовала, как рука в фиолетовой перчатке коснулась моего подбородка. Он приподнял мою голову и долго смотрел на меня своими горящими глазами. Мне было трудно это выдержать - хотелось убежать, спрятаться.
- Ты... уверена? - промурлыкал он. Его тяжелый, пристальный взгляд пронизывал меня насквозь.
- Да, я уверена. Я хочу помочь тебе, Джей. Я не хочу, чтобы ты снова попал в это ужасное место. Просто скажи мне, как я могу помочь.
На его лице появилась улыбка.
- Тебе повезло, - отрывисто сказал он, обняв одной рукой мои плечи, и прижимая к себе.
- В нашей команде как раз есть свободное мeсто. Нам просто необходим психолог - некоторые из этих ребят больны на голову. Например, он.
Джокер указал на одного из клоунов.
- Совершенно не в себе.
Парень повернулся к нам. Я не видела выражения его лица за клоунской маской, но мне казалось, что оно было не очень-то дружелюбным. Он быстро отвернулся, взвалил на плечи забитую автоматами сумку, и вышел из комнаты.
Мне было плевать на реакцию парня. Мне открылся новый, удивительный мир. Не так давно я опасалась, что Джокер лишь посмеется надо мной, а то и сбросит с очередного здания. Я не смела надеяться, что все окажется так легко. Похоже, наши сеансы все-таки что-то значили.
- Долго вы будете копаться? - сказал он клоунам, чуть повысив голос. В нем звучало нетерпение. Двое оставшихся в комнате парней поспешно собрали остатки оружия и понесли его вниз.
Джокер не спешил отпускать меня. Наоборот, он прижал меня к себе еще крепче, когда мы направились на улицу. Мне оставалось или идти с ним в ногу, или позволить ему тащить меня силой. Я ускорила шаг. И как это я не замечала раньше, что он так высок? В кроссовках я была ему по плечо. Он выглядел гораздо лучше, чем тогда, в Аркхаме. Он был свободен.
- Итак, - сказал он, когда мы начали спускатьскя по ступеням. - Это хорошо, что ты появилась именно сейчас.
- Я собиралась сказать то же самое.
Он фыркнул.
- Я хотела найти тебя, и Банбури Кросс был единственной подсказкой. Я не верю в случайности. Ты появился как раз во время.
- Ну, просто я очень удачлив. Как там наш горячо любимый сумасшедший дом?
Моё лицо исказила гримаса. Это ужасное место. Если все получится, мне не придется возвращаться туда. Я найду способ остаться рядом с Джеем, если... Если время покажет, что все это - не временное помутнение рассудка, вызванное смертью Пэм.
- Почти ничего не изменилось, - ответила я. - Доктор Уилсон... вроде как занял место Стратфорда... И мне кажется, вместе с постом директора перенял его желание контролировать меня.
- Ну, - сказал Джокер, задумчиво облизывая губы, - ведь это твоё начальство.
- Да, но это не значит, что они несут ответственность за состояние моей психики...
Мы остановились на первом этаже. Джокер отпустил меня и встал напротив, глядя мне в глаза.
- Ах, это, - промурлыкал он. - Ну и как ты, маленькая Харли? Я имею ввиду, психически?
Я неуверенно посмотрела на него и ответила:
- Теперь я вижу все гораздо яснее.
Он отвернулся и тихо засмеялся, словно это была какая-то лишь ему понятная шутка. Я последовала за ним наружу, и зажмурилась от солнечного света. Один из парней подогнал серый фургон к зданию, наехав прямо на строительный мусор. Клоуны загружали оружие внутрь.
- Я надеюсь, ты не собираешься домой в скором будущем, - сказал Джокер, наблюдая за их работой.
Я вопросительно взглянула на него, и он объяснил:
- О, возможно у нас не будет на это времени. Столько дел...
Когда он произнес последнюю фразу, в его голосе появилось едва сдерживаемое темное ликование. Неудивительно - ведь он просидел в Аркхаме более трех месяцев, и теперь жаждал развернуть активную, плодотворную деятельность.
- Босс?
Джокер резко обернулся и уставился на клоуна, который обратился к нему.
- Хочешь, чтобы я сел за руль? - неуверенно спросил парень.
- Хочу ли я, чтобы ты сел за руль? - передразнил Джокер. - Хочу ли я, чтобы ты сел за руль?
Клоун не ответил, возможно сожалея о том, что вобще открыл рот. Спустя несколько напряженных мгновений, Джокер пожал плечами.
- Конечно, почему нет?
То, как клоуны понеслись к переднему пассажирскому сидению, показывало, что они не хотели занимать место рядом с Джокером. Он указал мне на заднее сиденье, и я залезла в машину. Задняя часть фургона была отделена от водительской. Оружие они уложили в ящики в углу. Я примостилась на небольшом диванчике у стены, и Джокер залез в машину следом за мной. Когда третий клоун последовал за нами, Джокер уперся подошвой ботинка в его грудь, и вытолкнул парня наружу.
- Поймаешь следущую попутку, - резко сказал он, и захлопнул двери перед лицом клоуна.
Он повернулся ко мне, когда заурчал двигатель. Выражение его глаз было более напряженным, чем когда-либо.
- А теперь, - пропел он, - давай займемся делом.
Я открыла глаза, и поняла, что лежу в своей постели. Поначалу я не могла вспомнить, почему я не в пижаме и под одеялом, а в холодной и мокрой одежде. В голову пришла мысль, что вчера я должно быть слишком много выпила. Потом я наконец вспомнила побег Джокера, падение с крыши, Бэтмэна, и путь домой. Я недоуменно моргнула, вспоминая последнюю часть вчерашнего приключения. Я столкнулась с какими-то хулиганами, и наорала на них так, что они испугались меня. Да, сумасшествие Джокера оставило на мне свой след.
Я потащилась в душ и долго стояла под струями горячей воды. Затем я завернулась в полотенце, вышла из ванной, и с замирающим сердцем проверила пропущенные звонки. Уилсон, офис Аркхама, снова Уилсон, офис, и огромное количество неизвестных мне номеров.
Раздался стук в дверь. Стучали довольно агрессивно, и я с опаской посмотрела в глазок. Это был доктор Уилсон, и я открыла ему.
- Харли, какого черта... - тут он замолчал и залился краской, увидев, что на мне только полотенце.
- Привет, Дэвид.
Несколько секунд он продолжал пялиться на мою фигуру, а потом посмотрел мне в глаза. Похоже, он никак не мог вспомнить, что хотел сказать.
- Где ты была? - наконец спросил он. - Ты знаешь, что случилось прошлой ночью?
- Джокер убил Стратфорда и сбежал, - мрачно ответила я. Я не была настолько наивной, чтобы пытаться скрыть свое участие в этой истории. Они все равно все выяснят, и моё вранье только поставит меня под подозрение. Очень не хотелось отвечать на вопросы полиции, но если не сделать это сразу, потом могут начаться серьезные проблемы.
Уилсон долго смотрел на меня, а потом сказал:
- Стратфорд послал тебе смс около девяти вечера. Он просил тебя приехать в Аркхам. Значит ты была там.
Я кивнула. Он окинул меня внимательным, изучающим взглядом. Было такое ощущение, что он боялся того, что хотел услышать. Он мягко сказал:
- Харли, я понимаю, что это может прозвучать несколько странно... Пожалуйста, не пойми неправильно, но... Ты помогла ему сбежать?
- Я думаю, в каком-то смысле это так, - беззаботно ответила я. - Мне надо одеться.
Я развернулась, ушла в спальню, и закрыла за собой дверь. Из гостиной раздался голос Уилсона:
- Харли! Что ты имеешь ввиду?
- Полотенце - хорошая штука, но не всегда к месту, - сказала я.
Он раздраженно вздохнул.
- Я не об этом! Ты ему помогала? Ты что, с ума сошла?
- Я не говорила, что принимала в этом добровольное участие. Он использовал меня, как живой щит. Эй, Дэвид, они уже выяснили, как ему удалось сбежать?
- Да, похоже один из наших стажеров был его человеком. Ховард. Ты его знаешь?
- Да, хороший парень. Ну, я так считала раньше. Однажды он спас меня от доктора Крэйна.
Я выбрала черную юбку до колена и белую рубашку. Черный был серьезным, деловым цветом. Белый символизировал невинность. Если уж меня собираются допрашивать, лучше быть готовой даже в таких мелочах как одежда.
- Даа... - сказал Уилсон. - Он дежурил во время побега Джокера, и после этого его никто не видел. Мы думаем, что это он выпустил всех остальных заключенных. Всех, кто сидел на этаже Джокера. Это кошмар, Харли. Прости мою подозрительнось. Я не хотел тебя обидеть.
Я улыбнулась, натягивая рубашку.
- Но, Харли, ты была его заложницей?
Одевшись, я вышла в гостиную.
- Да. И это было довольно неприятно. Смотри.
Я указала на шею, где была небольшая царапина.
- Черт, - вежливо сказал Уилсон. Похоже, он думал, что мне сильно повезло отделаться такой ерундой.
- О, это было только начало, - сказала я, предвкушая его реакцию. - Он сбросил меня с крыши. Кажется я потеряла там свою обувь. Ее не нашли?
Уилсон раскрыл рот и стал похож на золотрую рыбку. Когда способность говорить вернулась к нему, он произнес:
- Он... он сбросил тебя с крыши... Аркхама?!
- Мм... да... Но все в порядке, - сказала я, ища свои туфли. - Бэтмэн был там, и он спас меня. Черт возьми, где они?
- Харли! - внезапно взревел Уилсон. Я вздрогнула и посмотрела на него. Он стоял посреди комнаты и тер пальцами точку между бровями. Затем он вскинул голову и потребовал:
- Рассказывай, что случилось прошлой ночью.
Я вздохнула, еще раз огляделась, увидела туфли под шкафчиком, и одела их. Затем я села в кресло и начала рассказывать о случившемся. Я не стала упоминать некоторые части диалога и столкновение с хулиганами, но все остальное было чистейшей правдой.
- А теперь... - вздохнула я, зарываясь пальцами во влажные после душа волосы, - Мне придется снова рассказывать все это полиции. Дэвид, ты не мог бы поговорить за меня? Ну я не знаю... Может скажешь им, что допрос заставит меня снова пережить полученную травму, и так далее?
Уилсон пристально смотрел на меня.
- Харли... Если бы просила об этом просто потому что тебе хочется избежать волокиты, я бы сказал "нет". Но я вижу, что Джокер... Он здорово повлиял на твоё мышление. Я не знаю, понимаешь ли ты это, но он промыл тебе мозги. Ты рассказываешь о случившемся так, будто все это - самые обычные вещи. Ты все еще пребываешь в состоянии шока, и... замешательства... И я думаю, твои психологические проблемы начались именно из-за долгого общения с Джокером.
- Это можно считать согласием? - спросила я с улыбкой.
Он вздохнул.
- Тебе все равно придется ответить на некоторые вопросы. Но я попытаюсь уберечь тебя от излишнего давления со стороны полиции.
- Прекрасно, - сказала я, вскакивая на ноги. - Именно это я и надеялась услышать.
- У меня есть условие, - сказал Уилсон.
- Что? - подозрительно спросила я.
- Ты пройдешь курс терапии. Со мной.
- Дэвид, ты что, серьезно? - я одарила его невинным, заискивающим взглядом.
- Да, серьезно, Харли, - сказал он, явно сдерживая раздражение. - я считаю, что общение с Джокером... и ознакомление с его идеями... имело на тебя очень серьезный эффект. Я хочу помочь тебе вернуться в нормальное состояние.
- Я не сумасшедшая, Дэвид, - твердо сказала я.
Несмотря на серьезный тон, какая-то часть меня захохотала, выкрикивая "Чушь!" Я проигнорировала ее.
- Но если тебе это так нужно, я это сделаю. Я согласна на терапию с тобой.
Он очень долго смотрел на меня, а затем коротко кивнул.
- Хорошо. Тогда пойдем со мной прямо сейчас. Полиция скоро придет сюда, и я хочу быть рядом, когда они до тебя доберутся.
- Прекрасно, - сказала я с иронией. - Пойдем. Я жду не дождусь услышать, что они скажут.
* * *
Некоторое время спустя я осознала, что комнаты допроса в Аркхаме гораздо менее комфортны когда допрашиваешь не ты, а тебя. Я надеялась, что меня приведут в комнату, где я проводила сеансы с Джокером, но мы оказались в другой комнате чуть дальше по корридору. Я сразу поняла, что ассистент инспектора полиции, детектив Ларкин, был полной задницей. Я просидела в комнате минут десять прежде чем он наконец соизволил явиться. Зайдя в комнату, он оглядел меня и ухмыльнулся. Нет, подружиться с ним явно не удастся. Он сел напротив меня, положил на стол магнитофон, и сказал:
- Мисс Харлин Куинзел? Я детектив Ларкин.
Он прекрасно знал моё имя, и эта первая фраза была лишь способом показать мне, кто контролирует ситуацию. Я уже насмотрелась этого у Стратфорда. Я подалась вперед, и сказала, понизив голос:
- Детектив... ваша работа заключается в том, чтобы наблюдать, правильно? И собирать информацию?
Его ухмылка расширилась, и он кивнул.
- В таком случае, от вашего наблюдения наверняка не укрылось, что мой титул - не "мисс", а Доктор.
Я хотела сказать ему, что посвятила восемь лет учебе не за тем чтобы меня звали "мисс", но решила, что лучше быть немногословной.
Ухмылка исчезла с лица Ларкина. С его лица исчезли вобще все эмоции.
- Простите, - сказал он с долей едва заметного сарказма. - Доктор Куинзел.
Я кивнула. Теперь мы знали, какая у кого роль. Я была "высокомерной сукой", а он - "саркастичной задницей". Все просто прекрасно.
- Сеанс будет записываться. Вас это беспокоит? - вежливо спросил он.
Я тряхнула головй.
- Мне нечего скрывать.
Он посмотрел на меня так, словно хотел сказать "А это мы еще посмотрим", нажал кнопку записи, и начал:
- Доктор Уилсон сообщил мне, что вы присутствовали во время побега. Более того, вы провели рядом с подозреваемым большую часть ночи, так?
Он вопросительно приподнял брови, и я передразнила его жест.
- С каким именно подозреваемым, детектив? Я видела нескольких сбежавших пациентов.
- Естественно, я имею ввиду Джокера, - усмехнулся он.
- Ах, Джокера... Ну да, я была рядом с ним почти все время, - сказала я. Ларкин подался вперед, сложил пальцы в замок, и уставился на меня.
- Вас не затруднит рассказать поподробнее? Своими словами, пожалуйста.
Я ухмыльнулась. Нда... А чьими еще словами я могу рассказать все это? Его? Воздержавшись от колкого замечания, я начала пересказывать события прошлой ночи. Я снова упустила некоторые части диалогов, и не стала упоминать о приключении по дороге домой. Я остановилась на том момнете, когда Бэтмэн оставил меня на крыше.
- Что случилось после?
- Я пошла домой.
- Через Нэрроус? - скептически спросил Ларкин. - Это глупо, особенно для девушки вроде вас.
Мне очень хотелось упрекнуть его в сексизме, но я снова сдержалась.
- Я упала с крыши. Я пребывала в состоянии шока, и не думала о том, что делаю. К тому же, помимо побега, той ночью все было довольно спокойно.
- Хмм, - промычал он. - Доктор Куинзел, это правда, что вы работали с Джокером на протяжении последних двух месяцев?
- Да, примерно.
- Как вы думаете, он поэтому выбрал заложницей именно вас?
Конечно. Конечно поэтому.
- Я в этом сомневаюсь, - спокойно сказала я. - Джокер не мог знать заранее, что я была в больнице прошлой ночью. Я должна была находиться дома. По всей видимости, он был зол на Стратфорда... а я была в его офисе. Это было... удобной случайностью.
В этот момент во мне закопошились сомнения. Я вспомнила слова Джокера о пешках. Может быть он действительно использовал меня просто потому что я случайно оказалась в нужном месте в нужное время? Может я для него совсем ничего не значу? От этой мысли стало больно и тоскливо. Ларкин что-то говорил мне.
- ...на Стратфорда?
- Что, простите?
Детектив окинул меня раздраженным взглядом, и повторил.
- Есть какая-то конкретная причина того что Джокер был зол на Стратфорда?
- Я не думаю, что могу ответить на этот вопрос, - сказала я, помедлив.
- Если в этой больнице и есть кто-то, кто может, то это вы, - возразил Ларкин. - Вы работали с ним, он говорил с вами. Он упоминал хоть что-то?
Я смотрела на него несколько мгновений, и бессознательно облизала губы. Потом я сказала:
- Это просто предположение, но я думаю, что он винил именно Стратфорда в своём заключении в Аркхаме. А еще Стратфорд пытался играть с ним в какие-то игры... постоянно менял терапевтов и тактику допроса... Джокер не любит, когда с ним играют не по его правилам.
- Он сказал Стратфорду хоть что-то, ясно указывающее на мотивацию убийства?
...этой больнице нужен человек, который заслуживает быть директором...
Я тряхнула головой.
- Он просто угрожал ему, а потом, когда он вдоволь наигрался...
Я вспомнила об убийстве, и удивилась тому, что реакция на эти воспоминания была уже не такой болезненной, как вчера. Ни ужаса, ни отвращения, ни шока. В моей душе было лишь... безразличие. Это казалось странным, потому что несмотря на эмоциональную черствость, губы начали дрожать. Физиологические реакции никак не совпадали с тем, что я ощущала внутри. Ларкин заметил, что я едва не плачу, и поспешно сказал:
- Я понимаю.
Мне захотелось усмехнуться. Неважно, что он детектив - он панически боится плачущих женщин, как и любой другой мужчина. Я попыталась унять дрожь, и он задал следущий вопрос.
- Вы уверены в том, что Джокер улетел на вертолете?
- Нет конечно. Вдруг это был полицейский вертолет?.. Или может быть это были люди Джокера, но вертолет появился для того чтобы отвлечь Бэтмэна, а сам Джокер ушел в другом направлении.
- Я вижу, вы уже успели обдумать все это...
- Я провела последние два месяца, пытаясь понять, как думает пациент.
- Понятно.
Некоторое время он изучающе смотрел на меня, а потом снова подался вперед.
- Доктор Куинзел, я слышал, что против вашей работы с Джокером... были какие-то возражения? Похоже, с течением времени некоторые люди начали замечать, что вы... злоупотребляете служебным положением.
- Неужели? - сказала я. - Как это?
Ларкин прочистил горло.
- Хмм... Некто предположил, что вы... эмоционально привязались к Джокеру.
Я пристально смотрела на Ларкина, и быстро подбирала в уме подходящие слова.
- Я уже говорила об этом со Стратфордом, но теперь, когда он... покинул нас... Мне придется повториться. Единственный способ залезть в голову Джокера - это позволить ему думать, что он обладает над тобой какой-то властью. До тех пор, пока он верил в то, что мне нравились его идеи... До тех пор, пока он думал, что занимает какое-то место в моём разуме или... сердце... Он был чуть менее осторожным. И он начинал говорить. Стратфорд знал об этой стратегии, и одобрял ее. Все остальное - нелепые домыслы скучающих докторов и сплетниц-медсестер.
- Значит вы отрицаете, что ваши чувства по отношению к Джокеру сыграли пусть и второстепенную роль в его побеге прошлой ночью?
- Помилуйте, - я закатила глаза. - Этот человек - настоящий психопат. Только такая же безумная женщина могла бы привязаться к нему.
- Хорошо, - сказал Ларкин. - Я думаю, на этом все.
Он встал и начал складывать свои вещи в брифкейс.
- Вам позвонят чуть позже, в ходе расследовнаия. Не думаю, что вам придется свидительствовать, если мы поймаем Ховарда. Вы ведь не видели его прошлой ночью.
Я ничего не ответила. Я просто наблюдала, как он убирает со стола и направляется к двери. Похоже, наш маленький сеанс его расстроил, но я не могла понять почему. Уже у дверей он оглянулся, и сказал:
- До свидания, доктор Куинзел.
- Было приятно с вами познакомиться, - сказала я, вставая со стула. Он все еще стоял в дверях, и я прошла мимо него, выходя в корридор. Было такое ощущение, что он хотел остаться в комнате в одиночестве, лишь бы не идти со мной по корридору. Я задержалась и чуть приподняла брови.
- Это двери захлопываются на замок, детектив. Если вы не выйдите, они могут случайно забыть о вас.
Он одарил меня тревожным взглядом и вышел из комнаты.
* * *
Остаток дня был потрачен на уборку и задержание сбежавших пациентов. Некоторые из них все еще находились в больнице, и им пришлось вколоть успокоительные. Я избегала встречи с Ортегой. Когда я уже собиралась ехать домой, зазвонил телефон. Это был мой отец. Прекрасно, проворчала я, и вдруг вспомнила, что Пэм ни разу не позвонила мне с тех пор, как мы попрощались в аэропорту. А ведь прошло почти две недели, и она должна была вернуться через день-два. Ее молчание было по меньшей мере странным.
- Привет, пап, - сказала я, натянуто улыбаясь. Каким-то образом он чувствовал, когда я хмурилась, даже по телефону.
- Харли, - сказал он. - Что это я вижу в новостях? Они говорят, что Джокер сбежал из Аркхама. Это ведь там, где ты работаешь?
- Да, пап, это случилось прошлой ночью.
- Но как? У вас что, совсем нет охраны? Каких-то мер предосторожности?
- Есть, - вздохнула я. - Но иногда система безопасности дает сбои. Это Готам, папа, здесь процветает коррупция...
Он вздохнул.
- Ты всегда говоришь об этом, Харли. Все жители Готама объясняют происходящее коррупцией и высоким уровнем преступности. Но это не значит, что нужно позволять жизни превращаться в кромешный ад...
О, папа, у нас тут уже давно Ад.
- Ты в порядке? - спросил он.
- Да, сэр, - сказала я.
- Хорошо. И как вы планируете вернуть его в больницу?
- Не знаю, пап. Они мне почти ничего не говорят. Мы пытаемся привести в порядок больницу. Сбежало еще несколько человек помимо Джокера.
- Хмм... - промычал он. - Остается только надеяться на лучшее.
- Да-да.
Он снова вздохнул, и сказал:
- Мне пора. Я просто хотел проверить, как у тебя дела. Будь осторожна, ладно?
- Ты тоже, папа.
- Звони почаще, а то ты совсем пропала.
- Да, я была очень занята.
- Слишком занята чтобы поговорить со мной?
- Да нет, нет, пап...
Воцарилась недолгая пауза, а затем он сказал:
- Я тебя люблю. Ты ведь это знаешь, правда?
Я почувствовала, как расслабились мои напряженные плечи. Несмотря на то, что я сомневалась в его искренности, мне все равно было приятно это слышать.
- Да, пап. Я тоже тебя люблю.
Он повесил трубку. Я положила свой телефон на стол, и закрыла лицо руками.
Глава 13Глава 13 - И мы все танцуем в одиночестве под музыку твоей смерти -
На следущий день я пошла на работу. Уилсон заменил Стратфорда на посту директора, и это не вызвало ни у кого никаких возражений. Люди все еще пребывали в состоянии легкого ступора. Было забавно наблюдать, как они пытаются вести себя так, будто ничего не произошло. Я с трудом сдерживала смех. Окружающие смотрели на меня, как на бомбу замедленного действия.
Уилсон назначил мне нескольких легких пациентов. Некоторые из них почти закончили реабилитацию. Одна новая пациентка попала в больницу после убийства своей кошки, но она утверждала, что это был несчастный случай. Помимо этих скучных людей Уилсон завалил меня еще более скучными бумагами.
Несмотря на легкую, монотонную работу, я чувствовала все нарастающее беспокойство. Я так и не получила никаких новостей от Пэм. Ее самолет должен был прибыть в одинадцать утра, но она еще не позвонила мне.
Я ушла с работы как только закончилась моя смена, и сразу же отправилась домой к Пэм. По пути к ней я прокручивала в голове десятки различных сценариев, которые объясняли, почему она не звонила мне все это время. Припарковавшись около ее дома, я увидела несколько полицейских машин, и начала убеждать себя в том, что всему виной не неприятности с моей подругой, а ужасный район, в котором она живет. Я не раз уговаривала ее преехать в более безопасное место. Несмотря на самовнушение, я чувствовала, как внизу живота пульсирует комок страха. Я взлетела по лестнице на ее этаж, и увидела, что дверь распахнута настежь, и вокруг полно полицейских. Я подошла к дверям. Пэм, что ты натворила? Страх стал таким сильным, что меня начало подташнивать.
Полицейский не позволил мне войти внутрь. Он был приятным на вид молодым человеком, скорее всего идеалистом.
- Простите, мэм, вы не можете туда войти, - вежливо сказал он, оперевшись на косяк двери. Я схватила его за руку, словно намеревалась прорваться силой.
- Где Пэм? - спросила я, глядя ему в глаза. Он качнул головой.
- Мисс...
- Доктор Памела Исли. Она здесь живет. Что случилось? Где она?
Он оглянулся через плечо, и я вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что происходит внутри. Однако полицейский был гораздо выше меня, и его плечо блокировало происходящее в квартире. Мне удалось увидеть лишь нескольких людей в синей униформе. Затем полицейский захлопнул дверь и взял меня за плечи.
- Как вас зовут? - спросил он мягким, не предвещающим ничего хорошего голосом.
- Харли. Харли Куинзел, - сказала я. - Пэм моя лучшая подруга. Она прилетела сегодня в одинадцать утра из Египта. Где она?
- Мисс Куинзел... Доктор Исли мертва.
Я знала, что он скажет это, до того как он произнес роковые слова, но мой мозг не желал воспринимать действительность.
- Что? Нет, подождите... что вы имеете ввиду?
- Она была убита в Египте, - мягко сказал он. - Неофициальная причина смерти - отравление. Официальный отчет о вскрытии будет готов ближе к вечеру.
Я начала трясти головой когда он произнес слово "убита".
- Нет, нет, нет, нет! Вы ошибаетесь.
- Пожалуйста, мисс Куинзел, - сказал он, сжимая мои плечи.
- Вы ошибаетесь!
Мой разум наконец осознал страшную информацию, и голос прозвучал тонко, визгливо.
- Она не могла умереть! Не могла! Вы лжете!
- Мисс Куинзел... - беспомощно проговорил он. Я вырвалась из его объятий, прижалась к стене, зарылась пальцами в волосы, и потянула их, словно желая чтобы боль вернула меня в реальность. Несчастный полицейский смотрел, как я сползла вниз по стене. Из моего горла вырывались ужасные звуки - тонкий вой который не прекращался до тех пор пока в легких не осталось воздуха. Из глаз внезапно брызнули слезы. Через несколько минут я осознала, что полицейский сидит рядом со мной и осторожно похлопывает меня по плечу. Мне вдруг стало жаль его, ведь возня с истеричными женщинами не входила в его обязанности.
Перестань об этом думать, приказала я себе. Перестань. Сфокусируйся на дыхании, и перестань реветь. Ты должна выяснить, что произошло.
Самовнушение сработало. Я перестала выть, хотя слезы все еще текли из глаз. Было трудно дышать, но по крайней мере я больше не рыдала. Полицейский почувствовал, что я немного успокоилась, и спросил:
- Мисс Куинзел, она упоминала доктора Джейсона Вудроу?
Да, я знала это имя. Я отпустила свои волосы и повернулась к нему.
- Д-да... а что?
- Она не выглядела напуганной?
Все это было очень подозрительно. Я так сильно сжала челюсти, что заскрипели зубы.
- А что?!
На лице полицейского появилось выражение неуверенности. Похоже, ему не следовало посвящать меня во все это, но что-то заставило его сказать:
- Вудроу... исчез сразу после ее смерти. Он... наш главный подозреваемый.
Сразу после этих слов слезы исчезли и дыхание пришло в норму. Мои пальцы сжались в кулаки.
- Он убил ее? - спокойно спросила я.
Полицейский выглядел испуганным.
- Ну... мы... Мы не знаем наверняка, - пробормотал он. - Токсины в ее теле - растительного происхождения, а он был довольно известным биологом, который интересовался ядами...
Я кивнула.
- Он убил ее.
Полицейский молчал. Наверное он думал, что имеет дело с сумасшедшей. Мне было все равно. Понятия сумасшествия и адекватности больше не имели значения. Моя лучшая подруга умерла от рук человека, которым она восхищалась. Я поднялась с пола и повторила:
- Он убил ее. И он за это заплатит.
- Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы найти его, - беспомощно сказал полицейский.
Я посмотрела на него так, словно только сейчас вспомнила о его присутствии.
- Вы знаете, когда похороны? - спокойно спросила я.
- Нет... ее тело отдадут семье завтра после вскрытия. А потом... я не знаю.
Некоторое время я пялилась на стену, а затем повернулась к полицейскому и натянуто улыбнулась.
- Большое вам спасибо, - сказала я.
Он не ответил, словно способность говорить вдруг покинула его. Я вышла из здания и направилась к машине.
* * *
По пути домой я вдруг осознала, что все, что имело для меня хоть какое-то значение три месяца назад, улетучилось. Моя работа? Зачем? Зачем тратить силы на лечение таких людей, как Вудроу, которые убивали прекрасных людей вроде Пэм? Я уже знала, почему он это сделал. Он завидовал ей. Пэм была блестящим, многообещающим специалистом. Она навенряка обогнала бы его через несколько лет. Он был стареющим, скучным мужчиной, а она - молодой гениальной женщиной. Он понимал, что скоро она заняла бы его место, и решил избавиться от угрозы. Это было отвратительно. Зависть была отвратительна. Он убил ее ради собственной выгоды.
В отличии от Джокера.
Действия Джокера имели смысл. Да, он убивал. Он убивал людей вроде Пэм. Но он также убивал таких как Вудроу. Он делал это без злого умысла, не из мелочных личных побуждений. Он был справедлив. Он был идеальным палачом. Убийцы будут существовать всегда, этот мир никогда не будет идеальным. Но если уж выбирать среди убийц, лучше Джокер, чем уроды вроде Вудроу, Ортеги, или Виктора Зазз.
Мне необходимо найти его. Как же мне нужно найти его! Нужно сказать ему, что он прав. Сказать ему, что я понимаю... что он - сила природы, необходимая часть бытия. Я постараюсь уберечь его от мест вроде Аркхама. Я буду помогать ему. Да, он будет убивать таких, как Пэм - невинных людей, которые имеют хороший шанс пострадать от рук любого психопата. Но он будет убивать и людей вроде Вудроу - людей, которые творят зло, попадают в больницы и тюрьмы, а затем снова выходят на свободу, чтобы мучить невинных людей.
Я больше не слепа. Теперь я вижу все предельно ясно. Мои глаза открыты.
* * *
Проснувшись, я не могла вспомнить как добралась до дома и оказалась в постели. Сев на кровати, я тут же почувствовала ужасную головную боль. А потом я вспомнила - после разговора с полицейским ничего особенного не случилось, если не принимать во внимание моё странное озарение. Вернувшись, я сразу завалилась в постель, а головная боль возникла из-за того что я уснула в неположеное время. Часы показывали одинадцать ночи, и утром нужно было идти на работу. Спать больше не хотелось - наоборот, во мне пробудилась жажда деятельности.
Я должна найти его.
Я заварила кофе, села к компьютеру, и открыла страницу Готам Таймс. Если Джокер уже дал о себе знать общественности города, они обязательно написали об этом. Поиск "Джокер" выдал мне огромное количество статей о его побеге, и некоторые из них были настолько далеки от истины, что я рассмеялась. Также произошло несколько нападений, но было недоказано, что за этим стоял Джокер. Я просмотрела много сайтов с новостями Готама, но не нашла ничего, что могло бы вывести меня на его след. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Ему нужно было время, чтобы освоиться и войти в курс дел.
Я сидела за компьютером и задумчиво покусывала губы, перебирая в уме наши с Джокером разговоры. И вдруг я вспомнила:
Банбури Кросс.
Возможно это ничего не значило. Вдруг он просто вспомнил название из старой песенки и сказал его, чтобы отвлечь меня? Но проведя столько времени с Джокером, я знала, что он никогда не говорил ничего просто так. Каждая мелочь имела значение. И я напечатала в поиске:
Банбури Кросс Готам Сити
Никакого Банбури Кросс не было, зато поиск выдал похожее название - Банбури Кроссинг. Это была железнодорожная станция в старой части города. Я нашла карту всех станций и детализированную карту той части Готама, где располагалось нужное мне место. Это была коммерческо-индустриальная зона, но недалеко от станции находилось жилое здание.
Это не могло быть совпадением. Это был мой шанс найти его.
Я почистила зубы, расчесала волосы, переоделась в удобные джинсы, и хотела было уже выйти из квартиры, но вспомнила кое-что в последний момент. Я вернулась на кухню, вытащила один из ножей, завернула его в кухонное полотенце и положила в сумку. Кто знает, что может случиться?
Я ехала довольно долго, и наконец добралась до парковки рядом со зданием, которое видела на карте. К своему глубокому разочарованию я увидела, что оно нежилое. Начиная паниковать, я открыла бардачок и нашла там маленький фонарик. Это была скорее пародия на фонарик - один из тех, что можно повесить на связку ключей.
Вокруг здания валялся строительный мусор. Перебравшись через завалы, я оказалась у двери. Когда-то она была заколочена, но бомжи и наркоманы давно сорвали замки. Все это казалось ошибкой. Разве Джокер мог выбрать такое легко доступное место?
Спертый воздух внутри здания говорил о том, что в нем давно никто не жил. Скорее всего, никто даже не заходил туда вот уже несколько лет. Несмотря на терзающие меня сомнения, я продолжила своё исследование. Банбури Кросс был единственным шансом... единствнным намеком, который он дал мне. В здании было всего три этажа, и корридоры были не такими уж длинными. Я начала проверять комнаты.
Многие двери были заперты, а некоторые, наоборот, сорваны с петель. Кучи мусора говорили о том, что тут проводили время бездомные, но мне, к великой радости, никто не встретитлся. Войдя в последнюю комнату, я кое-что нашла.
Дверь была не заколочена, но и не сорвана с петель. Она была просто открыта. Я вошла внутрь, и почувствовала, что воздух в комнате немного другой. Пахло так, будто она не была заброшенной. В дальнем углу валялось что-то белое. Я осторожно приблизилась к этой вещи, не забывая о том, что Джокер мог расставить ловушки.
Это была игральная карта. На ней была изображена фигура хохочущего джокера. Я перевернула карту, надеясь найти какую-нибудь надпись или другой знак, но она была абсолютно чистой. Я раздраженно вздохнула, положила карту в карман, и огляделась. Воможно он оставил мне еще что-то, чего я пока не заметила. Ведь не просто так он сказал мне об этом месте, и не просто так оставил здесь эту карту.
Я почувствовала раздражение от того, что он выбрал самую последнюю комнату на третьем этаже. Возможно ему показалось бы забавным, что я провела битый час, проверяя все остальные комнаты.
Я вернулась к машине и поехала домой. На душе было неспокойно.
* * *
Едва войдя в больницу, я столкнулась с доктором Лoуренсом. Он наморщил лоб так сильно, словно решал какую-то сложную задачу.
- Куинзел! Ты в порядке?
Я не сразу поняла, что он обращается ко мне. Большинство людей звали меня просто Харли.
- Конечно, - сказала я с улыбкой. - С чего мне быть не в порядке?
- Я... хм... Я слышал о твоей подруге, докторе Исли. Мне очень жаль.
Я так и стояла с застывшей улыбкой на лице, хотя сердце кольнуло болью. Я совсем не думала о Пэм после срыва у ее квартиры. Я сконцентрировала силы на поисках Джокера. Я не хотела думать о Пэм, мой разум все еще отказывался принять тот факт, что она умерла.
- Мне тоже жаль, - сказала я. - Но все люди умирают. Ничего не поделаешь.
- Хм... ты понимаешь, что тебе необязательно быть здесь сегодня?
Я подняла брови.
- Я и так много пропустила. Спасибо, Лoуренс, все хорошо.
Я развернулась и пошла прочь, собираясь на сеанс с убийцей кошки. Как и следовало ожидать, там меня уже ждал Уилсон.
- Следуй за мной, - резко сказал он, и мы отправились в его офис.
О, у меня проблемы, подумала я, но мне было неожиданно все равно. После вчерашнего работа перестала быть приоритетом. Я села на стул в офисе Уилсона и уставилась на него в ожидании.
- Харли, почему ты здесь? - спросил он. Даа, прекрасно. Они все решили поиздеваться надо мной.
- Ну, Дэвид, вобще-то я здесь работаю, - мягко скaзала я. Мне хотелось добавить сарказма, но он и так выглядел довольно озлобленно. Лучше не провоцировать его.
- Естественно, но вчера умерла твоя подруга, - резко сказал он. - И это вдобавок к тому, что случилось с Джокером. Я думаю, тебе лучше взять несколько выходных. Честно признаться, я поражен, что ты здесь.
- Работа отвлекает меня, - я пожала плечами.
- Отвлекает от реализации эмоциональной травмы, которую ты получила, - сказал он. - Бежать от своих проблем - неверное решение, и ты, Харли... ты идешь по этому нездоровому пути уже не первую неделю. Я беспокоюсь.
- Я знаю, - пробубнила я. - Но тебе не следует беспокоиться. Я уже согласилась на терапию. Чего еще ты хочешь?
- Чтобы ты вела себя более... нормально.
- Что значит "нормально"?
- Ну например, взяла выходной, - сказал он, отчаянно жестикулируя. - Или плакала. Разговаривала с близкими людьми. Оставила эту свою... иронию... Это не ты, Харли, и это ненормально.
Я посмотрела на него. На моём лице не отражалось ни единой эмоции.
- Хорошо. Тогда почини меня.
Он долго смотрел на меня после этих слов.
- Ты стала говорить так же как и он, - наконец мягко сказал он.
Я подняла бровь.
- Я не помню, чтобы он говорил такое.
- Я имею ввиду не слова. Твой тон.
Я не ответила, и Уилсон испустил такой вздох, будто на его плечи опустился тяжелый груз.
- Я очень хочу помочь тебе, Харли, но я не могу... починить тебя. Ты должна сделать первые шаги к излечению, и я могу помочь тебе, если ты решишь помочь мне.
Я молчала, подумав, что роль провинившегося ребенка сейчас вполне кстати.
- Иди домой, - внезапно сказал он. - И не возвращайся пока не разберешься в себе.
Я встала со стула и направилась в корридор. Я уже почти дошла до лифта, когда он сказал:
- Ты меняешься, Харли.
Да, и ты просто не представляешь, насколько сильно.
- Может быть ты еще сможешь остановить себя... пока не поздно, - закончил он.
Я не оглянулась.
Как я могла сказать ему, что не хочу останавливать себя? Разве я могла сказать ему о том, что цепляюсь за эти изменения в себе обеими руками? Что я бегу за Джокером, как наркоман за дозой? Нет, не так. Я бегу за Джокером, как агностик, ищущий спасителя.
Я не могла. Я не могла рассказать Уилсону правду.
Правду о том, что Джокер стал моим единственным шансом выжить в этом городе.
Глава 14
Глава 14 - Погрузись в ночь, когда она вернулась домой... навсегда -
Мне не хотелось сидеть дома, как посоветовал Уилсон. Делать там было нечего. Пэм со мной больше не было, я не могла позвонить ей, ища поддержки. Отец... нет, я не решилась бы поговорить с ним даже при большом желании. У меня не было времени на то, чтобы рассиживаться в квартире, обдумывать случившееся, и строить планы. Нужно было действовать.
Я поднялась на верхний этаж, где располагалась палата Крэйна. С тех пор как мне запретили видеть его прошло почти два месяца. Теперь было самое время наверстать упущенное. Мне казалось, что эта встреча будет прощальной. Я очень сомневалась в том, что вернусь в Аркхам.
Он сидел на полу, подтянув колени к груди, и созерцал белую стену напротив. Его спина была абсолютно прямой. Я подошла к плексиглассовому окошку и позвала:
- Доктор Крэйн?
Он повернул голову, посмотрел на меня, и засмеялся так, будто не сущестовало стен его маленькой темницы. Так, будто мир не катился ко всем чертям. Он просто сидел и хохотал до тех пор, пока на глазах не выступили слезы. А ведь раньше на его лице можно было увидеть в лучшем случае кривую ухмылку.
- Что смешного? - спросила я.
Он поднялся с пола, подошел к окошку, вытер мокрые от слез щеки, и прижал руки к стеклу.
- Вы давно смотрели на себя в зеркало, доктор Куинзел?
- Красилась сегодня утром, - недоумевающе сказала я. - А что, я чем-то испачкалась?
Он покачал головой и постучал указательным пальцем по стеклу.
- Вы совершенно безумны.
Его голос был абсолютно спокойным, как в лучшие времена до болезни. Таким голосом он мог бы обсуждать погоду или кота Шредингера.
- Нет, это неправда, - возмущенно сказала я.
- Правда, доктор Куинзел, правда, - сказал он. Улыбка исчезла с его лица, и голос стал чуть более мрачным.
- На самом деле... Как профессионал, должен сказать вам, что в ближайшем будущем вы рискуете оказаться в одной из камер Аркхама. Я советую вам немедленно уйти отсюда.
- Но покинув Аркхам, я буду скучать по вам, - мягко сказала я.
- Хм. Мне сказали, что в прошлый раз я едва не убил тебя.
Я кивнула.
- Прошу прощения. Я был не в себе. Можно поинтересоваться, почему ты здесь?
- Меня выгоняют. Не официально, но я чувствую, что увольнение не за горами.
- Ну что ж, не бери в голову, - спокойно сказал Крэйн. - Это учреждение... как мясорубка - перетирает людей и выплевывает их. Я слышал, доктор Стратфорд...
Он произнес имя бывшего директора с холодным презрением.
- ...что Стратфорд получил ножом по горлу.
В те дни, когда болезнь отступала, Крэйн не стесняясь заявлял, что Стратфорд был далеко не лучшей кандидатурой на пост. С другой стороны, в свою бытность директором сам Крэйн был далеко не ангелом.
- Вы заключенный, доктор. Как вы получаете всю эту информацию?
Он высокомерно пожал плечами.
- Люди болтают. Я просто умею слушать. А насчет твоей ситуации... очень жаль. Ты была интересной студенткой. С легкостью переносила все, что отпугивало остальных учеников. Тебя как будто... тянуло к тому, что ранило других. Мне хотелось бы понаблюдать за тобой чуть ближе. Какая ирония - когда мы встретились вне стен университета, тебе предоставилась возможность наблюдать за мной.
Я улыбнулась.
- Я вижу, вы себя хорошо чувствуете, доктор Крэйн. На какое число планируете побег?
С его лица вдруг исчезли все эмоции.
- Было приятно поговорить с вами, доктро Куинзел, - холодно сказал он. - Вам разве не нужно куда-то бежать?
Я ухмыльнулась.
- До свидания, доктор Крэйн. Надеюсь, мы с вами увидимся там, снаружи.
Он никак не отреагировал на мои слова, и я пошла прочь.
* * *
Вернувшись домой, я тут же скинула с себя рабочую одежду. Я переоделась в черные облегающие брюки, красный топ, открывающий полоску кожи на животе, и черную куртку. В карманы я запихала ключи, кошелек, фонарик, карту джокера, и небольшой бинокль. Я хотела вернуться в Банбури Кроссинг и хорошенько осмотреть заброшенный дом. Нельзя же сдаваться после первой неудачной попытки. Выходя из дома, я завязала волосы в хвост. Было такое ощущение, что я готовилась к драке. Может быть я прсото сходила с ума, но я чувствовала себя настоящей задирой.
Я доехала до Кроссинга и вошла в здание. Та бравада, которую я ощущала, выходя из дома, вдруг улетучилась. На этот раз я не взяла с собой нож, и если бы мне попались какие-нибудь наркоманы... Впрочем, все не могло быть насколько плохо. Я быстро бегала, и при удобном стечении обстоятельств могла хорошенько врезать.
Я поднялась на третий этаж и направилась в ту комнату, где нашла карту. Я снова начала искать хоть какие-то следы его деятельнсоти, но все было безрезультатно. Меня охватило раздражение.
- Где ты, Джей? - громко спросила я, и подошла к окну. Оно было забито досками, но кое-где между ними были щели. Я вытащила бинокль и устроилась у одной из них, но не успела ничего толком рассмотреть, потому что меня отвлек раздавшийся внизу шум.
Это был звук удара, будто кто-то врезал ногой по двери. Я вздрогнула от неожиданности и прислушалась, но больше никаких шумов не доносилось. Сковавший меня страх говорил о том, что нужно оставаться в комнате, проверить защелку на двери, и надеяться на то, что нежданные гости просто пройдут мимо. Но любопытство оказалось сильнее страха, и я осторожно вышла в корридор. Подкравшись к лестнице, я посмотрела вниз, и увидела...
Клоуны.
Нет, просто мужчины в клоунских масках. Их было трое или четверо, и они направлялись к лестнице. Один из них поднял голову и увидел меня.
Вот дерьмо!
Я кинулась прочь от лестницы, но бежать было некуда, и через несколько секунд я оказалась все в той же комнате, где нашла карту джокера. Я захлопнула дверь и прижалась к ней плечом в наивной попытке укрыться от этих...
Подожди-ка, Харли. Они же в масках. Ну кто еще может заставить их одеть клоунские маски? Они наверняка с ним. Не думаю, что Джокер очень любит подражателей.
Да, но они производят впечатление людей, которые сначала убивают, а потом задают вопросы. Я вторглась на их территорию, и они наверняка намеревалются убить меня.
Я отчаянно схватилась за ручку двери, но она не запиралась без ключа. Я выругалась, когда чье-то тяжелое тело ударило в дверь, открыв ее на несколько сантиметров. Я кое-как устояла на ногах, но тут натиск повторился, и в появившуюся щель скользнула рука одного из мужчин. Его скрюченные пальцы совершенно случайно сомкнулись на моих волосах, и он потянул на себя.
Я закричала. Мужчины по ту сторону двери орали друг на друга. Все это происходило так быстро, что я пропустила нечто, заставившее их заткнуться. Внезапно воцарилась полная тишина, и пальцы нападающего отпустили мои волосы. Рука исчезла, и дверь резко захлопнулась под давлением моего тела.
Я вздохнула, пытаясь отделаться от перенесенного ужаса, и прислушалась к тому, что происходило снаружи. Было все так же тихо, а затем прозвучали слова:
- Пожалуйста... открой дверь.
Это был он. Секунду я стояла неподвижно, а затем резко развернулась лицом к двери. Здравый смысл отчайнно протестовал, говоря, "Нет, не открывай, он убьет тебя..." Но я не слушала доводы разума. Я открыла дверь, и мне в лицо тут же уперлось дуло полуавтомата.
Казалось, Джокера совсем не удивило моё присутствие, хотя он чуть приподнял брови, и продолжал целиться мне в лицо. Оглянувшись на своих парней, он сказал:
- Видите? Иногда все, что нужно - это вежливо попросить.
Затем он опустил руку с пистолетом и вошел в комнату, жестом призывая клоунов следовать за ним. Он был одет в странные вещи, которые я раньше не видела: зелено-фиолетовый костюм, фиолетовое пальто, и опять же фиолетовые перчатки. На лице у него был чуть размазанный грим. Должна сказать, фиолетовый шел ему больше, чем оранжевый.
Мужчины вошли в комату, и я попятилась от них. Джокер осмотрелся и ткнул пальцем в одну из стен.
- Здесь, - сказал он, и клоуны последовали его указанию. В руках у двоих мужчин были топоры. Они начали рушить стену, наполняя воздух едкой пылью. Я с интересом наблюдала за их действиями, и не сразу заметила, как Джокер подошел совсем близко и встал сбоку от меня. Он тоже наблюдал за ними. Kогда я взглянула на него, он скосил глаза и чуть повернул голову, но ничего не сказал.
- Привет, - выдохнула я. Это прозвучало немного по-идиотски, но какая вобщем-то разница? Я нашла его. Я нашла его, и не собиралась выпускать из вида. Конечно же я не сомневалась в том, что при желении он мог легко исчезнуть из моей жизни... но я надеялась на то, что он этого не захочет.
- Я надеялся, что ты объявишься, - мягко сказал он, и моё сердце забилось чаще.
- Ты сказал... Банбури Кросс. Я была здесь раньше, но никого не нашла.
- Естественно. Это... - он указал на разрушаемую стену, - ...склад. Я был уверен в том, что наши пути... пересекутся.
Я наконец вспомнила, что хотела сказать все это время.
- Во время нашей последней встречи ты сбросил меня с крыши.
Боковым зрением я заметила, как один из мужчин повернулся к нам, но тут же снова сосредоточился на работе. Джокер втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы, словно ему вдруг стало больно.
- Дааа, - сказал он, чуть поморщившись. - Мне нужно было... отвлечь его, понимаешь? Если тебя это успокоит... я знал, что он поймает тебя.
Он склонился ко мне, едва не прижимаясь лбом, заговорщически поднял брови, и прошептал, словно посвящая меня в тайну:
- Я уже видел однажды, как он сделал это.
Я не смогла сдержать ухмылку. Он был таким ублюдком, но я не могла ничего поделать со своими чувствами. Джокер был единственным, кто никогда не лгал мне, не пытался морочить мне голову. Он говорил и показывал только правду, и правда была тем, чего мне так не хватало.
- Мою лучшую подругу недавно убили, - сказала я, когда он отстранился.
- Хм? - промычал он.
- Ее босс отравил ее. Она была гением, и он боялся, что она обойдет его.
- Ах... - сказал Джокер, щелкнув языком. - Значит, все становится чуть более ясным, да?
- Можно и так сказать.
Я помедлила, но останавливаться было поздно.
- И с тех пор я пыталась найти тебя.
- Хм. И зачем же?
Я коротко посмотрела на клоунов. Они уже закончили разламывать стену, и нашим взглядам предстала заполненная оружием дыра. Они начали вытаскивать его и укладывать в сумки.
- Ты был прав, - медленно сказала я. - Люди злы. Они не заслуживают того, чтобы их защищали. Они заслуживают разоблачения. Им самим необходимо увидеть, насколько они плохи. Пока они не осознают это, ничего не изменится.
Некоторое время он молчал. Затем я почувствовала, как рука в фиолетовой перчатке коснулась моего подбородка. Он приподнял мою голову и долго смотрел на меня своими горящими глазами. Мне было трудно это выдержать - хотелось убежать, спрятаться.
- Ты... уверена? - промурлыкал он. Его тяжелый, пристальный взгляд пронизывал меня насквозь.
- Да, я уверена. Я хочу помочь тебе, Джей. Я не хочу, чтобы ты снова попал в это ужасное место. Просто скажи мне, как я могу помочь.
На его лице появилась улыбка.
- Тебе повезло, - отрывисто сказал он, обняв одной рукой мои плечи, и прижимая к себе.
- В нашей команде как раз есть свободное мeсто. Нам просто необходим психолог - некоторые из этих ребят больны на голову. Например, он.
Джокер указал на одного из клоунов.
- Совершенно не в себе.
Парень повернулся к нам. Я не видела выражения его лица за клоунской маской, но мне казалось, что оно было не очень-то дружелюбным. Он быстро отвернулся, взвалил на плечи забитую автоматами сумку, и вышел из комнаты.
Мне было плевать на реакцию парня. Мне открылся новый, удивительный мир. Не так давно я опасалась, что Джокер лишь посмеется надо мной, а то и сбросит с очередного здания. Я не смела надеяться, что все окажется так легко. Похоже, наши сеансы все-таки что-то значили.
- Долго вы будете копаться? - сказал он клоунам, чуть повысив голос. В нем звучало нетерпение. Двое оставшихся в комнате парней поспешно собрали остатки оружия и понесли его вниз.
Джокер не спешил отпускать меня. Наоборот, он прижал меня к себе еще крепче, когда мы направились на улицу. Мне оставалось или идти с ним в ногу, или позволить ему тащить меня силой. Я ускорила шаг. И как это я не замечала раньше, что он так высок? В кроссовках я была ему по плечо. Он выглядел гораздо лучше, чем тогда, в Аркхаме. Он был свободен.
- Итак, - сказал он, когда мы начали спускатьскя по ступеням. - Это хорошо, что ты появилась именно сейчас.
- Я собиралась сказать то же самое.
Он фыркнул.
- Я хотела найти тебя, и Банбури Кросс был единственной подсказкой. Я не верю в случайности. Ты появился как раз во время.
- Ну, просто я очень удачлив. Как там наш горячо любимый сумасшедший дом?
Моё лицо исказила гримаса. Это ужасное место. Если все получится, мне не придется возвращаться туда. Я найду способ остаться рядом с Джеем, если... Если время покажет, что все это - не временное помутнение рассудка, вызванное смертью Пэм.
- Почти ничего не изменилось, - ответила я. - Доктор Уилсон... вроде как занял место Стратфорда... И мне кажется, вместе с постом директора перенял его желание контролировать меня.
- Ну, - сказал Джокер, задумчиво облизывая губы, - ведь это твоё начальство.
- Да, но это не значит, что они несут ответственность за состояние моей психики...
Мы остановились на первом этаже. Джокер отпустил меня и встал напротив, глядя мне в глаза.
- Ах, это, - промурлыкал он. - Ну и как ты, маленькая Харли? Я имею ввиду, психически?
Я неуверенно посмотрела на него и ответила:
- Теперь я вижу все гораздо яснее.
Он отвернулся и тихо засмеялся, словно это была какая-то лишь ему понятная шутка. Я последовала за ним наружу, и зажмурилась от солнечного света. Один из парней подогнал серый фургон к зданию, наехав прямо на строительный мусор. Клоуны загружали оружие внутрь.
- Я надеюсь, ты не собираешься домой в скором будущем, - сказал Джокер, наблюдая за их работой.
Я вопросительно взглянула на него, и он объяснил:
- О, возможно у нас не будет на это времени. Столько дел...
Когда он произнес последнюю фразу, в его голосе появилось едва сдерживаемое темное ликование. Неудивительно - ведь он просидел в Аркхаме более трех месяцев, и теперь жаждал развернуть активную, плодотворную деятельность.
- Босс?
Джокер резко обернулся и уставился на клоуна, который обратился к нему.
- Хочешь, чтобы я сел за руль? - неуверенно спросил парень.
- Хочу ли я, чтобы ты сел за руль? - передразнил Джокер. - Хочу ли я, чтобы ты сел за руль?
Клоун не ответил, возможно сожалея о том, что вобще открыл рот. Спустя несколько напряженных мгновений, Джокер пожал плечами.
- Конечно, почему нет?
То, как клоуны понеслись к переднему пассажирскому сидению, показывало, что они не хотели занимать место рядом с Джокером. Он указал мне на заднее сиденье, и я залезла в машину. Задняя часть фургона была отделена от водительской. Оружие они уложили в ящики в углу. Я примостилась на небольшом диванчике у стены, и Джокер залез в машину следом за мной. Когда третий клоун последовал за нами, Джокер уперся подошвой ботинка в его грудь, и вытолкнул парня наружу.
- Поймаешь следущую попутку, - резко сказал он, и захлопнул двери перед лицом клоуна.
Он повернулся ко мне, когда заурчал двигатель. Выражение его глаз было более напряженным, чем когда-либо.
- А теперь, - пропел он, - давай займемся делом.
@темы: надоедливая реклама, Bad Jokes, Fanfic
вторник, 06 октября 2009
Как закончу покажу в нормальном виде.) 
Я и моя прелесть.)
Мур.) Всем приветь.) Хочу показать, какую прелесть делаю.)
Конечно ему еще далеко до готовности, но все равно хочется что бы увидели.)
Конечно ему еще далеко до готовности, но все равно хочется что бы увидели.)
Как увидала эту картинку, так сразу Джокер вспомнился. Мне кажется, задумай авторы изобразить его в образе дракона, то он выглядел бы именно так 
читать дальше
читать дальше
@темы: art
пятница, 02 октября 2009
Is it the scars?
Если вы заинтересованы в природе отношений между Джокером и Харли, по ссылке ниже можно почитать статью на эту тему (на английском). Некоторые моменты показались мне достаточно убедительными. Может быть у кого-нибудь есть русский вариант этой статьи?
Does Joker love Harley?
Does Joker love Harley?
вторник, 29 сентября 2009
Is it the scars?
Глава 9Глава 9 - Мы все - заключенные -
Уйти из комнаты допроса было не просто. Ничего не бывало просто, когда в этом участвовал Джокер.
Если он и правда манипулировал мной, почему его слова казались такими правильными? Почему все, на что он раскрывал мои глаза, вдруг становилось очевидным? Почему я больше не могла воспринимать мир так, как до встречи с ним?
Он лжет правдой.
Когда-то я услышала эту фразу, но не поняла ее смысла. Она казалась мне совершенно абсурдной. Как можно лгать правдой? Правда - это правда. Она всегда остается таковой, и неважно, от кого ты ее слышишь - от сумасшедшего убийцы или от самой чистой души Готама.
Если все, что он говорит - правда, то как он может манипулировать мной? Действительно ли он манипулирует мной? Или он лишь пытается показать мне своё видение мира? Может быть он хочет облегчить душу? Ему необходимо, чтобы я посмотрела на мир его глазами - иначе мы просто не поймем друг друга.
Я не могла ни на чем сосредоточиться, и поэтому не стала спорить со Стратфордом, когда тот отправил меня домой. Когда я добралась до квартиры, мне вдруг безумно захотелось кофе, но я решила не потакать себе. Я и так была на взводе. Вместо кофе я заварила ромашку, и отправилась в ванную, чтобы смыть макияж. Очистив лицо и расчесав волосы, я уставилась на своё отражение в зеркале.
Обычно женщин с такой внешностью называли "милыми". Мне не нравилось это слово, и я пыталась не быть "милой" еще в подростковом возрасте. Вместо этого я хотела быть "сногшибательной" или "прекрасной", но... Мой нос был слишком курносым, а овал лица напоминал по форме сердечко. Я была невысокой и фигуристой девушкой. Для того чтобы зваться сногсшибательной, женщина должна иметь длинные ноги, не слишком широкие бедра, осиную талию, и так далее... Пэм была сногсшибательной, а не я.
Он назвал меня красивой.
Эта мысль привела меня в ярость. Я злобно посмотрела на своё отражение - на слабую, слишком женственную часть себя, которая так радовалась комплименту. Я не казалась себе красивой. Может его слова должны были скорее оскорбить, чем обрадовать меня, но...
Самым ужасным было то, что я тоже начала считать его красивым. Протянувшиеся поперек лица шрамы, горящие глаза, тускло-зеленоватые волосы... Грубоватые, с длинными пальцами, опасные руки... Красиво-очерченные, нетронутые рубцами губы, такие мягкие на вид... Я начинала видеть красоту даже в его желтоватых, неухоженных зубах. Это новое физиологическое восприятие Джокера казалось естественным продолжением того, как я восхищалась его разумом. Он был особенным, не похожим на других, и это делало его прекрасным.
Все еще глядя в зеркало, я решила, что мне необходимо снова попробовать влезть в его голову. Приняв это решение, я отправилась на кухню и выпила ромашку. Затем я заперла дверь, выключила свет, и села на кровати, чтобы как следует поразмыслить над ситуацией.
Возможно, этот человек манипулирует мной. Для чего? Скорее всего чтобы сбежать. Возможно также, что он просто пытается показать мне правду. Если это так, то о какой правде идет речь? Добро. Зло. Они универсальны? Или они меняются в зависимости от культуры рассматриваемого народа? Если эти понятия не универсальны, то могут ли отдельно взятые люди быть истинно хорошими или плохими?
К примеру, Бэтмэн. Всего год назад люди не возражали против того, что он избивает преступников и отдает их в руки полиции. Он был "хорошим". Он спасал город от засилия зла. Но с недавних пор Бэтмэн стал вести себя так, будто не понимает людей, которых якобы защищает. Он ужасно обошелся с Джонатаном. Крэйн был признан невменяемым, но Бэтмэн жестоко избил его перед возвращением в Аркхам. Бэтмэн хочет добра, но какой ценой он добивается своих целей?
А теперь посмотрим на Джокера. Он не следует правилам общества. Из того, что мне удалось увидеть, казалось, что у него нет даже своих собственных правил. В результате складывается ощущение абсолютной свободы, которую я не видела никогда и ни в ком.
Авторитет? Что для него чей-то авторитет? Он делал что хотел, и тогда, когда хотел этого. Кажется, он воспринимает своё заключение в Аркхаме, как временную задержку. Он мыслит иначе - свободно. Он понял, что можно делать все что угодно, не считаясь с ограничениями, которые что-то значат для всех остальных людей. Джокер не испытывает нужды в том чтобы уживаться и ладить с людьми, добиваться каких-то компромиссов... Вопрос вот в чем: есть ли в нашем обществе место для таких, как Джокер? Будь мы все такими, как он, человечество несомненно вымерло бы. Но, как инндивид... Сами по себе он и его идеи имеют право на существование. Нет, на первый взгляд это кажется невомзожным. Ведь он убивал, крал, разрушал. Он весь сочится анархией, подпитывается ею. Как можно говорить, что все это имеет право на существование?
С другой стороны... Джокер вдохновляет людей. Глядя на него, люди приходят в ужас. Они видят зло, и оно вызывает отвращение. Желая быть непохожими на Джокера, который олицетворяет зло, они ведут себя прямо противоположно. Глядя на то, с какой легкостью он убивает, люди начинают ценить свои собственные жизни. Осознавая свою смертность, люди живут, вместо того чтобы существовать. Джокер действительно вдохновляет людей. Видя в нем воплощение зла, жители Готама готовы противостоять ему, каждый по своему.
Мои глаза, до этого закрытые, распахнулись при этой мысли. У Джокера была цель. Его так называемое зло не было бессмысленным.
В конце концов, что такое зло без добра? Что такое белое без черного? Для того чтобы испытать истинное счастье, человек должен испытать и истинную печаль.
У Джокера была цель; теперь я ясно видела это. Он был черным пятном на фоне белого поля окружающих. Он показывал людям, насколько отвратительной могла быть жизнь. Каждый из нас должен был рано или поздно столкнуться с этой грязью. Я не думала, что Джокер делал то, что он делал, из каких-то альтруистических побуждений, но... результат был один и то же вне зависимости от его намерений.
Кажется, я наконец увидела то, что должна была видеть.
* * *
На следущее утро Пэм улетала в Египет. Для того чтобы проводить ее в аэропорт, мне пришлось взять ночную смену. Несмотря на тяжелые раздумья, я хорошо выспалась. Добравшись до дома Пэм, я постучала, но мне никто не ответил. Я снова поскреблась в дверь, и услышала раздраженный голос подруги:
- О Господи! Да иду я, иду!
Она распахнула дверь. Вид у нее был совершенно измотанный.
- И не надо быть такой надоедливой... Черт, Харли, что с тобой случилось?!
- Ээ... ничего? - пробормотала я, не понимая, о чем речь.
- У тебя... как будто... - Пэм сделала неопределенный жест и тряхнула головой. - А, неважно. Пойдем, поможешь мне.
Следуя за Пэм, я мельком посмотрела в зеркало. Я не сразу поняла, что она имела ввиду, но потом... Разница была в моих глазах. Я не смогла точно определить, что именно было другим.
- Это будет... полуофициальное мероприятие... - извиняющимся тоном сказала Пэм, когда мы вошли в ее комнату. Я ахнула. Комната была завалена вещами. Я не могла представить, как они раньше помещались в стенном шкафу.
- Ну? Как ты думаешь? - беспокойно спросила она. В одной руке она держала черное вечернее платье без лямок. В другой - полосатое платье до колена из зеленого шелка. Оба выглядели великолепно.
- Хмм... зеленое, - сказала я через мгновенье.
- Ты уверена? Я ношу так много зеленого... - с сомнением пробормотала она.
- И правильно делаешь, - сказала я, забирая у нее из рук платье. - Когда ты носишь его, цвет твоих глаз тоже становится ярко-зеленым. Другие цвета... Не настолько эффектны.
- Но черный - это классика.
- Ты спрашивала моё мнение, - вздохнула я. - Мне нравится зеленое. Черное же... Оно не только красивое, но и очень провоцирующее. Если ты не планируешь соблазнить доктора Вудроу, то...
Она выдернула зеленое платье у меня из рук.
- Хорошо, я беру его.
Я усмехнулась, наблюдая, как она кладет платье в чемодан.
- Ну все, я готова. Наверное нужно здесь прибрать?
- Ну... Тебе же не хочется возвращаться в этот бардак? Или, представь себе, в твою комнату забирается вор, и видит эту свалку...
Она начала запихивать одежду в стенной шкаф, но я остановила ее, и стала складывать вещи в аккуратные стопки.
- Я думала, ты любишь свои шмотки! - возмутилась я.
- Да, но у меня нет времени возиться с ними сейчас!
Я рассмеялась.
- Ты выглядишь измотанной, Рыжик. Ты хоть немного спала?
- Ну... Мне не терпится оказаться там, - призналась она.
- Сядь. Давай я сложу все это, а ты мне потом покажешь, куда их положить. У нас же есть еще пятнадцать минут?
Пэм тут же легла на кровать.
- Итак. Итак... Какие новости о нашем любимом маленьком психопате? - спросила она.
Я окинула ее быстрым взглядом.
- Не надо. Ты звучишь совсем как он.
- И что, с каких пор это плохо?
- Это всегда было плохо, - сказала я, но Пэм было не обмануть.
- Ух ты, - сказала она, перекатываясь на спину. - Твой голос звучит так... будто тебя прибили. Не обижайся, но ты выглядишь побежденной. Что случилось?
- Это не так, - сказала я. - В смысле, я не побеждена.
- Тогда что?
- Стратфорд устроил нам с Джокером сеанс вчера вечером.
- А, наконец-то сдался?
- Да, но... Джокер вел себя подозрительно. Более коварно чем обычно. Мы снова говорили о человечексой природе, о добре и зле.
- Знаешь, не видевшись месяц, люди обычно говорят друг другу "Как дела?" или "Как успехи Джимми в Малой Лиге?", но для некоторых приемлемы и беседы о человеческой природе.
- Мы просто продолжили начатую дискуссию, - сказала я, заметив ее сарказм. - Но в этом нет ничего... личного.
Пэм уставилась на меня, а потом снова перевернулась на живот и приняла позу кобры.
- Личного? - спросила она.
Я медленно кивнула.
- Я начала немного понимать его взгляд на жизнь. Люди... Они ведь действительно темные существа. Вне Готама они может быть и не такие ужасные, но здесь... Добрая половина населения - преступники, а другая половина и пальцем о палец не ударит, чтобы что-то изменить. Об этом я ему и сказала.
- Прекрасно, Харли. Отдай психопату ключик от своей души. Ты говоришь, что понимаешь его? Он ведь обязательно воспользуется этим.
- Вобще-то это я здесь терапевт, - сказала я с иронией. Пэм вздохнула.
- Ты делаешь одну ошибку за другой.
- Да-да. Может быть я просто становлюсь чуть мудрее.
- И все-таки я бы не стала говорить ему о таких вещах.
- Ну... Он считает, что я больше похожа на него, чем, скажем, на тебя.
Пэм фыркнула.
- О, прекрасная мысль. Я так и представляю тебя со шрамами на лице и ужасным цветом волос. Надеюсь, ты еще не думаешь о членовредительстве и серийных убийствах?
- Не думаю, - уверила я ее.
- А, ну хорошо. Хотя я бы не стала тебя винить. Иногда я хочу уничтожить все человечество, чтобы природа наконец властвовала на земле.
- Ты говорила об этом уже миллион раз.
- Миллиард, - усмехнулась она, вставaя с кровати. - Давай положим все это в шкаф. Нам пора. О, я чуть не забыла!
Она метнулась к шкафу, и вытащила оттуда пару красных кожаных перчаток.
- Вот, это тебе. Они слишком узки для меня, поэтому я их не одевала.
Пэм вытянула руку, сравнивая ее с моей. Ее руки были длинными, изящными. Мои - маленькими и "милыми".
- Другие перчатки сшиты из хлопка, они растягиваются. А вот кожа... Да я бы все равно не стала носить что-то из кожи. Так что бери.
Меня тоже не очень вдохновляла идея ношения мертвой коровы, но увидев перчатки, я не стала возражать. Они были прекрасны - матово-красные и длинные, до локтя.
- Я не знаю, с чем я буду их носить, но они очень красивые, - сказала я, принимая подарок.
- У тебя есть коротенькая юбочка, правда? Вот с ней и носи. Классические перчатки и стиль а-ля "плохая девочка". Тебе подойдет.
- Спасибо, дорогая, - сказала я, обнимая ее.
- Черт! Давай быстренько уберем, иначе я точно опоздаю на самолет.
Мы прибрали в комнате, а потом я подвезла ее в аэропорт и помогла найти доктора Вудроу. Я уже видела его однажды. Это был немного неопрятный, бородатый мужчина, слишком занятый для того чтобы беспокоиться о мелочах вроде пары подходящих носков. Пэм была живой, энергичной особой, но рядом с Вудроу она будто проглотила язык. Я заметила, что она всегда была чуть стеснительной в окружении мужчин. Это было по меньшей мере странно, принимая во внимание ее осведомленность в плане отношений.
Я обняла ее на прощание.
- Будь осторожна, - сказала я. - Не вздумай влюбиться в какого-нибудь симпатичного египтянина и забыть обо мне. Я буду скучать.
- Я тоже, - сказала она тихо. - Будь осторожна с Джокером. И не надо так вздыхать, я серьезно. Я вернусь через две недели.
- Хорошо. Я тебя люблю.
Я не говорила эти слова только тем, кто действительно для меня много значил. И Пэм была одной из этих людей.
- Я тоже.
- Доктор Исли? - Вудроу внимательно наблюдал за нами. - У нас посадка.
Пэм улыбнулась, взяла свою сумку, и они пошли к воротам. На меня вдруг накатила тоска - я только что лишилась единственной поддержки. Теперь могло случиться все что угодно.
* * *
По дороге домой я остановилась около магазина, где продавали всякую всячину для Хэллоуина. Это было импульсивное решение - мне просто безумно захотелось туда зайти. Я была уверена в том, что у них продается то, что мне нужно. Найдя желаемое, я поехала домой.
В Аркхам я вернулась к пяти вечера. Войдя в здание, я сразу же устремилась в офис доктора Стратфорда. Оттуда раздавались голоса.
- ...скармливать ее львам!
Это был доктор Уилсон. Я привыкла к его мягкому, всегда спокойному голосу, но сейчас он почти кричал. Я замедлила шаг и прислушалась.
- Она - наш единственный шанс! - орал Стратфорд. - Я перепробовал абсолютно все, но результатом моих попыток были израненные охранники и оскорбленные терапевты!
- Вы не должны посылать ее туда, не исчерпав все другие возможности, - резко ответил Уилсон. - Я знаю, что вы директор... хотя и временный... но вы захлебываетесь предоставленной вам властью. Вы не имеете права снова посылать ее туда, Стратфорд, ради бога... Она же ребенок.
- Ребенок, - холодно сказал Стратфорд, - который добивается результатов. За получасовой сеанс с ней мы узнали о нем больше, чем за несколько месяцев. Я не могу позволить себе думать о случайных жертвах.
Я решила, что пора дать знать о своём присутствии. Как ни странно, наплевательское отношение Стратфорда меня совсем не обидело. Я была согласна с ним. Я остановилась в дверях и постучала. Они оба резко повернулись ко мне.
- Я бы хотела еще раз поговорить с ним, если вы не против.
Мой голос звучал холодно и ясно во внезапно наступившей тишине. Уилсон уставился на меня, а затем перевел взгляд на Стратфорда. Директор отвел глаза. Уилсон поморщился, выказывая своё возмущение, и покинул офис, не сказав мне ни слова.
- Он беспокоится о тебе, - сказал Стратфорд. - Вчера ты так внезапно покинула комнату допроса.
- Мне нужно было собраться с мыслями, - сказала я. - Я в порядке.
- Да, я вижу.
- Так мне можно заниматься делом Джокера?
Стратфорд вздохнул и потер глаза. Мне вдруг стало жаль его, но это чуство исчезло так же быстро, как и появилось.
- Не вижу другого выхода, - медленно проговорил он. - Джокер нападает на всех, кроме тебя. Я приводил терапевта, похожую на тебя, но... Он очень настойчив.
Я пожала плечами.
- Мне кажется, он думает, что между нами есть какая-то... связь. Поэтому он не хочет говорить с ни с кем другим.
- Кроме тебя? - в голосе Стратфорда слышалась ирония.
- Он пытается заманить меня в ловушку... Заставить меня принять его идеи.
- Да? Во время последнего сеанса мне казалось, что ты проглотила наживку.
- Прекрасно. Если вы поверили этому, то поверит и Джокер.
Стратфорд окинул меня скептическим взглядом.
- Значит все это - фарс, разыгрываемый, чтобы заставить его говорить? Ты представляешь себе, во что все это выльется, если он раскусит тебя?
- Я не поддамся, доктор, - сказала я с усмешкой, больше похожей на оскал. - Я хорошая актриса. Во всяком случае, я так думаю.
- Я надеюсь на это, Куинзел. Я пошлю за ним. Он будет в комнате допроса.
Я отвернулась, пытаясь унять сердцебиение. Стратфорд верил мне. Если мне удастся и дальше убеждать его в том, что я лишь играю свою роль, я смогу продолжать сеансы с Джокером... А в процессе этих сеансов я смогу понять, что происходит в моей собственной голове. Я осознавала, что сложившаяся ситуация была очень, очень сомнительной. Я должна была лечить Джокера, но не понимала, что происходит в моем собственном сознании.
Но ведь никто не говорит, что психологи идеальны. Мы просто... хорошо приспосабливаемся.
Да, конечно.
Я вздохнула и направилась на второй этаж. У дверей комнаты уже стояли охранники. Я кивнула им и вошла внутрь.
Он сидел за столом, и скучающе постукивал пальцами. Услышав открывающуюся дверь, он взглянул на меня и удивленно приподнял брови. Я с трудом сдержала улыбку, и села на стул напротив.
- Добрый вечер, Джей.
Выражение удивления на его лице сменилось усмешкой. Он выглядел гораздо лучше чем в прошлый раз. Должно быть, он нормально спал - синяки под глазами почти исчезли.
- Добрый вечер, Ха-а-арли, - ласкающе протянул он.
- Ты выглядишь лучше.
- Должен признать, - сказал он, чуть подаваясь вперед, - я впечатлен. Я думал, пройдет хотя бы пара дней, прежде чем ты вернешься.
- Я не прячусь от собственных мыслей, Джей. Я встречаю их лицом к лицу, поэтому в прошлый раз мне нужно было уйти. Я не могла продолжать разговор с тобой, не разобравшись в собственное голове.
- Нееет, - проговорил он, - конечно нет.
Он делал ударение на последнем "т" чуть сильнее, чем было необходимо. Он откинулся на спинку стула и выжидающе уставился на меня.
- Ну?
Я не стала делать вид, что не понимаю вопроса. Я прекрасно знала, чего он ждал от меня, и сразу дала ответ.
- В твоих словах есть смысл. Без зла не было бы добра. Все, что ты делаешь, имеет смысл.
-Ах-х, - удовлетворенно промурлыкал он. - Тогда как ты думаешь... почему я заперт здесь как... хмм... обычный преступник?
- Потому что ты пугаешь общество, - ровно сказала я. - Ты не следуешь их правилам, поэтому они думают, что с тобой что-то не в порядке.
- Хмм? - промычал он, склоняя голову на бок, ожидая продолжения.
- Так как ты отличаешься от них, они решили запереть тебя... и вылечить. Обычные преступники просто сидят в камерах. Они как будто не существуют. Ты же... ты экстраординарен, поэтому им кажется, что это жизненно необходимо - промыть тебе мозги. Как только Стратфорд получит все, что можно, из наших сеансов, он начнет испытывать на тебе электрошок и другие вещи... вот увидишь... Он сделает все, что угодно, с целью сделать тебя нормальным. Ты символизируешь хаос - противоположность порядка. Значит когда-то ты сам был нормален, правильно? Лишь нормальный человек может прийти к тому, чтобы восстать против нормы.
Я взглянула на Джокера. Он снова сказал "Хмм", желая, чтобы я закончила свои рассуждения.
- Но... - продолжала я, поднимая взгляд к потолку, чтобы не смотреть на него. - Но что, если ты никогда не был нормальным? Может ты просто родился таким, какой ты есть сейчас? Да, девяносто девять процентов людей рождаются "нормальными", но есть исключения. Некоторые люди рождаются без того, что мы зовем сознательностю... или совестью, некоторые - с дефектами мозга. А некоторые... такими гениями, что им трудно жить в обществе. Им необходимо... жить вне норм.
Я снова посмотрела на него. Он молча сверлил меня взглядом, и мне вдруг подумалось, что он вот-вот испепелит меня. Он моргнул, облизал губы, но ничего не сказал.
- Допустим ты родился таким, какой ты есть. Если это так, не может быть и речи ни о какой реабилитации. Ты не можешь стать "нормальным" если ты не был таковым изначально. Твоя цель в этом мире - нести хаос, и изменить это невозможно.
- Хмм, До-окторрр, - сказал он с добольной улыбкой. - Вы... адвокат надежды на человечество... Вы говорите мне, что на меня надежды нет?
- Не совсем, - сказала я. - Нет, скорее я думаю, что надежда не имеет к тебе никакого отношения. Во всяком случае, не надежда на нормальность. Было бы мудрее надеяться на то, что ты никогда не станешь обычным человеком.
- Значит, я идеален такой, какой есть? Значит, я должен быть собой?
- Я говорю о том, что есть нечто, превосходящее человечество, - мягко сказала я. - Есть нечто большее, чем даже добро и зло. Мир - огромная сцена, и ты являешься частью сюжета. Если ты станешь "нормальным", это будет похоже на глупый, нелогичный Голливудский хэппи энд. Я заметила, что в реальной жизни такие хэппиэнды случаются довольно редко.
Джокер захохотал, подпрыгивая на стуле. Я прокрутила в голове только что произнесенную речь, и поняла, что все это звучало довольно напыщенно и глупо.
- Смейся сколько угодно, - устало сказала я. - Для меня все это ясно как белый день.
- И это... - сказал он, успокаиваясь, - все, что имеет значение. Так, Ха-арлиии?
Меня смутил тон его голоса, и я резко сказала:
- У меня есть кое-что для тебя.
- Да? - он поднял брови, выражая заинтересованность.
Я вытащила из кармана халата несколько маленьких пластиковых баночек, и положила их на стол. Он посмотрел на них, а затем на меня, беззвучно вопрошая, какого черта я делаю.
- Это грим, - сказала я, надеясь, что в голосе нет неуверенности. - Белый, красный, и черный.
Джокер молчал, и я продолжила:
- Это самая мощная цветовая комбинация в мире. Люди думают только о красном и белом, вспоминая твоё лицо, но они забывают о черном вокруг глаз. Знаешь, Гитлер использовал эти цвета в своей агитационной компании. Вобщем, я подумала...
В конце концов он потянулся за баночками, и тронул кончиками пальцев мою ладонь. Я испуганно распахнула глаза, но не убрала руку. Как это ни глупо, я не хотела казаться невежливой. Я уставилась на него.
- Я тронут, - сказал Джокер. Его голос был полон сарказма и скрытого смысла, как будто он имел ввиду миллион других вещей, гораздо более грязных вещей. Выражение его глаз не изменилось, он все также сверлил меня взглядом. Затем он отодвинулся, будто ничего не случилось, и я продолжила:
- Нужно будет, чтобы кто-то наблюдал за тобой. Они наверняка подумают, что ты сможешь использовать эти баночки как оружие... после того инцидента с картами... Мне показалось, что ты будешь чувствовать себя чуть более комфотно. Вот.
Я смутилась и прочистила горло, не зная, что еще сказать.
- Доброй ночи, доктор, - медленно проговорил Джокер.
Только он мог произнести обычные слова так, чтобы они звучали настолько... многообещающе.
Глава 10Глава 10 - Пусть тела падают на пол -
За эту неделю мне удалось провести несколько сеансов с Джокером. Мы разговаривали абсолютно обо всем от политики нынешнего мэра до грядущих президентских выборов. Наши беседы больше не принимали личный оборот. Наверное у каждого из нас были причины не пересекать черту, отделяющую больного от терапевта.
Я не хотела, чтобы Стратфорд догадался о том, насколько важными стали для меня эти сеансы. Он не должен был подозревать о моих раздумьях на тему судьбы, хаоса, человечества, добра и зла. Если бы мы продолжили обсуждать эти скользкие вопросы, Стратфорд непременно почуял бы неладное. Почему сам Джокер не возвращался к этим темам? Я не знаю. Может быть он уже услышал все, что хотел. Или может быть он просто ждал, когда я расслаблюсь и не смогу противостоять очередному удару по психике.
Он так и не использовал грим. Я отдала баночки Ховарду. Поначалу я думала, что охранник просто не передал их, но оказалось, что пациент не проявил к гриму никакого интереса. Это немного задело меня. Наши сеансы стали абсолютно нормальными - такими же обычными, как с любыми другими пациентами. Мы вели себя так, будто Джокер уже был реабилитирован. Пожалуй, одно это должно было насторожить меня, но...
В тот злополучный вечер я сидела дома, ела китайскую еду, и уже подумывала о том, чтобы лечь спать, несмотря на то что было всего девять часов. Тут завибрировал мой мобильник. "Стратфорд", было написано на экране. Я нахмурилась и прочитала:
Ты нужна мн здесь сейчасже торопись
Он не был похож на человека, часто допускающего ошибки в письме, даже если это было простое смс. В конце концов, он был директором огромной больницы... Он не должен был делать ошибки, ему этого не позволял социальный статус. Опечатки явно говорили о том, что случилось нечто из ряда вон выходящее.
Я сняла пижаму, натянула джинсы и черный свитерок, наскоро расчесала волосы, и почистила зубы. О макияже не могло быть и речи. Схватив первый попавшийся зонт - белый с желтыми улыбающимися смайликами - я выбежала из квартиры и поехала в Аркхам.
Во время дождя улицы Готама были совсем невыносимыми. Это немного задержало меня, но я все равно добралась до больницы относительно быстро. Парковка была почти пуста, и мне было неприятно пересекать ее в одиночестве. В голову вдруг полезли сцены нападений. Я была в форме из-за постоянных занятий гимнастикой, но все-таки гимнастика не шла в сравнение с боевыми искусствами.
Наконец я вошла в здание и спросила проходящую мимо медсестру:
- Где доктор Стратфорд?
- Хмм... Я думаю, в своём офисе.
Я почувствовала облегчение, и тут же осознала, что моё беспокойство было связано с Джокером. Если Стратфорд был у себя в офисе, а не в палате Джокера, волноваться было не о чем.
Стратфорд действительно был в своём офисе, а на столе стояла массивная бутылка Джэк Дэниэлс. Она была наполовину пуста.
Увидев эту картину, я вздохнула и прислонилась к косяку двери.
- Доктор, вы пьете, - тихо сказала я.
- Немного, - задумчиво сказал он. Его взгляд все еще был довольно осмысленным.
- Для вас и этого достаточно.
Я ничего не имела против спиртного, но Стратфорд был бывшим алкоголиком. Он не прикасался к выпивке вот уже семь-восемь лет.
- По какому поводу? - спросила я, решив, что случилось нечто серьезное.
- Выпей, - предложил он.
- Нет, спасибо.
Он пожал плечами и подлил виски в стакан.
- Тогда садись, - он вяло указал на один из стульев.
Мне совершенно не хотелось этого делать, но я села. Было бы неразумно спорить с пьяным человеком.
- Тебе ведь известно... известно, да... - начал он, разглядывая золотистую жидкость в своём стаканe. - ...Что доктор Уилсон возражал против твоих занятий с Джокером?
Я кивнула.
- Уилсон думает, что Джокер нанесет непоправимый вред твоей психике, - медленно проговорил директор.
Я ничего не ответила, и он продолжил, отпивая виски.
- На прошлой неделе Уилсон сделал копии записей ваших сеансов, и показал их своему другу из штатской больницы. Они хотят забрать у нас Джокера.
Моё сердце пропустило удар, а потом забилось в бешеном ритме.
Почему? Он же ясно показал им, что будет говорить только со мной! Они что, снова хотят поэкспериментировать? В следущий раз кто-нибудь может... умереть.
Я попыталась успокоиться, прежде чем говорить, но голос все равно немного дрожал.
- И... Вы думаете, они имеют на это право?
- Ну, все зависит от обстоятельств. Например от того, насколько психологически стабильной тебя признают в суде. К тому же, некоторые не в состоянии принять тот факт, что новичок занимается делом, за которое положено браться опытным психологам.
Я глубоко вдохнула.
- У них ничего не получится. Он думает, что между нами есть какая-то связь. Он не захочет играть в их игры, так же как не захотел играть в ваши.
- Да, - сказал Стратфорд, снова гипнотизируя взглядом стакан. - Мои игры. Я провел с ним два сеанса, Куинзел. Ты ведь смотрела записи. Джокер видел меня насквозь, и...
- Вы имеете ввиду тот раз, когда он назвал вас экс-алкоголиком, который любит понукать окружающими, чтобы доказать самому себе, что он может контролировать собственную жизнь, хотя на самом деле все иначе? Да, я видела эти записи.
Может быть стоит поговорить с Уилсоном, попросить его не тащить это дело в суд?
Я не сразу заметила, что Стратфорд пялится на меня с довольно злобным выражением на лице. Затем он резко засмеялся и громыхнул стаканом по столу. Я поняла свою ошибку и виновато вздохнула.
- Слушайте, я не имела ввиду... Я не хотела обидеть вас. Я просто нервничаю.
- Нервничаешь? Я знаю, - сказал он, усаживаясь на край стола прямо передо мной.
- Они ведь вот-вот заберут твоё новое... увлечение.
О нет, только не это.
Моя увлеченность Джокером не имела никакого значения. Она не имела значения потому что наши отношения никогда не зашли бы дальше сеансов в комнате допроса. Пошлые намеки окружающих вызывали во мне ярость.
- Это твой самый престижный пациент, Стратфорд, - сказала я, забыв о вежливости. - Может быть и тебе стоит немного понервничать.
- А ведь когда-то предметом твоего интереса был я, - протянул он, уставившись на меня. Я закатила глаза.
- Пожалуйста, доктор. Если это ревность...
- Не ревность. Любопытство. Что такого особенного в Джокере, что он заставляет тебя дрожать от желания?
- Вы пьяны, - ровно сказала я, поднимаясь со стула. К сожалению, от этого наши со Стратфордом лица только сблизились.
- Я не устраивалась на эту работу, чтобы иметь дело с пьяными бреднями директора внеурочное время.
В этот момент раздался резкий удар грома, и в здании мгновенно погасло электричество. Я вздрогнула от неожиданности и огляделась.
- О, не волнуйся, - протянул Стратфорд. - Сейчас включатся генераторы.
Когда он договорил, послышалось низкое гудение, и в корридоре зажглись тусклые зеленоватые лампы. Их свет проникал в офис через полуоткрытую дверь.
- Нужно проверить, в порядке ли пациенты, - воскликнула я, устремляясь к двери. Стратфорд схватил меня за руку.
- Мы еще не закончили, - резко сказал он.
Моим первым желанием было назвать его уродом, вырваться из его хватки, и уехать домой. Однако я быстро вспомнила о том, что реакция пьяного человека на подобное поведение может быть очень агрессивной. Лучше не провоцировать его. Поэтому я решила воспользоваться методом убеждения.
- Хорошо, - мягко сказала я. - Что вы хотели мне сказать?
Кажется, мой тон немного удивил его. Он оглядел темый офис и снова уселся на край стола.
- Ты хорошенькая штучка, Куинзел, - сказал он заплетающимся языком. - Когда ты появилась в той комнате, Джокер увидел кусок свежего мяса. Он увидел обнаженную шею. И он нацелился на яремную вену.
Я не поняла, что он имел ввиду, и попыталась объяснить:
- Джокер увидел во мне кого-то, кто не считал его ненормальным. Я обращалась с ним, как с человеком, у которого просто иное мировоззрение. Ему это пришлось по душе. Ничего большего между нами нет.
- Тогда зачем тебе понадобилось его трогать, а?
- Это был момент слабости. Неужели вы сами упустили бы шанс дотронуться до самого знаменитого убийцы нашего времени? Это было простое любопытство.
- Нет, нет, нет, - сказал он, повышая голос с каждым новым "нет". - Это ненормально, Харли. Получив шанс дотронуться до серийного убийцы, большинство людей скорее побежали бы прочь. Внутренний голос в сознании основной массы кричит, "Он опасен, нужно уходить!" Но ты ведешь себя совсем иначе. И все это - потому что ты его хочешь.
- Если вы собираетесь пошлить, доктор, то я лучше пойду.
- Да, хочешь, - повторил он с какой-то мрачной веселостью. - Ты хочешь его не только как интересного человека или неординарного пациента. Тебя тянет к нему так, как тянет женщину к мужчине. Так же, как когда-то было со мной.
Это было последней каплей. Он продолжал бубнить о моём кратковременном увлечении, и это становилось невыносимым. Нужно было выложить карты на стол, и я решила высказать все прямо, раз и навсегда решив эту проблему.
- Если вас это так беспокоит, доктор... так бесит... То почему вы не показали мне своего интереса... или хотя бы доброты, когда я еще была увлечена вами? Как я могла знать о том, что вас так расстроит моя заинтересованность в другом мужчине? Даже если бы новым предметом обожания и был какой-нибудь психопат...
- Я не мог, - промямлил Стратфорд. - Ведь я - твой босс. Нам было необходимо соблюдать субординацию.
- Чушь собачья! Вам просто нравилось осознавать, что я была увлечена вами. Это давало вам власть надо мной. Я безропотно исполняла все, что вы просили. А теперь, когда я прозрела, вы больше не можете манипулировать мной. И вас это бесит!
Я сорвалась, совсем забыв о выбранной стратегии - методе убеждения. Стратфорд схватил ткань свитера у меня на груди, потянул на себя, и развернул нас так, что я оказалась прижатой к столу.
- Я мог бы сделать с тобой все что угодно, - зарычал он дрожащим от гнева голосом. - А ты бы безропотно приняла все это. Ты ведь просто маленькая покорная девочка, когда дело касается отношений.
Я почувствовала на своём лице его воняющее алкоголем дыхание, и отвернулась, пытаясь оттолкнуть его. Он обхватил меня руками, лишая возможности двигаться.
- Вот поэтому мы и теряем Джокера. Я теряю самого престижного пациента за всю свою карьеру из-за твоей глупой одержимости. Думаешь, ты ему нравишься? Да он просто делает вид, чтобы...
- Майкл Стратфорд! - прошипела я. - Если ты сию секунду не отпустишь меня, тебе будет очень больно.
Он усмехнулся и совсем не ослабил хватку. Я приготовилась ударить его коленом в пах. Внезапно ухмылка сползла с лица директора. Он замер, прислушиваясь, и я последовала его примеру.
Мы оба услышали их - неторопливые, уверенные шаги, раздающиеся из корридора. Приближающиеся к нам. Стратфорд накрыл мой рот своей ладонью, будто я собиралась кричать. Я знала, кому принадлежали эти шаги. Они были дразнящими, игривыми, и одновременно зловещими.
Мои подозрения оправдались, когда в дверях появился Джокер. На нем все еще была оранжевая униформа Аркхама, но вместо ставшего привычным человеческого лица перед нами предстала маска грима. Я впервые видела его таким, и несмотря на плохое освещение, пришла в восторг. Он был совсем не похож на человека, с которым я беседовала все эти дни. Теперь передо нами стоял настоящий Джокер. Просто Джокер.
На нем не было наручников. В правой руке он держал нож с таким огромным лезвием, что это казалось фарсом. Он оглядел нас, стоящих вплотную друг к другу, с ладонью Стратфорда, зажимающей мой рот.
- Хмм, - сказал он. - Я... не вовремя?
Стратфорд убрал руку от моего лица и отшатнулся. Он смотрел то на меня, то на Джокера. На его лице было выражение животного ужаса.
- Куинзел... Поговори с ним. Сделай что-нибудь... - прошипел он.
Мне тоже было не по себе - ведь раньше я встречалась с Джокером только когда тот был в наручниках и под охраной. Теперь же, когда все встало с ног на голову, я сомневалась в том, что Джокер проявит ко мне доброту. Наоборот, мне казалось, что случится нечто прямо противоположное.
Несмотря на серьезность ситуации, во мне проснулась стервозность. Я уселась на стол, и уставилась на Стратфорда, чувствуя, как по телу разливается волна спокойствия.
- Вы говорили, что он манипулировал мной с целью побега. И вот, он сбежал. Я ему больше не нужна, так что не думаю, что я могу как-то повлиять на ситуацию.
Услышав это, Стратфорд выпучил глаза, а Джокер сдавленно засмеялся и вошел в офис. Свобода добавляла ему того шарма, которого не было, когда на его запястьях болтались наручники. Казалось, он весь вибрировал странной, неуправляемой энергией. Он шагнул по направлению к Стратфорду. Стратфорд попятился назад. Джокер сделал еще два шага вперед. Директор - два шага назад. Тут Джокер рассмеялся, протанцевал разделявшее их расстояние, и прижал свою жертву к стене. Я наблюдала за ними, охваченная нездоровым восхищением. Я не хотела видеть Стратфорда мертвым, но и не питала иллюзий насчет его дальнейшей судьбы. Если бы я попыталась ему помочь, для меня бы это окончилось плачевно.
Стратфорд был пятидесятилетним пьяным мужчиной с лишним весом. Джокер был очень стройным, ловким парнем. Стройные, жилистые мужчины всегда побеждают в драках. Я серьезно сомневалась в том, что у моего босса были хоть какие-то шансы.
Джокер поднес острие ножа к виску директора.
- Вот мы и встретились снова... Доктор.
- Мы... мы лишь пытаемся помочь тебе! - прохрипел Стратфорд, задыхаясь от страха. - Мы хотим лучшего...
- О, нет-нет-нет-нет, - промурлыкал Джокер. - Вы уже помогли мне, Доктор.
Теперь в его голосе были животные, рычащие нотки, которых я не слышала раньше.
- Вы действительно мне помогли.
- Джей, - мягко позвала я, больше не в состоянии безмолвно наблюдать все это.
Он повернул голову так, что моему взгляду предстал его профиль, и глянул на меня одним глазом.
- Потерпи немного, Харли, дорогая. С тобой я разберусь через секунду. А пока помолчи - я работаю.
Я погрузилась в молчание. Иллюзорное спокойствие улетучилось, уступая место холодному страху. Это было очень отрезвляюще.
Джокер снова повернулся к Стратофрду. Их лица разделяло всего несколько сантиметров.
- А теперь, Док, - игриво проговорил он, - знаешь что? У меня такое чувство, что ты был совсем неэффективным боссом во время своего... хмм... правления этой больницей.
Голос Джокера вновь опустился до рычания. Потом он откинул голову назад и почти пропел:
- Этой чудесной больнице нужен директор, который заслуживает своего звания. Ты, Док... Ты ведь должен быть лучшим во всей стране. Но ты далеко не лучший.
Он похлопал Стратфорда по плечу.
- Ничего личного, Док. Ты просто... не прошел отборочный тур.
Джокер оглянулся на открытую дверь, а потом снова посмотрел на Стратфорда.
- И-и-и... на этой ноте...
Я увидела, как он грациозно скользнул ножом поперек горла директора. Лишь теперь я почувствовала, как все моё существо охватывает настоящий, липкий, лишающий способности двигаться страх. Я тихо застонала и отвернулась, чтобы не видеть происходящего.
Он убивает его. Он убивает его. Он убивает его.
Раздался тошнотворный звук скользнувшего по плоти металла. Еще через секунду я услышала булькающие звуки, которые доносились из горла умирающего Стратофрда. Осознание того, что в пяти метрах от меня умирал человек, вызывало тошноту. И ведь я не сделала ничего, чтобы предотвратить это.
- Ну, - удовлетворенно сказал Джокер. - Вот и все.
Я увидела, как он вытирает лезвие ножа о рубаху Стратфорда, и быстро отвернулась.
- А сейчас...
Услышав это "а сейчас...", я обрела способность двигаться, соскочила со стола, и проковыляла в противоположный конец комнаты. Я не знала, куда именно я шла и зачем. Мне лишь казалось, что у меня будет больше преимуществ, если я столкнусь с Джокером стоя. О каких преимуществах в принципе могла идти речь?
- Куда это ты? - спросил он, явно забавляясь происходящим. Я дошла до стены и развернулась к нему лицом. На лезвии его ножа осталось немного крови. В болезненном свете зеленых ламп она казалась черной.
Я вжалась в стену и уставилась на Джокера, только чтобы не видеть безвольного мешка плоти, который раньше был Майклом Стратфордом.
Джокер остановился в полуметре от меня, скривил губы в фальшивом неодобрении, и чуть наклонил голову на бок.
- Харли, кажется ты не рада видеть меня. А я-то думал, ты будешь просто счастлива. В конце концов... у нас не было никакой возможности узнать друг друга... поближе. Мне казалось, тебе хочется этого.
Не поймите меня неправильно - меня все еще безумно влекло к Джокеру, даже несмотря на то что он только что убил человека. Но это влечение было спрятано за пеленой страха и заглушено инстинктом самосохранения. Моя увлеченность им вовсе не означала, что он чувствовал то же самое. А значит, я была в смертельной опасности.
Джокер продолжал говорить, теперь глядя не на меня, а в окно.
- Ах, да... Я хотел поблагодарить тебя за грим. Было бы так... досадно... проводить эту маленькую операцию без необходимой атрибутики.
Я не ответила, и он снова посмотрел на меня. В его глазах горели опасные огоньки.
- Эй, - мягко сказал он, а потом сделал шаг вперед, сокращая небольшое расстояние между нами.
Когда он сделал это, я потеряла контроль над собой. Я быстро выставила вперед руки и начала колотить по его груди в глупых попытках освободиться. Я чувствовала себя безвольной, ослепленной страхом, и очень слабой. В конце концов мне удалось ударить его в живот. Это был единственный удар, способный навредить ему, но Джокер лишь рассмеялся и схватил мои запястья, случайно поцарапав одно из них ножом.
- Эй, эй, эй, - проговорил он, чуть удивленный моим поведением.
Он сжал мои запястья и подошел еще ближе. Если бы мы одновременно вдохнули, наши грудные клетки соприкоснулись бы. Он склонил голову, чтобы посмотреть мне в лицо. Я закрыла глаза и отвернулась, коротко всхлипнув. Да, к тому времени я уже плакала. Я думаю, при осознании того, что ты вот-вот умрешь, слезы вполне естественны. Представьте себе, что вы находитесь в одной комнате с человеком, который вам нравится, но который собирается убить вас... Который только что перерезал горло вашему боссу... чье тело в этот момент остывает в дальнем углу комнаты. Поверьте мне, это тот еще удар по психике.
- Шшшшш, - сказал Джокер, как будто смущенный моей реакцией. - Посмотри на меня, маленькая Харли Куин.
Я не заставила его просить себя дважды. Я медленно повернула голову, поморгала, смахивая набежавшие слезы, и взглянула ему в глаза. Я не смогла выдержать зрительный контакт, и опустила голову.
- Слушай, Харли, - раздраженно начал он. - Неужели ты действительно подумала, что мы с тобой на этом закончим?
Я не подняла головы и не решилась ответить, так как пребывала в состоянии полного эмоционального краха.
Джокер отпустил мои запястья, но между нами все равно было недостаточно места для того чтобы оттолкнуть его. В любом случае, это было бы совершенно бессмысленно. Он положил руку мне на затылок, погрузил пальцы в мои распущенные волосы, и сжал настолько крепко, что это было еще не больно, но уже немного некомфортно. Другой рукой он взял меня за подбородок. Несмотря на своё ужасное состояние, я заметила, каким странно нежным было это прикосновение. Осторожно, словно боясь сломать меня, он поднял мою голову так, что теперь мы смотрели друг другу в глаза. Наши лица разделяло всего несколько сантиметров. Глядя в его непроницаемые глаза, не дыша, не двигаясь, я пыталась угадать, о чем он думает.
Он собирается поцеловать меня?
Любая девушка на моём месте подумала бы об этом, ведь мы стояли в стандартной позе для поцелуя. Мысли путались. Если он это сделает, буду ли я сопротивляться? Или нет? Хочу я этого или не хочу?
Казалось, мои размышления о поцелуях нарушили особую атмосферу, воцарившуюся в офисе.
Джокер отстранился от меня, отпустил мои волосы, и крепко схватил за кровоточащее запястье.
- Пошли. Нам надо успеть на вечеринку.
Глава 11Глава 11 - Ангел бросил меня с неба, целясь в землю. Зачем ему такие развлечения? -
Он потащил меня в давно опустевший корридор. Издалека доносился странный шум - мужские крики, глухие удары, женский визг. Джокер совсем не удивился этим звукам. Не замедляя шага, он повернул за угол. Его рука была испачкана каким-то веществом (грим, порох, щелочь?). Оно попало в кровоточащий порез на моём запястье, и ранку невыносимо жгло.
- Куда мы идем? - спросила я, едва поспевая за ним. Мне приходилось почти бежать.
- В Банбури Кросс, - рассеянно ответил Джокер. Он бесцеремонно тащил меня за собой. Судя по всему, у него сейчас были другие приоритеты.
Банбури Кросс? Что за черт? Мне вдруг вспомнилась сцена из детства. Мама пела мне старую песенку:
Оседлай коня и скачи в Банбури Кросс
Чтобы встретить прекрасную леди на белой лошади
С кольцами на пальцах и колокольчиками
Ее всегда сопровождает музыка.
Похоже, это было шуткой. Не существовало никакого Банбури Кросс. Только не в Готаме.
Я чувствовала, как последние слезинки высыхают на моих щеках. Мы выскочили на площадку и начали подниматься по лестнице.
- Должен признать, - сказал Джокер, перепрыгивая сразу через две ступеньки, - Ты меня удивила.
- Помедленнее, - жалобно взвыла я. Мои ноги были гораздо короче, чем его, и я не могла бежать с такой скоростью. Джокер оглянулся и одарил меня насмешливым взглядом.
- Ты забыла сказать "пожалуйста" - сказал он, а потом дернул меня за руку так, что я пролетела вперед, и приземлилась на ступенях у него под ногами. Упав на колени и ладошки, я почувствовала, как скользит по бетону влажная от крови рука. Я быстро поднялась на ноги - оставаться перед ним на четвереньках совершенно не хотелось.
- Пожалуйста, - обиженно пробормотала я. Запястье жгло еще больше, чем когда он сжимал его. Джокер указал вперед той рукой, в которой был нож.
- Сначала дамы. Но... будь добра... шевели ногами.
Я окинула взглядом лестницу и побежала вверх, пытаясь не расстраивать его. Он шел чуть позади меня, и все еще перескакивал через две ступеньки, но теперь чуть медленнее.
- Так вот, - повторил он. - Я удивлен.
- Чем? - спросила я, пытаясь дышать ровно. Мне не хотелось выдохнуться на пол-пути к тому месту, куда мы шли.
- Там, в офисе, - сказал Джокер. - Ты разнюнилась как маленькая девочка. Просто развалилась на части. Довольно трусливо. Что случилось?
Когда он упомянул офис Стратфорда, к горлу снова поднялась тошнота. Меня до сих пор не вырвало по одной простой причине. Я знала, что мне грозит опасность, и должна была выжить. Пока я фокусировалась на этом, рвотные позывы были под контролем. Мне было необходимо сконцентрировать свои силы на том, чтобы найти выход из этой ужасной ситуации.
- Ну извини, - сказала я. - Ты убил человека на моих глазах.
- Ах-х... - вздохнул Джокер. Казалось, что-то кликнуло в его мозгу, и он наконец понял, в чем проблема. Или он понимал с самого начала, и просто разыгрывал меня?
- Это твой первый раз? - спросил он с фальшивым сочувствием. Его дыхание стало чуть более тяжелым и частым от быстрого бега по лестнице.
- Да, спасибо, - ответила я с сарказмом. - Это было незабываемо.
- Посмотришь, что будет, когда убьешь ты сама, - прозаично сказал он. - Это действительно что-то с чем-то.
- Я не собираюсь никого убивать.
- Но ты считаешь, что это является целью моего существования.
- Я этого не говорила!
- Неужели? - мягко спросил он. - Тогда что означает твоё "все, что ты делаешь, имеет смысл"?
Я замолчала, вспомнив, что это действительно были мои слова. Но говорить о необходимости зла и видеть зло в действии - две совершенно разные вещи. Я могла сколько угодно рассуждать о необходимости таких людей, как Джокер. В реальной жизни все воспринималось несколько иначе.
Дверь на лестничной площадке впереди нас внезапно открылась.
О, да, пожалуйста... с надеждой подумала я, но двое появившихся мужчин были одеты в оранжевую униформу. Это были пациенты. Один из них был шизофреником по имени Ортега. Второго мужчину, покрытого татуировками, я не знала. Ортега промычал что-то невнятное, и они оба направились ко мне, но тут из-за моей спины выступил Джокер. Он остановился рядом со мной и пристально посмотрел на пациентов. Я взглянула на него распахнутыми от испуга глазами, но он не обратил на меня никакого внимания. Он не отводил немигающих глаз от мужчин в оранжевых рубахах.
Ортега посмотрел на меня, на Джокера, снова на меня, а затем кивнул татуировнному приятелю. Они попятились назад и исчезли за дверью, из-за которой появились всего несколько секунд назад. Джокер приподнял брови и пожал плечами, словно говоря, "Ну вот и все". Он положил руку мне на плечо, и подтолкнул, заставляя идти дальше. Я подчинилась, поглядывая на него с ужасом и любопытством одновременно.
- Пациенты на свободе, - пробормотала я.
- Да, я знаю, - спокойно сказал он.
А что тут удивительного? Человек, помогавший Джокеру (а такой человек несомненно был), наверняка открыл как можно больше дверей, когда отключили свет. Может он даже спустился в пункт управления, и понажимал какие-то кнопки, открыв все двери больницы. Я оглянулась и посмотрела на Джокера.
- Они боятся тебя.
- Ну... - он быстро облизал губы, - такое случается. Я стараюсь... не принимать это близко к сердцу.
Я отвенулась и продолжила подъем. Если и есть на свете плохой парень, которого боятся все остальные плохие парни, то это Джокер. К моему собственному удивлению, на моём лице появилась дикая улыбка. Я собрала остатки рассудительности и сжала губы. Не хватало еще поддаться истерике.
Секундой позже я почувствовала, как мне на спину легла его ладонь. Прежде чем я успела подумать о том, что бы это значило, он грубо толкнул меня вперед. Он хотел, чтобы я шла быстрее, и я ускорила шаг. Зачем нужно было меня пихать? Он мог бы просто сказать мне об этом. Внезапно я осознала, что Джокер вел себя необычайно тихо. Он всегда казался мне экстровертом. Он любил разговоры, любил рассказывать о своих безумных идеях при наличии подходящей аудитории. Воцарившаяся тишина была какой-то... некомфортной.
А с какой стати я должна чувствовать себя комфортно? Сбежавший серийный убийца в клоунском гриме тащит меня на крышу!
Скорее всего Джокер молчал потому что был сконцентрирован на побеге. Ведь он еще не покинул стены Аркхама, он еще не был совершенно свободен. Я сомневалась в том, что его поймают. В стенах больницы царил хаос, директор был мертв...
Наконец мы достигли последнего лестниченого пролета, и Джокер снова обогнал меня. Он схватил меня за локоть и теперь тащил за собой, все быстрее и быстрее. В какой-то момент я все-таки споткнулась и начала оседать на пол. Испустив легкое рычание, он подтянул меня наверх, ставя на ноги, и мы преодолели последние ступеньки. Мы вышли на крышу, под порывы ветра и холодные струи дождя. Я вздрогнула, когда ледяная вода забарабанила по макушке, лицу, плечам... А вот Джокер явно радовался непогоде.
Как только мы оказались на крыше, он отпустил меня, прошел чуть вперед, поднял лицо к небу, и закрыл глаза. Он вытянул руки и стоял так, совершенно неподвижный, позволяя ледяным каплям скользить по разгоряченной коже. Он совсем не беспокоился, что я сбегу, и он был прав. Я застыла, наблюдая за ним. Это был его первый выход наружу, на свежий воздух, за последние несколько месяцев, и он явно соскучился. Когда он стоял вот так, с вытянутыми руками, подставив лицо дождю, его ужасные поступки перестали иметь значение. Он был здесь и сейчас, и он был абсолютно прекрасен.
Не осознавая, что делаю, я приблизилась к нему. Казалось, меня притягивает магнитом. Я остановилась в нескольких шагах, не желая разрушать момент его единения с миром. Дождь прочертил в гриме неровные полосы, и через белизну просвечивала его кожа. Наконец Джокер открыл глаза, наклонил голову, и сказал:
-Ах-х-х... Я так рад, что ты здесь.
Что-то произошло, потому что в следущее мгновение он быстро встал позади меня и сжал пальцы на моей шее. Я отчаянно вдохнула, чувствуя, как его рука перекрывает доступ воздуха. Какой же я была идиоткой! Нужно было бежать, пока был шанс. Харли, ты дура.
Я не понимала, что происходит, пока из тьмы не раздался глубокий, рассерженный рык нашего гостя.
- Ты когда-нибудь устанешь прятаться за спины женщин?
Бэтмэн вышел на свет, и Джокер подался вперед, приветствуя своего злейшего врага. Его щека терлась о мою щеку.
- Из женщин получаются прерасные щиты, разве не так, Бэтти? - сказал он.
Я почувствовала холодное, тонкое лезвие под нижней челюстью чуть выше того места, где его пальцы впивались в мою шею. Стоящий неподвижно Бэтмэн наблюдал за нами. Мне показалось, что он собирается атаковать Джокера при первой же возможности. Я вдруг поняла, что мне совсем этого не хочется.
Да, конечно мне хотелось освободиться. Я сомневалась в том, что Джокер хоть сколько-нибудь ценил мою жизнь, а умирать не было никакого желания. Но мне также не хотелось видеть, как Бэтмэн превращает Джокера в фарш. Я уже была свидетелем того, что он сделал с Джонатаном, и этого было более чем достаточно.
Я расслабилась, чтобы показать Джокеру, что не собираюсь сопротивляться. Я надеялась, что на моём лице было достаточно правдоподобное выражение паники. Я даже схватилась за руку, сжимающую моё горло, чтобы создать впечатление, будто я пытаюсь вырваться.
- Не втягивай ее в это, - сказал Бэтмэн. - Если ты хочешь драться, делай это со мной, а не с ней.
Я чувствовала, как под моими пальцами играют мышцы Джокера, как его челюсть давит на мою щеку. Он дрожал... от возбуждения? От страха? Я была уверена в том, что этот человек был неспособен испытывать страх. Значит, это был азарт... Бешеный эмоциональный подъем, вызаванный побегом, вновь обретенной свободой, и присутствием серьезного противника. Его тело горело, словно охваченное лихорадкой - странный источник жара в леденящем холоде ночи.
Я услышала механическое гудение, исходящее... непонятно откуда, и попыталась повенуть голову, чтобы найти источник шума. В мою шею тут же впилось острие ножа. Это был безмолвный приказ не двигаться, и я снова застыла в его руках.
Когда Джокер заговорил, его голос раздался прямо у моего уха.
- Ты играешь в шахматы, так?
Вопрос был явно риторический, потому что Бэтмэн не собирался на него отвечать.
- Вобщем-то вся игра держится на двух королях, но...
Я почувствовала горячее, несвежее дыхание на своей щеке, когда Джокер повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Потом он повернулся к Бэтмэну и продолжил:
- ...но и от пешек может быть польза.
Мoё лицо скривилось в яростном оскале. Я ведь ему помогала! Мне совсем не нравилось быть пешкой. Я ткнула Джокера локтем, и тут же была вознаграждена жгучим порезом на шее.
- Шшшш, - прошипел он. - Веди себя хорошо.
Бэтмэн шагнул вперед, и пальцы Джокера сильнее стиснули мою шею. Он почти душил меня. Я закашлялась и отчаянно вдохнула, пытаясь набрать в легкие воздух. Это заставило Бэтмэна остановиться.
- Ну, продолжай, - сказал Джокер. - Еще несколько порезов будут ей очень к лицу.
Бэтмэн не двигался.
- Не хочешь? - Джокер разочарованно вздохнул. - Похоже, мы зашли в тупик.
Механический звук все приближался, и через несколько секунд из дождливой мглы появился вертолет. Мощный прожектор осветил крышу, и Джокер попятился назад, таща меня за собой. Я едва не падала, но его рука поддерживала меня. Мы продолжали двигаться назад, а Бэтмэн медленно следовал за нами, не отставая, но и не сокращая дистанцию. Внезапная мысль заставила меня похолодеть: Он что, идет на край крыши?
Прежде чем я успела запаниковать, мы остановились. Я осторожно повернула голову. На этот раз Джокер не стал мешать мне. Мы стояли на самом краю, и до земли было очень, очень далеко. Я тяжело сглотнула и отвернулась.
- Не усложняй себе жизнь, - прорычал Бэтмэн. - Отпусти ее, и ты избежишь дальнейших проблем.
- Ах-х... - промурлыкал Джокер. - Какие сильные слова для человека, которому больше нечем крыть. Ты как всегда стоишь перед сложным выбором: пожертвовать невинным человеком, или отпустить плохого парня?
О, черт. Я не ожидала такого поворота событий. На этот раз я начала сопротивляться по-настоящему, пытаясь вырваться из его хватки. Когда Джокер заговорил, его голос звучал на тон выше, резче, скорее всего от эмоционального возбуждения.
- Эй! Ты ведь помнишь эту игру, правда?
Его рука переместилась на мою талию, и он приподнял меня так, что мои ноги больше не касались поверхности крыши. Затем он резко развернулся к краю. Я оглянулась, и на мгновение увидела его лицо. Он смеялся.
А потом... падение.
Я летела... Неслась вниз головой настолько быстро, что не могла ни закричать, ни даже закрыть глаза. Я не могла думать. Я не могла думать! А потом на моей талии сомкнулись очень жесткие руки. Моё тело прижали к чему-то, похожему на камень. Я наконец смогла закрыть глаза, и тут в моём сознании прогремела мысль: Я сейчас умру.
Внезапный рывок не позволил моему разуму повторить эти слова. Я открыла глаза, и увидела, что мы все еще падали... Нет, летели вперед, а не вниз. Я задрала голову, и моему взгляду предстало наполовину скрытое маской лицо Бэтмэна. Его челюсти были сжаты настолько плотно, что я удивилась тому, как он еще не раскрошил зубы. Мы опустились на крышу низенького здания. Он отпустил меня даже раньше, чем мои ноги коснулись ее поверхности. Я пыталась вцепиться в него, но ладони беспомощно скользили по мокрым "доспехам". Я упала, больно ударившись копчиком.
Я жива. Я жива.
Мне вдруг безумно захотелось расцеловать эту чертову крышу. Бэтмэн приземлился в нескольких метрах от меня и тут же задрал голову. Я проследила за его взглядом. Вертолет, который мы видели всего несколько секунд назад, удалялся от Аркхама, и мой "любимый" предавший меня клоун наверняка был внутри. Я яростно сжала зубы и посмотрела на своего спасителя. Он уже стоял на краю крыши, готовый броситься в погоню.
- Подожди... подожди! - закричала я. В тот момент мнe совершенно не хотелось оставаться в одиночестве.
Он даже не обернулся. Совершив огромный прыжок, он взлетел, и исчез в темноте дождливой ночи. Мокрая и дрожащая, я сидела на крыше еще несколько минут. Потом я кое-как поднялась на ноги и пошла к лестнице.
* * *
Я отправилась домой пешком, надеясь, что холод и дождь избавят меня от пугающего оцепенения, которое началось после того как Бэтмэн бросил меня на крыше. Но заторможенность никуда не исчезла - я просто стала больше дрожать. Мой разум функционировал так, будто все было в замедленной съемке. Я даже не подумала о том, чтобы вернуться в Аркхам за машиной. Вместо этого я брела домой в одиночестве, под дождем, через гадкий район под названием Нэрроус.
Нда.
Я не могла понять, что только что произошло. Я продолжала прокручивать в уме события последнего часа. Стратфорд мертв. Лестница. Крыша, дождь. Бэтмэн. Он за моей спиной, я в качестве щита... Вертолет, а потом... падение. Он сбросил меня с этой чертовой крыши!
Я не могла полностью осознать этого - мой мозг просто отказывался работать. Я заставила себя сконцентрироваться, и попыталась оценить собственную ярость по шкале от одного до десяти. К собственному удивлению, я бы дала себе... три балла.
Ведь на крыше был Бэтмэн, а его пунктиком всегда было спасение невинных людей, правильно? Джокер прекрасно знал об этом. Да, конечно он рисковал мной, но если посмотреть на ситуацию трезво, то он сам подвергся не меньшему риску. В случае моей смерти его бы точно упекли назад в Аркхам. А потом в другую больницу, сбежать их которой было бы гораздо труднее. А быть запертым в психиатрической лечебнице было для Джокера равносильно смерти.
Ты оправдываешь его, Харли. Почему ты оправдываешь его?
Я тряхнула головой. Я действительно оправдывала его, и далеко не в первый раз. Почему? Наверное пора было перестать задавать себе этот глупый вопрос. Ответ на него был предельно ясным.
Он исчез. Он сбежал, и я не знаю, увижу ли я его снова.
Эта мысль расстроила и разозлила меня.
Он сбросил меня с крыши. Мне кажется, я заслуживаю объяснений.
Внезапно я осознала, что иду по довольно темному переулку. Стоящие вдоль тротуара фонари были давно разбиты. Небо было подсвечено огнями города, и кое-где попадались бледные неоновые вывески. Это и были единственные источники света.
Темно. Слишком темно. А позади меня - чьи-то шаги.
Наверное я должна была испугаться. Шаги в темном переулке в Нэрроус никогда не были хорошим знаком. Иногда я боялась не то что идти, даже вести машину через этот район. Но, как видите, после того как вас сбрасывают с крыши, взгляд на некоторые вещи резко меняется.
Они приближались и ускоряли шаг. Я уже слышала посвистывание и гоготанье за своей спиной. Конечно - миниатюрная блондинка с хорошенькой задницей, плотно облепленная промокшей одеждой. С таким же успехом я могла встать посреди улицы и заорать: "Изнасилуйте меня!"
Мне это не нравилось. Совсем не нравилось. Я провела бог знает сколько сеансов с самым опасным человеком Готама, а возможно и целого мира. И эти ублюдки ожидали, что я позволю им использовать меня?! Меня не волновало отсутствие оружия или незнание боевых искусств. Похоже, в тот момент я пребывала в состоянии аффекта. Я резко развернулась на каблуках и одарила преследователей горящим взглядом.
Они тут же остановились. По всей видимости, обычные жертвы сразу начинали бежать, поэтому моё поведение их удивило. Их было трое - один здоровый парень и двое низкорослых доходяг. На них были широкие штаны и толстовки с капюшонами. Как типично.
Придя в себя, один из них присвистнул, а его приятели засмеялись. Крупный парень сделал двумя пальцами букву "V" и просунул между ними язык.
Ну уж нет.
- ВЫ ДУМАЕТЕ, ВЫ ОПАСНЫ? - заорала я, заставив одного из парней подпрыгнуть. - ДУМАЕТЕ, ВЫ СТРАШНЫЕ? ВЫ И ПРАВДА СЧИТАЕТЕ СЕБЯ ПЛОХИМИ ПАРНЯМИ? ДА ВЫ НЕ ИМЕЕТЕ НИ МАЛЕЙШЕГО ПОНЯТИЯ!
Я даже подалась вперед, наступая на них, словно собираясь что-то сделать. Гнев заставлял меня чувствовать себя неприкасаемой.
- Вы. Все вы. Вонючие куски ДЕРЬМА. Вы не идете ни в какое сравнение с ним. Так что если вы не уберете свои задницы с улиц, я покажу вам "плохих парней". Я ПОКАЖУ ВАМ, ЧТО ТАКОЕ "СТРАШНО"!
Казалось, они вот-вот наделают в штаны, но здоровяк пытался взять контроль над ситуацией в свои руки. Он выступил вперед, в его руке сверкнуло лезвие небольшого ножа.
Я глубоко вдохнула и закричала. Нет, это не был крик обычной испуганной женщины, которую вот-вот изнасилуют. Это был крик абсолютного безумия. Испустив его, я сама пришла в ужас.
Мои преследователи изменились в лице.
- Сумасшедшая сука! - выругался один из них, отступая на шаг. Его приятели последовали за ним. Один из парней бормотал что-то про ПМС. Затем они исчезли в сумраке ночи.
Я огляделась, ощущая внезапную, всепоглощающую волну удовлетворения. Это было необыкновенно. Только что испытанный эмоциональный подъем ни шел в сравнение ни с чем (за исключением сеансов с Джокером).
Я начала посмеиваться, и уже не могла остановиться. Я чувствовала себя хорошо, просто отлично. Через несколько секунд я уже смеялась в полный голос. Я хохотала до тех пор, пока не свело живот и по щекам не потекли слезы. Я неторопливо шла по направлению к дому, и было сложно сказать, какие звуки продолжали вырываться из моего горла где-то на пол-пути. Возможно, в какой-то момент смех превратился во всхлипы.
Уйти из комнаты допроса было не просто. Ничего не бывало просто, когда в этом участвовал Джокер.
Если он и правда манипулировал мной, почему его слова казались такими правильными? Почему все, на что он раскрывал мои глаза, вдруг становилось очевидным? Почему я больше не могла воспринимать мир так, как до встречи с ним?
Он лжет правдой.
Когда-то я услышала эту фразу, но не поняла ее смысла. Она казалась мне совершенно абсурдной. Как можно лгать правдой? Правда - это правда. Она всегда остается таковой, и неважно, от кого ты ее слышишь - от сумасшедшего убийцы или от самой чистой души Готама.
Если все, что он говорит - правда, то как он может манипулировать мной? Действительно ли он манипулирует мной? Или он лишь пытается показать мне своё видение мира? Может быть он хочет облегчить душу? Ему необходимо, чтобы я посмотрела на мир его глазами - иначе мы просто не поймем друг друга.
Я не могла ни на чем сосредоточиться, и поэтому не стала спорить со Стратфордом, когда тот отправил меня домой. Когда я добралась до квартиры, мне вдруг безумно захотелось кофе, но я решила не потакать себе. Я и так была на взводе. Вместо кофе я заварила ромашку, и отправилась в ванную, чтобы смыть макияж. Очистив лицо и расчесав волосы, я уставилась на своё отражение в зеркале.
Обычно женщин с такой внешностью называли "милыми". Мне не нравилось это слово, и я пыталась не быть "милой" еще в подростковом возрасте. Вместо этого я хотела быть "сногшибательной" или "прекрасной", но... Мой нос был слишком курносым, а овал лица напоминал по форме сердечко. Я была невысокой и фигуристой девушкой. Для того чтобы зваться сногсшибательной, женщина должна иметь длинные ноги, не слишком широкие бедра, осиную талию, и так далее... Пэм была сногсшибательной, а не я.
Он назвал меня красивой.
Эта мысль привела меня в ярость. Я злобно посмотрела на своё отражение - на слабую, слишком женственную часть себя, которая так радовалась комплименту. Я не казалась себе красивой. Может его слова должны были скорее оскорбить, чем обрадовать меня, но...
Самым ужасным было то, что я тоже начала считать его красивым. Протянувшиеся поперек лица шрамы, горящие глаза, тускло-зеленоватые волосы... Грубоватые, с длинными пальцами, опасные руки... Красиво-очерченные, нетронутые рубцами губы, такие мягкие на вид... Я начинала видеть красоту даже в его желтоватых, неухоженных зубах. Это новое физиологическое восприятие Джокера казалось естественным продолжением того, как я восхищалась его разумом. Он был особенным, не похожим на других, и это делало его прекрасным.
Все еще глядя в зеркало, я решила, что мне необходимо снова попробовать влезть в его голову. Приняв это решение, я отправилась на кухню и выпила ромашку. Затем я заперла дверь, выключила свет, и села на кровати, чтобы как следует поразмыслить над ситуацией.
Возможно, этот человек манипулирует мной. Для чего? Скорее всего чтобы сбежать. Возможно также, что он просто пытается показать мне правду. Если это так, то о какой правде идет речь? Добро. Зло. Они универсальны? Или они меняются в зависимости от культуры рассматриваемого народа? Если эти понятия не универсальны, то могут ли отдельно взятые люди быть истинно хорошими или плохими?
К примеру, Бэтмэн. Всего год назад люди не возражали против того, что он избивает преступников и отдает их в руки полиции. Он был "хорошим". Он спасал город от засилия зла. Но с недавних пор Бэтмэн стал вести себя так, будто не понимает людей, которых якобы защищает. Он ужасно обошелся с Джонатаном. Крэйн был признан невменяемым, но Бэтмэн жестоко избил его перед возвращением в Аркхам. Бэтмэн хочет добра, но какой ценой он добивается своих целей?
А теперь посмотрим на Джокера. Он не следует правилам общества. Из того, что мне удалось увидеть, казалось, что у него нет даже своих собственных правил. В результате складывается ощущение абсолютной свободы, которую я не видела никогда и ни в ком.
Авторитет? Что для него чей-то авторитет? Он делал что хотел, и тогда, когда хотел этого. Кажется, он воспринимает своё заключение в Аркхаме, как временную задержку. Он мыслит иначе - свободно. Он понял, что можно делать все что угодно, не считаясь с ограничениями, которые что-то значат для всех остальных людей. Джокер не испытывает нужды в том чтобы уживаться и ладить с людьми, добиваться каких-то компромиссов... Вопрос вот в чем: есть ли в нашем обществе место для таких, как Джокер? Будь мы все такими, как он, человечество несомненно вымерло бы. Но, как инндивид... Сами по себе он и его идеи имеют право на существование. Нет, на первый взгляд это кажется невомзожным. Ведь он убивал, крал, разрушал. Он весь сочится анархией, подпитывается ею. Как можно говорить, что все это имеет право на существование?
С другой стороны... Джокер вдохновляет людей. Глядя на него, люди приходят в ужас. Они видят зло, и оно вызывает отвращение. Желая быть непохожими на Джокера, который олицетворяет зло, они ведут себя прямо противоположно. Глядя на то, с какой легкостью он убивает, люди начинают ценить свои собственные жизни. Осознавая свою смертность, люди живут, вместо того чтобы существовать. Джокер действительно вдохновляет людей. Видя в нем воплощение зла, жители Готама готовы противостоять ему, каждый по своему.
Мои глаза, до этого закрытые, распахнулись при этой мысли. У Джокера была цель. Его так называемое зло не было бессмысленным.
В конце концов, что такое зло без добра? Что такое белое без черного? Для того чтобы испытать истинное счастье, человек должен испытать и истинную печаль.
У Джокера была цель; теперь я ясно видела это. Он был черным пятном на фоне белого поля окружающих. Он показывал людям, насколько отвратительной могла быть жизнь. Каждый из нас должен был рано или поздно столкнуться с этой грязью. Я не думала, что Джокер делал то, что он делал, из каких-то альтруистических побуждений, но... результат был один и то же вне зависимости от его намерений.
Кажется, я наконец увидела то, что должна была видеть.
* * *
На следущее утро Пэм улетала в Египет. Для того чтобы проводить ее в аэропорт, мне пришлось взять ночную смену. Несмотря на тяжелые раздумья, я хорошо выспалась. Добравшись до дома Пэм, я постучала, но мне никто не ответил. Я снова поскреблась в дверь, и услышала раздраженный голос подруги:
- О Господи! Да иду я, иду!
Она распахнула дверь. Вид у нее был совершенно измотанный.
- И не надо быть такой надоедливой... Черт, Харли, что с тобой случилось?!
- Ээ... ничего? - пробормотала я, не понимая, о чем речь.
- У тебя... как будто... - Пэм сделала неопределенный жест и тряхнула головой. - А, неважно. Пойдем, поможешь мне.
Следуя за Пэм, я мельком посмотрела в зеркало. Я не сразу поняла, что она имела ввиду, но потом... Разница была в моих глазах. Я не смогла точно определить, что именно было другим.
- Это будет... полуофициальное мероприятие... - извиняющимся тоном сказала Пэм, когда мы вошли в ее комнату. Я ахнула. Комната была завалена вещами. Я не могла представить, как они раньше помещались в стенном шкафу.
- Ну? Как ты думаешь? - беспокойно спросила она. В одной руке она держала черное вечернее платье без лямок. В другой - полосатое платье до колена из зеленого шелка. Оба выглядели великолепно.
- Хмм... зеленое, - сказала я через мгновенье.
- Ты уверена? Я ношу так много зеленого... - с сомнением пробормотала она.
- И правильно делаешь, - сказала я, забирая у нее из рук платье. - Когда ты носишь его, цвет твоих глаз тоже становится ярко-зеленым. Другие цвета... Не настолько эффектны.
- Но черный - это классика.
- Ты спрашивала моё мнение, - вздохнула я. - Мне нравится зеленое. Черное же... Оно не только красивое, но и очень провоцирующее. Если ты не планируешь соблазнить доктора Вудроу, то...
Она выдернула зеленое платье у меня из рук.
- Хорошо, я беру его.
Я усмехнулась, наблюдая, как она кладет платье в чемодан.
- Ну все, я готова. Наверное нужно здесь прибрать?
- Ну... Тебе же не хочется возвращаться в этот бардак? Или, представь себе, в твою комнату забирается вор, и видит эту свалку...
Она начала запихивать одежду в стенной шкаф, но я остановила ее, и стала складывать вещи в аккуратные стопки.
- Я думала, ты любишь свои шмотки! - возмутилась я.
- Да, но у меня нет времени возиться с ними сейчас!
Я рассмеялась.
- Ты выглядишь измотанной, Рыжик. Ты хоть немного спала?
- Ну... Мне не терпится оказаться там, - призналась она.
- Сядь. Давай я сложу все это, а ты мне потом покажешь, куда их положить. У нас же есть еще пятнадцать минут?
Пэм тут же легла на кровать.
- Итак. Итак... Какие новости о нашем любимом маленьком психопате? - спросила она.
Я окинула ее быстрым взглядом.
- Не надо. Ты звучишь совсем как он.
- И что, с каких пор это плохо?
- Это всегда было плохо, - сказала я, но Пэм было не обмануть.
- Ух ты, - сказала она, перекатываясь на спину. - Твой голос звучит так... будто тебя прибили. Не обижайся, но ты выглядишь побежденной. Что случилось?
- Это не так, - сказала я. - В смысле, я не побеждена.
- Тогда что?
- Стратфорд устроил нам с Джокером сеанс вчера вечером.
- А, наконец-то сдался?
- Да, но... Джокер вел себя подозрительно. Более коварно чем обычно. Мы снова говорили о человечексой природе, о добре и зле.
- Знаешь, не видевшись месяц, люди обычно говорят друг другу "Как дела?" или "Как успехи Джимми в Малой Лиге?", но для некоторых приемлемы и беседы о человеческой природе.
- Мы просто продолжили начатую дискуссию, - сказала я, заметив ее сарказм. - Но в этом нет ничего... личного.
Пэм уставилась на меня, а потом снова перевернулась на живот и приняла позу кобры.
- Личного? - спросила она.
Я медленно кивнула.
- Я начала немного понимать его взгляд на жизнь. Люди... Они ведь действительно темные существа. Вне Готама они может быть и не такие ужасные, но здесь... Добрая половина населения - преступники, а другая половина и пальцем о палец не ударит, чтобы что-то изменить. Об этом я ему и сказала.
- Прекрасно, Харли. Отдай психопату ключик от своей души. Ты говоришь, что понимаешь его? Он ведь обязательно воспользуется этим.
- Вобще-то это я здесь терапевт, - сказала я с иронией. Пэм вздохнула.
- Ты делаешь одну ошибку за другой.
- Да-да. Может быть я просто становлюсь чуть мудрее.
- И все-таки я бы не стала говорить ему о таких вещах.
- Ну... Он считает, что я больше похожа на него, чем, скажем, на тебя.
Пэм фыркнула.
- О, прекрасная мысль. Я так и представляю тебя со шрамами на лице и ужасным цветом волос. Надеюсь, ты еще не думаешь о членовредительстве и серийных убийствах?
- Не думаю, - уверила я ее.
- А, ну хорошо. Хотя я бы не стала тебя винить. Иногда я хочу уничтожить все человечество, чтобы природа наконец властвовала на земле.
- Ты говорила об этом уже миллион раз.
- Миллиард, - усмехнулась она, вставaя с кровати. - Давай положим все это в шкаф. Нам пора. О, я чуть не забыла!
Она метнулась к шкафу, и вытащила оттуда пару красных кожаных перчаток.
- Вот, это тебе. Они слишком узки для меня, поэтому я их не одевала.
Пэм вытянула руку, сравнивая ее с моей. Ее руки были длинными, изящными. Мои - маленькими и "милыми".
- Другие перчатки сшиты из хлопка, они растягиваются. А вот кожа... Да я бы все равно не стала носить что-то из кожи. Так что бери.
Меня тоже не очень вдохновляла идея ношения мертвой коровы, но увидев перчатки, я не стала возражать. Они были прекрасны - матово-красные и длинные, до локтя.
- Я не знаю, с чем я буду их носить, но они очень красивые, - сказала я, принимая подарок.
- У тебя есть коротенькая юбочка, правда? Вот с ней и носи. Классические перчатки и стиль а-ля "плохая девочка". Тебе подойдет.
- Спасибо, дорогая, - сказала я, обнимая ее.
- Черт! Давай быстренько уберем, иначе я точно опоздаю на самолет.
Мы прибрали в комнате, а потом я подвезла ее в аэропорт и помогла найти доктора Вудроу. Я уже видела его однажды. Это был немного неопрятный, бородатый мужчина, слишком занятый для того чтобы беспокоиться о мелочах вроде пары подходящих носков. Пэм была живой, энергичной особой, но рядом с Вудроу она будто проглотила язык. Я заметила, что она всегда была чуть стеснительной в окружении мужчин. Это было по меньшей мере странно, принимая во внимание ее осведомленность в плане отношений.
Я обняла ее на прощание.
- Будь осторожна, - сказала я. - Не вздумай влюбиться в какого-нибудь симпатичного египтянина и забыть обо мне. Я буду скучать.
- Я тоже, - сказала она тихо. - Будь осторожна с Джокером. И не надо так вздыхать, я серьезно. Я вернусь через две недели.
- Хорошо. Я тебя люблю.
Я не говорила эти слова только тем, кто действительно для меня много значил. И Пэм была одной из этих людей.
- Я тоже.
- Доктор Исли? - Вудроу внимательно наблюдал за нами. - У нас посадка.
Пэм улыбнулась, взяла свою сумку, и они пошли к воротам. На меня вдруг накатила тоска - я только что лишилась единственной поддержки. Теперь могло случиться все что угодно.
* * *
По дороге домой я остановилась около магазина, где продавали всякую всячину для Хэллоуина. Это было импульсивное решение - мне просто безумно захотелось туда зайти. Я была уверена в том, что у них продается то, что мне нужно. Найдя желаемое, я поехала домой.
В Аркхам я вернулась к пяти вечера. Войдя в здание, я сразу же устремилась в офис доктора Стратфорда. Оттуда раздавались голоса.
- ...скармливать ее львам!
Это был доктор Уилсон. Я привыкла к его мягкому, всегда спокойному голосу, но сейчас он почти кричал. Я замедлила шаг и прислушалась.
- Она - наш единственный шанс! - орал Стратфорд. - Я перепробовал абсолютно все, но результатом моих попыток были израненные охранники и оскорбленные терапевты!
- Вы не должны посылать ее туда, не исчерпав все другие возможности, - резко ответил Уилсон. - Я знаю, что вы директор... хотя и временный... но вы захлебываетесь предоставленной вам властью. Вы не имеете права снова посылать ее туда, Стратфорд, ради бога... Она же ребенок.
- Ребенок, - холодно сказал Стратфорд, - который добивается результатов. За получасовой сеанс с ней мы узнали о нем больше, чем за несколько месяцев. Я не могу позволить себе думать о случайных жертвах.
Я решила, что пора дать знать о своём присутствии. Как ни странно, наплевательское отношение Стратфорда меня совсем не обидело. Я была согласна с ним. Я остановилась в дверях и постучала. Они оба резко повернулись ко мне.
- Я бы хотела еще раз поговорить с ним, если вы не против.
Мой голос звучал холодно и ясно во внезапно наступившей тишине. Уилсон уставился на меня, а затем перевел взгляд на Стратфорда. Директор отвел глаза. Уилсон поморщился, выказывая своё возмущение, и покинул офис, не сказав мне ни слова.
- Он беспокоится о тебе, - сказал Стратфорд. - Вчера ты так внезапно покинула комнату допроса.
- Мне нужно было собраться с мыслями, - сказала я. - Я в порядке.
- Да, я вижу.
- Так мне можно заниматься делом Джокера?
Стратфорд вздохнул и потер глаза. Мне вдруг стало жаль его, но это чуство исчезло так же быстро, как и появилось.
- Не вижу другого выхода, - медленно проговорил он. - Джокер нападает на всех, кроме тебя. Я приводил терапевта, похожую на тебя, но... Он очень настойчив.
Я пожала плечами.
- Мне кажется, он думает, что между нами есть какая-то... связь. Поэтому он не хочет говорить с ни с кем другим.
- Кроме тебя? - в голосе Стратфорда слышалась ирония.
- Он пытается заманить меня в ловушку... Заставить меня принять его идеи.
- Да? Во время последнего сеанса мне казалось, что ты проглотила наживку.
- Прекрасно. Если вы поверили этому, то поверит и Джокер.
Стратфорд окинул меня скептическим взглядом.
- Значит все это - фарс, разыгрываемый, чтобы заставить его говорить? Ты представляешь себе, во что все это выльется, если он раскусит тебя?
- Я не поддамся, доктор, - сказала я с усмешкой, больше похожей на оскал. - Я хорошая актриса. Во всяком случае, я так думаю.
- Я надеюсь на это, Куинзел. Я пошлю за ним. Он будет в комнате допроса.
Я отвернулась, пытаясь унять сердцебиение. Стратфорд верил мне. Если мне удастся и дальше убеждать его в том, что я лишь играю свою роль, я смогу продолжать сеансы с Джокером... А в процессе этих сеансов я смогу понять, что происходит в моей собственной голове. Я осознавала, что сложившаяся ситуация была очень, очень сомнительной. Я должна была лечить Джокера, но не понимала, что происходит в моем собственном сознании.
Но ведь никто не говорит, что психологи идеальны. Мы просто... хорошо приспосабливаемся.
Да, конечно.
Я вздохнула и направилась на второй этаж. У дверей комнаты уже стояли охранники. Я кивнула им и вошла внутрь.
Он сидел за столом, и скучающе постукивал пальцами. Услышав открывающуюся дверь, он взглянул на меня и удивленно приподнял брови. Я с трудом сдержала улыбку, и села на стул напротив.
- Добрый вечер, Джей.
Выражение удивления на его лице сменилось усмешкой. Он выглядел гораздо лучше чем в прошлый раз. Должно быть, он нормально спал - синяки под глазами почти исчезли.
- Добрый вечер, Ха-а-арли, - ласкающе протянул он.
- Ты выглядишь лучше.
- Должен признать, - сказал он, чуть подаваясь вперед, - я впечатлен. Я думал, пройдет хотя бы пара дней, прежде чем ты вернешься.
- Я не прячусь от собственных мыслей, Джей. Я встречаю их лицом к лицу, поэтому в прошлый раз мне нужно было уйти. Я не могла продолжать разговор с тобой, не разобравшись в собственное голове.
- Нееет, - проговорил он, - конечно нет.
Он делал ударение на последнем "т" чуть сильнее, чем было необходимо. Он откинулся на спинку стула и выжидающе уставился на меня.
- Ну?
Я не стала делать вид, что не понимаю вопроса. Я прекрасно знала, чего он ждал от меня, и сразу дала ответ.
- В твоих словах есть смысл. Без зла не было бы добра. Все, что ты делаешь, имеет смысл.
-Ах-х, - удовлетворенно промурлыкал он. - Тогда как ты думаешь... почему я заперт здесь как... хмм... обычный преступник?
- Потому что ты пугаешь общество, - ровно сказала я. - Ты не следуешь их правилам, поэтому они думают, что с тобой что-то не в порядке.
- Хмм? - промычал он, склоняя голову на бок, ожидая продолжения.
- Так как ты отличаешься от них, они решили запереть тебя... и вылечить. Обычные преступники просто сидят в камерах. Они как будто не существуют. Ты же... ты экстраординарен, поэтому им кажется, что это жизненно необходимо - промыть тебе мозги. Как только Стратфорд получит все, что можно, из наших сеансов, он начнет испытывать на тебе электрошок и другие вещи... вот увидишь... Он сделает все, что угодно, с целью сделать тебя нормальным. Ты символизируешь хаос - противоположность порядка. Значит когда-то ты сам был нормален, правильно? Лишь нормальный человек может прийти к тому, чтобы восстать против нормы.
Я взглянула на Джокера. Он снова сказал "Хмм", желая, чтобы я закончила свои рассуждения.
- Но... - продолжала я, поднимая взгляд к потолку, чтобы не смотреть на него. - Но что, если ты никогда не был нормальным? Может ты просто родился таким, какой ты есть сейчас? Да, девяносто девять процентов людей рождаются "нормальными", но есть исключения. Некоторые люди рождаются без того, что мы зовем сознательностю... или совестью, некоторые - с дефектами мозга. А некоторые... такими гениями, что им трудно жить в обществе. Им необходимо... жить вне норм.
Я снова посмотрела на него. Он молча сверлил меня взглядом, и мне вдруг подумалось, что он вот-вот испепелит меня. Он моргнул, облизал губы, но ничего не сказал.
- Допустим ты родился таким, какой ты есть. Если это так, не может быть и речи ни о какой реабилитации. Ты не можешь стать "нормальным" если ты не был таковым изначально. Твоя цель в этом мире - нести хаос, и изменить это невозможно.
- Хмм, До-окторрр, - сказал он с добольной улыбкой. - Вы... адвокат надежды на человечество... Вы говорите мне, что на меня надежды нет?
- Не совсем, - сказала я. - Нет, скорее я думаю, что надежда не имеет к тебе никакого отношения. Во всяком случае, не надежда на нормальность. Было бы мудрее надеяться на то, что ты никогда не станешь обычным человеком.
- Значит, я идеален такой, какой есть? Значит, я должен быть собой?
- Я говорю о том, что есть нечто, превосходящее человечество, - мягко сказала я. - Есть нечто большее, чем даже добро и зло. Мир - огромная сцена, и ты являешься частью сюжета. Если ты станешь "нормальным", это будет похоже на глупый, нелогичный Голливудский хэппи энд. Я заметила, что в реальной жизни такие хэппиэнды случаются довольно редко.
Джокер захохотал, подпрыгивая на стуле. Я прокрутила в голове только что произнесенную речь, и поняла, что все это звучало довольно напыщенно и глупо.
- Смейся сколько угодно, - устало сказала я. - Для меня все это ясно как белый день.
- И это... - сказал он, успокаиваясь, - все, что имеет значение. Так, Ха-арлиии?
Меня смутил тон его голоса, и я резко сказала:
- У меня есть кое-что для тебя.
- Да? - он поднял брови, выражая заинтересованность.
Я вытащила из кармана халата несколько маленьких пластиковых баночек, и положила их на стол. Он посмотрел на них, а затем на меня, беззвучно вопрошая, какого черта я делаю.
- Это грим, - сказала я, надеясь, что в голосе нет неуверенности. - Белый, красный, и черный.
Джокер молчал, и я продолжила:
- Это самая мощная цветовая комбинация в мире. Люди думают только о красном и белом, вспоминая твоё лицо, но они забывают о черном вокруг глаз. Знаешь, Гитлер использовал эти цвета в своей агитационной компании. Вобщем, я подумала...
В конце концов он потянулся за баночками, и тронул кончиками пальцев мою ладонь. Я испуганно распахнула глаза, но не убрала руку. Как это ни глупо, я не хотела казаться невежливой. Я уставилась на него.
- Я тронут, - сказал Джокер. Его голос был полон сарказма и скрытого смысла, как будто он имел ввиду миллион других вещей, гораздо более грязных вещей. Выражение его глаз не изменилось, он все также сверлил меня взглядом. Затем он отодвинулся, будто ничего не случилось, и я продолжила:
- Нужно будет, чтобы кто-то наблюдал за тобой. Они наверняка подумают, что ты сможешь использовать эти баночки как оружие... после того инцидента с картами... Мне показалось, что ты будешь чувствовать себя чуть более комфотно. Вот.
Я смутилась и прочистила горло, не зная, что еще сказать.
- Доброй ночи, доктор, - медленно проговорил Джокер.
Только он мог произнести обычные слова так, чтобы они звучали настолько... многообещающе.
Глава 10Глава 10 - Пусть тела падают на пол -
За эту неделю мне удалось провести несколько сеансов с Джокером. Мы разговаривали абсолютно обо всем от политики нынешнего мэра до грядущих президентских выборов. Наши беседы больше не принимали личный оборот. Наверное у каждого из нас были причины не пересекать черту, отделяющую больного от терапевта.
Я не хотела, чтобы Стратфорд догадался о том, насколько важными стали для меня эти сеансы. Он не должен был подозревать о моих раздумьях на тему судьбы, хаоса, человечества, добра и зла. Если бы мы продолжили обсуждать эти скользкие вопросы, Стратфорд непременно почуял бы неладное. Почему сам Джокер не возвращался к этим темам? Я не знаю. Может быть он уже услышал все, что хотел. Или может быть он просто ждал, когда я расслаблюсь и не смогу противостоять очередному удару по психике.
Он так и не использовал грим. Я отдала баночки Ховарду. Поначалу я думала, что охранник просто не передал их, но оказалось, что пациент не проявил к гриму никакого интереса. Это немного задело меня. Наши сеансы стали абсолютно нормальными - такими же обычными, как с любыми другими пациентами. Мы вели себя так, будто Джокер уже был реабилитирован. Пожалуй, одно это должно было насторожить меня, но...
В тот злополучный вечер я сидела дома, ела китайскую еду, и уже подумывала о том, чтобы лечь спать, несмотря на то что было всего девять часов. Тут завибрировал мой мобильник. "Стратфорд", было написано на экране. Я нахмурилась и прочитала:
Ты нужна мн здесь сейчасже торопись
Он не был похож на человека, часто допускающего ошибки в письме, даже если это было простое смс. В конце концов, он был директором огромной больницы... Он не должен был делать ошибки, ему этого не позволял социальный статус. Опечатки явно говорили о том, что случилось нечто из ряда вон выходящее.
Я сняла пижаму, натянула джинсы и черный свитерок, наскоро расчесала волосы, и почистила зубы. О макияже не могло быть и речи. Схватив первый попавшийся зонт - белый с желтыми улыбающимися смайликами - я выбежала из квартиры и поехала в Аркхам.
Во время дождя улицы Готама были совсем невыносимыми. Это немного задержало меня, но я все равно добралась до больницы относительно быстро. Парковка была почти пуста, и мне было неприятно пересекать ее в одиночестве. В голову вдруг полезли сцены нападений. Я была в форме из-за постоянных занятий гимнастикой, но все-таки гимнастика не шла в сравнение с боевыми искусствами.
Наконец я вошла в здание и спросила проходящую мимо медсестру:
- Где доктор Стратфорд?
- Хмм... Я думаю, в своём офисе.
Я почувствовала облегчение, и тут же осознала, что моё беспокойство было связано с Джокером. Если Стратфорд был у себя в офисе, а не в палате Джокера, волноваться было не о чем.
Стратфорд действительно был в своём офисе, а на столе стояла массивная бутылка Джэк Дэниэлс. Она была наполовину пуста.
Увидев эту картину, я вздохнула и прислонилась к косяку двери.
- Доктор, вы пьете, - тихо сказала я.
- Немного, - задумчиво сказал он. Его взгляд все еще был довольно осмысленным.
- Для вас и этого достаточно.
Я ничего не имела против спиртного, но Стратфорд был бывшим алкоголиком. Он не прикасался к выпивке вот уже семь-восемь лет.
- По какому поводу? - спросила я, решив, что случилось нечто серьезное.
- Выпей, - предложил он.
- Нет, спасибо.
Он пожал плечами и подлил виски в стакан.
- Тогда садись, - он вяло указал на один из стульев.
Мне совершенно не хотелось этого делать, но я села. Было бы неразумно спорить с пьяным человеком.
- Тебе ведь известно... известно, да... - начал он, разглядывая золотистую жидкость в своём стаканe. - ...Что доктор Уилсон возражал против твоих занятий с Джокером?
Я кивнула.
- Уилсон думает, что Джокер нанесет непоправимый вред твоей психике, - медленно проговорил директор.
Я ничего не ответила, и он продолжил, отпивая виски.
- На прошлой неделе Уилсон сделал копии записей ваших сеансов, и показал их своему другу из штатской больницы. Они хотят забрать у нас Джокера.
Моё сердце пропустило удар, а потом забилось в бешеном ритме.
Почему? Он же ясно показал им, что будет говорить только со мной! Они что, снова хотят поэкспериментировать? В следущий раз кто-нибудь может... умереть.
Я попыталась успокоиться, прежде чем говорить, но голос все равно немного дрожал.
- И... Вы думаете, они имеют на это право?
- Ну, все зависит от обстоятельств. Например от того, насколько психологически стабильной тебя признают в суде. К тому же, некоторые не в состоянии принять тот факт, что новичок занимается делом, за которое положено браться опытным психологам.
Я глубоко вдохнула.
- У них ничего не получится. Он думает, что между нами есть какая-то связь. Он не захочет играть в их игры, так же как не захотел играть в ваши.
- Да, - сказал Стратфорд, снова гипнотизируя взглядом стакан. - Мои игры. Я провел с ним два сеанса, Куинзел. Ты ведь смотрела записи. Джокер видел меня насквозь, и...
- Вы имеете ввиду тот раз, когда он назвал вас экс-алкоголиком, который любит понукать окружающими, чтобы доказать самому себе, что он может контролировать собственную жизнь, хотя на самом деле все иначе? Да, я видела эти записи.
Может быть стоит поговорить с Уилсоном, попросить его не тащить это дело в суд?
Я не сразу заметила, что Стратфорд пялится на меня с довольно злобным выражением на лице. Затем он резко засмеялся и громыхнул стаканом по столу. Я поняла свою ошибку и виновато вздохнула.
- Слушайте, я не имела ввиду... Я не хотела обидеть вас. Я просто нервничаю.
- Нервничаешь? Я знаю, - сказал он, усаживаясь на край стола прямо передо мной.
- Они ведь вот-вот заберут твоё новое... увлечение.
О нет, только не это.
Моя увлеченность Джокером не имела никакого значения. Она не имела значения потому что наши отношения никогда не зашли бы дальше сеансов в комнате допроса. Пошлые намеки окружающих вызывали во мне ярость.
- Это твой самый престижный пациент, Стратфорд, - сказала я, забыв о вежливости. - Может быть и тебе стоит немного понервничать.
- А ведь когда-то предметом твоего интереса был я, - протянул он, уставившись на меня. Я закатила глаза.
- Пожалуйста, доктор. Если это ревность...
- Не ревность. Любопытство. Что такого особенного в Джокере, что он заставляет тебя дрожать от желания?
- Вы пьяны, - ровно сказала я, поднимаясь со стула. К сожалению, от этого наши со Стратфордом лица только сблизились.
- Я не устраивалась на эту работу, чтобы иметь дело с пьяными бреднями директора внеурочное время.
В этот момент раздался резкий удар грома, и в здании мгновенно погасло электричество. Я вздрогнула от неожиданности и огляделась.
- О, не волнуйся, - протянул Стратфорд. - Сейчас включатся генераторы.
Когда он договорил, послышалось низкое гудение, и в корридоре зажглись тусклые зеленоватые лампы. Их свет проникал в офис через полуоткрытую дверь.
- Нужно проверить, в порядке ли пациенты, - воскликнула я, устремляясь к двери. Стратфорд схватил меня за руку.
- Мы еще не закончили, - резко сказал он.
Моим первым желанием было назвать его уродом, вырваться из его хватки, и уехать домой. Однако я быстро вспомнила о том, что реакция пьяного человека на подобное поведение может быть очень агрессивной. Лучше не провоцировать его. Поэтому я решила воспользоваться методом убеждения.
- Хорошо, - мягко сказала я. - Что вы хотели мне сказать?
Кажется, мой тон немного удивил его. Он оглядел темый офис и снова уселся на край стола.
- Ты хорошенькая штучка, Куинзел, - сказал он заплетающимся языком. - Когда ты появилась в той комнате, Джокер увидел кусок свежего мяса. Он увидел обнаженную шею. И он нацелился на яремную вену.
Я не поняла, что он имел ввиду, и попыталась объяснить:
- Джокер увидел во мне кого-то, кто не считал его ненормальным. Я обращалась с ним, как с человеком, у которого просто иное мировоззрение. Ему это пришлось по душе. Ничего большего между нами нет.
- Тогда зачем тебе понадобилось его трогать, а?
- Это был момент слабости. Неужели вы сами упустили бы шанс дотронуться до самого знаменитого убийцы нашего времени? Это было простое любопытство.
- Нет, нет, нет, - сказал он, повышая голос с каждым новым "нет". - Это ненормально, Харли. Получив шанс дотронуться до серийного убийцы, большинство людей скорее побежали бы прочь. Внутренний голос в сознании основной массы кричит, "Он опасен, нужно уходить!" Но ты ведешь себя совсем иначе. И все это - потому что ты его хочешь.
- Если вы собираетесь пошлить, доктор, то я лучше пойду.
- Да, хочешь, - повторил он с какой-то мрачной веселостью. - Ты хочешь его не только как интересного человека или неординарного пациента. Тебя тянет к нему так, как тянет женщину к мужчине. Так же, как когда-то было со мной.
Это было последней каплей. Он продолжал бубнить о моём кратковременном увлечении, и это становилось невыносимым. Нужно было выложить карты на стол, и я решила высказать все прямо, раз и навсегда решив эту проблему.
- Если вас это так беспокоит, доктор... так бесит... То почему вы не показали мне своего интереса... или хотя бы доброты, когда я еще была увлечена вами? Как я могла знать о том, что вас так расстроит моя заинтересованность в другом мужчине? Даже если бы новым предметом обожания и был какой-нибудь психопат...
- Я не мог, - промямлил Стратфорд. - Ведь я - твой босс. Нам было необходимо соблюдать субординацию.
- Чушь собачья! Вам просто нравилось осознавать, что я была увлечена вами. Это давало вам власть надо мной. Я безропотно исполняла все, что вы просили. А теперь, когда я прозрела, вы больше не можете манипулировать мной. И вас это бесит!
Я сорвалась, совсем забыв о выбранной стратегии - методе убеждения. Стратфорд схватил ткань свитера у меня на груди, потянул на себя, и развернул нас так, что я оказалась прижатой к столу.
- Я мог бы сделать с тобой все что угодно, - зарычал он дрожащим от гнева голосом. - А ты бы безропотно приняла все это. Ты ведь просто маленькая покорная девочка, когда дело касается отношений.
Я почувствовала на своём лице его воняющее алкоголем дыхание, и отвернулась, пытаясь оттолкнуть его. Он обхватил меня руками, лишая возможности двигаться.
- Вот поэтому мы и теряем Джокера. Я теряю самого престижного пациента за всю свою карьеру из-за твоей глупой одержимости. Думаешь, ты ему нравишься? Да он просто делает вид, чтобы...
- Майкл Стратфорд! - прошипела я. - Если ты сию секунду не отпустишь меня, тебе будет очень больно.
Он усмехнулся и совсем не ослабил хватку. Я приготовилась ударить его коленом в пах. Внезапно ухмылка сползла с лица директора. Он замер, прислушиваясь, и я последовала его примеру.
Мы оба услышали их - неторопливые, уверенные шаги, раздающиеся из корридора. Приближающиеся к нам. Стратфорд накрыл мой рот своей ладонью, будто я собиралась кричать. Я знала, кому принадлежали эти шаги. Они были дразнящими, игривыми, и одновременно зловещими.
Мои подозрения оправдались, когда в дверях появился Джокер. На нем все еще была оранжевая униформа Аркхама, но вместо ставшего привычным человеческого лица перед нами предстала маска грима. Я впервые видела его таким, и несмотря на плохое освещение, пришла в восторг. Он был совсем не похож на человека, с которым я беседовала все эти дни. Теперь передо нами стоял настоящий Джокер. Просто Джокер.
На нем не было наручников. В правой руке он держал нож с таким огромным лезвием, что это казалось фарсом. Он оглядел нас, стоящих вплотную друг к другу, с ладонью Стратфорда, зажимающей мой рот.
- Хмм, - сказал он. - Я... не вовремя?
Стратфорд убрал руку от моего лица и отшатнулся. Он смотрел то на меня, то на Джокера. На его лице было выражение животного ужаса.
- Куинзел... Поговори с ним. Сделай что-нибудь... - прошипел он.
Мне тоже было не по себе - ведь раньше я встречалась с Джокером только когда тот был в наручниках и под охраной. Теперь же, когда все встало с ног на голову, я сомневалась в том, что Джокер проявит ко мне доброту. Наоборот, мне казалось, что случится нечто прямо противоположное.
Несмотря на серьезность ситуации, во мне проснулась стервозность. Я уселась на стол, и уставилась на Стратфорда, чувствуя, как по телу разливается волна спокойствия.
- Вы говорили, что он манипулировал мной с целью побега. И вот, он сбежал. Я ему больше не нужна, так что не думаю, что я могу как-то повлиять на ситуацию.
Услышав это, Стратфорд выпучил глаза, а Джокер сдавленно засмеялся и вошел в офис. Свобода добавляла ему того шарма, которого не было, когда на его запястьях болтались наручники. Казалось, он весь вибрировал странной, неуправляемой энергией. Он шагнул по направлению к Стратфорду. Стратфорд попятился назад. Джокер сделал еще два шага вперед. Директор - два шага назад. Тут Джокер рассмеялся, протанцевал разделявшее их расстояние, и прижал свою жертву к стене. Я наблюдала за ними, охваченная нездоровым восхищением. Я не хотела видеть Стратфорда мертвым, но и не питала иллюзий насчет его дальнейшей судьбы. Если бы я попыталась ему помочь, для меня бы это окончилось плачевно.
Стратфорд был пятидесятилетним пьяным мужчиной с лишним весом. Джокер был очень стройным, ловким парнем. Стройные, жилистые мужчины всегда побеждают в драках. Я серьезно сомневалась в том, что у моего босса были хоть какие-то шансы.
Джокер поднес острие ножа к виску директора.
- Вот мы и встретились снова... Доктор.
- Мы... мы лишь пытаемся помочь тебе! - прохрипел Стратфорд, задыхаясь от страха. - Мы хотим лучшего...
- О, нет-нет-нет-нет, - промурлыкал Джокер. - Вы уже помогли мне, Доктор.
Теперь в его голосе были животные, рычащие нотки, которых я не слышала раньше.
- Вы действительно мне помогли.
- Джей, - мягко позвала я, больше не в состоянии безмолвно наблюдать все это.
Он повернул голову так, что моему взгляду предстал его профиль, и глянул на меня одним глазом.
- Потерпи немного, Харли, дорогая. С тобой я разберусь через секунду. А пока помолчи - я работаю.
Я погрузилась в молчание. Иллюзорное спокойствие улетучилось, уступая место холодному страху. Это было очень отрезвляюще.
Джокер снова повернулся к Стратофрду. Их лица разделяло всего несколько сантиметров.
- А теперь, Док, - игриво проговорил он, - знаешь что? У меня такое чувство, что ты был совсем неэффективным боссом во время своего... хмм... правления этой больницей.
Голос Джокера вновь опустился до рычания. Потом он откинул голову назад и почти пропел:
- Этой чудесной больнице нужен директор, который заслуживает своего звания. Ты, Док... Ты ведь должен быть лучшим во всей стране. Но ты далеко не лучший.
Он похлопал Стратфорда по плечу.
- Ничего личного, Док. Ты просто... не прошел отборочный тур.
Джокер оглянулся на открытую дверь, а потом снова посмотрел на Стратфорда.
- И-и-и... на этой ноте...
Я увидела, как он грациозно скользнул ножом поперек горла директора. Лишь теперь я почувствовала, как все моё существо охватывает настоящий, липкий, лишающий способности двигаться страх. Я тихо застонала и отвернулась, чтобы не видеть происходящего.
Он убивает его. Он убивает его. Он убивает его.
Раздался тошнотворный звук скользнувшего по плоти металла. Еще через секунду я услышала булькающие звуки, которые доносились из горла умирающего Стратофрда. Осознание того, что в пяти метрах от меня умирал человек, вызывало тошноту. И ведь я не сделала ничего, чтобы предотвратить это.
- Ну, - удовлетворенно сказал Джокер. - Вот и все.
Я увидела, как он вытирает лезвие ножа о рубаху Стратфорда, и быстро отвернулась.
- А сейчас...
Услышав это "а сейчас...", я обрела способность двигаться, соскочила со стола, и проковыляла в противоположный конец комнаты. Я не знала, куда именно я шла и зачем. Мне лишь казалось, что у меня будет больше преимуществ, если я столкнусь с Джокером стоя. О каких преимуществах в принципе могла идти речь?
- Куда это ты? - спросил он, явно забавляясь происходящим. Я дошла до стены и развернулась к нему лицом. На лезвии его ножа осталось немного крови. В болезненном свете зеленых ламп она казалась черной.
Я вжалась в стену и уставилась на Джокера, только чтобы не видеть безвольного мешка плоти, который раньше был Майклом Стратфордом.
Джокер остановился в полуметре от меня, скривил губы в фальшивом неодобрении, и чуть наклонил голову на бок.
- Харли, кажется ты не рада видеть меня. А я-то думал, ты будешь просто счастлива. В конце концов... у нас не было никакой возможности узнать друг друга... поближе. Мне казалось, тебе хочется этого.
Не поймите меня неправильно - меня все еще безумно влекло к Джокеру, даже несмотря на то что он только что убил человека. Но это влечение было спрятано за пеленой страха и заглушено инстинктом самосохранения. Моя увлеченность им вовсе не означала, что он чувствовал то же самое. А значит, я была в смертельной опасности.
Джокер продолжал говорить, теперь глядя не на меня, а в окно.
- Ах, да... Я хотел поблагодарить тебя за грим. Было бы так... досадно... проводить эту маленькую операцию без необходимой атрибутики.
Я не ответила, и он снова посмотрел на меня. В его глазах горели опасные огоньки.
- Эй, - мягко сказал он, а потом сделал шаг вперед, сокращая небольшое расстояние между нами.
Когда он сделал это, я потеряла контроль над собой. Я быстро выставила вперед руки и начала колотить по его груди в глупых попытках освободиться. Я чувствовала себя безвольной, ослепленной страхом, и очень слабой. В конце концов мне удалось ударить его в живот. Это был единственный удар, способный навредить ему, но Джокер лишь рассмеялся и схватил мои запястья, случайно поцарапав одно из них ножом.
- Эй, эй, эй, - проговорил он, чуть удивленный моим поведением.
Он сжал мои запястья и подошел еще ближе. Если бы мы одновременно вдохнули, наши грудные клетки соприкоснулись бы. Он склонил голову, чтобы посмотреть мне в лицо. Я закрыла глаза и отвернулась, коротко всхлипнув. Да, к тому времени я уже плакала. Я думаю, при осознании того, что ты вот-вот умрешь, слезы вполне естественны. Представьте себе, что вы находитесь в одной комнате с человеком, который вам нравится, но который собирается убить вас... Который только что перерезал горло вашему боссу... чье тело в этот момент остывает в дальнем углу комнаты. Поверьте мне, это тот еще удар по психике.
- Шшшшш, - сказал Джокер, как будто смущенный моей реакцией. - Посмотри на меня, маленькая Харли Куин.
Я не заставила его просить себя дважды. Я медленно повернула голову, поморгала, смахивая набежавшие слезы, и взглянула ему в глаза. Я не смогла выдержать зрительный контакт, и опустила голову.
- Слушай, Харли, - раздраженно начал он. - Неужели ты действительно подумала, что мы с тобой на этом закончим?
Я не подняла головы и не решилась ответить, так как пребывала в состоянии полного эмоционального краха.
Джокер отпустил мои запястья, но между нами все равно было недостаточно места для того чтобы оттолкнуть его. В любом случае, это было бы совершенно бессмысленно. Он положил руку мне на затылок, погрузил пальцы в мои распущенные волосы, и сжал настолько крепко, что это было еще не больно, но уже немного некомфортно. Другой рукой он взял меня за подбородок. Несмотря на своё ужасное состояние, я заметила, каким странно нежным было это прикосновение. Осторожно, словно боясь сломать меня, он поднял мою голову так, что теперь мы смотрели друг другу в глаза. Наши лица разделяло всего несколько сантиметров. Глядя в его непроницаемые глаза, не дыша, не двигаясь, я пыталась угадать, о чем он думает.
Он собирается поцеловать меня?
Любая девушка на моём месте подумала бы об этом, ведь мы стояли в стандартной позе для поцелуя. Мысли путались. Если он это сделает, буду ли я сопротивляться? Или нет? Хочу я этого или не хочу?
Казалось, мои размышления о поцелуях нарушили особую атмосферу, воцарившуюся в офисе.
Джокер отстранился от меня, отпустил мои волосы, и крепко схватил за кровоточащее запястье.
- Пошли. Нам надо успеть на вечеринку.
Глава 11Глава 11 - Ангел бросил меня с неба, целясь в землю. Зачем ему такие развлечения? -
Он потащил меня в давно опустевший корридор. Издалека доносился странный шум - мужские крики, глухие удары, женский визг. Джокер совсем не удивился этим звукам. Не замедляя шага, он повернул за угол. Его рука была испачкана каким-то веществом (грим, порох, щелочь?). Оно попало в кровоточащий порез на моём запястье, и ранку невыносимо жгло.
- Куда мы идем? - спросила я, едва поспевая за ним. Мне приходилось почти бежать.
- В Банбури Кросс, - рассеянно ответил Джокер. Он бесцеремонно тащил меня за собой. Судя по всему, у него сейчас были другие приоритеты.
Банбури Кросс? Что за черт? Мне вдруг вспомнилась сцена из детства. Мама пела мне старую песенку:
Оседлай коня и скачи в Банбури Кросс
Чтобы встретить прекрасную леди на белой лошади
С кольцами на пальцах и колокольчиками
Ее всегда сопровождает музыка.
Похоже, это было шуткой. Не существовало никакого Банбури Кросс. Только не в Готаме.
Я чувствовала, как последние слезинки высыхают на моих щеках. Мы выскочили на площадку и начали подниматься по лестнице.
- Должен признать, - сказал Джокер, перепрыгивая сразу через две ступеньки, - Ты меня удивила.
- Помедленнее, - жалобно взвыла я. Мои ноги были гораздо короче, чем его, и я не могла бежать с такой скоростью. Джокер оглянулся и одарил меня насмешливым взглядом.
- Ты забыла сказать "пожалуйста" - сказал он, а потом дернул меня за руку так, что я пролетела вперед, и приземлилась на ступенях у него под ногами. Упав на колени и ладошки, я почувствовала, как скользит по бетону влажная от крови рука. Я быстро поднялась на ноги - оставаться перед ним на четвереньках совершенно не хотелось.
- Пожалуйста, - обиженно пробормотала я. Запястье жгло еще больше, чем когда он сжимал его. Джокер указал вперед той рукой, в которой был нож.
- Сначала дамы. Но... будь добра... шевели ногами.
Я окинула взглядом лестницу и побежала вверх, пытаясь не расстраивать его. Он шел чуть позади меня, и все еще перескакивал через две ступеньки, но теперь чуть медленнее.
- Так вот, - повторил он. - Я удивлен.
- Чем? - спросила я, пытаясь дышать ровно. Мне не хотелось выдохнуться на пол-пути к тому месту, куда мы шли.
- Там, в офисе, - сказал Джокер. - Ты разнюнилась как маленькая девочка. Просто развалилась на части. Довольно трусливо. Что случилось?
Когда он упомянул офис Стратфорда, к горлу снова поднялась тошнота. Меня до сих пор не вырвало по одной простой причине. Я знала, что мне грозит опасность, и должна была выжить. Пока я фокусировалась на этом, рвотные позывы были под контролем. Мне было необходимо сконцентрировать свои силы на том, чтобы найти выход из этой ужасной ситуации.
- Ну извини, - сказала я. - Ты убил человека на моих глазах.
- Ах-х... - вздохнул Джокер. Казалось, что-то кликнуло в его мозгу, и он наконец понял, в чем проблема. Или он понимал с самого начала, и просто разыгрывал меня?
- Это твой первый раз? - спросил он с фальшивым сочувствием. Его дыхание стало чуть более тяжелым и частым от быстрого бега по лестнице.
- Да, спасибо, - ответила я с сарказмом. - Это было незабываемо.
- Посмотришь, что будет, когда убьешь ты сама, - прозаично сказал он. - Это действительно что-то с чем-то.
- Я не собираюсь никого убивать.
- Но ты считаешь, что это является целью моего существования.
- Я этого не говорила!
- Неужели? - мягко спросил он. - Тогда что означает твоё "все, что ты делаешь, имеет смысл"?
Я замолчала, вспомнив, что это действительно были мои слова. Но говорить о необходимости зла и видеть зло в действии - две совершенно разные вещи. Я могла сколько угодно рассуждать о необходимости таких людей, как Джокер. В реальной жизни все воспринималось несколько иначе.
Дверь на лестничной площадке впереди нас внезапно открылась.
О, да, пожалуйста... с надеждой подумала я, но двое появившихся мужчин были одеты в оранжевую униформу. Это были пациенты. Один из них был шизофреником по имени Ортега. Второго мужчину, покрытого татуировками, я не знала. Ортега промычал что-то невнятное, и они оба направились ко мне, но тут из-за моей спины выступил Джокер. Он остановился рядом со мной и пристально посмотрел на пациентов. Я взглянула на него распахнутыми от испуга глазами, но он не обратил на меня никакого внимания. Он не отводил немигающих глаз от мужчин в оранжевых рубахах.
Ортега посмотрел на меня, на Джокера, снова на меня, а затем кивнул татуировнному приятелю. Они попятились назад и исчезли за дверью, из-за которой появились всего несколько секунд назад. Джокер приподнял брови и пожал плечами, словно говоря, "Ну вот и все". Он положил руку мне на плечо, и подтолкнул, заставляя идти дальше. Я подчинилась, поглядывая на него с ужасом и любопытством одновременно.
- Пациенты на свободе, - пробормотала я.
- Да, я знаю, - спокойно сказал он.
А что тут удивительного? Человек, помогавший Джокеру (а такой человек несомненно был), наверняка открыл как можно больше дверей, когда отключили свет. Может он даже спустился в пункт управления, и понажимал какие-то кнопки, открыв все двери больницы. Я оглянулась и посмотрела на Джокера.
- Они боятся тебя.
- Ну... - он быстро облизал губы, - такое случается. Я стараюсь... не принимать это близко к сердцу.
Я отвенулась и продолжила подъем. Если и есть на свете плохой парень, которого боятся все остальные плохие парни, то это Джокер. К моему собственному удивлению, на моём лице появилась дикая улыбка. Я собрала остатки рассудительности и сжала губы. Не хватало еще поддаться истерике.
Секундой позже я почувствовала, как мне на спину легла его ладонь. Прежде чем я успела подумать о том, что бы это значило, он грубо толкнул меня вперед. Он хотел, чтобы я шла быстрее, и я ускорила шаг. Зачем нужно было меня пихать? Он мог бы просто сказать мне об этом. Внезапно я осознала, что Джокер вел себя необычайно тихо. Он всегда казался мне экстровертом. Он любил разговоры, любил рассказывать о своих безумных идеях при наличии подходящей аудитории. Воцарившаяся тишина была какой-то... некомфортной.
А с какой стати я должна чувствовать себя комфортно? Сбежавший серийный убийца в клоунском гриме тащит меня на крышу!
Скорее всего Джокер молчал потому что был сконцентрирован на побеге. Ведь он еще не покинул стены Аркхама, он еще не был совершенно свободен. Я сомневалась в том, что его поймают. В стенах больницы царил хаос, директор был мертв...
Наконец мы достигли последнего лестниченого пролета, и Джокер снова обогнал меня. Он схватил меня за локоть и теперь тащил за собой, все быстрее и быстрее. В какой-то момент я все-таки споткнулась и начала оседать на пол. Испустив легкое рычание, он подтянул меня наверх, ставя на ноги, и мы преодолели последние ступеньки. Мы вышли на крышу, под порывы ветра и холодные струи дождя. Я вздрогнула, когда ледяная вода забарабанила по макушке, лицу, плечам... А вот Джокер явно радовался непогоде.
Как только мы оказались на крыше, он отпустил меня, прошел чуть вперед, поднял лицо к небу, и закрыл глаза. Он вытянул руки и стоял так, совершенно неподвижный, позволяя ледяным каплям скользить по разгоряченной коже. Он совсем не беспокоился, что я сбегу, и он был прав. Я застыла, наблюдая за ним. Это был его первый выход наружу, на свежий воздух, за последние несколько месяцев, и он явно соскучился. Когда он стоял вот так, с вытянутыми руками, подставив лицо дождю, его ужасные поступки перестали иметь значение. Он был здесь и сейчас, и он был абсолютно прекрасен.
Не осознавая, что делаю, я приблизилась к нему. Казалось, меня притягивает магнитом. Я остановилась в нескольких шагах, не желая разрушать момент его единения с миром. Дождь прочертил в гриме неровные полосы, и через белизну просвечивала его кожа. Наконец Джокер открыл глаза, наклонил голову, и сказал:
-Ах-х-х... Я так рад, что ты здесь.
Что-то произошло, потому что в следущее мгновение он быстро встал позади меня и сжал пальцы на моей шее. Я отчаянно вдохнула, чувствуя, как его рука перекрывает доступ воздуха. Какой же я была идиоткой! Нужно было бежать, пока был шанс. Харли, ты дура.
Я не понимала, что происходит, пока из тьмы не раздался глубокий, рассерженный рык нашего гостя.
- Ты когда-нибудь устанешь прятаться за спины женщин?
Бэтмэн вышел на свет, и Джокер подался вперед, приветствуя своего злейшего врага. Его щека терлась о мою щеку.
- Из женщин получаются прерасные щиты, разве не так, Бэтти? - сказал он.
Я почувствовала холодное, тонкое лезвие под нижней челюстью чуть выше того места, где его пальцы впивались в мою шею. Стоящий неподвижно Бэтмэн наблюдал за нами. Мне показалось, что он собирается атаковать Джокера при первой же возможности. Я вдруг поняла, что мне совсем этого не хочется.
Да, конечно мне хотелось освободиться. Я сомневалась в том, что Джокер хоть сколько-нибудь ценил мою жизнь, а умирать не было никакого желания. Но мне также не хотелось видеть, как Бэтмэн превращает Джокера в фарш. Я уже была свидетелем того, что он сделал с Джонатаном, и этого было более чем достаточно.
Я расслабилась, чтобы показать Джокеру, что не собираюсь сопротивляться. Я надеялась, что на моём лице было достаточно правдоподобное выражение паники. Я даже схватилась за руку, сжимающую моё горло, чтобы создать впечатление, будто я пытаюсь вырваться.
- Не втягивай ее в это, - сказал Бэтмэн. - Если ты хочешь драться, делай это со мной, а не с ней.
Я чувствовала, как под моими пальцами играют мышцы Джокера, как его челюсть давит на мою щеку. Он дрожал... от возбуждения? От страха? Я была уверена в том, что этот человек был неспособен испытывать страх. Значит, это был азарт... Бешеный эмоциональный подъем, вызаванный побегом, вновь обретенной свободой, и присутствием серьезного противника. Его тело горело, словно охваченное лихорадкой - странный источник жара в леденящем холоде ночи.
Я услышала механическое гудение, исходящее... непонятно откуда, и попыталась повенуть голову, чтобы найти источник шума. В мою шею тут же впилось острие ножа. Это был безмолвный приказ не двигаться, и я снова застыла в его руках.
Когда Джокер заговорил, его голос раздался прямо у моего уха.
- Ты играешь в шахматы, так?
Вопрос был явно риторический, потому что Бэтмэн не собирался на него отвечать.
- Вобщем-то вся игра держится на двух королях, но...
Я почувствовала горячее, несвежее дыхание на своей щеке, когда Джокер повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Потом он повернулся к Бэтмэну и продолжил:
- ...но и от пешек может быть польза.
Мoё лицо скривилось в яростном оскале. Я ведь ему помогала! Мне совсем не нравилось быть пешкой. Я ткнула Джокера локтем, и тут же была вознаграждена жгучим порезом на шее.
- Шшшш, - прошипел он. - Веди себя хорошо.
Бэтмэн шагнул вперед, и пальцы Джокера сильнее стиснули мою шею. Он почти душил меня. Я закашлялась и отчаянно вдохнула, пытаясь набрать в легкие воздух. Это заставило Бэтмэна остановиться.
- Ну, продолжай, - сказал Джокер. - Еще несколько порезов будут ей очень к лицу.
Бэтмэн не двигался.
- Не хочешь? - Джокер разочарованно вздохнул. - Похоже, мы зашли в тупик.
Механический звук все приближался, и через несколько секунд из дождливой мглы появился вертолет. Мощный прожектор осветил крышу, и Джокер попятился назад, таща меня за собой. Я едва не падала, но его рука поддерживала меня. Мы продолжали двигаться назад, а Бэтмэн медленно следовал за нами, не отставая, но и не сокращая дистанцию. Внезапная мысль заставила меня похолодеть: Он что, идет на край крыши?
Прежде чем я успела запаниковать, мы остановились. Я осторожно повернула голову. На этот раз Джокер не стал мешать мне. Мы стояли на самом краю, и до земли было очень, очень далеко. Я тяжело сглотнула и отвернулась.
- Не усложняй себе жизнь, - прорычал Бэтмэн. - Отпусти ее, и ты избежишь дальнейших проблем.
- Ах-х... - промурлыкал Джокер. - Какие сильные слова для человека, которому больше нечем крыть. Ты как всегда стоишь перед сложным выбором: пожертвовать невинным человеком, или отпустить плохого парня?
О, черт. Я не ожидала такого поворота событий. На этот раз я начала сопротивляться по-настоящему, пытаясь вырваться из его хватки. Когда Джокер заговорил, его голос звучал на тон выше, резче, скорее всего от эмоционального возбуждения.
- Эй! Ты ведь помнишь эту игру, правда?
Его рука переместилась на мою талию, и он приподнял меня так, что мои ноги больше не касались поверхности крыши. Затем он резко развернулся к краю. Я оглянулась, и на мгновение увидела его лицо. Он смеялся.
А потом... падение.
Я летела... Неслась вниз головой настолько быстро, что не могла ни закричать, ни даже закрыть глаза. Я не могла думать. Я не могла думать! А потом на моей талии сомкнулись очень жесткие руки. Моё тело прижали к чему-то, похожему на камень. Я наконец смогла закрыть глаза, и тут в моём сознании прогремела мысль: Я сейчас умру.
Внезапный рывок не позволил моему разуму повторить эти слова. Я открыла глаза, и увидела, что мы все еще падали... Нет, летели вперед, а не вниз. Я задрала голову, и моему взгляду предстало наполовину скрытое маской лицо Бэтмэна. Его челюсти были сжаты настолько плотно, что я удивилась тому, как он еще не раскрошил зубы. Мы опустились на крышу низенького здания. Он отпустил меня даже раньше, чем мои ноги коснулись ее поверхности. Я пыталась вцепиться в него, но ладони беспомощно скользили по мокрым "доспехам". Я упала, больно ударившись копчиком.
Я жива. Я жива.
Мне вдруг безумно захотелось расцеловать эту чертову крышу. Бэтмэн приземлился в нескольких метрах от меня и тут же задрал голову. Я проследила за его взглядом. Вертолет, который мы видели всего несколько секунд назад, удалялся от Аркхама, и мой "любимый" предавший меня клоун наверняка был внутри. Я яростно сжала зубы и посмотрела на своего спасителя. Он уже стоял на краю крыши, готовый броситься в погоню.
- Подожди... подожди! - закричала я. В тот момент мнe совершенно не хотелось оставаться в одиночестве.
Он даже не обернулся. Совершив огромный прыжок, он взлетел, и исчез в темноте дождливой ночи. Мокрая и дрожащая, я сидела на крыше еще несколько минут. Потом я кое-как поднялась на ноги и пошла к лестнице.
* * *
Я отправилась домой пешком, надеясь, что холод и дождь избавят меня от пугающего оцепенения, которое началось после того как Бэтмэн бросил меня на крыше. Но заторможенность никуда не исчезла - я просто стала больше дрожать. Мой разум функционировал так, будто все было в замедленной съемке. Я даже не подумала о том, чтобы вернуться в Аркхам за машиной. Вместо этого я брела домой в одиночестве, под дождем, через гадкий район под названием Нэрроус.
Нда.
Я не могла понять, что только что произошло. Я продолжала прокручивать в уме события последнего часа. Стратфорд мертв. Лестница. Крыша, дождь. Бэтмэн. Он за моей спиной, я в качестве щита... Вертолет, а потом... падение. Он сбросил меня с этой чертовой крыши!
Я не могла полностью осознать этого - мой мозг просто отказывался работать. Я заставила себя сконцентрироваться, и попыталась оценить собственную ярость по шкале от одного до десяти. К собственному удивлению, я бы дала себе... три балла.
Ведь на крыше был Бэтмэн, а его пунктиком всегда было спасение невинных людей, правильно? Джокер прекрасно знал об этом. Да, конечно он рисковал мной, но если посмотреть на ситуацию трезво, то он сам подвергся не меньшему риску. В случае моей смерти его бы точно упекли назад в Аркхам. А потом в другую больницу, сбежать их которой было бы гораздо труднее. А быть запертым в психиатрической лечебнице было для Джокера равносильно смерти.
Ты оправдываешь его, Харли. Почему ты оправдываешь его?
Я тряхнула головой. Я действительно оправдывала его, и далеко не в первый раз. Почему? Наверное пора было перестать задавать себе этот глупый вопрос. Ответ на него был предельно ясным.
Он исчез. Он сбежал, и я не знаю, увижу ли я его снова.
Эта мысль расстроила и разозлила меня.
Он сбросил меня с крыши. Мне кажется, я заслуживаю объяснений.
Внезапно я осознала, что иду по довольно темному переулку. Стоящие вдоль тротуара фонари были давно разбиты. Небо было подсвечено огнями города, и кое-где попадались бледные неоновые вывески. Это и были единственные источники света.
Темно. Слишком темно. А позади меня - чьи-то шаги.
Наверное я должна была испугаться. Шаги в темном переулке в Нэрроус никогда не были хорошим знаком. Иногда я боялась не то что идти, даже вести машину через этот район. Но, как видите, после того как вас сбрасывают с крыши, взгляд на некоторые вещи резко меняется.
Они приближались и ускоряли шаг. Я уже слышала посвистывание и гоготанье за своей спиной. Конечно - миниатюрная блондинка с хорошенькой задницей, плотно облепленная промокшей одеждой. С таким же успехом я могла встать посреди улицы и заорать: "Изнасилуйте меня!"
Мне это не нравилось. Совсем не нравилось. Я провела бог знает сколько сеансов с самым опасным человеком Готама, а возможно и целого мира. И эти ублюдки ожидали, что я позволю им использовать меня?! Меня не волновало отсутствие оружия или незнание боевых искусств. Похоже, в тот момент я пребывала в состоянии аффекта. Я резко развернулась на каблуках и одарила преследователей горящим взглядом.
Они тут же остановились. По всей видимости, обычные жертвы сразу начинали бежать, поэтому моё поведение их удивило. Их было трое - один здоровый парень и двое низкорослых доходяг. На них были широкие штаны и толстовки с капюшонами. Как типично.
Придя в себя, один из них присвистнул, а его приятели засмеялись. Крупный парень сделал двумя пальцами букву "V" и просунул между ними язык.
Ну уж нет.
- ВЫ ДУМАЕТЕ, ВЫ ОПАСНЫ? - заорала я, заставив одного из парней подпрыгнуть. - ДУМАЕТЕ, ВЫ СТРАШНЫЕ? ВЫ И ПРАВДА СЧИТАЕТЕ СЕБЯ ПЛОХИМИ ПАРНЯМИ? ДА ВЫ НЕ ИМЕЕТЕ НИ МАЛЕЙШЕГО ПОНЯТИЯ!
Я даже подалась вперед, наступая на них, словно собираясь что-то сделать. Гнев заставлял меня чувствовать себя неприкасаемой.
- Вы. Все вы. Вонючие куски ДЕРЬМА. Вы не идете ни в какое сравнение с ним. Так что если вы не уберете свои задницы с улиц, я покажу вам "плохих парней". Я ПОКАЖУ ВАМ, ЧТО ТАКОЕ "СТРАШНО"!
Казалось, они вот-вот наделают в штаны, но здоровяк пытался взять контроль над ситуацией в свои руки. Он выступил вперед, в его руке сверкнуло лезвие небольшого ножа.
Я глубоко вдохнула и закричала. Нет, это не был крик обычной испуганной женщины, которую вот-вот изнасилуют. Это был крик абсолютного безумия. Испустив его, я сама пришла в ужас.
Мои преследователи изменились в лице.
- Сумасшедшая сука! - выругался один из них, отступая на шаг. Его приятели последовали за ним. Один из парней бормотал что-то про ПМС. Затем они исчезли в сумраке ночи.
Я огляделась, ощущая внезапную, всепоглощающую волну удовлетворения. Это было необыкновенно. Только что испытанный эмоциональный подъем ни шел в сравнение ни с чем (за исключением сеансов с Джокером).
Я начала посмеиваться, и уже не могла остановиться. Я чувствовала себя хорошо, просто отлично. Через несколько секунд я уже смеялась в полный голос. Я хохотала до тех пор, пока не свело живот и по щекам не потекли слезы. Я неторопливо шла по направлению к дому, и было сложно сказать, какие звуки продолжали вырываться из моего горла где-то на пол-пути. Возможно, в какой-то момент смех превратился во всхлипы.
четверг, 24 сентября 2009
Весёлый трупный червь. Король абсурда.
Команда под названием Bat in the Sun.
Joker's christmas spectacular (4:38)
Patient J (34:22)
Batman Legends (4:30)
Joker's christmas spectacular (4:38)
Patient J (34:22)
Patient J from Bat in the Sun on Vimeo.
Batman Legends (4:30)
Batman Legends from Bat in the Sun on Vimeo.
Is it the scars?
Глава 6Глава 6 - Доверься мне -
Лязганье наручника прекратилось как только я вошла в палату. Это была стандартная каморка строгого режима - почти пустая, без окон, с мягкими белыми стенами. В дальнем углу за ширмой располагался унитаз. По полу были разбросаны игральные карты. Я нечаянно наступила на одну из них - с изображением джокера. Пациент лежал на раскладушке в левом углу палаты, его правое запястье было приковано наручником к стальной раме. Кожа была содрана, и на стерильный пол капала кровь.
Когда я посмотрела ему в глаза, он промурлыкал:
- А вот и ты.
- Что ты вытворяешь? - спросила я.
Его глаза невинно распахнулись, и он сел на кровати.
- Я? - спросил он, указывая на себя свободной рукой, будто в комнате был еще кто-то, о ком нужно было беспокоиться.
- Да, ты. Посмотри на себя. Ты разорвал своё запястье к чертям собачьим! Чего ты добиваешься?
- Ах-х, - негромко сказал он. - Беспокоитесь обо мне, доктор?
Этот вопрос заставил меня задуматься. Почему мне так не нравился вид его крови? Почему меня это так злило?
Черт тебя подери, Рыжик. Из-за тебя я слишком много анализирую.
- Не совсем, - ответила я, скрестив руки на груди, пытаясь выглядеть уверенно. - Я слышала, ты напал на другого терапевта.
В его глазах загорелся дьявольский огонь. Губы растянулись в улыбке.
- Знаешь, это забавно...
- Ты напал на нее, - перебила я.
Он пожал плечами.
- Она мне не понравилась.
Я взглянула на карту с изображением шута. Воцарилась недолгая пауза.
- Почему? - спросила я наконец.
На его лице появилась ухмылка.
- Ааа, ты не можешь понять, почему я не сделал с то же самое с тобой?
- Нет... - возразила я, но он уже неподобрительно тряс указательным пальцем.
- Ты - взрослая девочка, Харли, и вранье тебе не идет. Но так и быть, я буду настолько любезен, что отвечу на вопрос, который ты побоялась задать.
Я ждала продолжения, но он молча сидел на кровати.
- Ну? - не выдержала я.
"Попалась," говорили его глаза.
- У тебя есть потенциал, малыш. Ты не такая, как все эти... хмм... - он огляделся и тряхнул головой. - Не такая, как другие доктора. Они давно потеряли гибкость. Такое ощущение, что у каждого из них - кол в заднице. Ты, с другой стороны, все еще не уверена в том, что мыслишь верно. И поэтому ты слушаешь.
Пока я пыталась осмыслить его слова, он продолжал:
- И конечно же не стоит забывать о том, что ты... совершенно очарована мной.
- Что?! Подожди секунду... - опешила я.
- Хм, - промычал он, снова помахивая пальцем. - Не лги мне.
Желтые зубы обнажились в подобии улыбки.
- Харли, говори правду.
Да, я была очарована им. Меня всегда восхищали необычные люди, если они были не опасны. Джокер был опасен, но он находился под охраной, и не представлял для меня прямой угрозы.
- Да, ты меня восхищаешь, - сказала я. - Потому что... Да ты посмотри на себя!
Я пристально вглядывалась в его лицо. Он тоже смотрел на меня из-под тяжелых, полуопущенных век. Затем он лениво облизал губы.
В реальной жизни я никогда не видела его в гриме, но мне на глаза попадались отрывки видео. Краска на лице этого мужчины создавала впечатление, что он и не человек вовсе... Что для него не имеет значения сама смерть. Даже когда он был без грима, я невольно вопрошала себя: Что будет, если я дотронусь до него? Окажется ли под моими пальцами обычная человеческая кожа, или моя ладонь просто пройдет сквозь него, не почувствовав физической преграды? Сейчас я видела перед собой плоть и кровь - в прошлом красивое, теперь обезображенное шрамами лицо, грязно-коричневые с зеленоватым оттенком волосы... И глядя на него в упор, я вдруг заметила, что совсем не чувствую отвращения.
Не в первый раз за последние две недели мне захотелось узнать что-нибудь о его прошлом. Пространные разговоры с Джокером создавали впечатление, что он никогда не жил жизнью обычного человека. Он представлялся мне каким-то иным, не имеющим отношения к миру людей существом. Но ведь когда-то и у него должна была быть нормальная человеческая жизнь!
Я прищурилась и чуть склонила голову, пытаясь представить себе, как бы он выглядел без шрамов. Странно, но Джокер с чистым лицом не был для меня предпочтительнее того, который сидел сейчас на кровати. Этот травмированный, изрезанный жизнью человек обладал притяжением, которое вряд ли было бы таким же сильным, не имей он шрамов.
Пациент пришлепнул губами, на мгновение прикрыл глаза, и тихо сказал:
- Ты думаешь... о шрамах.
Я медленно кивнула. К чему было отрицать?
- Это называется... ухмылкой Челси, правильно? Или... улыбкой Гласгоу.
Он продолжал пристально меня разглядывать, и я опустила глаза. Да, мне пришлось покопаться в книгах и словарях, но я не хотела, чтобы он знал об этом.
- Знаешь, это очень смешная история, - сказал Джокер, переводя взгляд на своё кровоточащее запястье. Я знала, что ему нужна была медицинская помощь, но желание услышать историю пересиливало все разумные доводы.
- Видишь ли... когда я только приехал в этот город... Я выглядел иначе. Я был... на самом деле я был... тем еще красавчиком.
"Да, я весь из себя, я знаю," говорило его лицо, и я струдом сдержала хихиканье.
Не смей хихикать ни при каких обстоятельствах, Харли, помнишь?!
- Итак, - продолжил он, бегая взглядом по потолку, словно собираясь с мыслями. - Я приехал сюда... мечтательный... нетерпеливый... и глупый. Я пал жертвой бандитов в одном из темных закоулков Готама, и... меня избили. Когда я надеялся уже, что они со мной закончили... они засунули мне в рот кредитку... вот так.
Он развел большой и указательный пальцы, показывая размер карточки, и оттянул ими углы губ.
Меня передернуло от отвращения и ужаса. Я знала, что он скажет дальше, и надеялась, что мои эмоции не сильно отражаются на лице.
- Когда они ударили меня ножом в живот... я закричал. Ииии... - он сделал неопределенный жест рукой. - Остальное... просто история.
В палате повисла мертвая тишина. Я ощущала почти физическую боль, уголки моих губ подрагивали.
- Это ужасно, - наконец сказала я.
Он негромко фыркнул, склонил голову на бок, и пристально посмотрел на меня.
- Это люди, детка. С этим ничего не поделаешь.
- Не все люди такие, - запротестовала я.
- Большинство, - весело сказал он.
Я тряхнула головой и опустила взгляд, чтобы собраться с мыслями. Я была несогласна с ним, но как я могла спорить? Он пострадал от человеческой жестокости, и я была уверена в том, что безобразная улыбка была лишь началом его злоключений. В нашем городе недолюбливали тех, кто выбивался из общей массы. В лучшем случае, их одаривали презрительными взглядами. В худшем - преследовали и избивали... Только за то, что они внешне отличались от окружающих.
- Ну хорошо, - оптимистично сказал Джокер. - Можешь не принимать мои слова всерьез. В конце концов, кто я такой? Большиство... большинство даже не считает меня человеком. Бьюсь об заклад, порой даже ты сомневаешься в том, что я реален.
- Ты человек, Джей, - мягко сказала я.
- Ты никогда не задумывалась о том, каков я на ощупь? - в его голосе появились нотки меланхолии. - Какая у меня кожа? Холодная... может даже чешуйчатая... даже там?
Я совсем не удивилась тому, что он снова озвучил мои мысли. Не будь я так втянута в разговор, я бы наверняка осознала, насколько это нехорошее предзнаменование.
- Человеческое любопытство, - уклончиво ответила я.
Мгновение он смотрел на меня без всякого выражения, а потом поднялся с кровати, и протянул мне свободную руку. Он был очень высок и слишком худ. Оказалось, что я сантиметров на пятнадцать ниже его, даже на каблуках. Не в первый раз я пожалела о том, что природа не одарила меня стройными (как у Пэм) ногами.
- Ты серьезно? - спросила я, видя, что он не двигается с места.
- Почему нет? - спросил он, поддерживая зрительный контакт.
Мне захотелось рассмеяться. Больше ничего не приходило в голову. Джокер продолжал стоять, как истукан, и улыбка сползла с моего лица.
- Но... - начала я, с трудом подбирая слова. Мысли путались. - Даже если бы я доверяла тебе... А я не доверяю... За нами все равно следят. Если доктор Стратфорд увидит... А он увидит... Тогда у меня заберут дело.
- Ах-х, доктор Стратфорд, - произнес он со странным наслаждением. - Вот человек, который совершенно не выносит потери контроля. Должно быть, ты сильно раздражаешь его.
- Почему? - спросила я.
- Ну, хм-м... Ты же дикая карта. Ты не желаешь подчиняться своду их правил.
Он произнес последнее слово с особым презрением.
- Во всяком случае, ты не следуешь им слово в слово. Мы с тобой...
Он приподнял брови и сжал губы, словно говоря, "Ты же сама все знаешь".
- Проблемы со Стратфордом начались с тех пор как я взялась за твоё дело, - тихо сказала я.
- Он не может контролировать нас, и его это бесит, - сочувственно сказал Джокер.
- Ты уже внесена в черный список. Какое значение может иметь легкое касание пальцев?
Он снова вытянул руку в моём направлении.
- Это смешно, - сказала я.
- Да, - сказал он с чуть вопросительной интонацией. Словно не понимал, в чем заключалась проблема.
Один шаг вперед. Мой взгляд метался между его глазами и вытянутой рукой. Я искала... Искала сама не знала чего. Наверное я хотела убедиться в том, что все это не было ошибкой.... Что в его предложении не было подвоха. Он ждал, и его рука не дрожала. Зато дрожала я. Страх и восторг смешались в моём сознании. Меня охватило ощущение абсолютной вседозволенности, и в то же время я чувствовала себя полной идиоткой. Как девушка в мини-юбке, случайно попавшая в темный переулок. Mне хотелось дотронуться до него, и он сам предложил мне это. Мне и правда хотелось убедиться в том, что он не холоден, не мертв, не вылеплен из воска. Он стоял, не двигаясь. Действительно, что плохого в легком касании пальцев?
Еще один шаг, и он был в зоне досягаемости. Я снова тревожно взглянула в его глаза. Они напоминали черные дыры. Они пожирали меня. Я медленно вытянула руку, и приблизила свои пальцы к его - на фут, пол-фута, дюйм. Я глубоко вдохнула, и прикоснулась к Джокеру.
Раньше мне казалось, что вся эта ерунда про "электрические" прикосновения случается только в книжках. Но реальность показала, что я ошиблась. Я почувствовала его - этот странный разряд электричества, ударивший по подушечкам пальцев. Я не отдернула руку. Его кожа была шероховатой и мозолистой. По-видимому, он не сильно заботился о ее состоянии. Он был теплым, даже горячим, будто охваченным лихорадкой. Я нахмурилась, подумав о том, что он болен. Не осознавая своих действий, я придвинулась чуть ближе, и наши пальцы соединились в замок. Костяшки его пальцев были покрыты твердыми рубцами. Он заработал их, играя в свои жестокие игры.
Я подняла взгляд, и увидела, как резко меняется выражение его лица. Осознание собственной глупости пришло лишь в тот момент, когда его пальцы сжали мою руку, едва не ломая тонкие косточки. Я удивленно вскрикнула, когда он резко потянул на себя. Я потеряла равновесие, и через долю секунды оказалась прижатой к его груди.
Дерьмо, Харли! Ты - идиотка!
Прежде чем я успела прийти в себя, свободная рука Джокера обхватила меня за спину. Он крепко прижимал меня к себе, моё лицо уткнулось в грубый материал больничной рубахи у него на плече. Я не видела его лица. Что он собирался делать?! Это казалось невомзожным, но его хватка становилась все крепче. Он выжимал из меня остатки воздуха. Я не могла двинуться, и тут, в момент абсолютной беспомощности, со мной заговорил внутренний голос:
Это смешно! Харли, у тебя есть оружие. Используй его!
С возвращением, голос рассудка. Я повернула лицо к теплой, незащищенной шее Джокера, и вцепилась в нее зубами. Я укусила его изо всех сил, и он невольно ослабил "объятие". Я воспользовалась этим мгновением, просунула руки между своим и его телом, и попыталась его оттолкнуть. Я никогда не считала себя размазней. Во всяком случае, я не была слабой в своей весовой категории. К тому же у меня было бесспорное преимущество: я хорошо питалась, регулярно спала, и продолжала заниматься гимнастиой. Рука Джокера чуть дрогнула, а затем он все-таки отпустил меня, и я свалилась на пол.
Господи, хорошо что на мне сегодня брюки...
Я отползла от него и с трудом поднялась на ноги. Волосы разметались по плечам, ребра ощутимо ныли, дыхание только-только начало возвращаться ко мне. Единственное, на что я была способна, так это одарить его убийственным взглядом.
Он начал смеяться. Этот ублюдок как ни в чем ни бывало залез на свою кровать и зашелся диким хохотом. На его шее красовался след моих зубов - две багровые линии. Нет, мне не удалось прокусить кожу, но у него останется крупный синяк. По всей видимости, ему было все равно.
- Ты... свинья, - зло выдохнула я. Я чувствовала себя так, будто меня предали, а он просто смеялся в ответ.
Открылась дверь, и какая-то часть меня заорала "Могли бы и пораньше!"
В палату вошел испуганный Уилсон.
- Харли! - воскликнул он. - Ты в порядке?
- Я хочу уйти отсюда, - сказала я, все еще гневно глядя на Джокера. Он согнулся на кровати, задыхаясь от смеха. - Ему нужны успокоительные и медицинская помощь.
Я вышла из палаты. К сожалению, Стратфорд дожидался меня прямо там, за дверью. Он безмолвно пялился на меня, пока Уилсон не вышел вслед за мной, закрыв тяжелую металлическую дверь. Когда директор заговорил, его голос был ужасающе спокоен.
- Иди домой, Куинзел. И поразмысли над тем, что ты сделала. Вернешься в понедельник, и я назначу тебе новых пациентов. Я забираю у тебя дело.
Мне понадобилось мгновение, чтобы осмыслить услышанное. Потом меня охватила ярость. За последние две недели я начала воспринимать дело Джокера как свою собственность. Попытки Стратфорда втянуть в эту историю посторонних людей, а теперь и отлучение меня от работы... Все это казалось мне чрезвычайно несправедливым. Я уже открыла рот чтобы излить на него поток возражений, но он поднял ладонь. Когда он заговорил, его голос звучал далеко не вежливо.
-Не хочу ничего слышать, Куинзел! И попомни мои слова... еще одна подобная выходка, и ты вылетишь с работы. Я говорю серьезно.
Несмотря на угрозу увольнения, я одарила его яростным взглядом.
Впрочем, у меня хватило ума промолчать.
* * *
После работы я отправилась в спортзал, и начала тренироваться, выполняя один гимнастический прием за другим. Я остановилась через пару часов, лишь когда начало тянуть давно не тренированные мышцы. Загнав себя до полусмерти, я покинула тренажерный зал, вернулась домой, и сразу же схватила тетрадку с записями о Джокере. Начав писать, я так надавила ручкой на бумагу, что чернила отпечатались на следущей странице.
Почему, почему, почему? Почему мне так хотелось прикоснуться к нему? Зачем он спровоцировал меня на это? Он наверняка знал, что не смог бы причинить мне реальный вред. Зачем же нужно было атаковать меня, если он не извлек из этого никакой пользы?
Я прекратила писать, закрыла глаза, и сделала глубокий вдох. Успокойся, сказала я себе. Затем я открыла глаза, зачеркнула написанное выше, и начала заново, пытаясь унять раздражение и быть более объективной.
Впервые за две недели он заговорил о своём прошлом. Говорил ли он правду? Я выяснила кое-что об улыбках Глазгоу. Да, я прочитала, что иногда для этого действительно использовались кредитки, но...
Слушай, у него ведь шрамы, он - живое подтверждение... Ему лучше знать.
Что, если он лжет? О нем ходят всякого рода слухи. Но эту историю я услышала от него самого, не от третьих лиц. И что? Не стоит принимать его слова на веру. В любом случае, это прогресс. Раньше он вобще отказывался упоминать события прошлого. Он опасался (и не без причины), что терапевты начнут копать глубже. Его история многое объясняет. Если он и правда пал жертвой страшного преступления, как он мог не разозлиться на человечество? Он решил, что люди по природе своей злы. У него не было причин думать иначе. Сама я конечно же не думаю, что люди настолько плохи, но... Я верю, что немного тьмы есть в каждом из нас.
Что, если этот инцидент послужил катализатором? Джокер открыл в себе источник этой тьмы, и подкармливал его, пока чернота не поглотила его с головой.
Я со вздохом положила ручку на стол. Все это были лишь доводы. Я не узнаю больше ничего, не удостоверившись в том, что он рассказал мне правду. А пока... Я поерзала на стуле, и почувствовала, что сижу на мобильнике. Открыв его, я увидела 13 новых сообщений. Это была Пэм.
Ты не отвечаешь. Беспокоюсь.
Где ты?
Ты жива?
Прости, предыдущее сообщение было глупым, принимая во внимание то, каким опасностям ты подвергаешься на работе
Остальные смски были похожего содержания. Я позвонила ей, и она подняла почти сразу.
- Харли, где тебя носило?
- Прости, Рыжик. У нас был... инцидент.
Она потребовала подробности, и мне пришлось пересказывать события этого напряженного дня. Когда я закончила, она сказала:
- Харли Куинзел, ты - идиотка.
- Я тебя тоже люблю, - сухо сказала я.
- Ну извини, но о чем ты думала? Этот тип - полный психопат. Или ты надеялась, что твоё прикосновение разрушит ауру его сумасшествия, и перед тобой предстанет рыцарь на белом коне?
- Не совсем, - сказала я.
- Я просто не понимаю, что могло так повлиять на тебя...
- Он был очень... убедителен.
- Да, могу себе представить, - хмыкнула она. - Знаешь, может это и хорошо, что у тебя забрали дело.
Я хотела протестовать, но она не дала мне вставить ни слова.
- Нет, серьезно. Я же говорила, что тебя к нему тянет, и вот пожалуйста, случилось это. Сегодняшний инцидент только подтверждает, что твое влечение к нему мешает тебе реально смотреть на вещи.
- Рыжик...
- Твой голос звучит так потерянно, - сказала она. - Дорогая, это не конец света. Я знаю, что тебе дорого это дело. Но Джокер - опасный человек. Признаюсь честно, мне спокойнее, когда я знаю, что ты больше не будешь встречаться с ним.
Я молчала. А что я могла сказать ей? Что небрежно произнесенное "мы" в и несколько выразительных жестов заставили меня поверить, что Джокер считает нас чем-то вроде команды заговорщиков против Аркхама? Я думала, что он до сих пор считает меня "своим человеком", несмотря на нападение.
- Я знаю, ты чувствуешь себя так, будто тебе на голову мешок свалился, - продолжала Пэм. - Возьми чего-нибудь сладенького, включи "Звуки Музыки", или еще что-нибудь веселое. Ну я не знаю, Мэри Поппинс? Что-нибудь с Джули Эндрюс. Ты завтра свободна?
- Да, - осторожно сказала я.
- Прекрасно. Заедь за мной после ланча.
Пэм отказывалась водить машину из-за вреда окружающей среде. Поэтому она частенько просила меня подбросить ее, или пользовалась электричкой. Я вздохнула.
- И что мы будем делать?
- Это сюрприз, - загадочно сказала она.
- О боже... - простонала я.
Ее голос стал чуть серьезнее.
- Эй. Мне жаль, что ты потеряла дело, но послушай. Если тебе суждено работать с этим парнем, что-нибудь обязательно произойдет, и тебе снова дадут возможность его увидеть. А сейчас расслабься и посмотри что-нибудь оптимистичное. Да, и... завтра одень старые ботинки, и что-нибудь, что ты не боишься запачкать.
- Хорошо, Рыжик, - сказала я.
- Я тебя люблю. Увидимся завтра
____________________________________________
Примечания автора (Naturally Unlucky) и переводчика
Кредитные карточки действительно были самым популярным средством для "одаривания" людей улыбками. Представьте себе, карточка довольно длинная (я даже попробовал засунуть ее в рот). Если человек с карточкой во рту кричит, щеки натягиваются, и...
Отдельное спасибо Tykki и Juliet-Ka за советы и указания на огрехи в переводе.
Глава 7Глава 7 - Привет, девочки и мальчики. Мы - мечты, в которые вы верите -
Я последовала совету Пэм и оделась в старые, удобные вещи - поношеные джинсы, красную футболку, и черную спортивную куртку. На ногах у меня были изодранные ботинки, которые я отказывалась выкинуть. В них я чувствовала себя защищенной. Если бы возникла необходимость пнуть какого-нибудь извращенца, моя нога совсем не пострадала бы в процессе.
Оказалось, что Пэм одета почти как я - старые джинсы, зеленая футболка, и фланелевая рубашка. Она оглядела меня с одобрением.
- Прекрасно. Отлично выглядишь. Ты позавтракала? У меня в холодильнике остатки восхитительного салата Цезаря...
- Нет, я сыта.
На самом деле я не ела со вчерашнего дня потому что кусок не лез в горло. Так случалось каждый раз когда я была расстроена.
- Ты уверена? Он очень вкусный...
Однажды я пыталась убедить Пэм начать есть мясо - ведь будучи вегетарианкой она уничтожала свои любимые растения. Ее отношение к еде казалось мне совершенно нелогичным. В ответ она выдала вот что:
- Ты не понимаешь, Харли! Растения прекрасны, потому что они помогают нашей планте и всем, кто ее населяет. Они производят кислород, они красивы, из них делают еду и одежду... Использование растений на благие дела - не то же самое, что вырубание прекрасного леса ради возведения отвратительных построек. Съедобные растения - дар природы. Они настолько вкусны, что не есть их было бы просто глупо. К тому же, они очень полезны.
- Нет, я действительно сыта, - сказала я.
Пэм вышла на крыльцо и заперла дверь. У нее на плечах был рюкзак.
- Рыжик, куда мы идем?
- Самое лучшее достается тому, кто умеет ждать, - загадочно сказала она.
- Слушай, вся эта таинственность не улучшает моего настроения.
- Перестань ворчать. Вот.
Она дала мне двадцать долларов.
- Что это?
- Деньги на бензин. Мы едем довольно далеко.
Я засунула бумажку в карман, зная, что отказываться было бесполезно. Если я начну совать деньги ей в руки, она выйдет из себя. Подумать только, в начале нашего знакомства я считала ее робкой! Оказалось, что мы действительно едем не близко. Через пол-часа городской пейзаж начал сменяться сельским, и вскоре мы выехали на лесную дорогу.
- Ну вот, приехали, - сказала она, когда мы были милях в тридцати от города. - Тормози.
- Надеюсь, ты привезла меня сюда не для того чтобы убить? - спросила я шутливо.
- Не говори глупости. Мы идем гулять.
Мышцы болели после вчерашних тренировок, поэтому перспектива "гуляния" по чаще совсем не радовала.
- Ты серьезно?
- Почему нет? - ее лицо светилось в предвкушении. - Провести день среди деревьев, вдали от этого ужасного города... Харли, это пойдет тебе на пользу.
Я посмотрела сначала на нее, потом на густые заросли.
- Что ж, придется тебе поверить.
Мы вошли в лес. Оказалось, что мы остановились у подножия холма, и должны были подниматься на вершину. В который раз я удивилась тому, насколько хорошо Пэм чувствует растения. Казалось, она слышала их. Она грациозно скользила сквозь заросли, и ни одна из коварных веток не оцарапала ее лица. Я же... Мне было комфортнее в бетонных джунглях большого города.
- Разве это не прекрасно? - воскликнула Пэм, убежавшая далеко вперед.
- Ну... можно и так сказать, - выдохнула я, с трудом пробираясь через бурелом, который она преодолела с завидной легкостью.
Пэм остановилась и глубоко вдохнула.
- Я хочу поставить палатку... и остаться здесь навсегда. Представляешь, Харли, люди уничтожают эту красоту, чтобы строить отвратительные конструкции.
- Да...
Она проигнорировала моё апатичное отношение к предмету, и снова ринулась вперед.
- Я тебе клянусь... Иногда мне хочется уничтожить почти всех людей, чтобы землей правили растения.
- Рыжик!
- Я сказала "почти всех", - улыбнулась она. - Тебя бы я оставила в живых.
- И на том спасибо, - проворчала я, едва поспевая за ней.
- Ты немного не в себе, - сказала она.
Хорошее наблюдение.
- Это из-за Джокера?
- Доктор Стратфорд - свинья, - резко сказала я. - Он упивается своей властью. У него в голове не укладывается, что я смогла добиться результатов, не следуя его идиотским правилам. И поэтому он отстранил меня от дела!
- Но... - осторожно начала Пэм, - Он отстранил тебя, потому что ты едва не пострадала от рук психопата. Потому что тебе вдруг понадобилось взять этого психопата за руку... За руку, которая, заметь, убила множество людей. Кстати, если мне не изменяет память, не так давно ты вовсю нахваливала Стратфорда. Что, он больше не кажется тебе привлекательным?
Я задумалась. В последнее время у нас со Стратфордом постоянно происходили маленькие стычки. Теперь, когда Пэм упомянула моё так называемое "увлечение", я поняла, что от прежних эмоций не осталось и следа.
- Нет, не кажется, - ответила я.
- Хмм. Интересно почему.
- Памела Исли...
- Я просто рассуждаю, Харли. Ты встречаешь парня, он тебе нравится, и вот ты уже мечтаешь о домике с белым забором и кучей детишек... Пока на горизонте не появляется другой парень. Более интересный.
Я фыркнула.
- Я сильно сомневаюсь в том, что в будущем Джокера есть место белому забору и куче детишек. Скорее это пули... и размазанные по асфальту мозги.
- А кто говорил о Джокере? - невинно поинтересовалась Пэм. Она оглянулась как раз вовремя, чтобы поймать мой рассерженный взгляд, и рассмеялась.
- Да шучу я, шучу! Не будь такой нервной.
- Это нелегко, - проворчала я, - принимая во внимание, что лучшая подруга утверждает, будто я влюбилась в психопата.
По какой-то причине я почувствовала себя виноватой, используя это слово в отношении Джокера.
- Мне кажется, я достаточно взрослая для того чтобы влюбиться в человека в здравом уме.
Она снова рассмеялась.
- И это только доказывает твою наивность, дорогая. Любовь не бывает разумной или рациональной. Она контролирует тебя, а не ты ее. Во всяком случае, так говорят. Я никогда никого не любила.
- Я не люблю его.
- Знаю, что не любишь, - кивнула она. - У тебя с ним было всего три сеанса. Нужно немного больше времени, чтобы действительно влюбиться. Но, признайся честно, ты восхищаешься им.
- Конечно, - сказала я раздраженно. - Если бы он сказал тебе несколько слов, ты бы отреагировала точно так же.
- Несомненно.
Пэм поняла, что не стоит добивать меня разговорами о Джокере, и сменила тему, заговорив о Египте.
Примерно через час мы оказались у входа в пещеру. Я почувствовала неладное, когда она сняла рюкзак.
- Рыжик...
- Да?
- Скажи мне, что мы не полезем в эту пещеру.
- Хорошо, Харли, мы не полезем в эту пещеру.
- И не лги мне.
Она окинула меня удивленным взглядом.
- Ну хорошо, тогда решайся.
- Слушай, Рыжик, я не готова. Я недавно смотрела ужастик про монстров, и...
- А-а, расслабься, - сказала она, вытаскивая из рюкзака пару фонариков и пластиковые пакеты. - Пещера неглубокая. Если я все правильно поняла, мы даже не потеряем из вида вход.
- Значит ты с самого начала планировала идти внутрь?!
- Ну... да.
- И ты не пользовалась картой, чтобы найти это место?
Она пожала плечами.
- Я проверила топографическую карту в интернете. Было не так уж тяжело найти нужное место.
- Не знаю, Пэм...
- Боже мой, Харли... Оживи немного. Вытащи этот кол из своей задницы.
Я уставилась на нее. Она улыбнулась и сунула мне в руки фонарик.
- Пошли.
Мы вошли в пещеру и включили фонари. С каменного свода капала вода. Мне пришлось хвататься за скользкие стенки узкого корридора, чтобы не упасть. Когда я испустила недовольное "Фуу," Пэм только рассмеялась. Мы уходили все дальше и дальше от входа, и я постоянно оглядывалась, чтобы удостовериться, что яркое пятно дневного света еще не пропало из вида. Вскоре я сказала с сомнением:
- Рыжик, если мы продолжим идти, мы потеряем из вида вход...
- Тут недалеко, - сказала она, не останавливаясь. А затем я услышала восхищенное "Ах!" По всей видимости она нашла то, что искала.
- Рыжик! - закричала я, направляя на нее свет фонарика, и увидела ее быстро удаляющуюся фигуру. Она пропала из вида, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
Вскоре я догнала Пэм, и увидела падающую сверху полоску света. Мы стояли в конце влажного туннеля, а свет лился из узкой трещины в каменном своде пещеры. Пэм быстро водила фонариком по углам. На лице ее было выражение абсолютного безумия - совсем как в тот раз, когда она выяснила, что ядовитый плющ мог останавливать развитие рака.
- Рыжик! - воскликнула я. - Что ты делаешь?
- Ты что, не видишь их, Харли? Смотри. Они прекрасны!
Я посветила фонариком на землю, и увидела цветы. Не мох или лишайник, который растет во многих пещерах, а самые настоящие цветы. Каждый рос отдельно, как в ухоженном саду. Один из цветов был особенно крупным, около двух футов. Все это действительно было очень красиво. Пэм буквально задыхалась от возбуждения.
- Ты представляешь, насколько они редкие? Условия... окружающая среда... все должно быть в точных пропорциях... вода должна принести семена в пещеру... необходим источник света... но не слишком много света, иначе они погибнут... Харли, это один из редчайших экземпляров! И где? Прямо рядом с Готам Сити!
- Они... прекрасны, - сказала я.
- Они... могут быть использованы для такого... - выдохнула она. - Харли, это удивительно!
Я улыбнулась. Только Памела Исли могла прийти в такое состояние при виде растений. Только она могла так страстно говорить о цветах. Я не понимала ее, но меня восхищала ее любовь к предмету. Я терпеливо ждала, пока она фотографировала, собирала листики, и раскладывала их по пластиковым пакетикам. Закончив, она еще минут десять разглядывала растения. Наконец мы направились назад к машине.
Мы почти добрались до подножия холма. Я слушала ее болтовню, но вот Пэм внезапно замолчала и посмотрела налево. Я последовала ее примеру, но ничего не увидела. Зато я услышала неприятный механический звук. Прежде чем я успела хоть что-то сказать, Пэм побежала в направлении шума.
Через несколько минут я догнала ее. Мы стояли на краю вырубки. Повсюду были машины и люди.
- Рыжик... - позвала я, тронув ее за плечо. Она дернулась.
- Вы! Вы, тупоголовые животные! Что вы делаете?! Вы убиваете этот чудесный лес, идиоты! Проклятые ограниченые идиоты!
Она заплакала от горя и злости. От счастья, которое овладело ей в пещере, не осталось и следа. Часть меня была возмущена тем, что Пэм дорожила растениями больше, чем людьми, но я проигнорировала доводы разума.
- Рыжик, пожалуйста, - прошептала я, обнимая ее за плечи. На этот раз она не оттолкнула меня. - Пойдем. Все в порядке. Просто пойдем отсюда.
- Ничего не в порядке, Харли! Они уничтожают это прекрасный лес! Они убивают его!
- Мы что-нибудь придумаем, - сказала я. - Устроим протест. Но сейчас мы ничего не можем сделать. Идем.
Она позволила мне увести ее обратно в лес. Я бросила прощальный взгляд на мужчин, которые вырубали деревья. Добрая половина прекратила работать, услышав крики моей подруги. Почти все они смеялись. Их реакция возмутила меня. Даже если они были не согласны, у них не было права сидеть там и получать удовольствие, глядя на горе другого человека. Это было отвратительно.
Мы добрались до машины. Пэм проплакала половину пути. Я довезла ее до дома, завела внутрь, и заварила чай.
- Рыжик, - тихо сказала я. - Ты в порядке?
- Они убивали их, - сказала она, и тон ее голоса заставил меня вздрогнуть. - Они убивали их. Идиоты. Они должны умереть. Они все должны умереть.
Я и не думала возражать. Мне не хотелось плакать из-за разрушенного леса, но я здорово разозлилась из-за слез Пэм и мерзкой реакции лесорубов. Кажется, мне действительно хотелось видеть этих людей сломленными. Я осталась с Пэм, и мы смотрели дурацкие комедии, но ее глаза оставались грустными остаток ночи. Я чувствовала себя беспомощной.
* * *
Я вернулась на работу в понедельник. Верный своему слову, Стратфорд нашел мне новых пациентов. С ними было так скучно, что по истечении рабочего дня я была готова то ли плакать, то ли убить себя. На праковке меня остановил доктор Уилсон.
- Харли! Харли, подожди!
Несмотря на плохое настроение, я улыбнулась ему. Он был одним из моих любимчиков - простодушный, с хорошим чувством юмора. С ним было легко, потому что он не зацикливался на формальностях.
- Привет, Дэвид. Что случилось?
- Сделаешь мне одолжение?
- Говори, - подозрительно сказала я.
- В четверг намечается гала ночь по поводу финансирования исследований рака. Нужен представитель из Аркхама, но Стратфорд не захотел идти, и послал меня.
- А ты хочешь спихнуть это на мои плечи? - спросила я. Не может быть, я же новичок.
- Не совсем. Приглашение на двоих, и я сразу подумал о тебе. Знаешь, будет шанс одеть вечернее платье и завести новые знакомствса.
- Звучит ужасно, - усмехнулась я.
- Я знаю.
- Это не свидание, так?
Он с облегчением вздохнул.
- Я боялся, что ты так подумаешь. Нет, я... На самом деле, мне сейчас не до свиданий. Но ты приятный человек, и я подумал, если уж мне придется присутсвовать на этом предприятии, то лучше взять с собой хорошего собеседника. Ну и... тебе ведь тоже надо отвлечься.
- Наверное ты прав. Да, Дэвид, я пойду с тобой.
- Отлично, - довольно улыбнулся он. - Я заеду за тобой в семь.
- Хорошо.
- Ну давай. Не спеши на дороге, ладно?
- Да, - сказала я, и мы разошлись по своим машинам.
* * *
Один день сменял другой. Я работала все с теми же скучными пациентами. После работы с Джокером все остальное казалось серым и унылым. Зато как по волшебству исчезли проблемы со Стратфордом, и я пришла к выводу, что пока лучше не высовываться.
Тем временем, атмосфера в Аркхаме становилась все напряженнее. Это было похоже на затишье перед бурей. По больнице циркулировали слухи. Мне удалось узнать, что директор пробовал все новых и новых психологов, которые использовали всевозможные методы допроса, но все было напрасно. Джокер продолжал атаковать терапевтов или доводил их до слез. Иногда он просто молчал, и врачи уходили ни с чем. Часть меня... злобная, мстительная часть, наслаждалась этим. Поведение Джокера означало, что я была особенной. Все-таки он сказал правду, когда использовал слово "мы".
В среду, перед тем как уйти с работы, я подслушала последние новости. Охранник вошел в палату Джокера, чтобы отвести его в комнату допроса, и тот воспользовался картами, чтобы перерезать ему горло. Чуть позже оказалось, что охранник не умер - порезы были не такими уж глубокими. Во всяком случае, они не достигли сонной артерии. Джокеру вкололи успокоительные. На него наконец натянули смирительную рубашку, а карты конечно же забрали.
Услышав о случившемся, я направилась в офис Стратфорда. Я не знала, что именно я собиралась сказать, но ощутила необходимость увидеть его. Когда я появилась в дверях, он выжидающе уставился на меня. Увидев выражение его лица, я повернулась и пошла прочь. Разговаривать с ним в данный момент было бесполезно.
Вечеринка по поводу финансирования исследований рака состоялась на следущий вечер. Пэм настояла на том чтобы заняться моей одеждой. Она порылась в моём стенном шкалфу, и отвергла все, что я считала приличным. Наконец она наткнулась на темно-синее платье без бретелек. Когда-то меня заставили надеть его на свадьбу моей сестры.
- Великолепно, - сказала Пэм. - Оно оттеняет твои глаза. А еще у меня есть подходящие перчатки.
- Я не собираюсь одевать перчатки, - возразила я. - Я уже чувствую себя не в своей тарелке.
Она не обратила на мои слова никакого внимания.
- У меня есть две пары перчаток - красные и зеленые... Родители подарили на Рождество. Напомни мне отдать тебе красную пару. Они кожаные, и мне это не нравится. Я оставлю себе зеленые. Наверное я никогда не надену их, но они так прекрасны... А вот эти белые верни мне после вечеринки.
- Я их не одену.
- Не глупи.
Когда Уилсон постучал в дверь, на мне было вечернее платье, черные туфли на высоком каблуке, и совершенно неуместные белые перчатки до локтя.
- Отлично выглядишь, - сказал он с легкой усмешкой, будто догадываясь, каких мучений мне все это стоило.
Мы сели в машину, и я поспешно стянула перчатки.
- Лучшая подруга, - объяснила я. - Это ее рук дело. Но я думаю, что они не сочетаются с черными туфлями, а так как у меня нет белых туфель, я...
- Понятно, - рассмеялся он.
Мы болтали о всякой ерунде, но вскоре наша беседа приняла интересный оборот.
- Я думаю, ты слышала о проделках Джокера.
- Про карты и охранника? Да, конечно.
- Знаешь, что действительно страшно? Он был в наручниках. И он их снял. Стратфорд велел держать его в смирительной рубахе, пока мы не узнаем, как он это сделал.
- Он не успокоится, - вздохнула я, наблюдая в окно за городскими огнями.
- Не успокоится, пока дело не отдадут тебе? - негромко поинтересовался Уилсон.
Я отвернулась от окна и посмотрела ему в глаза.
- Я этого не говорила.
- Но это бросается в глаза, Харли. Ему нравится, когда ты рядом, и это опасно. Я думаю, Стратфорд был прав, когда отстранил тебя.
- Неужели? - я начинала злиться.
- Не обижайся. У него явно какие-то планы насчет тебя. Иначе зачем ему настаивать на том, чтобы именно ты была его терапевтом? А планы у него могут быть только плохие. Мы желаем тебе добра, Харли.
Я вздохнула, понимая, что он действительно волнуется за меня. Он улыбнулся мне и сказал:
- А еще мне кажется, что ты немного увлеклась. Не стоило трогать его.
- Знаю, - тихо ответила я.
Он кивнул, и мы сменили тему.
Глава 8Глава 8 - Помоги мне убежать от себя -
На приеме присутствовали лишь верхи Готама. Едва переступив порог, я поняла, что не найду с этими людьми общий язык. Я решила держаться поближе к Уилсону, который уже успел поприветствовать нескольких знакомых. Мы неторопливо брели сквозь толпу гостей.
- Я слышала, тебе отдали дело доктора Крэйна.
- И? - спросил он, не понимая, куда я клоню.
- Он мой друг, вот и все, - я пожала плечами. Синяки, оставленные пальцами Крэйна, уже исчезли, но Стратфорд все еще не желал подпускать меня к нему. Уилсон вопросительно поднял бровь, и я продолжила:
- Ну... в каком-то смысле друг. Скорее наставник. Это из-за него я решила устроиться на работу в Аркхам.
- Ах да, вы были знакомы еще в университете?
Я кивнула. Уилсон поздоровался с очередным знакомым и сказал:
- Ну что ж... Крэйн в порядке. В полном порядке, если уж на то пошло. Настолько, что я уже предвижу очередной побег.
- Да, есть чему радоваться, - вздохнула я. - Он снова столкнется с Бэтмэном, который изобьет его и вернет в больницу, еще более безумного чем раньше.
Уилсон одарил меня сочувственным взглядом, но прежде чем он успел что-то сказать, к нам повернулась стоящая неподалеку рыжеволосая женщина.
- Вы говорите о Бэтмэне? - спросила она с ощутимым шотландским акцентом.
Я подозрительно уставилась не нее, и ответила коротким "Да".
- Мы тоже только что болтали о нем! Брюс... - она обернулась и схватила за руку высокого широкоплечего мужчину. Он повернулся к нам, и я впервые увидела знаменитого пижона, идиота, и бабника по имени Брюс Уэйн.
Нет, полным идиотом он не выглядел. Он был очень привлекателен. Это была не красота мальчика с обложки, а притягательность зрелого мужчины. Порой я пролистывала полные сплетен журналы. В них Уэйна выставляли самым скандальным человеком Готама. Конечно же я не верила каждому слову желтой прессы, но некоторые вещи говорили сами за себя. К примеру, год назад он поджег свой собственный дом, скорее всего находясь под действием спиртного. Эти мысли заставили меня усмехнуться. Привлекательный? Пожалуй. Умный? Нет, скорее всего не очень.
- Ах, да, - сказал он, видимо с трудом вспоминая, о чем шла речь минуту назад. - Почему мы постоянно говорим о нем?
- Он очень популярен, - сказала я, решив, что разговор в Уэйном может оказаться забавным. Он наморщил нос.
- И что? Только о нем и говорят вот уже год. Скучно.
Речь Брюса была невнятной, чуть замедленной. Я едва сдержала смех. Он разговаривал, как ленивый, обиженный на жизнь студент-первогодка.
- Но ведь Бэтмэн проделал фантастическую работу! - воскликнула женщина с шотландским акцентом. - Все чувствуют себя в безопасности, когда он рядом. А потом вдруг эти убийства. Это было... так на него непохоже, так нелепо. Когда он убил всех этих людей, но отпустил Джокера, я... я просто не поверила своим глазам.
- У него наверняка психологические проблемы, - сказал Уилсон с оттенком сухой иронии. - Подумайте сами, он одевается в костюм летучей мыши, и постоянно шныряет по крышам и подворотням... Такой стиль жизни может сместить приоритеты.
Уилсон и шотландка продолжили дискуссию о том, почему Бэтмэн убил невинных людей, но пощадил Джокера. Тут Брюс все-таки вспомнил, что мы с ним не знакомы, и протянул мне руку.
- Хмм... простите... Брюс Уэйн.
- Харлин Куинзел, - сказала я, пожимая его ладонь. Вопреки моим ожиданиям, она не была мягкой, безвольной рукой аристократа. С другой стороны... Я не так уж часто общалась с людьми высшего класса. Откуда мне знать, какие у них руки? И все же, это рукопожатие больше походило на...
- Джокер, - сказал Брюс, отпивая из своего бокала. - Вот почему мне знакомо ваше имя. Вы его доктор.
- Откуда вы знаете? - подозрительно спросила я.
Он невинно приподнял брови.
- Слухи. Я знаком со Стратфордом.
Я иронично улыбнулась.
- Стратфорд упоминал обо мне. Какой сюрприз.
- Что, у вас с ним проблемы? - подмигнул Брюс.
- Не совсем, - сказала я, понимая, что наш разговор может дойти до ушей директора. Брюс казался тем еще болтуном.
- Просто... скажем так, мои методы ведения терапии отличаются от традиционных. Стратфорду это не понравилось.
- Отличаются от традиционных? В каком смысле? Вы что...?
- Я разговаривала с ним. Вот и все. Я думаю, Стратфорд хотел, чтобы я начала расспрашивать его о детстве. Но с Джокером это бесполезно.
- Да, ведь он наверняка не помнит своё детство...
Речь моего собеседника становилась все более невнятной. Его глаза были расфокусированы. Я закатила глаза в неодобрении - уже пьян, в такую рань? Дааа...
- И что, есть прогресс? - спросил он. Я улыбнулась.
- Он говорил со мной, когда нам еще разрешали видеться. Но... меня отстранили от дела. Я совершила несколько глупых ошибок.
- Например? - быстро спросил он.
- Я думаю, мне не стоит говорить об этом. Конфиденциальность доктора и пациента.
- Да-да, я понимаю.
Похоже, на этом разговор был закончен. Он ответнулся и тронул плечо шотландки.
- Пойдем. Я должен поговорить с миссис Розендэйл до окончания вечера, но не хочу делать это в трезвом состоянии.
- Бедняжка, - проворковала женщина. - Давай найдем тебе что-нибудь выпить.
Они исчезли в толпе, и Уилсон удивленно приподнял бровь.
- О чем это вы говорили?
- Просто познакомились, - сказала я. - Он... неприятный тип.
Минуты складывались в часы. Мне было очень скучно, хотя некоторые мелочи немного разрядили обстановку. Во время выступления какого-то доктора парочка аристократов сбежала в сад, чтобы стрельнуть сигаретку. Семейная пара поссорилась у все на глазах. Она дала ему пощечину, а он ткнул ее лицом в тарелку с закуской. В бокал Брюса упал кристалл с великолепного абажура. Когда наконец подошло время ехать домой, Уилсон со вздохом подытожил:
- Ну что ж, это было чертовски скучно.
Я рассмеялась.
- Были и кое-какие плюсы.
- Да... Помнишь лицо Уэйна, когда разбился его бокал?
- Жалкое зрелище, - улыбнулась я.
Было уже довольно поздно. Когда мы подъехали к моему дому, Уилсон хотел вылезти из машины, но я остановила его.
- Все нормально, Дэвид. Я дойду сама.
- Уверена? Спасибо за сегодняшний вечер. Благодаря тебе он не был совсем невыносимым.
- Ну что ты... - улыбнулась я. - Не так уж часто выпадает шанс пообщаться с аристократами. Не то чтобы мне очень хотелось...
- Увидимся завтра?
- Да. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Оказавшись дома, я вздохнула и прислонилась к двери. Уилсон был хорошим парнем, добродушным... Но все равно мне было до смерти скучно на вечеринке. И не только на вечеринке.
Пора что-то менять, подумала я. Иначе я проскучаю остаток своей жизни.
* * *
Минуты медленно складывались в часы, а часы - в дни. Атмосфера в Аркхаме все накалялась, до меня доходили странные слухи. Джокер плюнул в лицо терапевту из Метрополиса, и тот убрался восвояси. Потом он выдрал кусок мяса из руки медсестры. Стратфорд пытался заменить меня молодой, светловолосой, голубоглазой девушкой из штатной больницы. Джокер потянулся к ней, и она решила, что сейчас он расскажет ей какую-то тайну. Когда они были достаточно близко друг к другу, он боднул ее. С тех пор его ноги привязывали к ножкам стула. Слыша все это, я испытывала странное удовлетворение. Значит дело было не в привлекательности или цвете глаз. Они не могли заменить меня какой-то хорошенькой дурочкой. Очевидно, я имела для Джокера особое значение.
Чтобы убить скуку, я занялась исследованиями. Моей целью была любая информация о пациенте. Вскоре я выяснила, что его ребята в клоунских масках работали независимо, перебиваясь грабежами. Интересно, знал ли он об этом? Почему мне так хотелось увидеть человека, который едва не сломал мне ребра? В день нападения он показал мне, что он опасен и непредсказуем. Он преподал мне урок - будь начеку, и никогда не предполагай, что ты в безопасности.
В ходе исследований я пыталась думать так, как думал Джокер. Идя по улицам Готама, я представляла себе, как бы воспринимал окружающее он. Увиденное опечалило меня. В какой-то момент мне даже стало трудно наблюдать за людьми, так как они представлялись мне безмозглыми машинами. Словно стадо, они все брели по намеченной линии из страха потерять иллюзорный комфорт.
Мир глазами Джокера был довольно грязным, депрессивным местом, и вскоре я перестала экспериментировать с восприятием. И все же, часть Джокера осталась со мной. Это было похоже на одну из тех "секретных" картинок, где поначалу ты видишь лишь скопление ничего не значащих точек, а потом из этих точек вырисовываетя лицо Иисуса. Увидев его, ты уже не можешь видеть просто точки.
Зло. Город был полон зла, и не только стараниями Джокера. Помимо высокого уровня преступности, были еще другие минусы. Казалось, Готам дышал безразличием и отчаянием. Люди избегали смотреть друг другу в глаза. Они не жили. Они работали, ели, спали, встречались с друзьями... и все это было совершенно бессмысленно. Не в первый раз за последние пару месяцев я задумалась о том, правильную ли я выбрала профессию. Может в мире было для меня что-то получше? Что представляет из себя терапия для маньяков? Они проходили терапию, принимали таблетки, выписывались из Аркхама, совершали очередное преступление, и снова попадали к нам. Какая отрезвляющая мысль.
Но, Харли, небольшая часть этих преступников все-таки излечивается...
Ну, да. Наверное.
С тех пор как меня отстранили от дела Джокера, прошло около двух недель. Я все еще плохо спала по ночам, но твердо решила не высовываться, наслаждаться компанией немногочисленных друзей, и привнести во все, что я делaю, хоть немного энтузиазма. Самовнушение работало. В каком-то смысле. В конце концов мне попалась относительно интересная пациентка - женщина, которая убила своего бывшего парня. И в то же время, у меня начиналась депрессия в связи с отъездом Пэм в Египет.
Я решила перестать думать о Джокере. Представьте себе моё удивление, когда Стратфорд появился в дверях моего офиса. Он окинул меня мрачным взглядом, и сказал:
- Пойдем со мной.
Мы поднялись на второй этаж. Моё сердце едва не выпрыгивало из груди. Неужели он действительно...
Мы остановились около комнаты допроса, и Стратфорд повернулся ко мне.
- Не трогай его, - ровно сказал он. - Оставайся по свою сторону стола. Если он дернется, выходи оттуда.
- Вы что... вы правда...?
- Просто поговори с ним, - прервал он меня. - Вытащи из него хоть одно слово. Все, что угодно.
Затем Стратфорд развернулся и пошел прочь. Я взялась за ручку двери, и поняла, что дрожу. Я сделала глубокий вдох и вошла в комнату.
* * *
В глаза сразу бросились предпринятые охраной меры предосторожности. Наручники на запястьях пациента выглядели более тугими. Его лодыжки были пристегнуты к ножкам стула. На его пострадавшем запястье не было повязки - скорее всего он сам сорвал ее. Моим глазам предстали неровные швы, въевшиеся в раздраженную кожу. Под глазами Джокера были темные круги. Он выглядел так, будто его избили. К тому же, он был гораздо более худым... Пугающе худым. Неужели он совсем не спал? И не ел?
Как хорошо снова увидеть его.
Эта мысль удивила меня. Я тихо закрыла дверь и заняла своё место за столом.
Довольно долго в комнате царила тишина. Джокер не смотрел на меня. В конце концов, все еще глядя на поверхность стола, он сказал:
- Привет... Харли.
Его голос был чуть хриплым и очень тихим.
- Здравствуй, мистер Джей, - сказала я, радуясь тому, что мой голос был спокоен. Это внешнее спокойствие никак не отражало творящийся внутри хаос. Я радовалась тому, что он все еще был здесь... боялась находиться с ним в одной комнате... злилась, вспоминая его атаку... и... И еще ко всему этому примешивались влечение, и совершенно иррациональная волна счастья.
- Давно... не виделись. Ты успела насладиться своим... отпуском?
- Можно и так сказать, - сухо ответила я.
Наконец он посмотрел на меня. Несмотря на ужасное физическое состояние, его глаза все еще горели. Он усмехнулся.
- Значит большой и страшный Стратфорд наконец отчаялся найти тебе замену?
- Да.
Джокер тряхнул головой, смахивая с лица прядь грязных волос. Мне хотелось придвинуться чуть ближе к нему, но я вспомнила об указаниях Стратфорда.
- Расскажи мне о Бэтмэне, - попросила я.
По всей видимости это был правильный, уместный вопрос. Глаза Джокера вспыхнули еще больше. Он откинулся на спинку стула и протянул:
- Ах-х... Бэт... мэн.
- Он был у тебя в руках. Тебе почти удалось показать миру его лицо. Но потом ты начал защищать его. Я не понимаю.
Он облизал губы. Когда он ответил, его голос был странно ласкающим.
- Конечно не понимаешь.
Затем Джокер резко подался вперед. В другой раз я бы наверное отшатнулась, но не сейчас.
- Когда нечто находится за пределами знакомого тебе мира, ты не понимаешь.
- Помоги мне понять, - мягко сказала я. Слова возникли в моём подсознании и были озвучены против моей воли. Мне не хотелось думать об этом.
Он наблюдал за мной, и был гораздо более спокоен, чем обычно. Возможно, недостаток сна наконец дал о себе знать. Он говорил неторопливо, все с теми же интонациями и перепадами тона, но в его голосе не было прежней энергии.
- Бэт... мэн... и я... Мы действуем... на другом уровне. Мы видим вещи... - он указал двумя пальцами на свои глаза, - ...видим вещи, которые не можете видеть вы.
- Почему? - спросила я.
- Почему? - повторил он, пробегаясь языком по внутренней стороне щеки. - Потому что вы слепы!
Он сказал это таким тоном, будто ответ был очевиден.
- Как ты научился видеть? - спросила я.
Он усмехнулся и откинулся на спинку стула. Теперь он выглядел так, будто я сняла с него какое-то проклятие. В его голосе появилась прежняя энергия.
- Бэтмэн видит мир как нечто... черное и белое. В его мире есть добро, зло, и ничего между. Наша... хмм... природа? Наша природа диктует, что мы с ним будем противостоять друг другу... вечно.
Он пожал плечами.
- Зачем же мне прекращать эту увлекательную, нескончаемую игру?
- Затем что все это бессмысленно, - настойчиво проговорила я. - Бессмысленно! Ты не убиваешь его потому что для тебя все это - увлекательная игра, а он не убивает тебя потому что... черт знает почему.
- И это то, что нужно, - протянул Джокер.
- Я не понимаю.
Он склонил голову на бок, и его губы растянулись в улыбке.
- Поймешь.
Я моргнула. Его ответ был совершенно неожиданным. Я была уверена - он скажет мне, что они с Бэтмэном были избранными. Что их не сможет понять никто.
- Ну, ты ведь уже начинаешь понимать, - пояснил Джокер. Он повел пальцем в воздухе, рисуя воображаемую мишень, центром которой была я. - Мир перестал быть черно-белым, правда, маленькая... Арлекин?
Харли Куин. Арлекин. Он сделал из меня клоуна. Под стать себе.
Старая, рацональная часть меня назвала бы это тревожным знамением. Пациент явно зацикливался на мне, а значит, пора было уходить пока не поздно. Новая я отказывалась двинуться с места. Я наклонила голову и помассажировала точку между бровями.
- Мир изменился за одну ночь, - сказала я.
Джокер выпрямился и поднял указательный палец в безмолвном "Ага!"
- Мир меняется каждую секунду, - он сжал губы, повернулся в полоборота, и посмотрел на меня одним глазом, словно спрашивая, "Что ты скажешь на это?"
- Этот город, - пробормотала я, пытаясь собраться с мыслями. - Посмотри на этих людей. Едва ли не половина совершила более одного преступления. Многие становятся профессиональными преступниками, а остальные... просто не поднимают взгяды от земли. Они не пытаются исправить ситуацию. Они идут работать в полицию не для того чтобы защищать граждан Готама - ими движет жажда наживы. Чистый коп в этом городе встречается реже, чем тринадцатое полнолуние...
- Еще реже, - мягко сказал Джокер.
- И люди ничего не предпринимают! - я чуть повысила голос. - Что с ними не так?
- Иногда... людям нужна... встряска.
- И ты этим занимаешься? Даешь людям встряску? - требовательно спросила я.
Он зашелся смехом. Я только сейчас осознала, что снова полулежу на столе, пытаясь быть как можно ближе к своему пациенту. Я резко отстранилась, и меня охватил страх. Может он просто... пытается повлиять на меня? Промывает мне мозги?
- Это... это побочное явление, - сказал Джокер, продолжая хохотать.
Я не находила ситуацию смешной. Мне было плохо. Вскоре его гогот перешел в легкие смешки, и он театрально смахнул набежавшую слезу.
- О, Харли, - вздохнул он. - Харли, Харли, Харли... Подожди, и ты все увидишь. Нам будет... очень весело.
- Да? Ловлю тебя на слове, - сказала я без всякого выражения. Он разглядывал меня в упор.
- Улыбайся, - сказал он. - Ты так красива, когда улыбаешься.
Не думайте, что комплимент прошел незамеченным. Я вспомнила его позже, и как следует насладилась им. Но в тот момент, в комнате с Джокером, мне было не до улыбок.
- Мне тяжело улыбаться, - сказала я, - когда ты намекаешь на то, что мне будет весело. Мне кажется, мои и твои представления о веселье несколько отличаются друг от друга, так что...
- Не такие уж они разные, - сказал Джокер.
Его слова заставили меня похолодеть. Как можно было думать, что мы с ним могли наслаждаться чем-то вместе? Он был убийцей. Моя работа заключалась в том чтобы останавливать убийц. Осознание того, что я нечаянно застряла в голове одного из своих пациентов, никак не добавлялo веселья в мою жизнь.
Нет. Нет, он не пытается успокоить тебя. Ему плевать на тебя! Он просто играет, манипулирует тобой. Он хочет разрушить тебя.
Я встала и задвинула свой стул.
- Я думаю, на сегодня все.
Впервые за последние несколько недель я вышла из комнаты допроса по своей воле, до того как нас прервали охранники.
Его прощанием со мной был внезапный смех, переросший в маниакальное крещендо.
Лязганье наручника прекратилось как только я вошла в палату. Это была стандартная каморка строгого режима - почти пустая, без окон, с мягкими белыми стенами. В дальнем углу за ширмой располагался унитаз. По полу были разбросаны игральные карты. Я нечаянно наступила на одну из них - с изображением джокера. Пациент лежал на раскладушке в левом углу палаты, его правое запястье было приковано наручником к стальной раме. Кожа была содрана, и на стерильный пол капала кровь.
Когда я посмотрела ему в глаза, он промурлыкал:
- А вот и ты.
- Что ты вытворяешь? - спросила я.
Его глаза невинно распахнулись, и он сел на кровати.
- Я? - спросил он, указывая на себя свободной рукой, будто в комнате был еще кто-то, о ком нужно было беспокоиться.
- Да, ты. Посмотри на себя. Ты разорвал своё запястье к чертям собачьим! Чего ты добиваешься?
- Ах-х, - негромко сказал он. - Беспокоитесь обо мне, доктор?
Этот вопрос заставил меня задуматься. Почему мне так не нравился вид его крови? Почему меня это так злило?
Черт тебя подери, Рыжик. Из-за тебя я слишком много анализирую.
- Не совсем, - ответила я, скрестив руки на груди, пытаясь выглядеть уверенно. - Я слышала, ты напал на другого терапевта.
В его глазах загорелся дьявольский огонь. Губы растянулись в улыбке.
- Знаешь, это забавно...
- Ты напал на нее, - перебила я.
Он пожал плечами.
- Она мне не понравилась.
Я взглянула на карту с изображением шута. Воцарилась недолгая пауза.
- Почему? - спросила я наконец.
На его лице появилась ухмылка.
- Ааа, ты не можешь понять, почему я не сделал с то же самое с тобой?
- Нет... - возразила я, но он уже неподобрительно тряс указательным пальцем.
- Ты - взрослая девочка, Харли, и вранье тебе не идет. Но так и быть, я буду настолько любезен, что отвечу на вопрос, который ты побоялась задать.
Я ждала продолжения, но он молча сидел на кровати.
- Ну? - не выдержала я.
"Попалась," говорили его глаза.
- У тебя есть потенциал, малыш. Ты не такая, как все эти... хмм... - он огляделся и тряхнул головой. - Не такая, как другие доктора. Они давно потеряли гибкость. Такое ощущение, что у каждого из них - кол в заднице. Ты, с другой стороны, все еще не уверена в том, что мыслишь верно. И поэтому ты слушаешь.
Пока я пыталась осмыслить его слова, он продолжал:
- И конечно же не стоит забывать о том, что ты... совершенно очарована мной.
- Что?! Подожди секунду... - опешила я.
- Хм, - промычал он, снова помахивая пальцем. - Не лги мне.
Желтые зубы обнажились в подобии улыбки.
- Харли, говори правду.
Да, я была очарована им. Меня всегда восхищали необычные люди, если они были не опасны. Джокер был опасен, но он находился под охраной, и не представлял для меня прямой угрозы.
- Да, ты меня восхищаешь, - сказала я. - Потому что... Да ты посмотри на себя!
Я пристально вглядывалась в его лицо. Он тоже смотрел на меня из-под тяжелых, полуопущенных век. Затем он лениво облизал губы.
В реальной жизни я никогда не видела его в гриме, но мне на глаза попадались отрывки видео. Краска на лице этого мужчины создавала впечатление, что он и не человек вовсе... Что для него не имеет значения сама смерть. Даже когда он был без грима, я невольно вопрошала себя: Что будет, если я дотронусь до него? Окажется ли под моими пальцами обычная человеческая кожа, или моя ладонь просто пройдет сквозь него, не почувствовав физической преграды? Сейчас я видела перед собой плоть и кровь - в прошлом красивое, теперь обезображенное шрамами лицо, грязно-коричневые с зеленоватым оттенком волосы... И глядя на него в упор, я вдруг заметила, что совсем не чувствую отвращения.
Не в первый раз за последние две недели мне захотелось узнать что-нибудь о его прошлом. Пространные разговоры с Джокером создавали впечатление, что он никогда не жил жизнью обычного человека. Он представлялся мне каким-то иным, не имеющим отношения к миру людей существом. Но ведь когда-то и у него должна была быть нормальная человеческая жизнь!
Я прищурилась и чуть склонила голову, пытаясь представить себе, как бы он выглядел без шрамов. Странно, но Джокер с чистым лицом не был для меня предпочтительнее того, который сидел сейчас на кровати. Этот травмированный, изрезанный жизнью человек обладал притяжением, которое вряд ли было бы таким же сильным, не имей он шрамов.
Пациент пришлепнул губами, на мгновение прикрыл глаза, и тихо сказал:
- Ты думаешь... о шрамах.
Я медленно кивнула. К чему было отрицать?
- Это называется... ухмылкой Челси, правильно? Или... улыбкой Гласгоу.
Он продолжал пристально меня разглядывать, и я опустила глаза. Да, мне пришлось покопаться в книгах и словарях, но я не хотела, чтобы он знал об этом.
- Знаешь, это очень смешная история, - сказал Джокер, переводя взгляд на своё кровоточащее запястье. Я знала, что ему нужна была медицинская помощь, но желание услышать историю пересиливало все разумные доводы.
- Видишь ли... когда я только приехал в этот город... Я выглядел иначе. Я был... на самом деле я был... тем еще красавчиком.
"Да, я весь из себя, я знаю," говорило его лицо, и я струдом сдержала хихиканье.
Не смей хихикать ни при каких обстоятельствах, Харли, помнишь?!
- Итак, - продолжил он, бегая взглядом по потолку, словно собираясь с мыслями. - Я приехал сюда... мечтательный... нетерпеливый... и глупый. Я пал жертвой бандитов в одном из темных закоулков Готама, и... меня избили. Когда я надеялся уже, что они со мной закончили... они засунули мне в рот кредитку... вот так.
Он развел большой и указательный пальцы, показывая размер карточки, и оттянул ими углы губ.
Меня передернуло от отвращения и ужаса. Я знала, что он скажет дальше, и надеялась, что мои эмоции не сильно отражаются на лице.
- Когда они ударили меня ножом в живот... я закричал. Ииии... - он сделал неопределенный жест рукой. - Остальное... просто история.
В палате повисла мертвая тишина. Я ощущала почти физическую боль, уголки моих губ подрагивали.
- Это ужасно, - наконец сказала я.
Он негромко фыркнул, склонил голову на бок, и пристально посмотрел на меня.
- Это люди, детка. С этим ничего не поделаешь.
- Не все люди такие, - запротестовала я.
- Большинство, - весело сказал он.
Я тряхнула головой и опустила взгляд, чтобы собраться с мыслями. Я была несогласна с ним, но как я могла спорить? Он пострадал от человеческой жестокости, и я была уверена в том, что безобразная улыбка была лишь началом его злоключений. В нашем городе недолюбливали тех, кто выбивался из общей массы. В лучшем случае, их одаривали презрительными взглядами. В худшем - преследовали и избивали... Только за то, что они внешне отличались от окружающих.
- Ну хорошо, - оптимистично сказал Джокер. - Можешь не принимать мои слова всерьез. В конце концов, кто я такой? Большиство... большинство даже не считает меня человеком. Бьюсь об заклад, порой даже ты сомневаешься в том, что я реален.
- Ты человек, Джей, - мягко сказала я.
- Ты никогда не задумывалась о том, каков я на ощупь? - в его голосе появились нотки меланхолии. - Какая у меня кожа? Холодная... может даже чешуйчатая... даже там?
Я совсем не удивилась тому, что он снова озвучил мои мысли. Не будь я так втянута в разговор, я бы наверняка осознала, насколько это нехорошее предзнаменование.
- Человеческое любопытство, - уклончиво ответила я.
Мгновение он смотрел на меня без всякого выражения, а потом поднялся с кровати, и протянул мне свободную руку. Он был очень высок и слишком худ. Оказалось, что я сантиметров на пятнадцать ниже его, даже на каблуках. Не в первый раз я пожалела о том, что природа не одарила меня стройными (как у Пэм) ногами.
- Ты серьезно? - спросила я, видя, что он не двигается с места.
- Почему нет? - спросил он, поддерживая зрительный контакт.
Мне захотелось рассмеяться. Больше ничего не приходило в голову. Джокер продолжал стоять, как истукан, и улыбка сползла с моего лица.
- Но... - начала я, с трудом подбирая слова. Мысли путались. - Даже если бы я доверяла тебе... А я не доверяю... За нами все равно следят. Если доктор Стратфорд увидит... А он увидит... Тогда у меня заберут дело.
- Ах-х, доктор Стратфорд, - произнес он со странным наслаждением. - Вот человек, который совершенно не выносит потери контроля. Должно быть, ты сильно раздражаешь его.
- Почему? - спросила я.
- Ну, хм-м... Ты же дикая карта. Ты не желаешь подчиняться своду их правил.
Он произнес последнее слово с особым презрением.
- Во всяком случае, ты не следуешь им слово в слово. Мы с тобой...
Он приподнял брови и сжал губы, словно говоря, "Ты же сама все знаешь".
- Проблемы со Стратфордом начались с тех пор как я взялась за твоё дело, - тихо сказала я.
- Он не может контролировать нас, и его это бесит, - сочувственно сказал Джокер.
- Ты уже внесена в черный список. Какое значение может иметь легкое касание пальцев?
Он снова вытянул руку в моём направлении.
- Это смешно, - сказала я.
- Да, - сказал он с чуть вопросительной интонацией. Словно не понимал, в чем заключалась проблема.
Один шаг вперед. Мой взгляд метался между его глазами и вытянутой рукой. Я искала... Искала сама не знала чего. Наверное я хотела убедиться в том, что все это не было ошибкой.... Что в его предложении не было подвоха. Он ждал, и его рука не дрожала. Зато дрожала я. Страх и восторг смешались в моём сознании. Меня охватило ощущение абсолютной вседозволенности, и в то же время я чувствовала себя полной идиоткой. Как девушка в мини-юбке, случайно попавшая в темный переулок. Mне хотелось дотронуться до него, и он сам предложил мне это. Мне и правда хотелось убедиться в том, что он не холоден, не мертв, не вылеплен из воска. Он стоял, не двигаясь. Действительно, что плохого в легком касании пальцев?
Еще один шаг, и он был в зоне досягаемости. Я снова тревожно взглянула в его глаза. Они напоминали черные дыры. Они пожирали меня. Я медленно вытянула руку, и приблизила свои пальцы к его - на фут, пол-фута, дюйм. Я глубоко вдохнула, и прикоснулась к Джокеру.
Раньше мне казалось, что вся эта ерунда про "электрические" прикосновения случается только в книжках. Но реальность показала, что я ошиблась. Я почувствовала его - этот странный разряд электричества, ударивший по подушечкам пальцев. Я не отдернула руку. Его кожа была шероховатой и мозолистой. По-видимому, он не сильно заботился о ее состоянии. Он был теплым, даже горячим, будто охваченным лихорадкой. Я нахмурилась, подумав о том, что он болен. Не осознавая своих действий, я придвинулась чуть ближе, и наши пальцы соединились в замок. Костяшки его пальцев были покрыты твердыми рубцами. Он заработал их, играя в свои жестокие игры.
Я подняла взгляд, и увидела, как резко меняется выражение его лица. Осознание собственной глупости пришло лишь в тот момент, когда его пальцы сжали мою руку, едва не ломая тонкие косточки. Я удивленно вскрикнула, когда он резко потянул на себя. Я потеряла равновесие, и через долю секунды оказалась прижатой к его груди.
Дерьмо, Харли! Ты - идиотка!
Прежде чем я успела прийти в себя, свободная рука Джокера обхватила меня за спину. Он крепко прижимал меня к себе, моё лицо уткнулось в грубый материал больничной рубахи у него на плече. Я не видела его лица. Что он собирался делать?! Это казалось невомзожным, но его хватка становилась все крепче. Он выжимал из меня остатки воздуха. Я не могла двинуться, и тут, в момент абсолютной беспомощности, со мной заговорил внутренний голос:
Это смешно! Харли, у тебя есть оружие. Используй его!
С возвращением, голос рассудка. Я повернула лицо к теплой, незащищенной шее Джокера, и вцепилась в нее зубами. Я укусила его изо всех сил, и он невольно ослабил "объятие". Я воспользовалась этим мгновением, просунула руки между своим и его телом, и попыталась его оттолкнуть. Я никогда не считала себя размазней. Во всяком случае, я не была слабой в своей весовой категории. К тому же у меня было бесспорное преимущество: я хорошо питалась, регулярно спала, и продолжала заниматься гимнастиой. Рука Джокера чуть дрогнула, а затем он все-таки отпустил меня, и я свалилась на пол.
Господи, хорошо что на мне сегодня брюки...
Я отползла от него и с трудом поднялась на ноги. Волосы разметались по плечам, ребра ощутимо ныли, дыхание только-только начало возвращаться ко мне. Единственное, на что я была способна, так это одарить его убийственным взглядом.
Он начал смеяться. Этот ублюдок как ни в чем ни бывало залез на свою кровать и зашелся диким хохотом. На его шее красовался след моих зубов - две багровые линии. Нет, мне не удалось прокусить кожу, но у него останется крупный синяк. По всей видимости, ему было все равно.
- Ты... свинья, - зло выдохнула я. Я чувствовала себя так, будто меня предали, а он просто смеялся в ответ.
Открылась дверь, и какая-то часть меня заорала "Могли бы и пораньше!"
В палату вошел испуганный Уилсон.
- Харли! - воскликнул он. - Ты в порядке?
- Я хочу уйти отсюда, - сказала я, все еще гневно глядя на Джокера. Он согнулся на кровати, задыхаясь от смеха. - Ему нужны успокоительные и медицинская помощь.
Я вышла из палаты. К сожалению, Стратфорд дожидался меня прямо там, за дверью. Он безмолвно пялился на меня, пока Уилсон не вышел вслед за мной, закрыв тяжелую металлическую дверь. Когда директор заговорил, его голос был ужасающе спокоен.
- Иди домой, Куинзел. И поразмысли над тем, что ты сделала. Вернешься в понедельник, и я назначу тебе новых пациентов. Я забираю у тебя дело.
Мне понадобилось мгновение, чтобы осмыслить услышанное. Потом меня охватила ярость. За последние две недели я начала воспринимать дело Джокера как свою собственность. Попытки Стратфорда втянуть в эту историю посторонних людей, а теперь и отлучение меня от работы... Все это казалось мне чрезвычайно несправедливым. Я уже открыла рот чтобы излить на него поток возражений, но он поднял ладонь. Когда он заговорил, его голос звучал далеко не вежливо.
-Не хочу ничего слышать, Куинзел! И попомни мои слова... еще одна подобная выходка, и ты вылетишь с работы. Я говорю серьезно.
Несмотря на угрозу увольнения, я одарила его яростным взглядом.
Впрочем, у меня хватило ума промолчать.
* * *
После работы я отправилась в спортзал, и начала тренироваться, выполняя один гимнастический прием за другим. Я остановилась через пару часов, лишь когда начало тянуть давно не тренированные мышцы. Загнав себя до полусмерти, я покинула тренажерный зал, вернулась домой, и сразу же схватила тетрадку с записями о Джокере. Начав писать, я так надавила ручкой на бумагу, что чернила отпечатались на следущей странице.
Почему, почему, почему? Почему мне так хотелось прикоснуться к нему? Зачем он спровоцировал меня на это? Он наверняка знал, что не смог бы причинить мне реальный вред. Зачем же нужно было атаковать меня, если он не извлек из этого никакой пользы?
Я прекратила писать, закрыла глаза, и сделала глубокий вдох. Успокойся, сказала я себе. Затем я открыла глаза, зачеркнула написанное выше, и начала заново, пытаясь унять раздражение и быть более объективной.
Впервые за две недели он заговорил о своём прошлом. Говорил ли он правду? Я выяснила кое-что об улыбках Глазгоу. Да, я прочитала, что иногда для этого действительно использовались кредитки, но...
Слушай, у него ведь шрамы, он - живое подтверждение... Ему лучше знать.
Что, если он лжет? О нем ходят всякого рода слухи. Но эту историю я услышала от него самого, не от третьих лиц. И что? Не стоит принимать его слова на веру. В любом случае, это прогресс. Раньше он вобще отказывался упоминать события прошлого. Он опасался (и не без причины), что терапевты начнут копать глубже. Его история многое объясняет. Если он и правда пал жертвой страшного преступления, как он мог не разозлиться на человечество? Он решил, что люди по природе своей злы. У него не было причин думать иначе. Сама я конечно же не думаю, что люди настолько плохи, но... Я верю, что немного тьмы есть в каждом из нас.
Что, если этот инцидент послужил катализатором? Джокер открыл в себе источник этой тьмы, и подкармливал его, пока чернота не поглотила его с головой.
Я со вздохом положила ручку на стол. Все это были лишь доводы. Я не узнаю больше ничего, не удостоверившись в том, что он рассказал мне правду. А пока... Я поерзала на стуле, и почувствовала, что сижу на мобильнике. Открыв его, я увидела 13 новых сообщений. Это была Пэм.
Ты не отвечаешь. Беспокоюсь.
Где ты?
Ты жива?
Прости, предыдущее сообщение было глупым, принимая во внимание то, каким опасностям ты подвергаешься на работе
Остальные смски были похожего содержания. Я позвонила ей, и она подняла почти сразу.
- Харли, где тебя носило?
- Прости, Рыжик. У нас был... инцидент.
Она потребовала подробности, и мне пришлось пересказывать события этого напряженного дня. Когда я закончила, она сказала:
- Харли Куинзел, ты - идиотка.
- Я тебя тоже люблю, - сухо сказала я.
- Ну извини, но о чем ты думала? Этот тип - полный психопат. Или ты надеялась, что твоё прикосновение разрушит ауру его сумасшествия, и перед тобой предстанет рыцарь на белом коне?
- Не совсем, - сказала я.
- Я просто не понимаю, что могло так повлиять на тебя...
- Он был очень... убедителен.
- Да, могу себе представить, - хмыкнула она. - Знаешь, может это и хорошо, что у тебя забрали дело.
Я хотела протестовать, но она не дала мне вставить ни слова.
- Нет, серьезно. Я же говорила, что тебя к нему тянет, и вот пожалуйста, случилось это. Сегодняшний инцидент только подтверждает, что твое влечение к нему мешает тебе реально смотреть на вещи.
- Рыжик...
- Твой голос звучит так потерянно, - сказала она. - Дорогая, это не конец света. Я знаю, что тебе дорого это дело. Но Джокер - опасный человек. Признаюсь честно, мне спокойнее, когда я знаю, что ты больше не будешь встречаться с ним.
Я молчала. А что я могла сказать ей? Что небрежно произнесенное "мы" в и несколько выразительных жестов заставили меня поверить, что Джокер считает нас чем-то вроде команды заговорщиков против Аркхама? Я думала, что он до сих пор считает меня "своим человеком", несмотря на нападение.
- Я знаю, ты чувствуешь себя так, будто тебе на голову мешок свалился, - продолжала Пэм. - Возьми чего-нибудь сладенького, включи "Звуки Музыки", или еще что-нибудь веселое. Ну я не знаю, Мэри Поппинс? Что-нибудь с Джули Эндрюс. Ты завтра свободна?
- Да, - осторожно сказала я.
- Прекрасно. Заедь за мной после ланча.
Пэм отказывалась водить машину из-за вреда окружающей среде. Поэтому она частенько просила меня подбросить ее, или пользовалась электричкой. Я вздохнула.
- И что мы будем делать?
- Это сюрприз, - загадочно сказала она.
- О боже... - простонала я.
Ее голос стал чуть серьезнее.
- Эй. Мне жаль, что ты потеряла дело, но послушай. Если тебе суждено работать с этим парнем, что-нибудь обязательно произойдет, и тебе снова дадут возможность его увидеть. А сейчас расслабься и посмотри что-нибудь оптимистичное. Да, и... завтра одень старые ботинки, и что-нибудь, что ты не боишься запачкать.
- Хорошо, Рыжик, - сказала я.
- Я тебя люблю. Увидимся завтра
____________________________________________
Примечания автора (Naturally Unlucky) и переводчика
Кредитные карточки действительно были самым популярным средством для "одаривания" людей улыбками. Представьте себе, карточка довольно длинная (я даже попробовал засунуть ее в рот). Если человек с карточкой во рту кричит, щеки натягиваются, и...
Отдельное спасибо Tykki и Juliet-Ka за советы и указания на огрехи в переводе.
Глава 7Глава 7 - Привет, девочки и мальчики. Мы - мечты, в которые вы верите -
Я последовала совету Пэм и оделась в старые, удобные вещи - поношеные джинсы, красную футболку, и черную спортивную куртку. На ногах у меня были изодранные ботинки, которые я отказывалась выкинуть. В них я чувствовала себя защищенной. Если бы возникла необходимость пнуть какого-нибудь извращенца, моя нога совсем не пострадала бы в процессе.
Оказалось, что Пэм одета почти как я - старые джинсы, зеленая футболка, и фланелевая рубашка. Она оглядела меня с одобрением.
- Прекрасно. Отлично выглядишь. Ты позавтракала? У меня в холодильнике остатки восхитительного салата Цезаря...
- Нет, я сыта.
На самом деле я не ела со вчерашнего дня потому что кусок не лез в горло. Так случалось каждый раз когда я была расстроена.
- Ты уверена? Он очень вкусный...
Однажды я пыталась убедить Пэм начать есть мясо - ведь будучи вегетарианкой она уничтожала свои любимые растения. Ее отношение к еде казалось мне совершенно нелогичным. В ответ она выдала вот что:
- Ты не понимаешь, Харли! Растения прекрасны, потому что они помогают нашей планте и всем, кто ее населяет. Они производят кислород, они красивы, из них делают еду и одежду... Использование растений на благие дела - не то же самое, что вырубание прекрасного леса ради возведения отвратительных построек. Съедобные растения - дар природы. Они настолько вкусны, что не есть их было бы просто глупо. К тому же, они очень полезны.
- Нет, я действительно сыта, - сказала я.
Пэм вышла на крыльцо и заперла дверь. У нее на плечах был рюкзак.
- Рыжик, куда мы идем?
- Самое лучшее достается тому, кто умеет ждать, - загадочно сказала она.
- Слушай, вся эта таинственность не улучшает моего настроения.
- Перестань ворчать. Вот.
Она дала мне двадцать долларов.
- Что это?
- Деньги на бензин. Мы едем довольно далеко.
Я засунула бумажку в карман, зная, что отказываться было бесполезно. Если я начну совать деньги ей в руки, она выйдет из себя. Подумать только, в начале нашего знакомства я считала ее робкой! Оказалось, что мы действительно едем не близко. Через пол-часа городской пейзаж начал сменяться сельским, и вскоре мы выехали на лесную дорогу.
- Ну вот, приехали, - сказала она, когда мы были милях в тридцати от города. - Тормози.
- Надеюсь, ты привезла меня сюда не для того чтобы убить? - спросила я шутливо.
- Не говори глупости. Мы идем гулять.
Мышцы болели после вчерашних тренировок, поэтому перспектива "гуляния" по чаще совсем не радовала.
- Ты серьезно?
- Почему нет? - ее лицо светилось в предвкушении. - Провести день среди деревьев, вдали от этого ужасного города... Харли, это пойдет тебе на пользу.
Я посмотрела сначала на нее, потом на густые заросли.
- Что ж, придется тебе поверить.
Мы вошли в лес. Оказалось, что мы остановились у подножия холма, и должны были подниматься на вершину. В который раз я удивилась тому, насколько хорошо Пэм чувствует растения. Казалось, она слышала их. Она грациозно скользила сквозь заросли, и ни одна из коварных веток не оцарапала ее лица. Я же... Мне было комфортнее в бетонных джунглях большого города.
- Разве это не прекрасно? - воскликнула Пэм, убежавшая далеко вперед.
- Ну... можно и так сказать, - выдохнула я, с трудом пробираясь через бурелом, который она преодолела с завидной легкостью.
Пэм остановилась и глубоко вдохнула.
- Я хочу поставить палатку... и остаться здесь навсегда. Представляешь, Харли, люди уничтожают эту красоту, чтобы строить отвратительные конструкции.
- Да...
Она проигнорировала моё апатичное отношение к предмету, и снова ринулась вперед.
- Я тебе клянусь... Иногда мне хочется уничтожить почти всех людей, чтобы землей правили растения.
- Рыжик!
- Я сказала "почти всех", - улыбнулась она. - Тебя бы я оставила в живых.
- И на том спасибо, - проворчала я, едва поспевая за ней.
- Ты немного не в себе, - сказала она.
Хорошее наблюдение.
- Это из-за Джокера?
- Доктор Стратфорд - свинья, - резко сказала я. - Он упивается своей властью. У него в голове не укладывается, что я смогла добиться результатов, не следуя его идиотским правилам. И поэтому он отстранил меня от дела!
- Но... - осторожно начала Пэм, - Он отстранил тебя, потому что ты едва не пострадала от рук психопата. Потому что тебе вдруг понадобилось взять этого психопата за руку... За руку, которая, заметь, убила множество людей. Кстати, если мне не изменяет память, не так давно ты вовсю нахваливала Стратфорда. Что, он больше не кажется тебе привлекательным?
Я задумалась. В последнее время у нас со Стратфордом постоянно происходили маленькие стычки. Теперь, когда Пэм упомянула моё так называемое "увлечение", я поняла, что от прежних эмоций не осталось и следа.
- Нет, не кажется, - ответила я.
- Хмм. Интересно почему.
- Памела Исли...
- Я просто рассуждаю, Харли. Ты встречаешь парня, он тебе нравится, и вот ты уже мечтаешь о домике с белым забором и кучей детишек... Пока на горизонте не появляется другой парень. Более интересный.
Я фыркнула.
- Я сильно сомневаюсь в том, что в будущем Джокера есть место белому забору и куче детишек. Скорее это пули... и размазанные по асфальту мозги.
- А кто говорил о Джокере? - невинно поинтересовалась Пэм. Она оглянулась как раз вовремя, чтобы поймать мой рассерженный взгляд, и рассмеялась.
- Да шучу я, шучу! Не будь такой нервной.
- Это нелегко, - проворчала я, - принимая во внимание, что лучшая подруга утверждает, будто я влюбилась в психопата.
По какой-то причине я почувствовала себя виноватой, используя это слово в отношении Джокера.
- Мне кажется, я достаточно взрослая для того чтобы влюбиться в человека в здравом уме.
Она снова рассмеялась.
- И это только доказывает твою наивность, дорогая. Любовь не бывает разумной или рациональной. Она контролирует тебя, а не ты ее. Во всяком случае, так говорят. Я никогда никого не любила.
- Я не люблю его.
- Знаю, что не любишь, - кивнула она. - У тебя с ним было всего три сеанса. Нужно немного больше времени, чтобы действительно влюбиться. Но, признайся честно, ты восхищаешься им.
- Конечно, - сказала я раздраженно. - Если бы он сказал тебе несколько слов, ты бы отреагировала точно так же.
- Несомненно.
Пэм поняла, что не стоит добивать меня разговорами о Джокере, и сменила тему, заговорив о Египте.
Примерно через час мы оказались у входа в пещеру. Я почувствовала неладное, когда она сняла рюкзак.
- Рыжик...
- Да?
- Скажи мне, что мы не полезем в эту пещеру.
- Хорошо, Харли, мы не полезем в эту пещеру.
- И не лги мне.
Она окинула меня удивленным взглядом.
- Ну хорошо, тогда решайся.
- Слушай, Рыжик, я не готова. Я недавно смотрела ужастик про монстров, и...
- А-а, расслабься, - сказала она, вытаскивая из рюкзака пару фонариков и пластиковые пакеты. - Пещера неглубокая. Если я все правильно поняла, мы даже не потеряем из вида вход.
- Значит ты с самого начала планировала идти внутрь?!
- Ну... да.
- И ты не пользовалась картой, чтобы найти это место?
Она пожала плечами.
- Я проверила топографическую карту в интернете. Было не так уж тяжело найти нужное место.
- Не знаю, Пэм...
- Боже мой, Харли... Оживи немного. Вытащи этот кол из своей задницы.
Я уставилась на нее. Она улыбнулась и сунула мне в руки фонарик.
- Пошли.
Мы вошли в пещеру и включили фонари. С каменного свода капала вода. Мне пришлось хвататься за скользкие стенки узкого корридора, чтобы не упасть. Когда я испустила недовольное "Фуу," Пэм только рассмеялась. Мы уходили все дальше и дальше от входа, и я постоянно оглядывалась, чтобы удостовериться, что яркое пятно дневного света еще не пропало из вида. Вскоре я сказала с сомнением:
- Рыжик, если мы продолжим идти, мы потеряем из вида вход...
- Тут недалеко, - сказала она, не останавливаясь. А затем я услышала восхищенное "Ах!" По всей видимости она нашла то, что искала.
- Рыжик! - закричала я, направляя на нее свет фонарика, и увидела ее быстро удаляющуюся фигуру. Она пропала из вида, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
Вскоре я догнала Пэм, и увидела падающую сверху полоску света. Мы стояли в конце влажного туннеля, а свет лился из узкой трещины в каменном своде пещеры. Пэм быстро водила фонариком по углам. На лице ее было выражение абсолютного безумия - совсем как в тот раз, когда она выяснила, что ядовитый плющ мог останавливать развитие рака.
- Рыжик! - воскликнула я. - Что ты делаешь?
- Ты что, не видишь их, Харли? Смотри. Они прекрасны!
Я посветила фонариком на землю, и увидела цветы. Не мох или лишайник, который растет во многих пещерах, а самые настоящие цветы. Каждый рос отдельно, как в ухоженном саду. Один из цветов был особенно крупным, около двух футов. Все это действительно было очень красиво. Пэм буквально задыхалась от возбуждения.
- Ты представляешь, насколько они редкие? Условия... окружающая среда... все должно быть в точных пропорциях... вода должна принести семена в пещеру... необходим источник света... но не слишком много света, иначе они погибнут... Харли, это один из редчайших экземпляров! И где? Прямо рядом с Готам Сити!
- Они... прекрасны, - сказала я.
- Они... могут быть использованы для такого... - выдохнула она. - Харли, это удивительно!
Я улыбнулась. Только Памела Исли могла прийти в такое состояние при виде растений. Только она могла так страстно говорить о цветах. Я не понимала ее, но меня восхищала ее любовь к предмету. Я терпеливо ждала, пока она фотографировала, собирала листики, и раскладывала их по пластиковым пакетикам. Закончив, она еще минут десять разглядывала растения. Наконец мы направились назад к машине.
Мы почти добрались до подножия холма. Я слушала ее болтовню, но вот Пэм внезапно замолчала и посмотрела налево. Я последовала ее примеру, но ничего не увидела. Зато я услышала неприятный механический звук. Прежде чем я успела хоть что-то сказать, Пэм побежала в направлении шума.
Через несколько минут я догнала ее. Мы стояли на краю вырубки. Повсюду были машины и люди.
- Рыжик... - позвала я, тронув ее за плечо. Она дернулась.
- Вы! Вы, тупоголовые животные! Что вы делаете?! Вы убиваете этот чудесный лес, идиоты! Проклятые ограниченые идиоты!
Она заплакала от горя и злости. От счастья, которое овладело ей в пещере, не осталось и следа. Часть меня была возмущена тем, что Пэм дорожила растениями больше, чем людьми, но я проигнорировала доводы разума.
- Рыжик, пожалуйста, - прошептала я, обнимая ее за плечи. На этот раз она не оттолкнула меня. - Пойдем. Все в порядке. Просто пойдем отсюда.
- Ничего не в порядке, Харли! Они уничтожают это прекрасный лес! Они убивают его!
- Мы что-нибудь придумаем, - сказала я. - Устроим протест. Но сейчас мы ничего не можем сделать. Идем.
Она позволила мне увести ее обратно в лес. Я бросила прощальный взгляд на мужчин, которые вырубали деревья. Добрая половина прекратила работать, услышав крики моей подруги. Почти все они смеялись. Их реакция возмутила меня. Даже если они были не согласны, у них не было права сидеть там и получать удовольствие, глядя на горе другого человека. Это было отвратительно.
Мы добрались до машины. Пэм проплакала половину пути. Я довезла ее до дома, завела внутрь, и заварила чай.
- Рыжик, - тихо сказала я. - Ты в порядке?
- Они убивали их, - сказала она, и тон ее голоса заставил меня вздрогнуть. - Они убивали их. Идиоты. Они должны умереть. Они все должны умереть.
Я и не думала возражать. Мне не хотелось плакать из-за разрушенного леса, но я здорово разозлилась из-за слез Пэм и мерзкой реакции лесорубов. Кажется, мне действительно хотелось видеть этих людей сломленными. Я осталась с Пэм, и мы смотрели дурацкие комедии, но ее глаза оставались грустными остаток ночи. Я чувствовала себя беспомощной.
* * *
Я вернулась на работу в понедельник. Верный своему слову, Стратфорд нашел мне новых пациентов. С ними было так скучно, что по истечении рабочего дня я была готова то ли плакать, то ли убить себя. На праковке меня остановил доктор Уилсон.
- Харли! Харли, подожди!
Несмотря на плохое настроение, я улыбнулась ему. Он был одним из моих любимчиков - простодушный, с хорошим чувством юмора. С ним было легко, потому что он не зацикливался на формальностях.
- Привет, Дэвид. Что случилось?
- Сделаешь мне одолжение?
- Говори, - подозрительно сказала я.
- В четверг намечается гала ночь по поводу финансирования исследований рака. Нужен представитель из Аркхама, но Стратфорд не захотел идти, и послал меня.
- А ты хочешь спихнуть это на мои плечи? - спросила я. Не может быть, я же новичок.
- Не совсем. Приглашение на двоих, и я сразу подумал о тебе. Знаешь, будет шанс одеть вечернее платье и завести новые знакомствса.
- Звучит ужасно, - усмехнулась я.
- Я знаю.
- Это не свидание, так?
Он с облегчением вздохнул.
- Я боялся, что ты так подумаешь. Нет, я... На самом деле, мне сейчас не до свиданий. Но ты приятный человек, и я подумал, если уж мне придется присутсвовать на этом предприятии, то лучше взять с собой хорошего собеседника. Ну и... тебе ведь тоже надо отвлечься.
- Наверное ты прав. Да, Дэвид, я пойду с тобой.
- Отлично, - довольно улыбнулся он. - Я заеду за тобой в семь.
- Хорошо.
- Ну давай. Не спеши на дороге, ладно?
- Да, - сказала я, и мы разошлись по своим машинам.
* * *
Один день сменял другой. Я работала все с теми же скучными пациентами. После работы с Джокером все остальное казалось серым и унылым. Зато как по волшебству исчезли проблемы со Стратфордом, и я пришла к выводу, что пока лучше не высовываться.
Тем временем, атмосфера в Аркхаме становилась все напряженнее. Это было похоже на затишье перед бурей. По больнице циркулировали слухи. Мне удалось узнать, что директор пробовал все новых и новых психологов, которые использовали всевозможные методы допроса, но все было напрасно. Джокер продолжал атаковать терапевтов или доводил их до слез. Иногда он просто молчал, и врачи уходили ни с чем. Часть меня... злобная, мстительная часть, наслаждалась этим. Поведение Джокера означало, что я была особенной. Все-таки он сказал правду, когда использовал слово "мы".
В среду, перед тем как уйти с работы, я подслушала последние новости. Охранник вошел в палату Джокера, чтобы отвести его в комнату допроса, и тот воспользовался картами, чтобы перерезать ему горло. Чуть позже оказалось, что охранник не умер - порезы были не такими уж глубокими. Во всяком случае, они не достигли сонной артерии. Джокеру вкололи успокоительные. На него наконец натянули смирительную рубашку, а карты конечно же забрали.
Услышав о случившемся, я направилась в офис Стратфорда. Я не знала, что именно я собиралась сказать, но ощутила необходимость увидеть его. Когда я появилась в дверях, он выжидающе уставился на меня. Увидев выражение его лица, я повернулась и пошла прочь. Разговаривать с ним в данный момент было бесполезно.
Вечеринка по поводу финансирования исследований рака состоялась на следущий вечер. Пэм настояла на том чтобы заняться моей одеждой. Она порылась в моём стенном шкалфу, и отвергла все, что я считала приличным. Наконец она наткнулась на темно-синее платье без бретелек. Когда-то меня заставили надеть его на свадьбу моей сестры.
- Великолепно, - сказала Пэм. - Оно оттеняет твои глаза. А еще у меня есть подходящие перчатки.
- Я не собираюсь одевать перчатки, - возразила я. - Я уже чувствую себя не в своей тарелке.
Она не обратила на мои слова никакого внимания.
- У меня есть две пары перчаток - красные и зеленые... Родители подарили на Рождество. Напомни мне отдать тебе красную пару. Они кожаные, и мне это не нравится. Я оставлю себе зеленые. Наверное я никогда не надену их, но они так прекрасны... А вот эти белые верни мне после вечеринки.
- Я их не одену.
- Не глупи.
Когда Уилсон постучал в дверь, на мне было вечернее платье, черные туфли на высоком каблуке, и совершенно неуместные белые перчатки до локтя.
- Отлично выглядишь, - сказал он с легкой усмешкой, будто догадываясь, каких мучений мне все это стоило.
Мы сели в машину, и я поспешно стянула перчатки.
- Лучшая подруга, - объяснила я. - Это ее рук дело. Но я думаю, что они не сочетаются с черными туфлями, а так как у меня нет белых туфель, я...
- Понятно, - рассмеялся он.
Мы болтали о всякой ерунде, но вскоре наша беседа приняла интересный оборот.
- Я думаю, ты слышала о проделках Джокера.
- Про карты и охранника? Да, конечно.
- Знаешь, что действительно страшно? Он был в наручниках. И он их снял. Стратфорд велел держать его в смирительной рубахе, пока мы не узнаем, как он это сделал.
- Он не успокоится, - вздохнула я, наблюдая в окно за городскими огнями.
- Не успокоится, пока дело не отдадут тебе? - негромко поинтересовался Уилсон.
Я отвернулась от окна и посмотрела ему в глаза.
- Я этого не говорила.
- Но это бросается в глаза, Харли. Ему нравится, когда ты рядом, и это опасно. Я думаю, Стратфорд был прав, когда отстранил тебя.
- Неужели? - я начинала злиться.
- Не обижайся. У него явно какие-то планы насчет тебя. Иначе зачем ему настаивать на том, чтобы именно ты была его терапевтом? А планы у него могут быть только плохие. Мы желаем тебе добра, Харли.
Я вздохнула, понимая, что он действительно волнуется за меня. Он улыбнулся мне и сказал:
- А еще мне кажется, что ты немного увлеклась. Не стоило трогать его.
- Знаю, - тихо ответила я.
Он кивнул, и мы сменили тему.
Глава 8Глава 8 - Помоги мне убежать от себя -
На приеме присутствовали лишь верхи Готама. Едва переступив порог, я поняла, что не найду с этими людьми общий язык. Я решила держаться поближе к Уилсону, который уже успел поприветствовать нескольких знакомых. Мы неторопливо брели сквозь толпу гостей.
- Я слышала, тебе отдали дело доктора Крэйна.
- И? - спросил он, не понимая, куда я клоню.
- Он мой друг, вот и все, - я пожала плечами. Синяки, оставленные пальцами Крэйна, уже исчезли, но Стратфорд все еще не желал подпускать меня к нему. Уилсон вопросительно поднял бровь, и я продолжила:
- Ну... в каком-то смысле друг. Скорее наставник. Это из-за него я решила устроиться на работу в Аркхам.
- Ах да, вы были знакомы еще в университете?
Я кивнула. Уилсон поздоровался с очередным знакомым и сказал:
- Ну что ж... Крэйн в порядке. В полном порядке, если уж на то пошло. Настолько, что я уже предвижу очередной побег.
- Да, есть чему радоваться, - вздохнула я. - Он снова столкнется с Бэтмэном, который изобьет его и вернет в больницу, еще более безумного чем раньше.
Уилсон одарил меня сочувственным взглядом, но прежде чем он успел что-то сказать, к нам повернулась стоящая неподалеку рыжеволосая женщина.
- Вы говорите о Бэтмэне? - спросила она с ощутимым шотландским акцентом.
Я подозрительно уставилась не нее, и ответила коротким "Да".
- Мы тоже только что болтали о нем! Брюс... - она обернулась и схватила за руку высокого широкоплечего мужчину. Он повернулся к нам, и я впервые увидела знаменитого пижона, идиота, и бабника по имени Брюс Уэйн.
Нет, полным идиотом он не выглядел. Он был очень привлекателен. Это была не красота мальчика с обложки, а притягательность зрелого мужчины. Порой я пролистывала полные сплетен журналы. В них Уэйна выставляли самым скандальным человеком Готама. Конечно же я не верила каждому слову желтой прессы, но некоторые вещи говорили сами за себя. К примеру, год назад он поджег свой собственный дом, скорее всего находясь под действием спиртного. Эти мысли заставили меня усмехнуться. Привлекательный? Пожалуй. Умный? Нет, скорее всего не очень.
- Ах, да, - сказал он, видимо с трудом вспоминая, о чем шла речь минуту назад. - Почему мы постоянно говорим о нем?
- Он очень популярен, - сказала я, решив, что разговор в Уэйном может оказаться забавным. Он наморщил нос.
- И что? Только о нем и говорят вот уже год. Скучно.
Речь Брюса была невнятной, чуть замедленной. Я едва сдержала смех. Он разговаривал, как ленивый, обиженный на жизнь студент-первогодка.
- Но ведь Бэтмэн проделал фантастическую работу! - воскликнула женщина с шотландским акцентом. - Все чувствуют себя в безопасности, когда он рядом. А потом вдруг эти убийства. Это было... так на него непохоже, так нелепо. Когда он убил всех этих людей, но отпустил Джокера, я... я просто не поверила своим глазам.
- У него наверняка психологические проблемы, - сказал Уилсон с оттенком сухой иронии. - Подумайте сами, он одевается в костюм летучей мыши, и постоянно шныряет по крышам и подворотням... Такой стиль жизни может сместить приоритеты.
Уилсон и шотландка продолжили дискуссию о том, почему Бэтмэн убил невинных людей, но пощадил Джокера. Тут Брюс все-таки вспомнил, что мы с ним не знакомы, и протянул мне руку.
- Хмм... простите... Брюс Уэйн.
- Харлин Куинзел, - сказала я, пожимая его ладонь. Вопреки моим ожиданиям, она не была мягкой, безвольной рукой аристократа. С другой стороны... Я не так уж часто общалась с людьми высшего класса. Откуда мне знать, какие у них руки? И все же, это рукопожатие больше походило на...
- Джокер, - сказал Брюс, отпивая из своего бокала. - Вот почему мне знакомо ваше имя. Вы его доктор.
- Откуда вы знаете? - подозрительно спросила я.
Он невинно приподнял брови.
- Слухи. Я знаком со Стратфордом.
Я иронично улыбнулась.
- Стратфорд упоминал обо мне. Какой сюрприз.
- Что, у вас с ним проблемы? - подмигнул Брюс.
- Не совсем, - сказала я, понимая, что наш разговор может дойти до ушей директора. Брюс казался тем еще болтуном.
- Просто... скажем так, мои методы ведения терапии отличаются от традиционных. Стратфорду это не понравилось.
- Отличаются от традиционных? В каком смысле? Вы что...?
- Я разговаривала с ним. Вот и все. Я думаю, Стратфорд хотел, чтобы я начала расспрашивать его о детстве. Но с Джокером это бесполезно.
- Да, ведь он наверняка не помнит своё детство...
Речь моего собеседника становилась все более невнятной. Его глаза были расфокусированы. Я закатила глаза в неодобрении - уже пьян, в такую рань? Дааа...
- И что, есть прогресс? - спросил он. Я улыбнулась.
- Он говорил со мной, когда нам еще разрешали видеться. Но... меня отстранили от дела. Я совершила несколько глупых ошибок.
- Например? - быстро спросил он.
- Я думаю, мне не стоит говорить об этом. Конфиденциальность доктора и пациента.
- Да-да, я понимаю.
Похоже, на этом разговор был закончен. Он ответнулся и тронул плечо шотландки.
- Пойдем. Я должен поговорить с миссис Розендэйл до окончания вечера, но не хочу делать это в трезвом состоянии.
- Бедняжка, - проворковала женщина. - Давай найдем тебе что-нибудь выпить.
Они исчезли в толпе, и Уилсон удивленно приподнял бровь.
- О чем это вы говорили?
- Просто познакомились, - сказала я. - Он... неприятный тип.
Минуты складывались в часы. Мне было очень скучно, хотя некоторые мелочи немного разрядили обстановку. Во время выступления какого-то доктора парочка аристократов сбежала в сад, чтобы стрельнуть сигаретку. Семейная пара поссорилась у все на глазах. Она дала ему пощечину, а он ткнул ее лицом в тарелку с закуской. В бокал Брюса упал кристалл с великолепного абажура. Когда наконец подошло время ехать домой, Уилсон со вздохом подытожил:
- Ну что ж, это было чертовски скучно.
Я рассмеялась.
- Были и кое-какие плюсы.
- Да... Помнишь лицо Уэйна, когда разбился его бокал?
- Жалкое зрелище, - улыбнулась я.
Было уже довольно поздно. Когда мы подъехали к моему дому, Уилсон хотел вылезти из машины, но я остановила его.
- Все нормально, Дэвид. Я дойду сама.
- Уверена? Спасибо за сегодняшний вечер. Благодаря тебе он не был совсем невыносимым.
- Ну что ты... - улыбнулась я. - Не так уж часто выпадает шанс пообщаться с аристократами. Не то чтобы мне очень хотелось...
- Увидимся завтра?
- Да. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Оказавшись дома, я вздохнула и прислонилась к двери. Уилсон был хорошим парнем, добродушным... Но все равно мне было до смерти скучно на вечеринке. И не только на вечеринке.
Пора что-то менять, подумала я. Иначе я проскучаю остаток своей жизни.
* * *
Минуты медленно складывались в часы, а часы - в дни. Атмосфера в Аркхаме все накалялась, до меня доходили странные слухи. Джокер плюнул в лицо терапевту из Метрополиса, и тот убрался восвояси. Потом он выдрал кусок мяса из руки медсестры. Стратфорд пытался заменить меня молодой, светловолосой, голубоглазой девушкой из штатной больницы. Джокер потянулся к ней, и она решила, что сейчас он расскажет ей какую-то тайну. Когда они были достаточно близко друг к другу, он боднул ее. С тех пор его ноги привязывали к ножкам стула. Слыша все это, я испытывала странное удовлетворение. Значит дело было не в привлекательности или цвете глаз. Они не могли заменить меня какой-то хорошенькой дурочкой. Очевидно, я имела для Джокера особое значение.
Чтобы убить скуку, я занялась исследованиями. Моей целью была любая информация о пациенте. Вскоре я выяснила, что его ребята в клоунских масках работали независимо, перебиваясь грабежами. Интересно, знал ли он об этом? Почему мне так хотелось увидеть человека, который едва не сломал мне ребра? В день нападения он показал мне, что он опасен и непредсказуем. Он преподал мне урок - будь начеку, и никогда не предполагай, что ты в безопасности.
В ходе исследований я пыталась думать так, как думал Джокер. Идя по улицам Готама, я представляла себе, как бы воспринимал окружающее он. Увиденное опечалило меня. В какой-то момент мне даже стало трудно наблюдать за людьми, так как они представлялись мне безмозглыми машинами. Словно стадо, они все брели по намеченной линии из страха потерять иллюзорный комфорт.
Мир глазами Джокера был довольно грязным, депрессивным местом, и вскоре я перестала экспериментировать с восприятием. И все же, часть Джокера осталась со мной. Это было похоже на одну из тех "секретных" картинок, где поначалу ты видишь лишь скопление ничего не значащих точек, а потом из этих точек вырисовываетя лицо Иисуса. Увидев его, ты уже не можешь видеть просто точки.
Зло. Город был полон зла, и не только стараниями Джокера. Помимо высокого уровня преступности, были еще другие минусы. Казалось, Готам дышал безразличием и отчаянием. Люди избегали смотреть друг другу в глаза. Они не жили. Они работали, ели, спали, встречались с друзьями... и все это было совершенно бессмысленно. Не в первый раз за последние пару месяцев я задумалась о том, правильную ли я выбрала профессию. Может в мире было для меня что-то получше? Что представляет из себя терапия для маньяков? Они проходили терапию, принимали таблетки, выписывались из Аркхама, совершали очередное преступление, и снова попадали к нам. Какая отрезвляющая мысль.
Но, Харли, небольшая часть этих преступников все-таки излечивается...
Ну, да. Наверное.
С тех пор как меня отстранили от дела Джокера, прошло около двух недель. Я все еще плохо спала по ночам, но твердо решила не высовываться, наслаждаться компанией немногочисленных друзей, и привнести во все, что я делaю, хоть немного энтузиазма. Самовнушение работало. В каком-то смысле. В конце концов мне попалась относительно интересная пациентка - женщина, которая убила своего бывшего парня. И в то же время, у меня начиналась депрессия в связи с отъездом Пэм в Египет.
Я решила перестать думать о Джокере. Представьте себе моё удивление, когда Стратфорд появился в дверях моего офиса. Он окинул меня мрачным взглядом, и сказал:
- Пойдем со мной.
Мы поднялись на второй этаж. Моё сердце едва не выпрыгивало из груди. Неужели он действительно...
Мы остановились около комнаты допроса, и Стратфорд повернулся ко мне.
- Не трогай его, - ровно сказал он. - Оставайся по свою сторону стола. Если он дернется, выходи оттуда.
- Вы что... вы правда...?
- Просто поговори с ним, - прервал он меня. - Вытащи из него хоть одно слово. Все, что угодно.
Затем Стратфорд развернулся и пошел прочь. Я взялась за ручку двери, и поняла, что дрожу. Я сделала глубокий вдох и вошла в комнату.
* * *
В глаза сразу бросились предпринятые охраной меры предосторожности. Наручники на запястьях пациента выглядели более тугими. Его лодыжки были пристегнуты к ножкам стула. На его пострадавшем запястье не было повязки - скорее всего он сам сорвал ее. Моим глазам предстали неровные швы, въевшиеся в раздраженную кожу. Под глазами Джокера были темные круги. Он выглядел так, будто его избили. К тому же, он был гораздо более худым... Пугающе худым. Неужели он совсем не спал? И не ел?
Как хорошо снова увидеть его.
Эта мысль удивила меня. Я тихо закрыла дверь и заняла своё место за столом.
Довольно долго в комнате царила тишина. Джокер не смотрел на меня. В конце концов, все еще глядя на поверхность стола, он сказал:
- Привет... Харли.
Его голос был чуть хриплым и очень тихим.
- Здравствуй, мистер Джей, - сказала я, радуясь тому, что мой голос был спокоен. Это внешнее спокойствие никак не отражало творящийся внутри хаос. Я радовалась тому, что он все еще был здесь... боялась находиться с ним в одной комнате... злилась, вспоминая его атаку... и... И еще ко всему этому примешивались влечение, и совершенно иррациональная волна счастья.
- Давно... не виделись. Ты успела насладиться своим... отпуском?
- Можно и так сказать, - сухо ответила я.
Наконец он посмотрел на меня. Несмотря на ужасное физическое состояние, его глаза все еще горели. Он усмехнулся.
- Значит большой и страшный Стратфорд наконец отчаялся найти тебе замену?
- Да.
Джокер тряхнул головой, смахивая с лица прядь грязных волос. Мне хотелось придвинуться чуть ближе к нему, но я вспомнила об указаниях Стратфорда.
- Расскажи мне о Бэтмэне, - попросила я.
По всей видимости это был правильный, уместный вопрос. Глаза Джокера вспыхнули еще больше. Он откинулся на спинку стула и протянул:
- Ах-х... Бэт... мэн.
- Он был у тебя в руках. Тебе почти удалось показать миру его лицо. Но потом ты начал защищать его. Я не понимаю.
Он облизал губы. Когда он ответил, его голос был странно ласкающим.
- Конечно не понимаешь.
Затем Джокер резко подался вперед. В другой раз я бы наверное отшатнулась, но не сейчас.
- Когда нечто находится за пределами знакомого тебе мира, ты не понимаешь.
- Помоги мне понять, - мягко сказала я. Слова возникли в моём подсознании и были озвучены против моей воли. Мне не хотелось думать об этом.
Он наблюдал за мной, и был гораздо более спокоен, чем обычно. Возможно, недостаток сна наконец дал о себе знать. Он говорил неторопливо, все с теми же интонациями и перепадами тона, но в его голосе не было прежней энергии.
- Бэт... мэн... и я... Мы действуем... на другом уровне. Мы видим вещи... - он указал двумя пальцами на свои глаза, - ...видим вещи, которые не можете видеть вы.
- Почему? - спросила я.
- Почему? - повторил он, пробегаясь языком по внутренней стороне щеки. - Потому что вы слепы!
Он сказал это таким тоном, будто ответ был очевиден.
- Как ты научился видеть? - спросила я.
Он усмехнулся и откинулся на спинку стула. Теперь он выглядел так, будто я сняла с него какое-то проклятие. В его голосе появилась прежняя энергия.
- Бэтмэн видит мир как нечто... черное и белое. В его мире есть добро, зло, и ничего между. Наша... хмм... природа? Наша природа диктует, что мы с ним будем противостоять друг другу... вечно.
Он пожал плечами.
- Зачем же мне прекращать эту увлекательную, нескончаемую игру?
- Затем что все это бессмысленно, - настойчиво проговорила я. - Бессмысленно! Ты не убиваешь его потому что для тебя все это - увлекательная игра, а он не убивает тебя потому что... черт знает почему.
- И это то, что нужно, - протянул Джокер.
- Я не понимаю.
Он склонил голову на бок, и его губы растянулись в улыбке.
- Поймешь.
Я моргнула. Его ответ был совершенно неожиданным. Я была уверена - он скажет мне, что они с Бэтмэном были избранными. Что их не сможет понять никто.
- Ну, ты ведь уже начинаешь понимать, - пояснил Джокер. Он повел пальцем в воздухе, рисуя воображаемую мишень, центром которой была я. - Мир перестал быть черно-белым, правда, маленькая... Арлекин?
Харли Куин. Арлекин. Он сделал из меня клоуна. Под стать себе.
Старая, рацональная часть меня назвала бы это тревожным знамением. Пациент явно зацикливался на мне, а значит, пора было уходить пока не поздно. Новая я отказывалась двинуться с места. Я наклонила голову и помассажировала точку между бровями.
- Мир изменился за одну ночь, - сказала я.
Джокер выпрямился и поднял указательный палец в безмолвном "Ага!"
- Мир меняется каждую секунду, - он сжал губы, повернулся в полоборота, и посмотрел на меня одним глазом, словно спрашивая, "Что ты скажешь на это?"
- Этот город, - пробормотала я, пытаясь собраться с мыслями. - Посмотри на этих людей. Едва ли не половина совершила более одного преступления. Многие становятся профессиональными преступниками, а остальные... просто не поднимают взгяды от земли. Они не пытаются исправить ситуацию. Они идут работать в полицию не для того чтобы защищать граждан Готама - ими движет жажда наживы. Чистый коп в этом городе встречается реже, чем тринадцатое полнолуние...
- Еще реже, - мягко сказал Джокер.
- И люди ничего не предпринимают! - я чуть повысила голос. - Что с ними не так?
- Иногда... людям нужна... встряска.
- И ты этим занимаешься? Даешь людям встряску? - требовательно спросила я.
Он зашелся смехом. Я только сейчас осознала, что снова полулежу на столе, пытаясь быть как можно ближе к своему пациенту. Я резко отстранилась, и меня охватил страх. Может он просто... пытается повлиять на меня? Промывает мне мозги?
- Это... это побочное явление, - сказал Джокер, продолжая хохотать.
Я не находила ситуацию смешной. Мне было плохо. Вскоре его гогот перешел в легкие смешки, и он театрально смахнул набежавшую слезу.
- О, Харли, - вздохнул он. - Харли, Харли, Харли... Подожди, и ты все увидишь. Нам будет... очень весело.
- Да? Ловлю тебя на слове, - сказала я без всякого выражения. Он разглядывал меня в упор.
- Улыбайся, - сказал он. - Ты так красива, когда улыбаешься.
Не думайте, что комплимент прошел незамеченным. Я вспомнила его позже, и как следует насладилась им. Но в тот момент, в комнате с Джокером, мне было не до улыбок.
- Мне тяжело улыбаться, - сказала я, - когда ты намекаешь на то, что мне будет весело. Мне кажется, мои и твои представления о веселье несколько отличаются друг от друга, так что...
- Не такие уж они разные, - сказал Джокер.
Его слова заставили меня похолодеть. Как можно было думать, что мы с ним могли наслаждаться чем-то вместе? Он был убийцей. Моя работа заключалась в том чтобы останавливать убийц. Осознание того, что я нечаянно застряла в голове одного из своих пациентов, никак не добавлялo веселья в мою жизнь.
Нет. Нет, он не пытается успокоить тебя. Ему плевать на тебя! Он просто играет, манипулирует тобой. Он хочет разрушить тебя.
Я встала и задвинула свой стул.
- Я думаю, на сегодня все.
Впервые за последние несколько недель я вышла из комнаты допроса по своей воле, до того как нас прервали охранники.
Его прощанием со мной был внезапный смех, переросший в маниакальное крещендо.
среда, 23 сентября 2009
опять интернет не того века
понедельник, 21 сентября 2009
Is it the scars?
Глава 3Глава 3 - Ты начинаешь объяснять, а я начинаю притворяться -
Некоторое время мы просто смотрели друг на друга. Затем, призывая все своё мужество, я тихо сказала:
- Здравствуйте. Я - доктор Харлин Куинзел. Я хотела бы поговорить с вами.
Последняя фраза прозвучала как вопрос, и я возненавидела себя за это. Он уловил неуверенность в моём голосе. Губы его скривились.
- Да, конечно, - мягко проговорил он. - Я здесь... для вашего развлечения.
Мне это не нравилось. Его тон был слишком сговорчивым. Значит, он что-то скрывал. Я не могла понять, что пряталось за его словами (горечь? гнев? веселье?), и это только ухудшало ситуацию. Я решила не искать подвоха в его словах, и продолжила:
- Почему вы выбрали это имя? Почему Джокер?
В тот момент он совсем не походил на клоуна. Только не в оранжевой униформе Аркхама, без грима, в наручниках, сидящий за столом... Кажется он прекрасно осознавал несоответствие своему публичному образу. Он склонил голову на бок, видимо решив поиграть.
- Знаете... ведь у меня просто... потрясающее чувство юмора. Не хочу расхваливать себя, но...
Он еще больше наклонил голову, словно говоря, "сами видите".
- Большинство людей не находит ваше чувство юмора таким уж... потрясающим, - прохладно заметила я.
Он пожал плечами.
- Я не могу нести ответственность за дурной вкус большинства.
- Может быть, это у вас плохой вкус?
Он склонил голову в другую сторону. Он изучал меня, и я старалась выглядеть невозмутимо.
- Знаете, мне так не кажется, - сказал он наконец, чуть подаваясь вперед. - Я думаю, я просто вижу все очень... ясно.
На последнем слове он закатил глаза так, что стали видны одни белки, как у бешеной собаки. Через мгновение он уже снова внимательно разглядывал меня. Я контролировала своё лицо, пыталась не показать, что его странное поведение выбивало почву из-под ног.
- Вы говорите, что видите вещи... иначе.
- Да-а.
Его ответы был мягкими и четкими - словно точки между моими предложениями.
- Но вы отрицаете, что вы - социопат.
Он провел указательным пальцем вдоль носа, и указал на меня.
- Ага.
Очевидно, он знал определение слова "социопат". Он также знал, что точно соответствует диагнозу.
- И почему же вы это отрицаете? - спросила я.
Он быстро чмокнул губами, чуть повернул голову, покосился на меня одним глазом, и снова тряхнул указательным пальцем.
- Вы... люди... - промурлыкал он.
Я молчала в ожидании продолжения. Он широко развел пальцы, показывая свои ладони.
- Вам просто необходимо расставлять все по полочкам, и наклеивать друг на друга маленькие хорошенькие ярлычки. Вы никак не можете понять... что в них нет необходимости. Никто не соответствует своему ярлыку на сто процентов.
- Значит... вы подходите под описание социопата, соответствуте ему по всем параметрам, но из-за вашей личной... неприязни к ярлыкам... отрицаете это?
- У них наверняка есть хорошие ярлыки для вас, доктор, - сказал он, игнорируя мой вопрос. - Вы, мозгокопатели, самые отвратительные из них. Как именно они вас называют, а?
Он снова покосился на меня, и я попыталась не реагировать на испытующий взгляд. Меня охватило неприятное чувство... будто он нарушает моё личное пространство. Это было глупо - ведь он просто смотрел на меня, и во взгляде не было даже намека на похоть.
- О, да-а... У них для вас такие имена... - он почти пел, его голос опустился до низкого рычания.
Я приготовилась услышать то, что последует за этим. Скорее всего, нечто неприятное.
- Как они называют вас? Авантюристы? Выскочки? Карьеристы? Неотесанные деревенщины? - он откинулся на спинку стула, стряхнул волосы с лица, и шумно облизал губы. Он сделал акцент на последнем опредлении, как будто знал, что я выросла в провинции.
- Окружающие вас люди жестоки, - продолжал Джокер. - Они думают, что вы слишком красивы для того чтобы иметь хорошие мозги. Как же вам удалось заполучить меня, жемчужину Аркхама? Вы так быстро вскарабкались по служебной лестнице... Если не с помощью мозгов, то наверняка не без помощи... тела?
Я почувствовала, как моё лицо кривится в отвращении, но ничего не могла с этим поделать. Мне и раньше приходилось слышать подобные обвинения, и это приводило меня в ярость. Я ведь вкалывала восемь долгих лет для того чтобы получить эту работу.
Он мягко, негромко рассмеялся.
- Так говорят они, доктор. Многие женщины именно так добиваются желаемых позиций в обществе. Вы подходите под описание. Вы соответствуете ярлыку.
Он произнес последнее слово с такой интонацией, что я не могла не заметить намек.
- Хорошо, я поняла, - мягко сказала я.
Что-то во мне кричало, "это не одно и то же!" но я решила не вдаваться в дальнейшую дискуссию. Он бы заставил меня объяснять, а у меня не осталось сил на дальнейшее обсуждение ярлыков.
Не успела я прийти в себя, как он изменил тактику поведения. Он ринулся вперед, но кандалы, сковывающие его ноги, были связаны с наручниками. Его вытянутые руки не достигали середины стола даже несмотя на то, что он припонднял ноги. Я знала, что он не мог схватить меня, но все равно инстинктивно подалась назад, и из-за резкого движения едва не упала со стула. Охранник отошел от стены, намереваясь усмирить пациента, но я подняла руку, предотвращая его вмешательство.
Вопреки моим ожиданиям, Джокер не рассмеялся. На его лице появилась улыбка, напоминающая оскал. Его зубы были удивительно ровными, но желтыми. Улыбка заставила шрамы страшно приподняться.
- Кажется, кто-то уже опередил меня, - сказал он, указывая на мою шею. - Кто это вас схватил, а, доктор?
Я ответила не сразу. Я не знала, было ли разумным сказать ему правду.
- Ты должна прятать себя от него, помнишь? Что же случилось с этой линией поведения?
- Ну, понимаешь, я вошла в комнату, и...
Джокер издал легкий чмокающий звук.
- Вы что, склонны к мазохизму? Вам нужна боль, чтобы кончить?
- Не совсем, - сказала я с усмешкой. Вы далеки от истины, мистер.
- Нет? - он казался удивленным и расстроенным.
- А не вы ли минуту назад выступали против ярлыков? - спросила я. Тоже мне ярлык - мазохистка. А ты попался.
Он неодобрительно взглянул на меня, и чуть склонил голову.
- Нет. Нет-нет-нет-нет. Вы вешаете на меня ярлык, и пытаетесь подогнать под него каждую градацию моей личности. Если я социопат, то все, что я делаю, связано с моим диагнозом. А вот если бы вы сказали, что я... хмм... - он повел рукой, будто подыскивая подходящее слово, - ...ну например... озорной... Тогда все иначе. Прилагательные не могут быть ярлыками. Я не вешал на вас ярлык, указав на склонность к мазохизму. "Склонность к мазохизму" - не то же самое, что ярлык "мазохистка".
Я удивленно приподняла бровь. Он говорил со мной о грамматике! Весь этот разговор был... сюрреалистическим.
Кажется он знал, о чем я думала. Он поднял ладони, будто защищая себя от моих неозвученных обвинений.
- И не надо на меня так смотреть, - сказал он. - Не я ведь снова начал говорить об этом.
- Один пациент оставил эти синяки, - сказала я, меняя тему разговора. - Мой старый друг. У него был припадок, и он подумал, что я пыталась причинить ему боль.
- Он на вас сорвался.
- Ну да, что-то вроде этого.
-Так-так... - Джокер цокнул языком и потряс пальцем в фальшивом неодобрении. - Где же ваш профессионализм, доктор? Позволяете пациентам злоупотреблять вашей слабостью. Я ведь могу... перенять идею.
Я пожала плечами, показывая, что мне все равно. Он шумно вдохнул через сжатые зубы, и внезапно выпрямился.
- Итак, доктор... - сказал он, положив запястья на край стола и лениво постукивая пальцами.
Я увидела темные круги на его запястьях там, где были наручники. По всей видимости эти синяки остались после попыток сорвать их, скорее всего для устрашения охраны.
- Зачем они вас сюда прислали, а? - спросил он. - Неужели вы думаете, что сможете... починить меня?
- Я не уверена в том, что есть, что чинить, - сказала я, решив скрыть своё истинное мнение о его психическом состоянии.
A именно - ты просто чертовски безумен!
Он резко наклонил голову, будто заинтересовавшись новым поворотом разговора. Я продолжила:
- Но ради вашего же блага, я надеюсь, что вы больны. Если это не так, то ничто не спасет вас от смертной казни.
- Как... ми-и-ило, - протянул он. - Маленький симпатичный доктор заботится о моём благополучии. Неужели вы здесь поэтому? Зачем вы взялись за моё дело?
- Мне плевать, выживете вы, или умрете, - скaзала я прямо. - Но вы... Как пациент, вы... восхищаете меня. Ведение вашего дела поможет моей карьере. Так что для меня в этом есть личная выгода.
Моя тирада была прервана его смехом. Это было не легкое хихиканье, какое я слышала раньше. Это был готот и повизгивания гиены, которые заставили меня подпрыгнуть на месте. Он ужасал меня. Он раскачивался взад-вперед на стуле, хватаясь руками за живот. Когда в его легких не осталось воздуха, он вздохнул, и снова взвыл в приступе хохота.
- Ах-х... вы мне нравитесь, - наконец выговорил он. - Вы же просто... пробивной человек. Какая честность! Дaaа, вы далеко пойдете.
- Я рада, что доставила вам удовольствие, - проговорила я, вдруг почувствовав дискомфорт. Мне начинало казаться, что он заводит меня в дебри, из которых мне не выбраться. Необъяснимое чувство потери контроля.
Он снова повернул голову, показывая мне свой профиль, и подмигнул.
- Задержитесь со мной, детка, - весело проговорил он. - И вас ждет мно-о-ожество сюрпризов.
- О да, я собираюсь зареджаться, - мягко сказала я. - Пока вы говорите со мной, я буду рядом.
- Прек-рас-но, - сказал он, поворачиваясь ко мне лицом. Теперь его голос был на тон ниже, темнее. Мне эта перемена не понравилась. Я уже собиралась вернуться к стандартным вопросам, но тут дверь открылась, и вошли два охранника.
- На сегодня достаточно, - сказал охранник, который был с нами в комнате. - Пора идти в палату.
Двое вошедших встали по обе стороны пациента, грубовато схватили его под руки, и заставили подняться со стула. Я хотела запротестовать, считая, что сеанс был слишком коротким, но Джокер одарил меня ухмылкой, при виде которой я потеряла дар речи.
- Со мной - чувствуйте себя как дома, - сказал он, прежде чем его поспешно вывели из комнаты.
Некоторое время я сидела за столом, осмысливая произошедшее. Затем я резко поднялась и выбежала в корридор. Там я столкнулась со Стратфордом.
- Эй, полегче, - сказал он, ловя меня за плечи. - Все нормально.
- Я знаю! О чем вы думали, забирая его так рано? Я еще не закончила с ним.
- Этого было достаточно.
- Нет, не было, - возразила я, чувствуя себя ребенком, который спорил со старшим. - Он же говорил со мной, Стратфорд! Он не разорвал меня на кусочки, как всех остальных!
- Я знаю, Куинзел, - резко сказал он. - Но это был твой первый сеанс. Я не хотел чтобы вы заходили слишком далеко.
- Но...
- Может ты прекратишь вести себя как дитя, и посмотришь на результаты? Он действительно говорил с тобой. Он казался заинтересованным. Ты понимаешь, что это значит?
- Да, - медленно проговорила я.
Осознание происходящего пришло ко мне внезапно.
- Кажется, я только что стала новой игрушкой Джокера.
* * *
Остаток дня прошел спокойно, без происшествий. У меня было еще несколько сеансов, а потом я занялась разбором бумаг в офисе. Я ушла из больницы как только окончилась моя смена, и сразу направилась домой. Заварив черный чай, я взяла тетрадку, и начала записывать впечатления и наблюдения, связанные с сеансом.
Откуда у него такая манера говорить? Он разговаривает необычно... и очень последовательно... хорошо обдумывая все, что собирается сказать. Он не торопится в разговоре, и все эти "хмм" и "ах" заставляют думать, будто он не знает, что сказать дальше, но... это не так. Мне кажется, он добавляет все это в свою речь осознанно, чтобы смутить собеседника.
Я постучала ручкой по столу и нахмурилась. Отхлебнула чай, и продолжила свои рассуждения.
Он не тараторит, но и медлительной его речь не назовешь. Пo всей видимости, "ах" и "хмм" вставляются в тот момент, когда он обдумывает какую-то линию поведения. Насколько быстро он думает? Он просчитывает каждый следующий шаг за жалкие доли секунды. Его умственным способностям можно только позавидовать. Такая сообразительность в...
Я остановилась. Поначалу я хотела написать "в маньяке" или "лунатике", но что-то остановило меня.
Такая сообразительность в преступнике.
Почему он не растерзал меня так же, как всех остальных терапевтов? Я ведь видела записи других сеансов - он не пощадил никого из них. Он мог бы, при желании, довести меня до слез, спровоцировать срыв, заставить возненавидеть его, и почувствовать отвращение к самой себе. Почему он этого не сделал?
Возможно... он находит меня привлекательнокй, и хочет увидеть снова? Ведь я - первая молодая женщина, с которой он столкнулся за последние несколько месяцев. Но нет, что за ерундa! Джокер не похож на раба животных инстинктов. Тогда... Единственным объяснением остается следущее: он что-то планирует, и я нужна ему, чтобы привести в исполнение задуманное.
Я отложила ручку и потерла виски. Начинала болеть голова.
Последняя мысль о намерениях Джокера беспокоила меня, и никак не способствовала концентрации.
Его зубы... Странные зубы. С одной стороны, они очень ровные. С другой - очень грязные, будто он злоупотребляет сигаретами и кофе. Он не похож на человека, который зависит от никотина, а вот кофе - вполне, так как ему нужно поддерживать себя в форме во время многочисленных "авантюр". В камере допроса он казался не очень уж подвижным, но я не сомневаюсь в том, что на свободе он пугающе энергичен.
По-моему он не сильно задумывается о личной гигиене. Нет, от него не пахло, но его волосы выглядели так, будто их не мыли неделю... И зубы... Я просто не могу представить себе, что этот человек беспокоится о таких мелочах, как бактерии.
При этой мысли я захихикала, но сразу же остановилась, плотно сжав губы. Я обещала себе, что никогда не буду хихикать. Да, сейчас я одна, но если я привыкну хихикать в одиночестве, то могу не сдержаться и на работе. А хихикающих людей никто не принимает всерьез.
Я нахмурилась, и записала еще одно наблюдение.
Он слишком худой. Надо завтра же проверить его медицинскую карту. И посмотреть, сколько и когда он ест.
Я пыталась сосредоточиться, но в голове вертелся лишь один вопрос:
Чего он от меня хочет? Неужели я - часть его очередного замысла? Если принимать во внимание все, что натворил Джокер до заключения в Аркхам, не оставалось сомнений в том, что у этого человека была хорошо продуманная программа действий.
Но если у него был какой-то грандиозный план, почему его поймали? Он находился в Аркхаме уже два месяца, но не предпринял никаких попыток, чтобы выбраться на свободу. Возможно, он не знал, что делать. Возможно, даже Джокер не был застрахован от неудач. Или...?
Я пошла спать рано, в девять часов вечера. Голова раскалывалась от боли, но я уснула почти сразу.
* * *
Палата Джокера находилась на верхнем этаже, по соседству с остальными чрезвычайно опасными преступниками. Это была маленькая пустая комната с белыми стенами. В ней не было окон, так что он не мог видеть даже маленького кусочка затянутого тучами неба. Единственным отверстием в мир за пределами палаты было плексиглассовое окошко на уровне глаз в стальной двери. Джокер знал, что за ним ведется постоянное наблюдение через видеокамеры, и поэтому не было необходимости в зеркальном стекле вместо стены. Он также знал, где находилась слепая зона камеры - в углу у двери.
Сейчас его не интересовало, наблюдают за ним или нет. Он сидел посреди комнаты, скрестив ноги. Его оранжевая униформа была единственным ярким пятном в стерильно-белой палате. Он раскладывал пасьянс.
Какой-то глупый, запуганный, восхищенный увиденным стажер оставил ему колоду карт однажды после чистки палаты. Не увидев в Джокере суицидальных наклонностей, врачи решили оставить это развлечение. По всей видимости, им не хватало воображения на то, чтобы представить себе, что игральные карты могут стать оружием в руках специалиста. Джокеру не хватило бы пальцев, чтобы пересчитать все, что он мог натворить с помощью карт.
- Так зачем же ждать? - пробормотал он. - Ждать, ждать, ждать.
Голос его взлетел на несколько тонов, он почти пел.
- Все самое лучшее достается тому, кто умеет ждать.
Нет, время еще не пришло. План побега из этого маленького, уютного заведения был не совсем готов. У него были причины медлить.
Внезапно тело Джокера дернулось, словно его ударило током.
Хорошенькая... маленькая... доктор.
Его изрезанное шрамами лицо оставалось спокойным. Лишь черные глаза двигались, следя за картами.
О, она нравилась ему. Такой молодой, красивый ум... такой гибкий. Такой потенциал. От одной мысли об этом по его коже пробежали мурашки. Теперь у него было развлечение, и оно делало ожидание чуть менее монотонным.
Харлин Куинзел.
Харлиииин... Куинзел.
Харлин Куин.
Харлин Куинн.
Харли Куинзел.
Харли... Куинн.
Харли Куин.
Харликуин.
Харликин.
Харлекин.
Арлекин.
Он откинул голову назад и зашелся диким смехом. Он смеялся до тех пор, пока на глазах не выступили слезы. Это было просто прекрасно. Взяв себя в руки, он вернулся к игре.
Она была тем самым неизвестным элементом в его плане, хотя поначалу он не догадывался об этом. Даже Джокер не всегда знал абсолютно все. Некоторые части его операций были невидимы для него так же, как и для окружающих. Но задуманное им всегда срабатывало - ведь он понимал истинную природу вещей и явлений, которыми манипулировал.
Джокер понимал Хаос, и Хаос был к нему благосклонен.
Да, она была частью игры. Он уже предчувствовал то удовольствие, которое получит, когда узнает, какая именно роль предназначена маленькой Харли. Когда откроются карты. Это будет так весело. И он был... весь нетерпение.
Глава 4Глава 4 - Скажи мне что реальность лучше чем мечта -
Прошло уже два дня, но Стратфорд все еще не подпускал меня к новому пациенту. Я спорила с ним, но он был неумолим. Все это время я занималась своими обычными делами в больнице, а по ночам изучала дело Джокера. Я забрала домой кое-какие записи, и то, что я выяснила, сильно меня обеспокоило.
Он ел не чаще раза в день, а порой совсем не притрагивался к еде. Спал он еще меньше, чем ел - в среднем один час в сутки. Меня несказанно удивило, что при таком недостатке отдыха и еды он умудрялся противостоять своим терапевтам. У этого человека была железная выдержка и огромный запас энергии.
Я так много писала о Джокере, что вскоре на большом пальце (там где на него давила ручка) образовался синяк. Я поняла, что стандартный метод ведения интервью скорее повредит, чем приведет к каким-то результатам. Нужен был другой подход. Кажется, он наслаждался беседами, особенно если они были quid pro quo. Из просмотра кассет стало ясно, что он начинал говорить, только если получал что-то в ответ... Только если терапевт давал ему шанс покопаться в своей голове. Он нничего не расскажет о себе, если я в свою очередь не отвечу на некоторые его вопросы.
На третий день ко мне подошел Райан Ховард, и сказал, что Джокер ждет меня в той комнате допроса, и я помчалась туда, едва не сбив охранника с ног. Стратфорд стоял в корридоре и разговаривал с парой медсестер. Я приостановилась у двери, спрашивая его разрешения. Он мрачно кивнул, и я вошла внутрь.
На этот раз Джокер сидел, растянувшись поперек стула. Его спина покоилась на одном из подлокотнков, а бедра упирались в другой. Руки лежали на коленях, чтобы облегчить давление цепей, которые связывали наручники с кандалами на лодыжках. У дальней стены стоял тот же самый охранник-гигант.
Когда я вошла в комнату, Джокер повернул голову. Он помотал ею из стороны в сторону, пока я занимала своё место за столом.
- Доброе утро, - сказала я приветливо.
Он не ответил. Его взгляд прожигал меня насквозь. Я поерзала на стуле, вдруг почувствовав дискомфорт. Я так спешила снова оказаться здесь, что совсем забыла, каким устрашающим был этот человек.
- Вы... вы в порядке?
Это был дурацкий, неуместный вопрос, но взгляд Джокера заставил меня растерять все умные мысли. На лице пациента не отразилось ни единой эмоции. Я прочистила горло, и продолжала, надеясь, что в конце концов он ответит мне.
- Я имею ввиду... все в порядке, за исключением того, что вы заперты в камере? Вы ели? Спали?
Он моргнул, дважды причмокнул губами, а затем наклонил голову назад, и уставился на стену у себя за спиной.
Его поведение серьезно обеспокоило и смутило меня. Вопросы были бесполезны - он совсем не реагировал на них. Как только он отвел взгляд, мне удалось немного собраться с мыслями, и я осознала, насколько глупо звучала моя болтовня. Застигнутая волной стыда, я уставилась в пол.
Он заговорил внезапно.
- Ты - прожектер, Харли, не так ли?
Он склонил голову на бок и улыбнулся.
- Ты не возражаешь, если я буду звать тебя Харли? Доктор Куинзел звучит так... фригидно... а Харлин - слишком...
Он закусил нижнюю губу, прищурился, и неодобрительно тряхнул головой.
- Можешь звать меня Харли, если я могу звать тебя Джей, - сказала я.
Одним молниеносным, порывистым движением он убрал ноги с подлокотника и сел прямо. Он вытянул руку в моём направлении настолько позволяли цепи, и повертел пальцем.
- Мистер Джей для тебя, - сказал он провоцирующим тоном.
Это испугало меня, но я сама начала сеанс дурацкими вопросами. Было поздно отступать.
- Если вы - Мистер Джей, тогда я - Доктор Харли, - я пожала плечами.
Некоторое время он внимательно разглядывал меня. Его голова медленно покачивалась из стороны в сторону. На губах играла улыбка. Потом он соединил ладони и направил на меня указательные пальцы, имитируя ствол пистолета.
- Харли, ты проигнорировала мой первый вопрос.
Я непонимающе смотрела на него, а потом вспомнила.
- Ты спрашивал, прожектер ли я?
- Да, - он выразительно кивнул.
Я взглянула на участок стены над плечом Джокера, чтобы разорвать зрительный контакт. И задумалась, прежде чем дать ответ. Он продумывал каждое своё слово, и я решила, что буду делать то же самое, иначе силы окажутся не равны. Наконец я кивнула.
- Да, конечно. Я думаю, мы все - прожектеры.
- Значит ты не лучше других? И не хуже?
- Ну... Мы все заботимся в первую очередь о собственном благополучии. У каждого есть причины делать то, что он делает. И чаще всего мотивы людей эгоистичны.
Я замолчала, подбирая слова. Мне было легче думать и говорить, не глядя ему в глаза. Уставившись на стену за плечом Джокера, я могла даже предствить себе, что его не было в комнате. Это прибавляло мне смелости.
- Замкнутый круг, - добавила я после короткой паузы. - Мы заботимся о себе, потому что больше никто не сделает этого, но никто не заботится о нас потому что они слишком заняты собой. И так - до бесконечности.
- Ты думаешь, это неправильно? - мягко спросил он.
Я отвела взгляд от стены, чтобы взглянуть на него. Он все еще пристально вглядывался в мое лицо. Мне начало казаться, что я с пациентом поменялась ролями, даже не заметив этого. Я натянуто улыбнулась.
- А ты как думаешь?
- Ах, ах, ах, - сказал он, погрозив пальцем. - Сейчас я хочу поговорить о тебе.
- Но во мне нет ничего интересного, - возразила я.
Он приподнял брови и покачал головой. Его губы двигались, словно он пытался найти нужные слова, и наконец он спросил:
- Чье это утверждение?
- Моё. Я психотерапевт. Я - не более чем восковая табличка, на которой ты оставляешь свои отпечатки.
- Значит... ты здесь, чтобы помочь мне? - сказал он, опуская глаза.
Кажущаяся простота его вопроса не позволила мне ответить лаконичным "да". Я наблюдала за ним, охваченная сомнениями, словно мышь, наблюдающая за кошкой. Что сделает хищник через секунду? Продолжит нежиться на диване, или захочет "поиграть"?
- Ну? - мягко поторопил он.
Я тряхнула волосами. На меня накатило ощущение абсолютной потерянности.
- Вобщем так: тебя считают сумасшедшим, а я здесь, чтобы проверить, правда ли это.
Он плотно закрыл глаза, сжал губы, и потряс головой, будто мои слова ранили его.
- Ты не согласен с тем, что ты - сумасшедший?
- Ярлыки! - воскликнул он, резко открывая глаза. Его руки жестикулировали настолько яростно, насколько позволяли наручники и цепь, соединяющая их с кандалами. - Ярлыки, ярлыки. Мы снова вернулись к этому!
- Людям нравятся их ярлыки, - сказала я.
Его длинные пальцы сгибались так, будто он жаждал вцепиться в чье-нибудь горло. В моё, например.
- Знаешь, людям пора научиться жить без них, - твердо сказал он. - Именно из-за ярлыков им кажется, что я сумасшедший. Они боятся. Боятся того, что я ясно вижу все, что они не в состоянии осмыслить и разложить по полочкам.
- Тебе не кажется, что подобные заявления несколько высокомерны?
Он покосился на меня с саркастичной усмешкой.
- Ложная скромность, Харли... Она никому не идет.
Наконец наша дискуссия потекла в верном направлении. Мне хотелось разговорить его на тему скромности и высокомерия, но Джокер поднял указательный палец, останавливая меня на полуслове.
- Давай вернемся к моему первому вопросу.
Я вздохнула. С ним было невозможно сладить. Если я буду гнуть свою линию, он просто перестанет говорить. Джокер облизал губы и продолжил:
- Этот эгоизм... который ты наблюдаешь в окружающих... так ли он плох?
Я снова уставилась на стену над его плечом.
- Нет, если люди не заходят слишком далеко. Мы должны быть относительно эгоистичны для того, чтобы выжить. Если бы каждый человек не заботился о собственном благополучии, мы бы уже вымерли. Но когда люди начинают причинять вред окружающим из эгоистичных побуждений... Я думаю, это неправильно.
- Почему? - мягко спросил он. - Они сделали бы с тобой то же самое.
Наши взгляды встретились.
- Но это не значит, что причинять людям боль - правильно.
- Позволь мне не согласиться.
Он уставился в потолок, словно ожидая, что кто-то там, наверху, скажет, кто из нас все-таки прав.
- Кто решает, что хорошо, и что - плохо?
Видя куда он клонит, я покачала головой.
- Ты исходишь из заключения, что "хорошо" и "плохо" субъективны. Неужели ты не веришь в универсальное добро и универсальное зло?
Конечно не верит. Посмотри, с кем ты разговариваешь, Харли.
- Я верю, - неторопливо проговорил Джокер, - что мораль - не более чем выдумка.
Я задумалась, вспоминая теории своих профессоров. Да, я предполагала, что Джокер скажет именно это. Ему не нужна универсальная мораль. Он ничего не выигрывает, веря в нее. Каждое его действие противостоит общественным нормам. Он думает, что мораль - не более чем фарс, используемый верхами для того чтобы держать жалких людишек в подчинении.
Наблюдая за Джокером, я заметила, как он ощупывает языком внутренние стороны щек там, где были шрамы. Меня передернуло, я с трудом держала себя в руках. Когда он продолжил, его глаза мерцали странным огнем.
- Да, мораль нужна большинству. Не будет морали, и человечество вымрет, уничтожив само себя. Во всяком случае, именно так думают люди.
Он склонил голову и подпер висок указательным пальцем.
- Ты не согласен? - спросила я, чтобы вернуть давно потерянный контроль над слишком затянувшей меня беседой.
Джокер глубоко вдохнул, закрыл глаза, и выпрямился.
- Анархия - единственный выход, - сказал он. - Человечество...
Его глаза распахнулись, и он потряс головой, выражая неодобрение.
- ...Хмм... Человечество пытается оттянуть неизбежное. Создает правительства, наклеивает ярлыки, запирает под замок людей, которые считаются угрозой... - он повел рукой, чтобы не оставалось сомнений в том, о какой комнате и о каком человеке идет речь.
- Но все это не является естественным порядком вещей, - продолжал он, глядя на меня в упор. - Современное поколение заботится лишь о своей безопасности. Им плевать, что случится, когда все покатится к чертям, а их дети... и дети их детей...
Он откинулся на спинку стула и удовлетворенно скрестил руки. Я ждала продолжения, но он молчал, и тогда я подалась вперед, спрашивая:
- И?..
- Что? - блуждающий взгляд пациента вернулся ко мне. - Ах, да... Они обречены.
Внезапно я осознала, как странно мы смотрелись. Он опирался на спинку стула, вальяжно скрестив руки, а я подалась вперед, и чуть ли не полулежала на столе, ловя каждое его слово. Я резко отстранилась, и это заставило его насмешливо фыркнуть.
- Я не согласна, - сказала я, собираясь с мыслями.
- Неужели?
- Да. Я не думаю, что мир катится к чертям потому что хаос - естественный порядок вещей. Мне кажется, мир становится хуже потому что люди становятся хуже. Но теоретически... они могут стать и лучше тоже. Это сложно. По природе своей человек эгоистичен, и все-таки есть множество людей, которые стараются сделать изменить мир к лучшему.
Джокер громко хмыкнул, и я уставилась на него в ожидании. Его расширенные глаза начали метаться туда-сюда. Он невнятно забормотал что-то себе под нос. Я не знала, начнет ли он спорить, или просто сменит тему... но в любом случае была заинтересована.
Внезапно он перестал бормотать и сфокусировался на мне.
- Подумай хорошенько. Если этот маленький мир... - он сделал пространный жест, - ...наш мир... Если он должен быть чем-то вроде райского сада... почему так трудно сделать его лучше? Почему человечство деградирует вместо того чтобы развиваться?
- Никто не говорил, что сделать мир лучше - простая задача, - сказала я.
- Но теоритически это возможно, - он наморщил нос. - Ох уж мне эта мораль...
Он был неправ. Он был неправ, и я хотела ему это доказать. Я хотела напомнить Джокеру о тех моментах в истории, когда человечество превосходило собственную порочность, когда вершились великие и прекрасные дела, когда добро побеждало низость... Но прежде чем я сумела сформулировать рациональный аргумент, дверь распахнулась, и вошли двое охранников.
- Время истекло, - сказал один из них.
Я раздраженно вздохнула и недовольно скрестила руки. Джокер встал и отвесил мне легкий поклон. Несмотря на наручники и цепи, он проделал это с завидной грацией.
- До встречи, - сказал он. Его секунду назад серьезный голос перешел в приступ смеха. Пациента вывели из комнаты, а я продолжала сидеть, уставившись на стол, пока напротив меня не уселся доктор Стратфорд. Он сложил пальцы в замок, некоторое время разгядывал свои руки, а затем спросил:
- Куинзел... что это было?
- Что вы имеете ввиду? - спросила я. Он был рассержен, и я прекрасно понимала почему.
Он указал на дверь, за которой только что скрылся наш знаменитый злодей.
- Это, - сказал он, повышая голос. - Вы что... У вас теперь друг для друга уменьшительно-ласкательные прозвища?! Вы сидите тут, и как ни в чем ни бывало обсуждаете плачевное положение человечества?
- Да. И что?
Я тряхнула головой. Я не могла взять в толк, что его так сильно беспокоило.
- И что? - рявкнул он. - Это ваш второй сеанс, а дело уже принимает пагубный оборот.
- Пагубный? - переспросила я.
- А как еще это можно назвать? Ты используешь совершенно нетрадиционный подход, и он обязательно воспользуется этим.
Я начинала злиться. Мой голос взлетел на тон выше. В моей речи не осталось ни грамма уважения к вышестоящему лицу и более опытному психологу.
- Нетрадиционный! И это говорите мне вы! Если я не ошибаюсь, когда вы подходили к делу "традиционно", вы не добились абсолютно никаких результатов. Джокер довел вас всех если не до слез, то...
Глаза Стратфорда превратились в льдинки.
- Ты думаешь, Джокер не может сделать с тобой то же самое?
- О, нет, я не настолько заносчива, - сказала я. Стратфорд чуть успокоился, и я сделала глубокий вдох, пытаясь унять свой темперамент. Я знала, что стою на краю пропасти. За такое поведение он может вышвырнуть меня с работы.
- Я знаю, что он может, доктор. Я заглянула в его глаза, и... Я знаю, что он мог бы ранить, разрушить меня, заставить меня уйти, но... он этого не сделал.
- Как ты думаешь, почему? - спросил Стратфорд.
- У него есть план, - уверенно сказала я.
- И ты позволяешь ему...
- Послушайте, не в этом дело, - отчаянно воскликнула я. - Дело не в том, как я отношусь к происходящему. Дело в Джокере, и наша основная задача - получше изучить его. Он не рассказывал мне о своих детстких травмах, но... Он говорил со мной, и это уже что-то. Как маленькое окно, через которое мы можем заглянуть в его разум.
- Это опасно, - сказал Стратфорд.
- Это было бы опасно в любом случае. Неважно, кто говорит с ним... Или вы предпочитаете, чтобы вместо меня в этой комнате сидел высокий накачанный мужчина? Может быть нам стоит пригласить Бэтмэна? Может у него есть образование психолога?
- Куинзел, твой пол не имеет к этому никакого отношения, - резко сказал директор.
- Тогда в чем дело?
- У тебя мало опыта. Ты только что закончила стажировку. Твои разум все еще... слишком восприимчив.
- Вы не думали об этом раньше?
- Думал, но... я решил, что стоит попытаться.
- И?..
- И эти два сеанса меня очень обеспокоили. Он же из тебя веревки вьет, Куинзел. Ты разговариваешь с ним так, будто его жестокое, анархическое видение мира имеет смысл и право на существование.
- А вы хотите, чтобы я с ним спорила? - возразила я. - Он ведь вам ясно показал... Если мы не будем играть по его правилам, он вобще перестанет разговаривать.
- Игры с этим человеком обычно оканчиваются смертью.
- Но что он может мне сделать? - устало спросила я. - Он все время в наручниках, в окружении охраны. Лишь однажды он сделал рывок в мою сторону, но не смог дотянуться даже до середины стола.
- Лишь однажды... за время всего двух сессий?
- Послушайте, я не хочу больше спорить об этом, - сказала я. - Вы сами дали мне это дело, и я пытаюсь добиться результатов. Если вы не хотите, чтобы я работала с ним, я ничего не могу возразить. Но подумайте, как многого мы уже добились. Я не уверена, что он захочет разговаривать с кем-то кроме меня.
Стратфорд помолчал, покусал ноготь указательного пальца, и спросил:
- Ты его не боишься?
Я удрученно улыбнулась.
- Он приводит меня в ужас. Я с трудом собираюсь с мыслями, когда смотрю ему в глаза. Но то, что он может рассказать нам, заставляет забыть о страхе.
- Ладно, - вздохнул Стратфорд. Я подумаю об этом. Но я все еще не уверен в том, что ты двигаешься в правильном направлении.
- Хорошо, - кивнула я. - Доктор Стратфод... если вы решите оставить мне это дело, будьте готовы прекратить споры по поводу моего... нетрадиционного подхода. Я не могу работать, когда вы все указываете мне, как именно я должна действовать.
Он уставился на меня, и я думала, что сейчас он начнет разглагольствовать о моем высокомерии и неопытности, но директор лишь коротко кивнул, и покинул комнату.
* * *
Вернувшись домой, я заварила крепкий кофе, и сразу же взялась за свою тетрадку. Мне не терпелось записать появившиеся после сеанса теории. Возможно их изложение на бумаге поможет мне найти какие-то зацепки.
Его взгляд на человечскую природу очень негативен. Он уверен в том, что человек изначально зол. Он думает, что единственная вещь, держащая это глубинное зло под контролем - созданные обществом правила и законы. Без этих законов мы непременно дали бы волю своим внутренним демонам. Неужели он прав? Какая страшная мысль.
Нет, он не прав. Он не может быть прав. Если люди изначально злы, тогда почему они создают законы? Почему не позволить своей истинной природе править миром? Без законов и запретов мы могли бы с головой броситься в анархию и нигилизм... И существовать в мире, где выживает сильнейший.
С другой стороны... У нас есть инстинкт самосохранения. Обычно этот инстинкт преобладает над другими вещами... даже над нашими представлениями о добре и зле. Люди понимают, что абсолютная анархия уничтожила бы человечество. Мы бы просто поубивали друг друга. Большинство осознает, что анархия приведет к ужасным последствиям. Поэтому люди создали общество, в котором можно выжить ценой подавления разрушительных тенденций.
Джокер - сильное существо. Понятно, почему он пытается создать общество без правил. В подобном раскладе он бы находился на вершине пищевой цепочки. Другие, более слабые люди, не принимают его идеи, так как в мире анархии они были бы лишь беспомощными жертвами.
Происходящее становилось для меня чуть более ясным. Я понимала, как он думает, и почему окружающие не могут принять его видение мира.
Дело вовсе не в убийствах и кражах. Дело в том, что люди боятся его идей. Если бы все думали так же, как он, мир провалился бы в забвение.
Но его взгляд на мир совершенно неверен, и поэтому бояться нечего, правильно? Нет причин верить в то, что он найдет большое количество последователей. По природе своей люди не злы. Но если он неправ, почему все так боятся его влияния?
Люди не злы.
Правильно?
Ручка застыла над бумагой. В голове крутилось слишком много вопросов, и ответов на них пока не было. Мне нужно было поговорить с ним снова. Если я продолжу думать об этом сейчас, ситуация не прояснится, а я начну сходить с ума от собственной беспомощности.
Я отложила тетрадь с ручкой, и начала читать Джейн Эйр. Через некоторое время мне удалось погрузиться в выдуманный мир книги, и перестать думать о Джокере... По крайней мере, на несколько часов.
Глава 5Глава 5 - ...пока я не поверю, что все это действительно происходит -
Около одинадцати утра зазвонил мобильник. В это время я делала записи об одном из новых пациентов - параноидальном шизофренике, каких было много в Готаме.
- Алло?
- Харли, дорогая! - это был хриплый голос Пэм Исли.
- Здравстуй, Рыжик, - сказала я, чувствуя, как расслабляются напряженные плечи.
В трудные моменты ничто не помогало так, как голос лучшей подруги.
- До тебя трудно дозвониться. И не говори, что ты не видела моих пропущенных звонков.
- Ах, да... - я почувствовала себя виноватой. Она действительно звонила мне несколько раз за последние два дня, но у меня не было времени ей ответить.
- Я была очень занята.
- Пытаешься от меня избавиться? - пошутила она.
- Нет, что ты! Просто... Слушай, Рыжик, ты не поверишь, что случилось на прошлой неделе!
- Судя по твоему голосу, это не телефонный разговор. Может сходим на ланч?
- Хмм...
Я посмотрела на часы. Мой перерыв начинался как раз через три минуты. После того как мне дали дело Джокера, занятия с другими пациентами сократились. Вряд ли начальство заметит, если я немного задержусь во время ланча.
- Хорошо, - сказала я.
- Встретишь меня в Чарли через пятнадцать минут?
- Да, увидимся там.
Я повесила трубку, спустилась на парковку, и поехала в ресторанчик Чарли. Это заведение располагалось в пятнадцати минутах езды от моей работы, сразу за мостом. Несмотря на опасную близость к району Нэрроус и неприглядному внешнему виду, Чарли был нашим излюбленным местом. Именно в нем готовили лучшие бургеры с беконом, да и люди там были дружелюбные. Ресторанчик находился точно между Аркхамом и работой Пэм, поэтому мы с ней часто встречались на ланч.
Я подъехала к месту встречи минут через двадцать - на мосту как всегда были пробки. Войдя внутрь, я увидела, что Пэм уже там, за самым дальним столиком. Я подкралась к ней и произнесла, имитируя низкий мужской голос:
- Простите, мэм, у вас свободно?
Она со смехом повернулась ко мне, и мы обнялись.
- Привет, Рыжик. Давно не виделись.
- Да, - сказала она. - И заметь, не по моей вине.
Я заняла место напротив нее. На душе сразу посветлело. Лучшая подруга в Готам Сити - этого было достаточно для того чтобы ощутить прилив жизненных сил.
Мы познакомились в мой первый день работы в больнице. Она тестировала пациента, который подвергся влиянию каких-то токсинов, а меня приставили помогать ей. Оказалось, что помощь ей не нужна - она прекрасно разбиралась в том, что делала. Пока она занималась пациентом, мы разговорились. Я узнала, что она была ботаником и специализировалась на токсинах растительного и животного происхождения. На первый взгляд между нами было очень мало общего. Пэм была помешана на защите окружающей среды. Она постоянно таскала с собой тетрадку, в которую записывала спонтанные идеи о выращивании новых гибридов и использовании экзотических растений. Она действительно любила природу, в то время как я относилась к растениям равнодушно. Думаю, в моём доме не выжил бы даже кактус. Зато я могла часами разговаривать о психологии и своих больных.
Несмотря на разные интересы, глубоко внутри мы были похожи - две одинокие женщины в большом, недружелюбном городе. Мы обе относились к людям с долей скептицизма. Она не могла понять, почему человечество разрушает природу, а у меня в голове не укладывалось, как люди могут доводить друг друга до сумасшествия и причинять окружающим столько боли.
Пэм была не только пугающе умной, но и чертовски привлекательной женщиной. Стройные ноги, густые рыжие волосы, прекрасные зеленые глаза за элегантными очками в черной оправе, и бледная, чистая кожа... Она была по-настоящему сногсшибательна. Моя ординарная внешность не шла с ее красотой ни в какое сравнение, но Пэм была не из тех женщин, что зацикливаются на привлекательности, и относилась ко мне дружелюбно.
Официантка по имени Кэт приняла наш заказ. Когда она отошла от столика, Пэм выжидающе уставилась на меня.
- Ну, рассказывай новости, - потребовала она.
Я усмехнулась и потрясла головой.
- Ты первая.
Я видела, что она вся горит от нетерпения, и решила дать ей выговориться. Начав говорить о Джокере, я бы уже не смогла остановиться. Джокер мог подождать.
- Я еду в Египет, - сказала она с сумасшедшим блеском в глазах.
- Что?!
- Да не волнуйся ты так. Это временно. На одну-две недели.
- Но зачем?
- Доктор Джейсон Вудроу... помнишь, я о нем рассказывала? Его пригласили изучить артефакты, в которых нашли остатки древних растений. А он в свою очередь пригласил меня.
Пэм была увлечена своим боссом и довольно часто рассказывала о нем.
- Свидание двух ботаников, - поддразнила я. Она чуть покраснела.
- Нет, все совсем не так.
- Это потрясающе, Пэм, - сказала я с искренней радостью. - Прекрасные перспективы. Когда ты вылетаешь?
- В следущем месяце. Я только сегодня узнала об этом.
Кэт вернулась с нашими напитками.
- За твоё здоровье, - улыбнулась я. Мы чокнулись стаканами лимонада.
- Ну вот, это мои новости, - сказала Пэм. - Теперь твоя очередь.
Я помолчала, помешивая лимонад соломинкой. Я не подумала о том, как рассказать ей об этом. Было в моей истории что-то... ненормальное. Наконец я сказала:
- Ты ведь знаешь, что у нас в Аркхаме сейчас находится Джокер.
Она приподняла бровь.
- Да. Его суд отложен до тех пор, пока не готов точный психологический анализ, правильно?
Я кивнула.
- Угадай, кто занимается делом Джокера?
Повисла недолгая пауза. Из музыкального автомата доносилась песня Бобби Дарина "За морем".
- Харли... - медленно проговорила Пэм. - Ты ведь не хочешь сказать, что они дали это дело тебе?
Я кивнула, не в силах подавить улыбку.
- Они что, с ума сошли?
Тааак, давай представим, что мне совсем не обидно. Я моргнула и убрала руки со стола, чуть подаваясь назад. Пэм осознала свою ошибку, и схватила меня за руку.
- О, дорогая, я не это имела ввиду! Я знаю, что ты чертовски умна - я не хотела сказать, что ты не сможешь с этим справиться! Но Харли... он же безумен. Он опасен. О чем они думали?!
- Рыжик, не буду врать, он пугает меня до смерти, - сказала я. - Находиться с ним в одной комнате, это так... это убийственно. Но он говорит со мной. Он не желал говорить с другими терапевтами. Мне кажется, мне удалось достучаться до него. Больше никто не смог этого сделать, понимаешь?
- Сколько сеансов ты провела?
- Два, - призналась я. - Недостаточно для того чтобы делать выводы. Но... дело в том что Джокер доводил других врачей до нервного срыва за считанные минуты. С ним работало девять человек. Ты же не будешь винить меня в том, что мне льстит... его отношение ко мне?
- У него есть на это причины, - осторожно предположила Пэм.
- Конечно, - кивнула я. - Он много говорит об анархии и хаосе. У него есть какой-то план. Мне кажется, он считает меня частью своего плана, но...
- Тебя это не пугает? - прервала она.
- ...но посмотри, как здорово все складывается. За два сеанса мне удалось собрать больше информации, чем другим терапевтам вместе взятым. Разум этого мужчины... Черт, Пэм, он так же увлекателен, как и пугающ.
Пэм убрала руку с моей руки.
- Хмм, - сказала она.
- Он так умен! Я имею ввиду... Было бы замечательно, если бы нормальные парни имели хоть половину его мозгов. Он прекрасный собеседник. Его идеи довольно странны, но когда ты слышишь их от него самого, они кажутся последовательными. Даже когда он пытается оправдать нечто совершенно безумное, в его словах есть смысл. Создается ощущение, что его сумасшествие - всего лишь побочный эффект гениальности. Ему плевать, что он безумен, потому что безумие в его интерпретации не имеет значения, или вобще не существует. Во всяком случае, он так думает.
- Он тебе нравится, - внезапно сказала Пэм.
Ее заявление шокировало меня настолько, что несколько секунд я не могла произнести ни слова. Потом я пришла в себя, и одарила ее пылающим взглядом.
- Памела Iсли. Что ты говоришь?
- Даже не думай, - она тряхнула головой.
- О чем?
- Даже не думай это отрицать. Уж в чем я разбираюсь, так это в отношениях. Ты же вся светишься, дорогая. У тебя это на лице написано. У тебя было такое же выражение лица, когда ты рассказывала мне о Стратфорде. Что-то в этом мужчине притягивает тебя.
- Прости? Что ты имеешь ввиду?
- Нет, ты не настолько глупа, чтобы чувствовать сексуальное влечение...
Она замолчала, и в воздухе повисла недосказанная мысль: &qуот;по крайней мере пока&qуот;.
- Но, - продолжила Пэм, - тебя явно влечет к нему. По крайней мере, к его разуму. И это настораживает. Посуди сама, если он настолько безумен, и ты находишь его привлекательным, то что можно сказать о тебе?
- Рыжик... - начала я. Она махнула рукой.
- Не волнуйся. Даже если ты втюкаешься в него... Он ведь заперт на десять замков. Твой босс наверняка заметит, если ты начнешь вести себя... странно. И тебя сразу отстранят от дела. Но все равно, будь осторожна, ладно?
Я скрестила руки, откинулась на спинку стула, и пробормотала:
- Я не вижу повода осторожничать, но ладно, последую твоему совету.
- Ты такой ребенок, - улыбнулась Пэм.
- А ты - такая чирлидер, - парировала я.
- И это говорит девушка, которая может изогнуться в двадцать разных позиций, не сходя с места.
Сидящие по соседству мужчины уставились на нас, и я смущенно заерзала на стуле.
- Черт, Пэм... Это называется гимнастика. Гимнастика отличается от чирлидерства.
- Да-да, - насмешливо сказала она.
- Что я буду без тебя делать?
- Ну... Ты прекрасно справлялась без меня на этой неделе. Давай, беги к своему Джокеру. Он тебя <и>утешит.
- Рыжик! - взревела я.
Она подмигнула.
* * *
Я не приняла обвинения Пэм всерьез, но той ночью мне не спалось. Предположение о том, что мне нравится Джокер, беспокоило меня. Я всегда считала себя относительно нормальным человеком в плане отношений. Впрочем, у меня их было не так много.
Человек, увлеченный Джокером, должен быть мазохистом, а я не замечала у себя подобных наклонностей. Да, мне нравилось работать с ним, но это объяснялось тем, что он сильно отличался от других пациентов. Пациентов. Разве можно чувствовать влечение к пациенту? Это смешно.
Я почти не спала, и приехала на работу в раздраженном состоянии. Настроение упало еще больше, когда я увидела, что в офисе доктора Стратфорда сидит очень привлекательная женщина в белом халате.
- Ах, доктор Куинзел, - сказал директор, когда я появилась в дверях. - Познакомьтесь с доктором Флэтчер.
Я вошла в офис и оглядела женщину. Она была моей полной противоположностью - высокая и крепкая, с шоколадной кожей, карими глазами, и ареолом уверенности. Она явно была опытным, состоявшимся психологом, а не выскочкой вроде меня.
- Доброе утро, - сказала я, охваченная нехорошим предчувствием.
- Доктор Куинзел провела с ним два сеанса, - сказал Стратфорд, кивая в мою сторону. - Записи лежат в папке с его делом.
- Простите, - тихо сказала я. - Что здесь происходит?
Я пыталась контролировать свой голос, но от Стратфорда не укрылся огонек ярости в моих глазах. Он быстро отвел взгляд и посмотрел на женщину.
- Доктор Флэтчер - ассистент директора штатской больницы, - сказал он уклончиво. - Она приехала, чтобы провести несколько сеансов с Джокером.
Я уставилась на него, но он усиленно избегал моего взгляда.
- Неужели, - холодно сказала я.
Нет, нет, нет. Он мой пациент, черт возьми! Если вы отдадите его другому врачу, произойдет нечто ужасное! Неужели вы не понимаете?
На меня накатила абсолютно иррациональная волна ревности, и мысли потекли в еще более странном направлении.
Что, если они найдут общий язык? Если он решит, что с ней играть интереснее? Я останусь ни с чем, и мне придется возиться с очередным скучным пациентом. Я просто не могу в это поверить...
- Доктор, - Стратфорд обратился к женщине. - Он ждет вас.
- Прекрасно, - сказала Флэтчер. Мягкий, уверенный, успокаивающий голос. - Приятно познакомиться, доктор Куинзел.
- Взаимно, - промямлила я.
Они вышли из офиса и направились все к той же комнате допроса. Я дождалась, пока они скроются за поворотом, и отправилась в туалет.
Там было пусто. Я оперлась руками о край раковины и посмотрела на своё отражение.
- О чем он думает? - спросила я. - Все это приведет к ужасным последствиям.
В моих глазах плясали яростные огоньки. Я прокручивала в голове два возможных варианта развития событий. Либо Джокер доведет ее до слез, и тогда дело вернут мне... Либо он будет говорить с ней, как делал это со мной. И тогда я больше не увижу его. В конце концов его отправят либо на расстрел, либо на шоковую терапию. Я обнажила зубы в животном оскале, и часть меня пришла в ужас от того, насколько сильно я поддалась гневу. Я ведь была довольно спокойным, дружелюбным человеком... но с тех пор, как мне дали дело Джокера, я стала чаще повышать голос и влезать в глупые споры.
На одно короткое мгновение я совершенно потеряла контроль над собой. Подчиняясь необъяснимому порыву, я ударила кулаком по стеклу. По зеркалу расползлась тонкая паутина трещин, моё отражение исказилось.
- Ах-х!
Я зашипела от боли, когда несколько микроскопических осколков вонзились в кулак. Сильнее боли было беспокойство о том, что сейчас кто-нибудь войдет и увидит меня в этой ужасной ситуации. Я схватила несколько бумажных полотенец и протерла центр зеркала, где виднелись пятнышки крови. Другим полотенцем я промакнула израненные костяшки пальцев. Потом я поспешно покинула туалет.
- Просто гениально, Харли, - пробормотала я, направляясь в медпункт.
Там дежурили две медсестры, но они были заняты пациентом с рассеченной бровью, и никак не отреагировали на моё появление. Я спрятала кровоточащую руку за спиной, и ринулась к шкафчикам, где лежали пластыри и бинты. Схватив все необходимое, я направилась в другой туалет. Там я хорошенько промыла ранки и начала накладывать бинт. Оставалось только придумать, как объяснить эти повреждения окружающим.
Зазвонил лежащий в кармане мобильник. Я завязала бинт и посмотрела сообщение. Это была Пэм.
Что-нибудь новенькое о клоуне?
Я быстро напечатала ответ.
В данный момент им занимается кто-то другой.
Я убрала телефон и направилась в офис доктора Фитсбург, надеясь, что она меня чем-нибудь займет. Она нашла для меня больного, но тут нас прервала появившаяся в дверях медсестра.
- Доктор Фитсбург, доктор Куинзел?
- Да, что случилось, Грэйс? - спросила Фитсбург с улыбкой.
- Доктор Стратфорд хочет немедленно видеть вас. Комната переговоров на третьем этаже. Он сказал поторопиться.
Я нахмурилась. Флетчер ушла всего двадцать минут назад. Наверняка директор наблюдал за ней так же, как прежде наблюдал за мной.
Может быть она настаивала на том, чтобы за ней не наблюдали. Или... или сеанс просто напросто закончился.
Мы с доктором Фитсбург обменялись быстрыми взглядами, и направились на третий этаж. В кармане снова завибрировал телефон.
Что? Кого они назначили?
Я ответила Пэм, когда мы зашли в лифт.
Какая-то штатная докторша. Потом напишу, некогда.
В комнате переговоров царил хаос. Помимо Стратфорда там находилось еще четыре врача, и все они говорили одновременно. Стратфорд стоял во главе стола. Когда мы вошли, они все замолчали.
Так. Что-то случилось.
Доктор Лауренс был ближе всех ко мне. Я тихо спросила:
- Что происходит?
Мы услышали ответ из уст Стратфорда. Он буквально ревел.
- Джокер атаковал доктора Флэтчер.
Я непонимающе смотрела на него.
- Как? Он был без наручников?
- В наручниках, - ответил директор с досадой. - Через десять минут после начала сеанса он закинул ноги на стол, и проехался по нему как по катку. Он едва не задушил ее... и вырвал хороший пучок волос.
- Она в порядке? - спросила Фитсбург. На ее лице читались беспокойство и гнев.
- Да, но я не думаю, что она захочет вернуться сюда в ближайшее время.
- Помимо этого, как прошел сеанс? - спросил Лауренс. Несмотря на скрытый юмор, его голос звучал бесстрастно.
Стратфорду было не до шуток. Он наморщил лоб и постучал ногтем по столу.
- Сначала он молчал... А потом прервал ее и спросил, оскорбляет ли ее слово "ниггер".
- Ниггер? - прошептал Лауренс.
- Да, я цитирую. Она вежливо ответила, что это слово встречалось ей не так часто, и продолжила сеанс. Тогда Джокер начал перечислять всевозможные оскорбительные эпитеты. Среди них были слова, которые я за всю свою жизнь ни разу не слышал. Как только Флэтчер начала терять самообладание, он атаковал ее.
- Значит, наш парень - расист, - сказал Лауренс.
Я покачала головой.
- Не думаю.
Все присутсвующие повернулись ко мне. Стратфорд поднял бровь.
- Что, Куинзел?
Господи, ну почему столько иронии и снисхождения? Плевать. Моё мнение значит так же много, как ваше. Если не больше. Именно мне удалось добиться хоть каких-то результатов.
- Я не думаю, что Джокер - расист, - повторила я чуть громче. - Мне кажется, он просто умеет находить слабые места в людях.
Стратфорд смотрел на меня в упор.
- Что-нибудь еще, Куинзел?
Я почти физически чувствовала исходящий от него сарказм, и я знала, почему он ведет себя подобным образом. Ведь его сеанс с Джокером тоже окончился провалом.
- Ничего, - сказала я.
- Итак, что нам известно? - подытожил Лауренс. - Доктор Куинзел пока единственная, кому удалось чего-то достичь. Может устроим им еще одну встречу?
Стратфорд все еще сверлил меня взглядом.
- Я хочу попробовать еще нескольких людей, - сказал он. - Мы должны удостовериться в том, что он действительно будет говорить только с ней. А там посмотрим.
В этот момент в комнату вбежала медсестра.
- Доктор Стратфорд, - сказала она, задыхаясь. - Джокер калечит свою руку!
- Что?! - раздраженно воскликнул директор. - Я же сказал, чтобы его приковали наручником к кровати!
Смирительную рубаху на Джокера не одевали. Даже самые смелые охранники не решались это сделать, т.к. это подразумевало близкий физический контакт.
- Это правда, сэр! - воскликнула я, вспомнив синяки на запястье. - Он все время дергает наручник.
Стратфорд принял молниеносное решение.
- Ты! Иди и успокой его. Уилсон, иди с ней. Стой снаружи и уведи ее оттуда, если возникнет необходимость. А ты... - он указал на сестру, - приготовь успокоительное. Будь готова, если у доктор Куинзел не получится его унять.
Мы с Уилсоном бросились к лифту, и вскоре оказались у палаты Джокера. Она находилась в конце коридора слева. Уилсон быстро ввел код. Само собой разумеется, я не могла удержаться от того чтобы не подсмотреть, но первые цифры ускользнули от моего внимания.
Дверь открылась. Уилсон попытался улыбнуться. Я коротко улыбнулась в ответ, и вошла внутрь.
Некоторое время мы просто смотрели друг на друга. Затем, призывая все своё мужество, я тихо сказала:
- Здравствуйте. Я - доктор Харлин Куинзел. Я хотела бы поговорить с вами.
Последняя фраза прозвучала как вопрос, и я возненавидела себя за это. Он уловил неуверенность в моём голосе. Губы его скривились.
- Да, конечно, - мягко проговорил он. - Я здесь... для вашего развлечения.
Мне это не нравилось. Его тон был слишком сговорчивым. Значит, он что-то скрывал. Я не могла понять, что пряталось за его словами (горечь? гнев? веселье?), и это только ухудшало ситуацию. Я решила не искать подвоха в его словах, и продолжила:
- Почему вы выбрали это имя? Почему Джокер?
В тот момент он совсем не походил на клоуна. Только не в оранжевой униформе Аркхама, без грима, в наручниках, сидящий за столом... Кажется он прекрасно осознавал несоответствие своему публичному образу. Он склонил голову на бок, видимо решив поиграть.
- Знаете... ведь у меня просто... потрясающее чувство юмора. Не хочу расхваливать себя, но...
Он еще больше наклонил голову, словно говоря, "сами видите".
- Большинство людей не находит ваше чувство юмора таким уж... потрясающим, - прохладно заметила я.
Он пожал плечами.
- Я не могу нести ответственность за дурной вкус большинства.
- Может быть, это у вас плохой вкус?
Он склонил голову в другую сторону. Он изучал меня, и я старалась выглядеть невозмутимо.
- Знаете, мне так не кажется, - сказал он наконец, чуть подаваясь вперед. - Я думаю, я просто вижу все очень... ясно.
На последнем слове он закатил глаза так, что стали видны одни белки, как у бешеной собаки. Через мгновение он уже снова внимательно разглядывал меня. Я контролировала своё лицо, пыталась не показать, что его странное поведение выбивало почву из-под ног.
- Вы говорите, что видите вещи... иначе.
- Да-а.
Его ответы был мягкими и четкими - словно точки между моими предложениями.
- Но вы отрицаете, что вы - социопат.
Он провел указательным пальцем вдоль носа, и указал на меня.
- Ага.
Очевидно, он знал определение слова "социопат". Он также знал, что точно соответствует диагнозу.
- И почему же вы это отрицаете? - спросила я.
Он быстро чмокнул губами, чуть повернул голову, покосился на меня одним глазом, и снова тряхнул указательным пальцем.
- Вы... люди... - промурлыкал он.
Я молчала в ожидании продолжения. Он широко развел пальцы, показывая свои ладони.
- Вам просто необходимо расставлять все по полочкам, и наклеивать друг на друга маленькие хорошенькие ярлычки. Вы никак не можете понять... что в них нет необходимости. Никто не соответствует своему ярлыку на сто процентов.
- Значит... вы подходите под описание социопата, соответствуте ему по всем параметрам, но из-за вашей личной... неприязни к ярлыкам... отрицаете это?
- У них наверняка есть хорошие ярлыки для вас, доктор, - сказал он, игнорируя мой вопрос. - Вы, мозгокопатели, самые отвратительные из них. Как именно они вас называют, а?
Он снова покосился на меня, и я попыталась не реагировать на испытующий взгляд. Меня охватило неприятное чувство... будто он нарушает моё личное пространство. Это было глупо - ведь он просто смотрел на меня, и во взгляде не было даже намека на похоть.
- О, да-а... У них для вас такие имена... - он почти пел, его голос опустился до низкого рычания.
Я приготовилась услышать то, что последует за этим. Скорее всего, нечто неприятное.
- Как они называют вас? Авантюристы? Выскочки? Карьеристы? Неотесанные деревенщины? - он откинулся на спинку стула, стряхнул волосы с лица, и шумно облизал губы. Он сделал акцент на последнем опредлении, как будто знал, что я выросла в провинции.
- Окружающие вас люди жестоки, - продолжал Джокер. - Они думают, что вы слишком красивы для того чтобы иметь хорошие мозги. Как же вам удалось заполучить меня, жемчужину Аркхама? Вы так быстро вскарабкались по служебной лестнице... Если не с помощью мозгов, то наверняка не без помощи... тела?
Я почувствовала, как моё лицо кривится в отвращении, но ничего не могла с этим поделать. Мне и раньше приходилось слышать подобные обвинения, и это приводило меня в ярость. Я ведь вкалывала восемь долгих лет для того чтобы получить эту работу.
Он мягко, негромко рассмеялся.
- Так говорят они, доктор. Многие женщины именно так добиваются желаемых позиций в обществе. Вы подходите под описание. Вы соответствуете ярлыку.
Он произнес последнее слово с такой интонацией, что я не могла не заметить намек.
- Хорошо, я поняла, - мягко сказала я.
Что-то во мне кричало, "это не одно и то же!" но я решила не вдаваться в дальнейшую дискуссию. Он бы заставил меня объяснять, а у меня не осталось сил на дальнейшее обсуждение ярлыков.
Не успела я прийти в себя, как он изменил тактику поведения. Он ринулся вперед, но кандалы, сковывающие его ноги, были связаны с наручниками. Его вытянутые руки не достигали середины стола даже несмотя на то, что он припонднял ноги. Я знала, что он не мог схватить меня, но все равно инстинктивно подалась назад, и из-за резкого движения едва не упала со стула. Охранник отошел от стены, намереваясь усмирить пациента, но я подняла руку, предотвращая его вмешательство.
Вопреки моим ожиданиям, Джокер не рассмеялся. На его лице появилась улыбка, напоминающая оскал. Его зубы были удивительно ровными, но желтыми. Улыбка заставила шрамы страшно приподняться.
- Кажется, кто-то уже опередил меня, - сказал он, указывая на мою шею. - Кто это вас схватил, а, доктор?
Я ответила не сразу. Я не знала, было ли разумным сказать ему правду.
- Ты должна прятать себя от него, помнишь? Что же случилось с этой линией поведения?
- Ну, понимаешь, я вошла в комнату, и...
Джокер издал легкий чмокающий звук.
- Вы что, склонны к мазохизму? Вам нужна боль, чтобы кончить?
- Не совсем, - сказала я с усмешкой. Вы далеки от истины, мистер.
- Нет? - он казался удивленным и расстроенным.
- А не вы ли минуту назад выступали против ярлыков? - спросила я. Тоже мне ярлык - мазохистка. А ты попался.
Он неодобрительно взглянул на меня, и чуть склонил голову.
- Нет. Нет-нет-нет-нет. Вы вешаете на меня ярлык, и пытаетесь подогнать под него каждую градацию моей личности. Если я социопат, то все, что я делаю, связано с моим диагнозом. А вот если бы вы сказали, что я... хмм... - он повел рукой, будто подыскивая подходящее слово, - ...ну например... озорной... Тогда все иначе. Прилагательные не могут быть ярлыками. Я не вешал на вас ярлык, указав на склонность к мазохизму. "Склонность к мазохизму" - не то же самое, что ярлык "мазохистка".
Я удивленно приподняла бровь. Он говорил со мной о грамматике! Весь этот разговор был... сюрреалистическим.
Кажется он знал, о чем я думала. Он поднял ладони, будто защищая себя от моих неозвученных обвинений.
- И не надо на меня так смотреть, - сказал он. - Не я ведь снова начал говорить об этом.
- Один пациент оставил эти синяки, - сказала я, меняя тему разговора. - Мой старый друг. У него был припадок, и он подумал, что я пыталась причинить ему боль.
- Он на вас сорвался.
- Ну да, что-то вроде этого.
-Так-так... - Джокер цокнул языком и потряс пальцем в фальшивом неодобрении. - Где же ваш профессионализм, доктор? Позволяете пациентам злоупотреблять вашей слабостью. Я ведь могу... перенять идею.
Я пожала плечами, показывая, что мне все равно. Он шумно вдохнул через сжатые зубы, и внезапно выпрямился.
- Итак, доктор... - сказал он, положив запястья на край стола и лениво постукивая пальцами.
Я увидела темные круги на его запястьях там, где были наручники. По всей видимости эти синяки остались после попыток сорвать их, скорее всего для устрашения охраны.
- Зачем они вас сюда прислали, а? - спросил он. - Неужели вы думаете, что сможете... починить меня?
- Я не уверена в том, что есть, что чинить, - сказала я, решив скрыть своё истинное мнение о его психическом состоянии.
A именно - ты просто чертовски безумен!
Он резко наклонил голову, будто заинтересовавшись новым поворотом разговора. Я продолжила:
- Но ради вашего же блага, я надеюсь, что вы больны. Если это не так, то ничто не спасет вас от смертной казни.
- Как... ми-и-ило, - протянул он. - Маленький симпатичный доктор заботится о моём благополучии. Неужели вы здесь поэтому? Зачем вы взялись за моё дело?
- Мне плевать, выживете вы, или умрете, - скaзала я прямо. - Но вы... Как пациент, вы... восхищаете меня. Ведение вашего дела поможет моей карьере. Так что для меня в этом есть личная выгода.
Моя тирада была прервана его смехом. Это было не легкое хихиканье, какое я слышала раньше. Это был готот и повизгивания гиены, которые заставили меня подпрыгнуть на месте. Он ужасал меня. Он раскачивался взад-вперед на стуле, хватаясь руками за живот. Когда в его легких не осталось воздуха, он вздохнул, и снова взвыл в приступе хохота.
- Ах-х... вы мне нравитесь, - наконец выговорил он. - Вы же просто... пробивной человек. Какая честность! Дaaа, вы далеко пойдете.
- Я рада, что доставила вам удовольствие, - проговорила я, вдруг почувствовав дискомфорт. Мне начинало казаться, что он заводит меня в дебри, из которых мне не выбраться. Необъяснимое чувство потери контроля.
Он снова повернул голову, показывая мне свой профиль, и подмигнул.
- Задержитесь со мной, детка, - весело проговорил он. - И вас ждет мно-о-ожество сюрпризов.
- О да, я собираюсь зареджаться, - мягко сказала я. - Пока вы говорите со мной, я буду рядом.
- Прек-рас-но, - сказал он, поворачиваясь ко мне лицом. Теперь его голос был на тон ниже, темнее. Мне эта перемена не понравилась. Я уже собиралась вернуться к стандартным вопросам, но тут дверь открылась, и вошли два охранника.
- На сегодня достаточно, - сказал охранник, который был с нами в комнате. - Пора идти в палату.
Двое вошедших встали по обе стороны пациента, грубовато схватили его под руки, и заставили подняться со стула. Я хотела запротестовать, считая, что сеанс был слишком коротким, но Джокер одарил меня ухмылкой, при виде которой я потеряла дар речи.
- Со мной - чувствуйте себя как дома, - сказал он, прежде чем его поспешно вывели из комнаты.
Некоторое время я сидела за столом, осмысливая произошедшее. Затем я резко поднялась и выбежала в корридор. Там я столкнулась со Стратфордом.
- Эй, полегче, - сказал он, ловя меня за плечи. - Все нормально.
- Я знаю! О чем вы думали, забирая его так рано? Я еще не закончила с ним.
- Этого было достаточно.
- Нет, не было, - возразила я, чувствуя себя ребенком, который спорил со старшим. - Он же говорил со мной, Стратфорд! Он не разорвал меня на кусочки, как всех остальных!
- Я знаю, Куинзел, - резко сказал он. - Но это был твой первый сеанс. Я не хотел чтобы вы заходили слишком далеко.
- Но...
- Может ты прекратишь вести себя как дитя, и посмотришь на результаты? Он действительно говорил с тобой. Он казался заинтересованным. Ты понимаешь, что это значит?
- Да, - медленно проговорила я.
Осознание происходящего пришло ко мне внезапно.
- Кажется, я только что стала новой игрушкой Джокера.
* * *
Остаток дня прошел спокойно, без происшествий. У меня было еще несколько сеансов, а потом я занялась разбором бумаг в офисе. Я ушла из больницы как только окончилась моя смена, и сразу направилась домой. Заварив черный чай, я взяла тетрадку, и начала записывать впечатления и наблюдения, связанные с сеансом.
Откуда у него такая манера говорить? Он разговаривает необычно... и очень последовательно... хорошо обдумывая все, что собирается сказать. Он не торопится в разговоре, и все эти "хмм" и "ах" заставляют думать, будто он не знает, что сказать дальше, но... это не так. Мне кажется, он добавляет все это в свою речь осознанно, чтобы смутить собеседника.
Я постучала ручкой по столу и нахмурилась. Отхлебнула чай, и продолжила свои рассуждения.
Он не тараторит, но и медлительной его речь не назовешь. Пo всей видимости, "ах" и "хмм" вставляются в тот момент, когда он обдумывает какую-то линию поведения. Насколько быстро он думает? Он просчитывает каждый следующий шаг за жалкие доли секунды. Его умственным способностям можно только позавидовать. Такая сообразительность в...
Я остановилась. Поначалу я хотела написать "в маньяке" или "лунатике", но что-то остановило меня.
Такая сообразительность в преступнике.
Почему он не растерзал меня так же, как всех остальных терапевтов? Я ведь видела записи других сеансов - он не пощадил никого из них. Он мог бы, при желании, довести меня до слез, спровоцировать срыв, заставить возненавидеть его, и почувствовать отвращение к самой себе. Почему он этого не сделал?
Возможно... он находит меня привлекательнокй, и хочет увидеть снова? Ведь я - первая молодая женщина, с которой он столкнулся за последние несколько месяцев. Но нет, что за ерундa! Джокер не похож на раба животных инстинктов. Тогда... Единственным объяснением остается следущее: он что-то планирует, и я нужна ему, чтобы привести в исполнение задуманное.
Я отложила ручку и потерла виски. Начинала болеть голова.
Последняя мысль о намерениях Джокера беспокоила меня, и никак не способствовала концентрации.
Его зубы... Странные зубы. С одной стороны, они очень ровные. С другой - очень грязные, будто он злоупотребляет сигаретами и кофе. Он не похож на человека, который зависит от никотина, а вот кофе - вполне, так как ему нужно поддерживать себя в форме во время многочисленных "авантюр". В камере допроса он казался не очень уж подвижным, но я не сомневаюсь в том, что на свободе он пугающе энергичен.
По-моему он не сильно задумывается о личной гигиене. Нет, от него не пахло, но его волосы выглядели так, будто их не мыли неделю... И зубы... Я просто не могу представить себе, что этот человек беспокоится о таких мелочах, как бактерии.
При этой мысли я захихикала, но сразу же остановилась, плотно сжав губы. Я обещала себе, что никогда не буду хихикать. Да, сейчас я одна, но если я привыкну хихикать в одиночестве, то могу не сдержаться и на работе. А хихикающих людей никто не принимает всерьез.
Я нахмурилась, и записала еще одно наблюдение.
Он слишком худой. Надо завтра же проверить его медицинскую карту. И посмотреть, сколько и когда он ест.
Я пыталась сосредоточиться, но в голове вертелся лишь один вопрос:
Чего он от меня хочет? Неужели я - часть его очередного замысла? Если принимать во внимание все, что натворил Джокер до заключения в Аркхам, не оставалось сомнений в том, что у этого человека была хорошо продуманная программа действий.
Но если у него был какой-то грандиозный план, почему его поймали? Он находился в Аркхаме уже два месяца, но не предпринял никаких попыток, чтобы выбраться на свободу. Возможно, он не знал, что делать. Возможно, даже Джокер не был застрахован от неудач. Или...?
Я пошла спать рано, в девять часов вечера. Голова раскалывалась от боли, но я уснула почти сразу.
* * *
Палата Джокера находилась на верхнем этаже, по соседству с остальными чрезвычайно опасными преступниками. Это была маленькая пустая комната с белыми стенами. В ней не было окон, так что он не мог видеть даже маленького кусочка затянутого тучами неба. Единственным отверстием в мир за пределами палаты было плексиглассовое окошко на уровне глаз в стальной двери. Джокер знал, что за ним ведется постоянное наблюдение через видеокамеры, и поэтому не было необходимости в зеркальном стекле вместо стены. Он также знал, где находилась слепая зона камеры - в углу у двери.
Сейчас его не интересовало, наблюдают за ним или нет. Он сидел посреди комнаты, скрестив ноги. Его оранжевая униформа была единственным ярким пятном в стерильно-белой палате. Он раскладывал пасьянс.
Какой-то глупый, запуганный, восхищенный увиденным стажер оставил ему колоду карт однажды после чистки палаты. Не увидев в Джокере суицидальных наклонностей, врачи решили оставить это развлечение. По всей видимости, им не хватало воображения на то, чтобы представить себе, что игральные карты могут стать оружием в руках специалиста. Джокеру не хватило бы пальцев, чтобы пересчитать все, что он мог натворить с помощью карт.
- Так зачем же ждать? - пробормотал он. - Ждать, ждать, ждать.
Голос его взлетел на несколько тонов, он почти пел.
- Все самое лучшее достается тому, кто умеет ждать.
Нет, время еще не пришло. План побега из этого маленького, уютного заведения был не совсем готов. У него были причины медлить.
Внезапно тело Джокера дернулось, словно его ударило током.
Хорошенькая... маленькая... доктор.
Его изрезанное шрамами лицо оставалось спокойным. Лишь черные глаза двигались, следя за картами.
О, она нравилась ему. Такой молодой, красивый ум... такой гибкий. Такой потенциал. От одной мысли об этом по его коже пробежали мурашки. Теперь у него было развлечение, и оно делало ожидание чуть менее монотонным.
Харлин Куинзел.
Харлиииин... Куинзел.
Харлин Куин.
Харлин Куинн.
Харли Куинзел.
Харли... Куинн.
Харли Куин.
Харликуин.
Харликин.
Харлекин.
Арлекин.
Он откинул голову назад и зашелся диким смехом. Он смеялся до тех пор, пока на глазах не выступили слезы. Это было просто прекрасно. Взяв себя в руки, он вернулся к игре.
Она была тем самым неизвестным элементом в его плане, хотя поначалу он не догадывался об этом. Даже Джокер не всегда знал абсолютно все. Некоторые части его операций были невидимы для него так же, как и для окружающих. Но задуманное им всегда срабатывало - ведь он понимал истинную природу вещей и явлений, которыми манипулировал.
Джокер понимал Хаос, и Хаос был к нему благосклонен.
Да, она была частью игры. Он уже предчувствовал то удовольствие, которое получит, когда узнает, какая именно роль предназначена маленькой Харли. Когда откроются карты. Это будет так весело. И он был... весь нетерпение.
Глава 4Глава 4 - Скажи мне что реальность лучше чем мечта -
Прошло уже два дня, но Стратфорд все еще не подпускал меня к новому пациенту. Я спорила с ним, но он был неумолим. Все это время я занималась своими обычными делами в больнице, а по ночам изучала дело Джокера. Я забрала домой кое-какие записи, и то, что я выяснила, сильно меня обеспокоило.
Он ел не чаще раза в день, а порой совсем не притрагивался к еде. Спал он еще меньше, чем ел - в среднем один час в сутки. Меня несказанно удивило, что при таком недостатке отдыха и еды он умудрялся противостоять своим терапевтам. У этого человека была железная выдержка и огромный запас энергии.
Я так много писала о Джокере, что вскоре на большом пальце (там где на него давила ручка) образовался синяк. Я поняла, что стандартный метод ведения интервью скорее повредит, чем приведет к каким-то результатам. Нужен был другой подход. Кажется, он наслаждался беседами, особенно если они были quid pro quo. Из просмотра кассет стало ясно, что он начинал говорить, только если получал что-то в ответ... Только если терапевт давал ему шанс покопаться в своей голове. Он нничего не расскажет о себе, если я в свою очередь не отвечу на некоторые его вопросы.
На третий день ко мне подошел Райан Ховард, и сказал, что Джокер ждет меня в той комнате допроса, и я помчалась туда, едва не сбив охранника с ног. Стратфорд стоял в корридоре и разговаривал с парой медсестер. Я приостановилась у двери, спрашивая его разрешения. Он мрачно кивнул, и я вошла внутрь.
На этот раз Джокер сидел, растянувшись поперек стула. Его спина покоилась на одном из подлокотнков, а бедра упирались в другой. Руки лежали на коленях, чтобы облегчить давление цепей, которые связывали наручники с кандалами на лодыжках. У дальней стены стоял тот же самый охранник-гигант.
Когда я вошла в комнату, Джокер повернул голову. Он помотал ею из стороны в сторону, пока я занимала своё место за столом.
- Доброе утро, - сказала я приветливо.
Он не ответил. Его взгляд прожигал меня насквозь. Я поерзала на стуле, вдруг почувствовав дискомфорт. Я так спешила снова оказаться здесь, что совсем забыла, каким устрашающим был этот человек.
- Вы... вы в порядке?
Это был дурацкий, неуместный вопрос, но взгляд Джокера заставил меня растерять все умные мысли. На лице пациента не отразилось ни единой эмоции. Я прочистила горло, и продолжала, надеясь, что в конце концов он ответит мне.
- Я имею ввиду... все в порядке, за исключением того, что вы заперты в камере? Вы ели? Спали?
Он моргнул, дважды причмокнул губами, а затем наклонил голову назад, и уставился на стену у себя за спиной.
Его поведение серьезно обеспокоило и смутило меня. Вопросы были бесполезны - он совсем не реагировал на них. Как только он отвел взгляд, мне удалось немного собраться с мыслями, и я осознала, насколько глупо звучала моя болтовня. Застигнутая волной стыда, я уставилась в пол.
Он заговорил внезапно.
- Ты - прожектер, Харли, не так ли?
Он склонил голову на бок и улыбнулся.
- Ты не возражаешь, если я буду звать тебя Харли? Доктор Куинзел звучит так... фригидно... а Харлин - слишком...
Он закусил нижнюю губу, прищурился, и неодобрительно тряхнул головой.
- Можешь звать меня Харли, если я могу звать тебя Джей, - сказала я.
Одним молниеносным, порывистым движением он убрал ноги с подлокотника и сел прямо. Он вытянул руку в моём направлении настолько позволяли цепи, и повертел пальцем.
- Мистер Джей для тебя, - сказал он провоцирующим тоном.
Это испугало меня, но я сама начала сеанс дурацкими вопросами. Было поздно отступать.
- Если вы - Мистер Джей, тогда я - Доктор Харли, - я пожала плечами.
Некоторое время он внимательно разглядывал меня. Его голова медленно покачивалась из стороны в сторону. На губах играла улыбка. Потом он соединил ладони и направил на меня указательные пальцы, имитируя ствол пистолета.
- Харли, ты проигнорировала мой первый вопрос.
Я непонимающе смотрела на него, а потом вспомнила.
- Ты спрашивал, прожектер ли я?
- Да, - он выразительно кивнул.
Я взглянула на участок стены над плечом Джокера, чтобы разорвать зрительный контакт. И задумалась, прежде чем дать ответ. Он продумывал каждое своё слово, и я решила, что буду делать то же самое, иначе силы окажутся не равны. Наконец я кивнула.
- Да, конечно. Я думаю, мы все - прожектеры.
- Значит ты не лучше других? И не хуже?
- Ну... Мы все заботимся в первую очередь о собственном благополучии. У каждого есть причины делать то, что он делает. И чаще всего мотивы людей эгоистичны.
Я замолчала, подбирая слова. Мне было легче думать и говорить, не глядя ему в глаза. Уставившись на стену за плечом Джокера, я могла даже предствить себе, что его не было в комнате. Это прибавляло мне смелости.
- Замкнутый круг, - добавила я после короткой паузы. - Мы заботимся о себе, потому что больше никто не сделает этого, но никто не заботится о нас потому что они слишком заняты собой. И так - до бесконечности.
- Ты думаешь, это неправильно? - мягко спросил он.
Я отвела взгляд от стены, чтобы взглянуть на него. Он все еще пристально вглядывался в мое лицо. Мне начало казаться, что я с пациентом поменялась ролями, даже не заметив этого. Я натянуто улыбнулась.
- А ты как думаешь?
- Ах, ах, ах, - сказал он, погрозив пальцем. - Сейчас я хочу поговорить о тебе.
- Но во мне нет ничего интересного, - возразила я.
Он приподнял брови и покачал головой. Его губы двигались, словно он пытался найти нужные слова, и наконец он спросил:
- Чье это утверждение?
- Моё. Я психотерапевт. Я - не более чем восковая табличка, на которой ты оставляешь свои отпечатки.
- Значит... ты здесь, чтобы помочь мне? - сказал он, опуская глаза.
Кажущаяся простота его вопроса не позволила мне ответить лаконичным "да". Я наблюдала за ним, охваченная сомнениями, словно мышь, наблюдающая за кошкой. Что сделает хищник через секунду? Продолжит нежиться на диване, или захочет "поиграть"?
- Ну? - мягко поторопил он.
Я тряхнула волосами. На меня накатило ощущение абсолютной потерянности.
- Вобщем так: тебя считают сумасшедшим, а я здесь, чтобы проверить, правда ли это.
Он плотно закрыл глаза, сжал губы, и потряс головой, будто мои слова ранили его.
- Ты не согласен с тем, что ты - сумасшедший?
- Ярлыки! - воскликнул он, резко открывая глаза. Его руки жестикулировали настолько яростно, насколько позволяли наручники и цепь, соединяющая их с кандалами. - Ярлыки, ярлыки. Мы снова вернулись к этому!
- Людям нравятся их ярлыки, - сказала я.
Его длинные пальцы сгибались так, будто он жаждал вцепиться в чье-нибудь горло. В моё, например.
- Знаешь, людям пора научиться жить без них, - твердо сказал он. - Именно из-за ярлыков им кажется, что я сумасшедший. Они боятся. Боятся того, что я ясно вижу все, что они не в состоянии осмыслить и разложить по полочкам.
- Тебе не кажется, что подобные заявления несколько высокомерны?
Он покосился на меня с саркастичной усмешкой.
- Ложная скромность, Харли... Она никому не идет.
Наконец наша дискуссия потекла в верном направлении. Мне хотелось разговорить его на тему скромности и высокомерия, но Джокер поднял указательный палец, останавливая меня на полуслове.
- Давай вернемся к моему первому вопросу.
Я вздохнула. С ним было невозможно сладить. Если я буду гнуть свою линию, он просто перестанет говорить. Джокер облизал губы и продолжил:
- Этот эгоизм... который ты наблюдаешь в окружающих... так ли он плох?
Я снова уставилась на стену над его плечом.
- Нет, если люди не заходят слишком далеко. Мы должны быть относительно эгоистичны для того, чтобы выжить. Если бы каждый человек не заботился о собственном благополучии, мы бы уже вымерли. Но когда люди начинают причинять вред окружающим из эгоистичных побуждений... Я думаю, это неправильно.
- Почему? - мягко спросил он. - Они сделали бы с тобой то же самое.
Наши взгляды встретились.
- Но это не значит, что причинять людям боль - правильно.
- Позволь мне не согласиться.
Он уставился в потолок, словно ожидая, что кто-то там, наверху, скажет, кто из нас все-таки прав.
- Кто решает, что хорошо, и что - плохо?
Видя куда он клонит, я покачала головой.
- Ты исходишь из заключения, что "хорошо" и "плохо" субъективны. Неужели ты не веришь в универсальное добро и универсальное зло?
Конечно не верит. Посмотри, с кем ты разговариваешь, Харли.
- Я верю, - неторопливо проговорил Джокер, - что мораль - не более чем выдумка.
Я задумалась, вспоминая теории своих профессоров. Да, я предполагала, что Джокер скажет именно это. Ему не нужна универсальная мораль. Он ничего не выигрывает, веря в нее. Каждое его действие противостоит общественным нормам. Он думает, что мораль - не более чем фарс, используемый верхами для того чтобы держать жалких людишек в подчинении.
Наблюдая за Джокером, я заметила, как он ощупывает языком внутренние стороны щек там, где были шрамы. Меня передернуло, я с трудом держала себя в руках. Когда он продолжил, его глаза мерцали странным огнем.
- Да, мораль нужна большинству. Не будет морали, и человечество вымрет, уничтожив само себя. Во всяком случае, именно так думают люди.
Он склонил голову и подпер висок указательным пальцем.
- Ты не согласен? - спросила я, чтобы вернуть давно потерянный контроль над слишком затянувшей меня беседой.
Джокер глубоко вдохнул, закрыл глаза, и выпрямился.
- Анархия - единственный выход, - сказал он. - Человечество...
Его глаза распахнулись, и он потряс головой, выражая неодобрение.
- ...Хмм... Человечество пытается оттянуть неизбежное. Создает правительства, наклеивает ярлыки, запирает под замок людей, которые считаются угрозой... - он повел рукой, чтобы не оставалось сомнений в том, о какой комнате и о каком человеке идет речь.
- Но все это не является естественным порядком вещей, - продолжал он, глядя на меня в упор. - Современное поколение заботится лишь о своей безопасности. Им плевать, что случится, когда все покатится к чертям, а их дети... и дети их детей...
Он откинулся на спинку стула и удовлетворенно скрестил руки. Я ждала продолжения, но он молчал, и тогда я подалась вперед, спрашивая:
- И?..
- Что? - блуждающий взгляд пациента вернулся ко мне. - Ах, да... Они обречены.
Внезапно я осознала, как странно мы смотрелись. Он опирался на спинку стула, вальяжно скрестив руки, а я подалась вперед, и чуть ли не полулежала на столе, ловя каждое его слово. Я резко отстранилась, и это заставило его насмешливо фыркнуть.
- Я не согласна, - сказала я, собираясь с мыслями.
- Неужели?
- Да. Я не думаю, что мир катится к чертям потому что хаос - естественный порядок вещей. Мне кажется, мир становится хуже потому что люди становятся хуже. Но теоретически... они могут стать и лучше тоже. Это сложно. По природе своей человек эгоистичен, и все-таки есть множество людей, которые стараются сделать изменить мир к лучшему.
Джокер громко хмыкнул, и я уставилась на него в ожидании. Его расширенные глаза начали метаться туда-сюда. Он невнятно забормотал что-то себе под нос. Я не знала, начнет ли он спорить, или просто сменит тему... но в любом случае была заинтересована.
Внезапно он перестал бормотать и сфокусировался на мне.
- Подумай хорошенько. Если этот маленький мир... - он сделал пространный жест, - ...наш мир... Если он должен быть чем-то вроде райского сада... почему так трудно сделать его лучше? Почему человечство деградирует вместо того чтобы развиваться?
- Никто не говорил, что сделать мир лучше - простая задача, - сказала я.
- Но теоритически это возможно, - он наморщил нос. - Ох уж мне эта мораль...
Он был неправ. Он был неправ, и я хотела ему это доказать. Я хотела напомнить Джокеру о тех моментах в истории, когда человечество превосходило собственную порочность, когда вершились великие и прекрасные дела, когда добро побеждало низость... Но прежде чем я сумела сформулировать рациональный аргумент, дверь распахнулась, и вошли двое охранников.
- Время истекло, - сказал один из них.
Я раздраженно вздохнула и недовольно скрестила руки. Джокер встал и отвесил мне легкий поклон. Несмотря на наручники и цепи, он проделал это с завидной грацией.
- До встречи, - сказал он. Его секунду назад серьезный голос перешел в приступ смеха. Пациента вывели из комнаты, а я продолжала сидеть, уставившись на стол, пока напротив меня не уселся доктор Стратфорд. Он сложил пальцы в замок, некоторое время разгядывал свои руки, а затем спросил:
- Куинзел... что это было?
- Что вы имеете ввиду? - спросила я. Он был рассержен, и я прекрасно понимала почему.
Он указал на дверь, за которой только что скрылся наш знаменитый злодей.
- Это, - сказал он, повышая голос. - Вы что... У вас теперь друг для друга уменьшительно-ласкательные прозвища?! Вы сидите тут, и как ни в чем ни бывало обсуждаете плачевное положение человечества?
- Да. И что?
Я тряхнула головой. Я не могла взять в толк, что его так сильно беспокоило.
- И что? - рявкнул он. - Это ваш второй сеанс, а дело уже принимает пагубный оборот.
- Пагубный? - переспросила я.
- А как еще это можно назвать? Ты используешь совершенно нетрадиционный подход, и он обязательно воспользуется этим.
Я начинала злиться. Мой голос взлетел на тон выше. В моей речи не осталось ни грамма уважения к вышестоящему лицу и более опытному психологу.
- Нетрадиционный! И это говорите мне вы! Если я не ошибаюсь, когда вы подходили к делу "традиционно", вы не добились абсолютно никаких результатов. Джокер довел вас всех если не до слез, то...
Глаза Стратфорда превратились в льдинки.
- Ты думаешь, Джокер не может сделать с тобой то же самое?
- О, нет, я не настолько заносчива, - сказала я. Стратфорд чуть успокоился, и я сделала глубокий вдох, пытаясь унять свой темперамент. Я знала, что стою на краю пропасти. За такое поведение он может вышвырнуть меня с работы.
- Я знаю, что он может, доктор. Я заглянула в его глаза, и... Я знаю, что он мог бы ранить, разрушить меня, заставить меня уйти, но... он этого не сделал.
- Как ты думаешь, почему? - спросил Стратфорд.
- У него есть план, - уверенно сказала я.
- И ты позволяешь ему...
- Послушайте, не в этом дело, - отчаянно воскликнула я. - Дело не в том, как я отношусь к происходящему. Дело в Джокере, и наша основная задача - получше изучить его. Он не рассказывал мне о своих детстких травмах, но... Он говорил со мной, и это уже что-то. Как маленькое окно, через которое мы можем заглянуть в его разум.
- Это опасно, - сказал Стратфорд.
- Это было бы опасно в любом случае. Неважно, кто говорит с ним... Или вы предпочитаете, чтобы вместо меня в этой комнате сидел высокий накачанный мужчина? Может быть нам стоит пригласить Бэтмэна? Может у него есть образование психолога?
- Куинзел, твой пол не имеет к этому никакого отношения, - резко сказал директор.
- Тогда в чем дело?
- У тебя мало опыта. Ты только что закончила стажировку. Твои разум все еще... слишком восприимчив.
- Вы не думали об этом раньше?
- Думал, но... я решил, что стоит попытаться.
- И?..
- И эти два сеанса меня очень обеспокоили. Он же из тебя веревки вьет, Куинзел. Ты разговариваешь с ним так, будто его жестокое, анархическое видение мира имеет смысл и право на существование.
- А вы хотите, чтобы я с ним спорила? - возразила я. - Он ведь вам ясно показал... Если мы не будем играть по его правилам, он вобще перестанет разговаривать.
- Игры с этим человеком обычно оканчиваются смертью.
- Но что он может мне сделать? - устало спросила я. - Он все время в наручниках, в окружении охраны. Лишь однажды он сделал рывок в мою сторону, но не смог дотянуться даже до середины стола.
- Лишь однажды... за время всего двух сессий?
- Послушайте, я не хочу больше спорить об этом, - сказала я. - Вы сами дали мне это дело, и я пытаюсь добиться результатов. Если вы не хотите, чтобы я работала с ним, я ничего не могу возразить. Но подумайте, как многого мы уже добились. Я не уверена, что он захочет разговаривать с кем-то кроме меня.
Стратфорд помолчал, покусал ноготь указательного пальца, и спросил:
- Ты его не боишься?
Я удрученно улыбнулась.
- Он приводит меня в ужас. Я с трудом собираюсь с мыслями, когда смотрю ему в глаза. Но то, что он может рассказать нам, заставляет забыть о страхе.
- Ладно, - вздохнул Стратфорд. Я подумаю об этом. Но я все еще не уверен в том, что ты двигаешься в правильном направлении.
- Хорошо, - кивнула я. - Доктор Стратфод... если вы решите оставить мне это дело, будьте готовы прекратить споры по поводу моего... нетрадиционного подхода. Я не могу работать, когда вы все указываете мне, как именно я должна действовать.
Он уставился на меня, и я думала, что сейчас он начнет разглагольствовать о моем высокомерии и неопытности, но директор лишь коротко кивнул, и покинул комнату.
* * *
Вернувшись домой, я заварила крепкий кофе, и сразу же взялась за свою тетрадку. Мне не терпелось записать появившиеся после сеанса теории. Возможно их изложение на бумаге поможет мне найти какие-то зацепки.
Его взгляд на человечскую природу очень негативен. Он уверен в том, что человек изначально зол. Он думает, что единственная вещь, держащая это глубинное зло под контролем - созданные обществом правила и законы. Без этих законов мы непременно дали бы волю своим внутренним демонам. Неужели он прав? Какая страшная мысль.
Нет, он не прав. Он не может быть прав. Если люди изначально злы, тогда почему они создают законы? Почему не позволить своей истинной природе править миром? Без законов и запретов мы могли бы с головой броситься в анархию и нигилизм... И существовать в мире, где выживает сильнейший.
С другой стороны... У нас есть инстинкт самосохранения. Обычно этот инстинкт преобладает над другими вещами... даже над нашими представлениями о добре и зле. Люди понимают, что абсолютная анархия уничтожила бы человечество. Мы бы просто поубивали друг друга. Большинство осознает, что анархия приведет к ужасным последствиям. Поэтому люди создали общество, в котором можно выжить ценой подавления разрушительных тенденций.
Джокер - сильное существо. Понятно, почему он пытается создать общество без правил. В подобном раскладе он бы находился на вершине пищевой цепочки. Другие, более слабые люди, не принимают его идеи, так как в мире анархии они были бы лишь беспомощными жертвами.
Происходящее становилось для меня чуть более ясным. Я понимала, как он думает, и почему окружающие не могут принять его видение мира.
Дело вовсе не в убийствах и кражах. Дело в том, что люди боятся его идей. Если бы все думали так же, как он, мир провалился бы в забвение.
Но его взгляд на мир совершенно неверен, и поэтому бояться нечего, правильно? Нет причин верить в то, что он найдет большое количество последователей. По природе своей люди не злы. Но если он неправ, почему все так боятся его влияния?
Люди не злы.
Правильно?
Ручка застыла над бумагой. В голове крутилось слишком много вопросов, и ответов на них пока не было. Мне нужно было поговорить с ним снова. Если я продолжу думать об этом сейчас, ситуация не прояснится, а я начну сходить с ума от собственной беспомощности.
Я отложила тетрадь с ручкой, и начала читать Джейн Эйр. Через некоторое время мне удалось погрузиться в выдуманный мир книги, и перестать думать о Джокере... По крайней мере, на несколько часов.
Глава 5Глава 5 - ...пока я не поверю, что все это действительно происходит -
Около одинадцати утра зазвонил мобильник. В это время я делала записи об одном из новых пациентов - параноидальном шизофренике, каких было много в Готаме.
- Алло?
- Харли, дорогая! - это был хриплый голос Пэм Исли.
- Здравстуй, Рыжик, - сказала я, чувствуя, как расслабляются напряженные плечи.
В трудные моменты ничто не помогало так, как голос лучшей подруги.
- До тебя трудно дозвониться. И не говори, что ты не видела моих пропущенных звонков.
- Ах, да... - я почувствовала себя виноватой. Она действительно звонила мне несколько раз за последние два дня, но у меня не было времени ей ответить.
- Я была очень занята.
- Пытаешься от меня избавиться? - пошутила она.
- Нет, что ты! Просто... Слушай, Рыжик, ты не поверишь, что случилось на прошлой неделе!
- Судя по твоему голосу, это не телефонный разговор. Может сходим на ланч?
- Хмм...
Я посмотрела на часы. Мой перерыв начинался как раз через три минуты. После того как мне дали дело Джокера, занятия с другими пациентами сократились. Вряд ли начальство заметит, если я немного задержусь во время ланча.
- Хорошо, - сказала я.
- Встретишь меня в Чарли через пятнадцать минут?
- Да, увидимся там.
Я повесила трубку, спустилась на парковку, и поехала в ресторанчик Чарли. Это заведение располагалось в пятнадцати минутах езды от моей работы, сразу за мостом. Несмотря на опасную близость к району Нэрроус и неприглядному внешнему виду, Чарли был нашим излюбленным местом. Именно в нем готовили лучшие бургеры с беконом, да и люди там были дружелюбные. Ресторанчик находился точно между Аркхамом и работой Пэм, поэтому мы с ней часто встречались на ланч.
Я подъехала к месту встречи минут через двадцать - на мосту как всегда были пробки. Войдя внутрь, я увидела, что Пэм уже там, за самым дальним столиком. Я подкралась к ней и произнесла, имитируя низкий мужской голос:
- Простите, мэм, у вас свободно?
Она со смехом повернулась ко мне, и мы обнялись.
- Привет, Рыжик. Давно не виделись.
- Да, - сказала она. - И заметь, не по моей вине.
Я заняла место напротив нее. На душе сразу посветлело. Лучшая подруга в Готам Сити - этого было достаточно для того чтобы ощутить прилив жизненных сил.
Мы познакомились в мой первый день работы в больнице. Она тестировала пациента, который подвергся влиянию каких-то токсинов, а меня приставили помогать ей. Оказалось, что помощь ей не нужна - она прекрасно разбиралась в том, что делала. Пока она занималась пациентом, мы разговорились. Я узнала, что она была ботаником и специализировалась на токсинах растительного и животного происхождения. На первый взгляд между нами было очень мало общего. Пэм была помешана на защите окружающей среды. Она постоянно таскала с собой тетрадку, в которую записывала спонтанные идеи о выращивании новых гибридов и использовании экзотических растений. Она действительно любила природу, в то время как я относилась к растениям равнодушно. Думаю, в моём доме не выжил бы даже кактус. Зато я могла часами разговаривать о психологии и своих больных.
Несмотря на разные интересы, глубоко внутри мы были похожи - две одинокие женщины в большом, недружелюбном городе. Мы обе относились к людям с долей скептицизма. Она не могла понять, почему человечество разрушает природу, а у меня в голове не укладывалось, как люди могут доводить друг друга до сумасшествия и причинять окружающим столько боли.
Пэм была не только пугающе умной, но и чертовски привлекательной женщиной. Стройные ноги, густые рыжие волосы, прекрасные зеленые глаза за элегантными очками в черной оправе, и бледная, чистая кожа... Она была по-настоящему сногсшибательна. Моя ординарная внешность не шла с ее красотой ни в какое сравнение, но Пэм была не из тех женщин, что зацикливаются на привлекательности, и относилась ко мне дружелюбно.
Официантка по имени Кэт приняла наш заказ. Когда она отошла от столика, Пэм выжидающе уставилась на меня.
- Ну, рассказывай новости, - потребовала она.
Я усмехнулась и потрясла головой.
- Ты первая.
Я видела, что она вся горит от нетерпения, и решила дать ей выговориться. Начав говорить о Джокере, я бы уже не смогла остановиться. Джокер мог подождать.
- Я еду в Египет, - сказала она с сумасшедшим блеском в глазах.
- Что?!
- Да не волнуйся ты так. Это временно. На одну-две недели.
- Но зачем?
- Доктор Джейсон Вудроу... помнишь, я о нем рассказывала? Его пригласили изучить артефакты, в которых нашли остатки древних растений. А он в свою очередь пригласил меня.
Пэм была увлечена своим боссом и довольно часто рассказывала о нем.
- Свидание двух ботаников, - поддразнила я. Она чуть покраснела.
- Нет, все совсем не так.
- Это потрясающе, Пэм, - сказала я с искренней радостью. - Прекрасные перспективы. Когда ты вылетаешь?
- В следущем месяце. Я только сегодня узнала об этом.
Кэт вернулась с нашими напитками.
- За твоё здоровье, - улыбнулась я. Мы чокнулись стаканами лимонада.
- Ну вот, это мои новости, - сказала Пэм. - Теперь твоя очередь.
Я помолчала, помешивая лимонад соломинкой. Я не подумала о том, как рассказать ей об этом. Было в моей истории что-то... ненормальное. Наконец я сказала:
- Ты ведь знаешь, что у нас в Аркхаме сейчас находится Джокер.
Она приподняла бровь.
- Да. Его суд отложен до тех пор, пока не готов точный психологический анализ, правильно?
Я кивнула.
- Угадай, кто занимается делом Джокера?
Повисла недолгая пауза. Из музыкального автомата доносилась песня Бобби Дарина "За морем".
- Харли... - медленно проговорила Пэм. - Ты ведь не хочешь сказать, что они дали это дело тебе?
Я кивнула, не в силах подавить улыбку.
- Они что, с ума сошли?
Тааак, давай представим, что мне совсем не обидно. Я моргнула и убрала руки со стола, чуть подаваясь назад. Пэм осознала свою ошибку, и схватила меня за руку.
- О, дорогая, я не это имела ввиду! Я знаю, что ты чертовски умна - я не хотела сказать, что ты не сможешь с этим справиться! Но Харли... он же безумен. Он опасен. О чем они думали?!
- Рыжик, не буду врать, он пугает меня до смерти, - сказала я. - Находиться с ним в одной комнате, это так... это убийственно. Но он говорит со мной. Он не желал говорить с другими терапевтами. Мне кажется, мне удалось достучаться до него. Больше никто не смог этого сделать, понимаешь?
- Сколько сеансов ты провела?
- Два, - призналась я. - Недостаточно для того чтобы делать выводы. Но... дело в том что Джокер доводил других врачей до нервного срыва за считанные минуты. С ним работало девять человек. Ты же не будешь винить меня в том, что мне льстит... его отношение ко мне?
- У него есть на это причины, - осторожно предположила Пэм.
- Конечно, - кивнула я. - Он много говорит об анархии и хаосе. У него есть какой-то план. Мне кажется, он считает меня частью своего плана, но...
- Тебя это не пугает? - прервала она.
- ...но посмотри, как здорово все складывается. За два сеанса мне удалось собрать больше информации, чем другим терапевтам вместе взятым. Разум этого мужчины... Черт, Пэм, он так же увлекателен, как и пугающ.
Пэм убрала руку с моей руки.
- Хмм, - сказала она.
- Он так умен! Я имею ввиду... Было бы замечательно, если бы нормальные парни имели хоть половину его мозгов. Он прекрасный собеседник. Его идеи довольно странны, но когда ты слышишь их от него самого, они кажутся последовательными. Даже когда он пытается оправдать нечто совершенно безумное, в его словах есть смысл. Создается ощущение, что его сумасшествие - всего лишь побочный эффект гениальности. Ему плевать, что он безумен, потому что безумие в его интерпретации не имеет значения, или вобще не существует. Во всяком случае, он так думает.
- Он тебе нравится, - внезапно сказала Пэм.
Ее заявление шокировало меня настолько, что несколько секунд я не могла произнести ни слова. Потом я пришла в себя, и одарила ее пылающим взглядом.
- Памела Iсли. Что ты говоришь?
- Даже не думай, - она тряхнула головой.
- О чем?
- Даже не думай это отрицать. Уж в чем я разбираюсь, так это в отношениях. Ты же вся светишься, дорогая. У тебя это на лице написано. У тебя было такое же выражение лица, когда ты рассказывала мне о Стратфорде. Что-то в этом мужчине притягивает тебя.
- Прости? Что ты имеешь ввиду?
- Нет, ты не настолько глупа, чтобы чувствовать сексуальное влечение...
Она замолчала, и в воздухе повисла недосказанная мысль: &qуот;по крайней мере пока&qуот;.
- Но, - продолжила Пэм, - тебя явно влечет к нему. По крайней мере, к его разуму. И это настораживает. Посуди сама, если он настолько безумен, и ты находишь его привлекательным, то что можно сказать о тебе?
- Рыжик... - начала я. Она махнула рукой.
- Не волнуйся. Даже если ты втюкаешься в него... Он ведь заперт на десять замков. Твой босс наверняка заметит, если ты начнешь вести себя... странно. И тебя сразу отстранят от дела. Но все равно, будь осторожна, ладно?
Я скрестила руки, откинулась на спинку стула, и пробормотала:
- Я не вижу повода осторожничать, но ладно, последую твоему совету.
- Ты такой ребенок, - улыбнулась Пэм.
- А ты - такая чирлидер, - парировала я.
- И это говорит девушка, которая может изогнуться в двадцать разных позиций, не сходя с места.
Сидящие по соседству мужчины уставились на нас, и я смущенно заерзала на стуле.
- Черт, Пэм... Это называется гимнастика. Гимнастика отличается от чирлидерства.
- Да-да, - насмешливо сказала она.
- Что я буду без тебя делать?
- Ну... Ты прекрасно справлялась без меня на этой неделе. Давай, беги к своему Джокеру. Он тебя <и>утешит.
- Рыжик! - взревела я.
Она подмигнула.
* * *
Я не приняла обвинения Пэм всерьез, но той ночью мне не спалось. Предположение о том, что мне нравится Джокер, беспокоило меня. Я всегда считала себя относительно нормальным человеком в плане отношений. Впрочем, у меня их было не так много.
Человек, увлеченный Джокером, должен быть мазохистом, а я не замечала у себя подобных наклонностей. Да, мне нравилось работать с ним, но это объяснялось тем, что он сильно отличался от других пациентов. Пациентов. Разве можно чувствовать влечение к пациенту? Это смешно.
Я почти не спала, и приехала на работу в раздраженном состоянии. Настроение упало еще больше, когда я увидела, что в офисе доктора Стратфорда сидит очень привлекательная женщина в белом халате.
- Ах, доктор Куинзел, - сказал директор, когда я появилась в дверях. - Познакомьтесь с доктором Флэтчер.
Я вошла в офис и оглядела женщину. Она была моей полной противоположностью - высокая и крепкая, с шоколадной кожей, карими глазами, и ареолом уверенности. Она явно была опытным, состоявшимся психологом, а не выскочкой вроде меня.
- Доброе утро, - сказала я, охваченная нехорошим предчувствием.
- Доктор Куинзел провела с ним два сеанса, - сказал Стратфорд, кивая в мою сторону. - Записи лежат в папке с его делом.
- Простите, - тихо сказала я. - Что здесь происходит?
Я пыталась контролировать свой голос, но от Стратфорда не укрылся огонек ярости в моих глазах. Он быстро отвел взгляд и посмотрел на женщину.
- Доктор Флэтчер - ассистент директора штатской больницы, - сказал он уклончиво. - Она приехала, чтобы провести несколько сеансов с Джокером.
Я уставилась на него, но он усиленно избегал моего взгляда.
- Неужели, - холодно сказала я.
Нет, нет, нет. Он мой пациент, черт возьми! Если вы отдадите его другому врачу, произойдет нечто ужасное! Неужели вы не понимаете?
На меня накатила абсолютно иррациональная волна ревности, и мысли потекли в еще более странном направлении.
Что, если они найдут общий язык? Если он решит, что с ней играть интереснее? Я останусь ни с чем, и мне придется возиться с очередным скучным пациентом. Я просто не могу в это поверить...
- Доктор, - Стратфорд обратился к женщине. - Он ждет вас.
- Прекрасно, - сказала Флэтчер. Мягкий, уверенный, успокаивающий голос. - Приятно познакомиться, доктор Куинзел.
- Взаимно, - промямлила я.
Они вышли из офиса и направились все к той же комнате допроса. Я дождалась, пока они скроются за поворотом, и отправилась в туалет.
Там было пусто. Я оперлась руками о край раковины и посмотрела на своё отражение.
- О чем он думает? - спросила я. - Все это приведет к ужасным последствиям.
В моих глазах плясали яростные огоньки. Я прокручивала в голове два возможных варианта развития событий. Либо Джокер доведет ее до слез, и тогда дело вернут мне... Либо он будет говорить с ней, как делал это со мной. И тогда я больше не увижу его. В конце концов его отправят либо на расстрел, либо на шоковую терапию. Я обнажила зубы в животном оскале, и часть меня пришла в ужас от того, насколько сильно я поддалась гневу. Я ведь была довольно спокойным, дружелюбным человеком... но с тех пор, как мне дали дело Джокера, я стала чаще повышать голос и влезать в глупые споры.
На одно короткое мгновение я совершенно потеряла контроль над собой. Подчиняясь необъяснимому порыву, я ударила кулаком по стеклу. По зеркалу расползлась тонкая паутина трещин, моё отражение исказилось.
- Ах-х!
Я зашипела от боли, когда несколько микроскопических осколков вонзились в кулак. Сильнее боли было беспокойство о том, что сейчас кто-нибудь войдет и увидит меня в этой ужасной ситуации. Я схватила несколько бумажных полотенец и протерла центр зеркала, где виднелись пятнышки крови. Другим полотенцем я промакнула израненные костяшки пальцев. Потом я поспешно покинула туалет.
- Просто гениально, Харли, - пробормотала я, направляясь в медпункт.
Там дежурили две медсестры, но они были заняты пациентом с рассеченной бровью, и никак не отреагировали на моё появление. Я спрятала кровоточащую руку за спиной, и ринулась к шкафчикам, где лежали пластыри и бинты. Схватив все необходимое, я направилась в другой туалет. Там я хорошенько промыла ранки и начала накладывать бинт. Оставалось только придумать, как объяснить эти повреждения окружающим.
Зазвонил лежащий в кармане мобильник. Я завязала бинт и посмотрела сообщение. Это была Пэм.
Что-нибудь новенькое о клоуне?
Я быстро напечатала ответ.
В данный момент им занимается кто-то другой.
Я убрала телефон и направилась в офис доктора Фитсбург, надеясь, что она меня чем-нибудь займет. Она нашла для меня больного, но тут нас прервала появившаяся в дверях медсестра.
- Доктор Фитсбург, доктор Куинзел?
- Да, что случилось, Грэйс? - спросила Фитсбург с улыбкой.
- Доктор Стратфорд хочет немедленно видеть вас. Комната переговоров на третьем этаже. Он сказал поторопиться.
Я нахмурилась. Флетчер ушла всего двадцать минут назад. Наверняка директор наблюдал за ней так же, как прежде наблюдал за мной.
Может быть она настаивала на том, чтобы за ней не наблюдали. Или... или сеанс просто напросто закончился.
Мы с доктором Фитсбург обменялись быстрыми взглядами, и направились на третий этаж. В кармане снова завибрировал телефон.
Что? Кого они назначили?
Я ответила Пэм, когда мы зашли в лифт.
Какая-то штатная докторша. Потом напишу, некогда.
В комнате переговоров царил хаос. Помимо Стратфорда там находилось еще четыре врача, и все они говорили одновременно. Стратфорд стоял во главе стола. Когда мы вошли, они все замолчали.
Так. Что-то случилось.
Доктор Лауренс был ближе всех ко мне. Я тихо спросила:
- Что происходит?
Мы услышали ответ из уст Стратфорда. Он буквально ревел.
- Джокер атаковал доктора Флэтчер.
Я непонимающе смотрела на него.
- Как? Он был без наручников?
- В наручниках, - ответил директор с досадой. - Через десять минут после начала сеанса он закинул ноги на стол, и проехался по нему как по катку. Он едва не задушил ее... и вырвал хороший пучок волос.
- Она в порядке? - спросила Фитсбург. На ее лице читались беспокойство и гнев.
- Да, но я не думаю, что она захочет вернуться сюда в ближайшее время.
- Помимо этого, как прошел сеанс? - спросил Лауренс. Несмотря на скрытый юмор, его голос звучал бесстрастно.
Стратфорду было не до шуток. Он наморщил лоб и постучал ногтем по столу.
- Сначала он молчал... А потом прервал ее и спросил, оскорбляет ли ее слово "ниггер".
- Ниггер? - прошептал Лауренс.
- Да, я цитирую. Она вежливо ответила, что это слово встречалось ей не так часто, и продолжила сеанс. Тогда Джокер начал перечислять всевозможные оскорбительные эпитеты. Среди них были слова, которые я за всю свою жизнь ни разу не слышал. Как только Флэтчер начала терять самообладание, он атаковал ее.
- Значит, наш парень - расист, - сказал Лауренс.
Я покачала головой.
- Не думаю.
Все присутсвующие повернулись ко мне. Стратфорд поднял бровь.
- Что, Куинзел?
Господи, ну почему столько иронии и снисхождения? Плевать. Моё мнение значит так же много, как ваше. Если не больше. Именно мне удалось добиться хоть каких-то результатов.
- Я не думаю, что Джокер - расист, - повторила я чуть громче. - Мне кажется, он просто умеет находить слабые места в людях.
Стратфорд смотрел на меня в упор.
- Что-нибудь еще, Куинзел?
Я почти физически чувствовала исходящий от него сарказм, и я знала, почему он ведет себя подобным образом. Ведь его сеанс с Джокером тоже окончился провалом.
- Ничего, - сказала я.
- Итак, что нам известно? - подытожил Лауренс. - Доктор Куинзел пока единственная, кому удалось чего-то достичь. Может устроим им еще одну встречу?
Стратфорд все еще сверлил меня взглядом.
- Я хочу попробовать еще нескольких людей, - сказал он. - Мы должны удостовериться в том, что он действительно будет говорить только с ней. А там посмотрим.
В этот момент в комнату вбежала медсестра.
- Доктор Стратфорд, - сказала она, задыхаясь. - Джокер калечит свою руку!
- Что?! - раздраженно воскликнул директор. - Я же сказал, чтобы его приковали наручником к кровати!
Смирительную рубаху на Джокера не одевали. Даже самые смелые охранники не решались это сделать, т.к. это подразумевало близкий физический контакт.
- Это правда, сэр! - воскликнула я, вспомнив синяки на запястье. - Он все время дергает наручник.
Стратфорд принял молниеносное решение.
- Ты! Иди и успокой его. Уилсон, иди с ней. Стой снаружи и уведи ее оттуда, если возникнет необходимость. А ты... - он указал на сестру, - приготовь успокоительное. Будь готова, если у доктор Куинзел не получится его унять.
Мы с Уилсоном бросились к лифту, и вскоре оказались у палаты Джокера. Она находилась в конце коридора слева. Уилсон быстро ввел код. Само собой разумеется, я не могла удержаться от того чтобы не подсмотреть, но первые цифры ускользнули от моего внимания.
Дверь открылась. Уилсон попытался улыбнуться. Я коротко улыбнулась в ответ, и вошла внутрь.
воскресенье, 20 сентября 2009
Is it the scars?
Bad Jokes (Плохие Шутки)
Автор: Naturally Unlucky
Переводчик: x.Joker.x
Рейтинг: Т (авторский)
Пэйринг: Джокер/Харли
Саммари: Харли встречает пациента, на котором можно сделать карьеру. Джокер встречает наивного, восприимчивого терапевта. Вскоре он завлекает ее в свои сети, и молодой психолог перевоплощается в Харли Куин - единственного человека, который способен выжить рядом с Джокером.
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4944558/1/Bad_Jokes
Разрешэние на перевод: Запрашивалось неоднократно, автор молчит.
Предупреждения: Жестокость, насилие, ругательные выражения, много крови
От переводчика: Если мой перевод коряв, станьте моей бетой))) Я давно не живу в России, и у меня порой возникают затруднения с построением некоторых фраз.
Глава 1Глава 1 - А теперь ты делаешь то, что они тебе сказали -
Когда меня оповестили о моём новом деле, я подумала, что это розыгрыш.
В сложившейся ситуации подобная мысль была как нельзя кстати.
- Вы шутите?
Этот вопрос я задала своему начальнику, доктору Майку Стратфорду, директору психиатрической больницы Аркхам. Мы сидели у него в офисе. Несколько секунд назад он проинформировал меня о том, что мне предстоит анализировать человека, известного всем под именем Джокер, и спросил, готова ли я заняться этим пациентом. Если это и было шуткой, то очень плохой. Позвольте мне объяснить...
Меня зовут Харлин Куинзел - просто Харли для родственников и друзей. Доктор Харлин Куинзел - я все время забываю об этом. Казалось бы, после восьми лет в университете и получения степени доктора я не должна забывать о своём новом титуле, но язык не поворачивался называть себя доктором. Работа в Аркхаме не добавляла мне уверенности в себе - я все еще была новичком, и мой скудный опыт работы включал в себя только стажировку. Осознание того, что я не знала многих вещей, только добавляло мне скромности. Я думала, что нехватка опыта заставила бы моё начальство не доверять мне сложных пациентов, и тем не менее...
Стратфорд откинулся на спинку стула и сложил пальцы в замок.
- Это не шутка. Они действительно хотят, чтобы ты занялась этим делом.
Я немного помолчала, все еще не понимая, почему из всех возможных кандидатур выбрали меня. Наконец я выдавила из себя лаконичный вопрос:
- Почему?
Стратфорд вздохнул.
- Сложно сказать. Он у нас на попечении вот уже несколько месяцев, но мы не добились абсолютно никаких результатов.
В его голосе появились нотки раздражения.
- Мы испробовали различные методы лечения, но ни один из них ни к чему не привел. Кое-кто предположил, что Джокер может отреагировать иначе на кого-нибудь... моложе... и неопытнее. Я сразу подумал о тебе. Я ошибся в своём выборе?
Я медлила с ответом. С самого начала работы в Аркхаме меня влекло к Стратфорду. Побочным эффектом этого влечения было желание не расстраивать и не подводить его, но перспектива работы с Джокером ужасала меня. Ничто из происходящего в городе на протяжении последних нескольких лет не могло сравниться с тем кошмаром, который учинил этот безумец пару месяцев назад. Жители Готама перестали надеяться на лучшее. Даже Бэтмэн не мог ничего сделать. Большая часть населения была готова сорваться и покинуть этот богом забытый город до тех пор, пока Джокера не поймают. А теперь он сидел в тюрьмоподобной больнице Аркхам, и рассмотрение его дела было отложено до тех пор, пока терапевты не придут хоть к какому-то удобоваримому заключению о его психическом состоянии. Даже полиция не чувствовала себя в безопасности, когда этот человек находился у них в тюрьме. Его боялись взрослые, опытные люди, а я... Я была двадцатишестилетней девочкой, которая чувтсвовала себя на восемнадцать. Невысокой светловолосой девочкой с голубыми глазами. Как я могла анализировать человека, с которым не могли справиться более внушительные психологи? Но собственные страхи нужно встречать лицом к лицу. Тебе хотелось новых возможностей, разве не так? Такой возможности, как сейчас, больше никогда не будет.
Я взглянула на Стратфорда.
- Я это сделаю.
- Прекрасно, - кивнул он. В его глазах вспыхнули огоньки одобрения, и я вдруг очень обрадовалась тому, что согласилась.
- Но не кажется ли вам, что все это напоминает последний отчаянный рывок? - спросила я, стряхивая с себя нелепое чувство эйфории. - А если мне не удастся достучаться до него... вы предложите доктору Крэйну проанализировать Джокера? Один сумасшедший ставит диагноз другому. Смешно.
Я хотела пошутить, но в моём голосе появились нотки боли. Я знала доктора Джонатана Крэйна, когда он еще преподавал. Он был холодным, бесчувственным ублюдком, но я уважала его за ум, и между нами сформировались относительно нормальные отношения учителя и студента. Доктор Крэйн был причиной моей привязанности к Аркхаму. Я надеялась на то, что наличие знакомых в больнице поможет мне освоиться, но оказалось, что бывший директор больницы для душевнобольных теперь и сам был одним из пациентов.
Стратфорд одарил меня кривой улыбкой.
- Возможно. Утопающий хватается за соломинку.
Повисла пауза. Видимо то, что он собирался сказать, было важным.
- Куинзел, я думаю, ты не совсем осознаешь, на что именно соглашаешься. У меня уже был сеанс с этим пациентом. И он... выбил меня из колеи.
Моё сердце вдруг забилось чаще. Я знала, что выбить Майка Стратфорда из колеи было непросто. Пока я прокручивала в голове нашу беседу, Стратфорд открыл один из ящиков стола, и достал оттуда несколько видеокассет.
- Здесь записи почти всех сеансов, - сказал он. - Я полагаю, у тебя есть видеоплеер?
- Естественно, - ухмыльнулась я. - Они еще не совсем вышли из употребления.
- Конечно нет, - ответил он. - Посмотри их. И вот это тоже...
Он вытащил толстое портфолио из того же ящика.
- Это его дело.
Я кивнула, забирая предоставленные мне материалы. Стратфорд остановил меня, накрыв своей ладонью мою руку, и я замерла, глядя на него широко открытыми глазами.
- Будь осторожна, Куинзел, - сказал он, а затем отодвинулся. - Можешь уйти с работы прямо сейчас и хорошенько изучить все это. Ты с ним начинаешь завтра.
Глаза мои раскрылись еще шире от неожиданности.
- Завтра? Так сразу?
- Я же не посылаю тебя туда совсем без предупреждения... Мы решили, что ты сможешь добиться большего, если вокруг тебя не будет... ауры абсолютной готовности. Чем меньше времени ты потратишь на выстраивание нужной линии поведения, тем лучше.
Я медленно кивнула, прижимая файлы и кассеты к груди. Все, что он говорил, казалось правильным. Он кивнул в ответ.
- Тогда до завтра, доктор Куинзел.
* * *
Добравшись до своей маленькой квартирки, я сбросила туфли, и сразу же направилась к видеоплееру. Мне даже не пришло в голову воспользоваться внезапно появившимся свободным временем для каких-то других целей. Моё новое дело было настолько более интересным, чем кулинария, болтовня с Пэм, или даже гимнастика! Всей этой ерундой я могла заняться в любой другой момент. А сейчас мне было необходимо как можно лучше ознакомитрься с делом Джокера.
Как только я засунула кассету в плеер, в голове моей пролетела мысль: возможно не стоит делать этого. Скорее всего Стратфорд был прав насчет того, что лучше не готовиться к встрече с Джокером. Поговаривали, что этот человек обладал собачьим чутьем, когда дело касалось всевозможных схем, махинаций, и планов. Но любопытство победило.
Раньше я видела его лишь в сводках новостей, и даже несколько раз слышала его голос, но все это было детским лепетом по сравнению с тем, что находилось в моём распоряжении сейчас. Я хотела лицезреть этого человека как можно скорее, и кассеты вполне могли удовлетворить моё любопытство до тех пор, пока я не увидела его во плоти.
Экран зарябил и через несколько секунд прояснился. Я нажала на паузу как только появилась картинка. Камера лежала у локтя невидимого мне терапевта. Зато я могла почти полностью видеть Джокера.
Он сидел, откинувшись на спинку стула. Волосы падали на лицо. Руки были скрещены настолько, насколько позволяли наручники. Он был похож на обиженного ребенка, но меня охватило ощущение, что он просто ждал. Ждал, когда начнется интервью.
Я поднялась с кресла, достала дело Джокера, и быстро пробежала по нему глазами.
Имя: Неизвестно
Возраст: 27-30 лет
Рост: 182 см
Вес: 75 кг
Я взглянула на список его преступлений. В основном это были убийства, разбавленные поджиганиями и кражами, а также два или три подозрения на изнасиловнаие. Другие обвинения подтверждались многочисленными доказательствами и уликами, но изнасилования не были доказаны. Мне вдруг пришло в голову, что Джокер не был парнем, который стал бы тратить время на секс. И тем не менее... Секс был одной из основных нужд любого человека. Почему я пыталась оправдать его?
После перечисления многочисленных провинностей было несколько параграфов о том, что именно было не так с его разумом. Просмотрев эту писанину, я сдалась. В ней было упомянуто не только каждое известное науке заболевание, но и несколько болезней, которые выглядели вымышленными. Не мог же он быть болен всем сразу? Может он просто издевался над терапевтами ради собственного удовольствия? Но этого я не могла узнать, не посмотрев кассету. Я отложила в сторону файл, вернулась к телевизору, и нажала play.
Десять утра, среда, 13 августа, услышала я голос терапевта. Это был доктор Дэвид Уилсон - психолог, прославившийся своим мягким характером. В больнице он был любимчиком не только персонала, но и многих пациентов.
Хороший выбор, прошептала я.
Уилсон подвинул локоть, позволяя зрителям беспрепятственно созерцать сидящего напротив человека.
- Вы не назовете мне своё имя? - мягко попросил он.
Я ожидала, что поведение заключенного будет соответствовать его вялой, расслабленной позе. В этот момент он посмотрел на врача, и я ахнула от изумления.
Его глаза горели. Я не смогла бы описать это иначе. Они просто... горели.
- Ну-ну, - протянул он неожиданно высоким и энергичным голосом. - Я уже столько раз представлялся. Люди постоянно заставляют повторяться, а, доктор?
- Ты что, родился Джокером? - спросил Уилсон без доли сарказма. Он просто спрашивал, такая манера общения с больными давалась ему легко. А вот голос пациента сочился иронией.
- Конечно. Как только я выскочил из моей матери, она сказала: Ух ты, какой веселый маленький паренек! Мы должны оправдывать наши имена, не так ли?
- Да, - сказал Уилсон приятным голосом. - Он была хорошей женщиной, твоя мать?
- Ах, ну к чему этот вопрос? - Джокер подался вперед и положил запястья на край стола. Он выглядел расстроенным. - Возвращение в детство... У всех было травмирующее детство. Но со мной все иначе, не так ли, Док?
- Я... - начал Уилсон, но прежде чем он успел сообразить, что ответить, Джокер его прервал.
- Мне нравится взрывчатка... и пули... и кровь. И лишь потому что я нахожу удовлетворение в вещах, которые вы считаете... опасными... - Джокер указал пальцем на Уилсона, - ...вы убеждены, что что-то сломалось в моей голове, правильно? Что-то сломалось. И вы должны это починить. Но что вы собираетесь делать, когда узнаете, что ничего не поломано? Что, если вы только думаете, что существует какая-то проблема?
- А ты сам как думаешь, у тебя есть проблема? - мягко спросил Уилсон.
И в этот момент Джокер издал звук - сместь фырканья и негромкого хихиканья. Звук был пугающим, и я подумала, что он был еще более неприятным для человека, находящегося с ним в одной комнате.
- Я не сумасшедший, Док, - сказал пациент, все еще сдавленно смеясь. - Я не безумен. Я просто вижу вещи... очень ясно. Понимаешь?
Я нажала на паузу, потому что во рту у меня пересохло. Я пошла на кухню, выпила стакан воды, и вернулась к телевизору.
- Мне кажется, я понимаю, что ты пытаешься мне сказать, - сказал Уилсон через мгновение. Он выглядел спокойным, и это был большой плюс. Нельзя было показывать Джокеру свои слабости. Иначе он бы сразу воспользовался этим.
- Ты видишь мир по-своему, - продолжал Уилсон. - И ты не понимаешь, почему окружающие не видят его так же.
И это означает, что он - социопат, подумала я. Желание Уилсона подтвердить диагноз было вполне понятным.
Следущие слова Джокера заставили меня вздрогнуть.
- Ты что, Док... Думаешь, что я какой-нибудь... социопат? Возможно так и есть. Ты уверен, что это так?
Он опустил голову, и я не видела его глаза.
- Я не знаю? Так ли?
Джокер снова уставился на врача и облизал губы.
- Я устал от вопросов. Вопросы, вопросы, вопросы - это все, на что вы, люди, способны - задавать вопросы!
Он поднял руки и резко опустил их на стол. Некоторое время Уилсон молчал. Я замерла в предвкушении.
- Хорошо. Что ты предлагаешь? - наконец спросил он.
Джокер поднял голову неожиданно и резко, словно животное, которое почуяло добычу.
- Ну-у... Давай-ка поговорим о тебе, Док.
Уилсон молчал. Я знала, что сейчас творится у него в голове. Внутренняя дилемма - пустить Джокера в свой разум или нет? Какой ценой? Таким способом он наверняка сможет выяснить хоть что-то о своём пациенте, но стоит ли игра свеч? Джокер не стал дожидаться ответа.
- Доо-о-ктор Уииилсон, - протянул он, словно пробуя имя на вкус. - А ты клевый парень, Док. Мне это ясно из разговора с тобой. Действительно хороший парень.
Глаза пациента сосредоточились на Уилсоне. Это был взгляд хищника, направленный на свою жертву. Мой желудок вдруг сжался в комок.
- Спасибо, - сказал Уилсон ровным голосом. В нем все еще не прослеживалось ни намека на волнение.
- Но, знаешь, кое-что кажется мне странным... Ты... хмм... на тебе нет обручального кольца.
- Да. На мне нет кольца.
Джокер пошевелил челюстью и моргнул.
- Почему нет? Ты сильный, ты клевый, ты... - он сделал неопределенный жест рукой, словно описывая идею, которая была ему чуждой. - ...привлекательный. Должен же быть хоть кто-то...
- Кто-то действительно был.
О, нет, Дэвид, пробормотала я. Голос Уилсона звучал немного нетвердо, и Джокер это заметил.
- Ах-х, - сказал он, откидываясь на спинку стула. - Кто-то был... И что же случилось? Она ушла? Она оставила тебя?
- Я не думаю, что это хорошая тема для разговора, - сказал Уилсон.
- Но Я хочу поговорить об этом. Может, ты был слишком хорошим? Помог какой-нибудь молоденькой медсестре... приспособиться к новому месту работы? Или это была симпатичная маленькая докторша? Какая-то другая женщина?
- Не было никакой другой женщины, - сказал Уилсон. Его голос был напряженным.
Джокер поднял ладони, показывая, что не хотел ничего дурного.
- Прости, прости... Тогда, может быть, другой... мужчина?
Молчание Уилсона показывало, как сильно он был расстроен. Если я замечала это, то и Джокер тоже.
- Шучу, - весело сказал пациент. - Но, правда, как она тебя оставила? Неужели ты был недостаточно... хорош... для нее?
- Заткнись, - сказал Уилсон.
Я закрыла лицо руками, потому что мне было больно на него смотреть.
- О, тут я тебя понимаю, - сказал Джокер. - Женщины. Мы не можем жить с ними... Но с другой стороны... Мы не можем расчленять их и рассовывать по мусорным бакам. Во всяком случае, так говорит закон.
Он подмигнул Уилсону, который все еще не двигался и молчал, но напрягся чуть больше... И это не осталось незамеченным.
- Ах-ха!.. Твоя любимая девочка подверглась насилию?
- Моя очередь задавать вопросы, - доктор попытался обрести контроль над ситуацией.
- Но это была не твоя жена... Нет, если бы она была мертва, ты бы все еще носил кольцо. Значит, подружка? Невеста? Родственница?
- Прекрати.
- Знаешь, Док, темные переулки Готама, они такие опасные. В них постоянно ошиваются всякие... извращенцы... Они только и ждут, как бы наброситься на тебя из темноты. И рвать, и резать, и протыкать... Столько всего можно сделать с маленькой девочкой.
Уилсон резко поднялся со стула. Больше не раздавалось ни звука, и Джокер поднял глаза, видимо чтобы взглянуть на лицо доктора. Потом раздались шаги, удаляющиеся из камеры. Первый сеанс был окончен.
* * *
Мой отец позвонил около восьми вечера, но я была так сосредоточена на просмотре пленки, что вряд ли ответила бы, даже услышав звонок. Сейчас он звонил снова, и я поспешно схватила телефон.
- Алло?
- Харли, - раздраженно сказал он. - Почему ты не поднимала трубку вчера вечером?
Я поморщилась, вспомнив, что это был не первый пропущеный звонок.
- Прости, - сказала я. - Ты вчера поздно позвонил. Я уже спала.
- Ты легла спать в девять вечера? - он был удивлен. - Что они тебе там дают? Я не мог заставить тебя ложиться спать до полуночи даже когда ты была ребенком.
Я улыбнулась.
- Некоторые дни более утомительны, чем другие.
- Я звонил, чтобы проверить, как у тебя дела, - сказал он. - Как там большой и страшный сумасшедший дом?
Скажи ему о Джокере, приказала я себе. Скажи ему об этом новом деле.
- Все... прекрасно, - сказала я вместо этого.
- Хорошо? И это все что ты можешь сказать? В прошлый раз ты болтала без умолку...
Да, в прошлый раз ты прервал меня, сказав, что тебе некогда, и что ты не можешь слушать мои россказни весь день.
- Ничего не изменилось, папа. У людей все те же проблемы. И я все еще пытаюсь им помочь.
- Никогда не мог понять, почему тебе хочется проводить время с людьми, которые убивают своих жен и детей, режут их на кусочки, и запихивают в стены, - сказал он.
- Я уже говорила, доктор Крэйн...
- Доктор Крэйн - один из них, Харли! - воскликнул он. - Он почти разрушил Готам в прошлом году. Ты что, не помнишь?
Я вздохнула настолько тихо, насколько могла. Если бы мой отец услышал этот вздох, он бы сказал, что я его не уважаю, и мы бы снова начали спорить.
- Я знаю, папа. Но когда он был нормальным, он говорил мне множество хороших вещей. Он убедил меня в том, что у меня высокий потенциал, и что я обязана продолжать свою карьеру...
- Лучше бы ты продолжала заниматься гимнастикой, - сказал он. - Тебе это так легко давалось, Харли... Ты могла бы учавствовать в Олимпийских соревнованиях.
Да, папа, продолжай убеждать себя в этом. У меня не было никаких иллюзий насчет способностей в гимнастике. Да, мне это легко давалось, и да, я любила заниматься этим, но... мне не хватило бы настойчивости, чтобы дойти до Олимпиады.
- Ну, пап, мы же уже потратили деньги на школу... - напомнила я ему, и поморщилась. Не надо было говорить этого, теперь ведь он начнет...
- Да, кстати! - победно проговорил он. - За те деньги, которые мы потратили, ты могла бы пойти на медицинский и стать психиатором! Ну скажи мне, зачем тебе понадобилась докторская?
- Несколько причин, - сказала я, пытаясь унять раздражение. - Во-первых, меня никогда не интересовала медицина. Меня не интересует влияние различных химикатов на мозг человека. Гораздо интереснее заниматься терапией, во время которой у тебя есть возможность познакомиться со своими пациентами... Во-вторых, психиатрия сожрала бы по меньшей мере десять лет моей жизни после школы, и я не хотела тратить столько времени на...
- Ты закончила школу на год раньше и довольно быстро расправилась со степенью бакалавра, - прервал он меня. - Ты могла бы уже закончить докторскую в психиатрии.
- Да, папа, - вздохнула я, теряя терпение. - Но тогда мне пришлось бы потратить еще четыре года на стажировку. А сейчас... я уже закончила все это. Пришло время начинать жить и работать как взрослый человек!
- Из того, что я слышу, с тобой до сих пор обращаются как со студенткой, - сказал он.
Расскажи ему сейчас же. Расскажи ему о своём новом деле.
- Это происходит с каждым, кто поступает на работу, особенно в больницах. Как только появится кто-то новенький, с еще меньшим опытном чем у меня, все изменится.
- Ну... это твоя жизнь, - сказал он примирительно.
Почему тогда ты пытаешься управлять мной?
- Ладно, мне пора. Я просто хотел поболтать.
- Да, - вздохнула я. - Спасибо за звонок, пап.
После короткой паузы я добавила:
- Я тебя люблю.
Эти слова, казалось, удивили его, как обычно. Помедлив, он ответил.
- Я тоже тебя люблю. Пока.
- Пока, - сказала я, но он уже повесил трубку.
* * *
Я вздохнула и уставилась на свой мобильник. У нас с отцом были сложные отношения, и это было одной из причин моего переезда в Готам. Он не всегда был таким, как сейчас - доминирующим, полным ожиданий, вечно критикующим. Он изменился после того как мать умерла от рака легких. Мне тогда было шестнадцать. Перед тем как уйти, она наверняка попросила его сделать все для того чтобы я стала успешной. Через месяц после ее смерти он начал эти надоедливые, нескончаемые разговоры о моей судьбе, работе, и планах на будущее.
Я любила своего отца. У меня было счастливое детство и прекрасные родители, и я не сильно страдала от неурядиц переходного возраста. Желая сделать его счастливым, я серьезно взялась за учебу, и закончила школу на год раньше. Еще через три года я получила степень бакалавра, а пять лет спустя закончила магистратуру и докторскую. И вот, в возрасте двадцати шести лет, я наконец разделалась со стажировкой и столкнулась лицом к лицу с миром реальных проблем.
По всей видимости, этого было недостаточно. Иногда мне казалось, что достаточно не будет никогда - отец всю жизнь будет ожидать от меня большего, чем то, чего я могу достигнуть. Я пыталась соответствовать ожиданиям, чтобы заработать его уважение и похвалу. Именно поэтому мне так хотелось рассказать ему о своём новом пациенте. Делом Джокера можно было гордиться, хотя я и сомневалась в том, что Стратфорд доверил его мне из-за моиx умственных способностей. Да, мне очень хотелось рассказать отцу о Джокере, но что-то помешало мне сделать это. Возможно виной тому была возможность неудачи. Вдруг, рассказав отцу, я не смогу справиться с предстоящей работой? И что, если узнав, он начнет убеждать меня отказаться от опасного дела?
Я снова вернулась к просмотру кассет. Была нажата пауза. Джокер на экране телевизора застыл в порыве веселого, страшного смеха. Губы оттянуты назад, обнажая желтоватые зубы в угрожающем оскале. Нет, я не могла провалить это дело. Я выключила телефон, взяла пульт, и снова нажала play.
* * *
Я почти не спала прошлой ночью. Просмотр кассет выбил меня из колеи. Этот странный человек разрушал всех, кто пытался анализировать его. Мужчины, женщины, молодые, старые - в каждом из них он находил какую-то слабость, пусть даже совсем незначительную. Он превращал своих терапевтов в комки обнаженных нервов.
Лишь одна женщина занималась делом Джокера. Это была дама средних лет, доктор Фитсбург. Джокер рассказал ей о том, что она была сухой фригидной особой с несуществующей сексуальностью. Женщина вышла из комнаты в слезах. Стратфорду Джокер рассказал о том, что тот являлся бывшим алкоголиком с комплексом власти. Стратфорд не выглядел сломленным, но проводить очередной сеанс отказался. Доктору Лауренсу досталось из-за его неудовлетворенных сексуальных желаний. Джокер настаивал на том, что тот был скрывающимся гомосексуалистом. Это были первые три. Никто не брался проводить более двух сессий с пациентом. Он был слишком спокойным, слишком отталкивающим, слишком сфокусированным на том, чтобы открыть своим терапевтам их собственные худшие стороны.
Я нервничала. Нет, это слишком мягко сказано. Пару раз меня почти стошнило, и теперь, в четыре утра, я ходила взад-вперед по комнате, накинув на плечи покрывало. Я пыталась найти свою величайшую слабость дабы не сломаться в тот момент, когда ее найдет Джокер. Часть меня потеряла всякую надежду на успех. Если ему удалось сломать этих опытных специалистов, как могла выстоять против него я?
И в то же время, другая часть меня была уверена в том, что все пройдет гладко. Я не испытывала отвращения или ненависти к нему, как большая часть Готама. Среди убитых им людей не было моих близких и знакомых. Конечно, он мог догадаться о моих проблемах с отцом, и раскритиковать жалкие попытки доказать людям собственную состоятельность. Но ведь это не могло довести меня до слез. Что еще? Больше ухватиться было не за что. Я выросла в хорошей семье. В моей жизни не было никаких травмирующих событий.
Ах, да... Возможно, за это он и ухватится. За мою наивность. Я ведь не знала темной стороны жизни, и просто разыгрывала осведомленность о некоторых вещах. Я не надеялась на то, что мне удастся скрыть свои слабости. Он найдет их, и начнет копаться в них, пока все страхи и комплексы не окажутся навиду.
Я снова посмотрела на часы - 4:49 утра. Как это время пролетело так незаметно? Я потерла горящие от недосыпа глаза. Нужно было хоть чуть-чуть отдохнуть перед предстоящим испытанием. Я свернулась калачиком на постели, не раздеваясь. Завтра мне предстояло встретиться с Джокером.
Update
Глава 2Глава 2 - Умные люди хитрят друг с другом -
Хаос. Взрывы, выстрелы, и хаос. Все было затянуто пеленой дыма, и я с трудом различала фигуру Джокера, но он действительно стоял там, с жутким белым лицом, с охотничьим ружьем в руках. Я пыталась бежать, но не могла сдвинуться с места. Я пробовала кричать, но лишь беспомощное повизгивание вырывалось из моего горла. Я оглянулась через плечо в тот момент когда он поднял ружье и нажал на спусковой крючок.
Бзз.
Он перезарядил ружье и снова выстрелил.
Бзз. Бзз. Бзз. Бзз.
Неприятный звук вывел меня из тяжелого забытья, и я осознала наконец, что дымный переулок и Джокер привиделись мне во сне. Я лежала, завернутая в теплое покрывало, и щурилась на льющийся в окно свет. Что это за шум? Мой будильник. Я высунула руку из-под покрывала, и тяжело ударила по бзззыкающему раздражителю. Я все еще была измотана, но не могла позволить себе снова погрузиться в сон. Часы показывали восемь утра. "Черт побери!" пробормотала я. Трех часов сна было явно недостаточно. Я поднялась с постели и потянулась, разминая уставшие мышцы. "Прекрасная работа, Куинзел!" поздравила я себя. "Недосып в преддверии одного из самых важных дней твоей жизни." Испустив жалобный стон, я поплелась в ванную. Нехватка сна сделала меня похожей на зомби - бледное лицо, темные круги под глазами.
"Тебя сегодня растерзают," прошептала я своему отражению, и попыталась скрыть ужасное состояние аккуратным макияжем. У меня получилось замаскировать круги под глазами, но от болезненной бледности было не избавиться без помощи толстого слоя пудры, и я оставила все как есть. Из одежды я выбрала простую, до колен, черную юбку, красную блузку, и черные туфли. Все это выглядело профессионально, без намека на игривость. Мне не хотелось, чтобы Джокер подумал, что я собираюсь воздействовать на него своим внешним видом. Пепельно-белые волосы я убрала назад и закрепила шпильками. Глядя на себя в зеркало, я громко заговорила со своим отражением:
- Ты слишком много думаешь, Куинзел. Езжай в Аркхам, делай свою работу, и... перестань так сильно бояться.
* * *
К сожалению для моих нервов, с Джокером я встретилась не сразу. По прибытии я увидела, что в больнице царит чуть больший хаос, чем обычно. Пара охранников пронеслась мимо меня, как только я вошла в холл. Оглядываясь по сторонам в поисках кого-нибудь, кто мог бы объяснить происходящее, я услышала своё имя.
- Доктор Куинзел!
Я обернулась, и увидела, что навстречу мне спешит Стратфорд. Я одарила его приветливой улыбкой.
- Наконец-то ты соизволила появиться, - резко сказал он. - Ричмонд только что пытался покончить с собой, Ортега и Лабердиск едва не убили друг друга... У доктора Крэйна очередной психопатический приступ... И все это - за последние пятнадцать минут!
Я моргнула.
- Что... вы хотите, чтобы я...?
- Позаботься о Крэйне. Мы не хотим вкалывать успокоительные без острой необходимости. Он плохо реагирует на лекарства. Может быть ты сможешь его унять.
Стратфорд тяжело вздохнул.
- Сегодня здесь будет сумасшедший дом...
Не знаю, заметил ли он иронию в собственных словах. Я с трудом подавила улыбку, зная, что моя неуместная смешливость ему не понравится. Несмотря на привязанность к этому человеку, порой я всерьез задумывалась о том, что он совсем не помнил, как быть молодым.
- Иди, - сказал он, и я отправилась помогать Крэйну.
Он был на шестом этаже. Производимый им шум был слышен еще в корридоре, и я ускорила шаг. Его крики раззадорили других пациентов, они начали орать и колотить по стенам. Охранник и медсестра стояли около камеры Крэйна. Они наблюдали за ним через стекло и беспомощно покачивали головами.
- Я здесь! - сказала я с уверенностью, которой и в помине не было. - То же, что и обычно?
Охранника звали Райан Ховард. Он был хорошим работником, но часто переусердствовал в обращении с больными.
- Я принесу смирительную рубашку, если он снова начнет царапать себя, - сказал он.
- Я надеюсь, что это не понадобится.
Я заглянула внутрь камеры. Крэйн прятался под кроватью. Я ненавидела, когда он это делал. Психически здоровый Крэйн, увидь он себя в таком состоянии, умер бы со стыда. Я постучала по плексиглассовому окошку.
- Доктор Крэйн?
Он резко повернулся на звук.
- Доктор Крэйн, пожалуйста, вылезайте оттуда.
Мы слышали друг друга благодаря прорезям в стекле. Он не пошевелился, и я тяжело вздохнула.
- Доктор Крэйн, пожалуйста. Я - Харли. Вы меня помните, не так ли? Я хочу поговорить с вами.
После мгновения тишины раздался его резкий, звенящий голос.
- Они рядом с тобой. Заставь их уйти.
- Кто рядом со мной? - спросила я, прислоняясь к стеклу.
- Ты что, не видишь их? - донесся до меня его шепот.
Я повернулась. Наверное он считал этих двоих своими врагами. Неудивительно - медсестра вкалывала ему успокоительные, а охранник одевал смирительную рубаху.
- Вы двое можете идти. Я вас позову, если будет нужно.
- Вы уверены? - спросила сестра, имени которой я не помнила.
- Да-да. Попытайтесь успокоить других пациентов, ладно? А я зайду внутрь и поговорю с ним.
- Не знаю, не знаю, доктор, - нахмурился Ховард. - Хрупкая женщина вроде вас не должна находиться рядом с ним.
Я привыкла к сексизму в своей профессии - в Готаме подобные комментарии можно было услышать часто. Я одарила Ховарда сухой улыбкой.
- Джонатан был опасен только под действием токсина. А если принять во внимание, что он почти не ест и выглядит как дистрофик, то я явно превосхожу его по силе. К тому же, я занимаюсь гимнастикой, и более вынослива, чем кажется на первый взгляд. Так что спасибо за беспокойство, но я думаю, все будет в порядке.
Ховард поднял ладони в жесте, говорящем, "хорошо, я не хотел оскорбить вас", и пошел прочь, успокаивать остальных пациентов. Я повернулась к камере и ввела код, который открывал дверь Крэйна.
Когда я вошла внутрь, Крэйн все еще сидел под койкой. Я встала рядом с ней, уперлась руками в бока, и заговорила мягким, но строгим голосом:
- Доктор Крэйн, это Харли. Вы должны вылезти из-под кровати.
- Он здесь, - прошептал Крэйн.
Я задумчиво прикусила губу. Видеть его в таком состоянии было больно. Когда Бэтмэн атаковал его газом страха, доза оказалась слишком велика, а антидот ему дали слишком поздно, и... Я была уверена в том, что он никогда не вернется в своё нормальное состояние, хотя порой его сознание прояснялось. Иногда он чувствовал себя нормально месяцами. Это позволяло ему выписаться из Аркхама, но через некоторое время он снова учинял нечто неописуемое. Обратно в больницу его обычно доставлял Бэтмэн.
- Доктор Крэйн, пожалуйста, - устало сказала я. - Выползайте оттуда.
К моему удивлению, он действительно вылез из-под кровати, и положил ладони на пояс, словно в ожидании дальнейших инструкций.
Я окинула его скептическим взглядом. С ним никогда не было легко.
- Вы понимаете, что того, что вы видите, не существует, правильно? - мягко спросила я. Он уставился на меня ярко-голубыми глазами, которые сейчас были затянуты пеленой неуверенности.
- Конечно не существует, - ответил он, и сквозь туман безумия выглянуло лицо прежнего Крэйна. Надолго ли? Этого я не знала.
- Но... - продолжал он, - ты ведь никогда не жила с этим... Повсюду вокруг тебя... видишь? Они везде.
- Доктор Крэйн... - начала я, пытаясь оставаться спокойной.
- Он здесь! - вскрикнул пациент трясущимся, высоким голосом. Этот вопль испугал меня, но я не сдвинулась с места. Его глаза сосредоточились на мне, огромные и безумные.
- И ты! - прошипел он, вдыхая через плотно сжатые зубы. - Ты помогаешь ему!
- Доктор Крэйн, послушайте меня, - сказала я, понимая, что припадок еще не совсем сломил его, что с ним еще можно было договориться. - Это параноидальная иллюзия. Боритесь с ней. Она не настоящая.
Но было слишком поздно.
- Конечно, именно это ты и должна была сказать, - огрызнулся он. - Ты - грязная неверная сука!
Он набросился на меня. Я инстинктивно уклонилась, но он снова пошел в атаку.
- Джонатан! - сказала я, пытаясь сохранять дистанцию. Он начал кружить, и я поворачивалась вслед за ним, не желая оказаться к нему спиной.
- Джонатан, я не хочу причинить тебе вред!
Внезапно он выпрямился. Сумасшедший блеск покинул его глаза, подбородок вздернулся.
- Тогда не делайте этого, доктор Куинзел.
Я расслабилась, и это было моей ошибкой. Он снова бросился на меня, но в этот раз я была не готова. Его сильные, гибкие пальцы сомкнулись на моём горле с ужасающей силой. Зрение мгновенно затуманилось, и чернота начала заслонять еще видимые мне кусочки реальности. Я почувствовала, что сползаю вниз по стене и теряю сознание. А потом давление на горло прекратилось, зрение начало возвращаться ко мне, и я увидела Ховарда, который привязывал Крэйна к кровати. Мой первый вдох был болезненным, и я закашлялась, пытаясь прочистить горло.
- Вы в порядке, доктор? - спросил Ховард.
Я кивнула, потому что говорить не могла. Крэйн пронзительно вскрикнул.
- Уходите, уходите! - орал он. - Оно кусает меня.
Ховард дождался пока Крэйн затихнет, связанный на кровати, а затем подошел ко мне.
- Вы в порядке? - снова спросил он. После борьбы с Крэйном он даже не задыхался.
- Да, - ответила я, желая, чтобы формирующиеся на шее синяки не противоречили моим словам. - Он...?
- Да, он на успокоительных. С ним все будет хорошо. Нужно просто дать ему отдохнуть.
Я кивнула.
- Я пойду в мой офис.
Говорить было больно, почти так же больно, как и стыдно. Ведь все это произошло сразу после того как я яростно убеждала Ховарда в собственной независимости и физической подготовке.
- Если я кому-нибудь понадоблюсь...
- Я дам им знать, - кивнул он.
- Спасибо, Ховард, - сказала я, глядя ему в глаза.
Мой офис был похож на стенной шкаф. Поступи вместе со мной еще несколько новичков, и у меня не было бы даже этой каморки. Но я была единственной - работу в Аркхаме в шутку называли самоубийством из-за трудных пациентов и частых побегов. Выудив из-под кипы бумаг маленькое зеркальце, я осмотрела свою шею, и пришла в ужас. Оставленные пальцами Крэйна синяки уже потемнели до ярко-лилового, по четыре с каждой стороны.
Я откинулась на спинку стула, закрыла глаза, и начала думать о том, как спрятать эти ужасные пятна. Стратфорд обязательно начнет ворчать, когда увидит этот кошмар, и отправит меня в вынужденный отпуск дня на два. Но я не хотела сидеть дома! Меня ждало дело Джокера, и я не должна была упустить его из-за каких-то глупых синяков на шее. Если мне удастся раскусить его... Я недовольно вздохнула, и снова осмотрела синяки. Макияжем их не скрыть. Мне не хотелось снова чувствовать себя школьницей, которая безуспешно пытается замазать засосы тональным кремом. Все равно они будут заметны. Единственной возможностью спрятать синяки был шарф, но проблема заключалась в том, что у меня его не было, и я вряд ли могла найти нечто удобоваримое в пределах больницы.
Мои раздумья были прерваны появлением Стратфорда. В руке у него был пакет со льдом.
- Слухи разностятся быстро, да? - горько спросила я.
- Это Аркхам, - сухо ответил он. - Все знают все и обо всех.
Он подошел ко мне и отодвинул мою руку, чтобы осмотреть шею.
- Ого. Хорошо он тебя схватил!
- Да, - я зашипела, когда он прижал лед к пострадавшим участкам шеи.
- Держи вот так двадцать минут.
- Знаю, знаю, - вздохнула я. - Это была глупая ошибка.
- Да, и поэтому твоя встреча с Джокером отменяется.
Я резко вскочила со стула. Пачка со льдом упала на стол.
- Что? Почему?!
- Посмотри на себя, - безжалостно проговорил он. - Ты вся в синяках, выглядишь измотанной... ты полностью разбита. Наверняка не спала всю ночь, беспокоясь о предстоящем сеансе. Я не думаю, что ты сможешь выстоять против него в таком состоянии.
Его резкие слова должны были обидеть меня, но я давно перестала обращать внимание на подобные мелочи в общении с начальством.
- Я ошиблась с доктором Крэйном. Он был моим учителем, и я позволила себе забыть, что он уже давно другой человек. Больше это не повторится. Тем более с Джокером.
- Ты допустила детскую ошибку, - громко возразил Стратфорд. - И я не хочу, чтобы ты пострадала еще больше.
Я прижала холодную ладонь ко лбу, надеясь что это поможет мне контролировать нарастающее раздражение.
- Но ведь Джокер будет в наручниках, правильно?
- Да, конечно...
- Тогда нет никакой проблемы!
- Но ему уже удавалось освободиться раньше, и не один раз! - воскликнул директор. - Я не хочу испытывать судьбу.
- Доктор, вчера вы решили дать мне это дело. Вы наверняка все обдумали, прежде чем поговорить со мной. Почему же вы меняете свои планы?
- Из-за Крэйна! - взорвался он. - Это было наивно и глупо, и теперь я опасаюсь, что зря так уверен в тебе!
Я опустила глаза, чтобы не видеть раздражающего меня лица.
Изучи его. Изучи его и найди нечто, что ты можешь использовать.
- Наивно, - повторила я.
- Да.
- А разве вы не говорили вчера, что у Джокера нюх на хорошо продуманные схемы и планы?
- Ну, допустим...
- Значит моя наивность будет только кстати.
- Куинзел...
- Вы будете наблюдать за нами в течении всего сеанса! - сказала я. - Наблюдать за нами на видео! И вы найдете какую-нибудь зацепку! Можете увести меня оттуда, если произойдет нечто страшное, но не отнимайте у меня возможности хотя бы начать работать с ним!
Некоторое время Стратфорд молчал. Я опустилась на стул и снова прижала пачку льда к своей истерзанной шее.
- Хорошо, - проговорил он. - Хорошо, я дам тебе один шанс. Но как только мне покажется, что ты в опасности... ты оттуда выйдешь. Поняла?
- Да, - сказала я с облегчением. - Да. Скажите мне, когда я начинаю.
- Через час, - ответил он. - И я не хочу, чтобы ты впредь крутилась около Крэйна.
- Почему?
- Не нужны нам больше никакие ошибки. Займись пока чем-нибудь полезным.
С этими словами он развернулся и покинул мой офис.
* * *
Я убивала время, помогая убрать беспорядок, учиненный Ортегой и Лабердиском. Я поговорила с обоими, и это вернуло их в относительно спокойное состояние. Они были расселены в одиночные палаты, поэтому можно было не беспокоиться о новых происшествиях с их участием. Я закончила с этой парочкой за десять минут до сеанса с Джокером. В предвкушении встречи сердце моё отчаянно билось о ребра. Я зашла в туалет, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Синяки казались еще ярче, они были малиново-синими, и я снова задумалась о том, как можно их прикрыть. Я могла бы позвонить Пэм и попросить ее привезти шарф, но... Почему-то мне казалось, что пациент все поймет в любом случае.
Бледность моего лица резко контрастировала с темными кругами под глазами. Стратфорд был прав, я выглядела как развалина. Я закрепила волосы в пучок, и побрызгала лицо водой, надеясь, что это добавит мне румянца. Стратфорд заявился в мой офис пять минут спустя.
- Пора, - мрачно сказал он.
По пути к комнате, в которой должен был проводиться сеанс, я не могла стряхнуть с себя чувство, будто я иду на собственный расстрел. Мы вышли из лифта на втором этаже. Это удивило меня. Я думала, мы с Джокером встретимся в его собственной камере. Хотя, все правильно. Лучше не встречаться с ним в его палате, где он чувствует себя как дома. Но эта мысль не добавила мне уверенности. Весь Аркхам был далек от того, что могло называться "домом", и тем не менее Джокер прекрасно расправлялся со своими терапевтами.
Стратфорд подвел меня к третьей двери справа. По обеим сторонам ее стояли охранники. Он остановил меня и начал инструктировать.
- Не дотрагивайся до пациента. Не отходи от своей стороны стола. Он в наручниках, и ноги его закованы, но это не значит, что он менее опасен. Если он сделает хоть какое-то подозрительное движение... Внутри тоже находиться охранник. Если ты почувствуешь угрозу, немедленно выходи оттуда. Ясно?
- Да, - сказала я, внутренне усмехаясь. Я чувствовала себя так, будто ко мне приставили сиделку. Было приятно осознавать, что во время сеанса с нами будет охранник, но присутствие постороннего человека также ограничивало мои возможности. Стратфорд разглядывал меня еще мгновение, а потом указал на дверь.
- Ну, вперед.
Это была комната допроса. Она открывалась только снаружи. Я глубоко вдохнула, открыла дверь, и вошла внутрь.
Первым, кого я увидела, был огромный охранник в дальнем левом углу. Размеры его были воистину пугающи. Затем мой взгляд упал на пациента, который сидел за столом посреди комнаты. Его закованные в наручники запястья покоились на краю стола. Он смотрел вниз. Я собрала все своё мужество, прошла в середину комнаты, и села напротив. И тогда он наконец поднял голову.
Я обрадовалась тому, что он не смотрел на меня до этого - иначе я бы просто не дошла до стола. Да, изучение кассет немного помогло мне, но записи едва ли соответствовали реальности. Глаза пациента были черными - самыми черными из всех, какие я когда-либо видела. Они светились животным, хищным огнем. Тяжелые веки были чуть опущены.
Я выпрямила спину, и отвела взгляд от его глаз, чтобы получше рассмотреть все остальное. Грима на его лице не было - он стерся в течении первых дней заключения. Моему взору предстало обезображенное шрамами лицо. Я не пялилась, а просто окинула его взглядом, и снова вернулась к глазам. Мне очень хотелось получше изучить шрамы, но это могло спровоцировать пациента.
Тут он резко склонил голову на бок. Животное, подумала я. А затем он проговорил, лениво растягивая слова.
- Ну, здра-а-авствуйте... До-окторрр.
Автор: Naturally Unlucky
Переводчик: x.Joker.x
Рейтинг: Т (авторский)
Пэйринг: Джокер/Харли
Саммари: Харли встречает пациента, на котором можно сделать карьеру. Джокер встречает наивного, восприимчивого терапевта. Вскоре он завлекает ее в свои сети, и молодой психолог перевоплощается в Харли Куин - единственного человека, который способен выжить рядом с Джокером.
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4944558/1/Bad_Jokes
Разрешэние на перевод: Запрашивалось неоднократно, автор молчит.
Предупреждения: Жестокость, насилие, ругательные выражения, много крови
От переводчика: Если мой перевод коряв, станьте моей бетой))) Я давно не живу в России, и у меня порой возникают затруднения с построением некоторых фраз.
Глава 1Глава 1 - А теперь ты делаешь то, что они тебе сказали -
Когда меня оповестили о моём новом деле, я подумала, что это розыгрыш.
В сложившейся ситуации подобная мысль была как нельзя кстати.
- Вы шутите?
Этот вопрос я задала своему начальнику, доктору Майку Стратфорду, директору психиатрической больницы Аркхам. Мы сидели у него в офисе. Несколько секунд назад он проинформировал меня о том, что мне предстоит анализировать человека, известного всем под именем Джокер, и спросил, готова ли я заняться этим пациентом. Если это и было шуткой, то очень плохой. Позвольте мне объяснить...
Меня зовут Харлин Куинзел - просто Харли для родственников и друзей. Доктор Харлин Куинзел - я все время забываю об этом. Казалось бы, после восьми лет в университете и получения степени доктора я не должна забывать о своём новом титуле, но язык не поворачивался называть себя доктором. Работа в Аркхаме не добавляла мне уверенности в себе - я все еще была новичком, и мой скудный опыт работы включал в себя только стажировку. Осознание того, что я не знала многих вещей, только добавляло мне скромности. Я думала, что нехватка опыта заставила бы моё начальство не доверять мне сложных пациентов, и тем не менее...
Стратфорд откинулся на спинку стула и сложил пальцы в замок.
- Это не шутка. Они действительно хотят, чтобы ты занялась этим делом.
Я немного помолчала, все еще не понимая, почему из всех возможных кандидатур выбрали меня. Наконец я выдавила из себя лаконичный вопрос:
- Почему?
Стратфорд вздохнул.
- Сложно сказать. Он у нас на попечении вот уже несколько месяцев, но мы не добились абсолютно никаких результатов.
В его голосе появились нотки раздражения.
- Мы испробовали различные методы лечения, но ни один из них ни к чему не привел. Кое-кто предположил, что Джокер может отреагировать иначе на кого-нибудь... моложе... и неопытнее. Я сразу подумал о тебе. Я ошибся в своём выборе?
Я медлила с ответом. С самого начала работы в Аркхаме меня влекло к Стратфорду. Побочным эффектом этого влечения было желание не расстраивать и не подводить его, но перспектива работы с Джокером ужасала меня. Ничто из происходящего в городе на протяжении последних нескольких лет не могло сравниться с тем кошмаром, который учинил этот безумец пару месяцев назад. Жители Готама перестали надеяться на лучшее. Даже Бэтмэн не мог ничего сделать. Большая часть населения была готова сорваться и покинуть этот богом забытый город до тех пор, пока Джокера не поймают. А теперь он сидел в тюрьмоподобной больнице Аркхам, и рассмотрение его дела было отложено до тех пор, пока терапевты не придут хоть к какому-то удобоваримому заключению о его психическом состоянии. Даже полиция не чувствовала себя в безопасности, когда этот человек находился у них в тюрьме. Его боялись взрослые, опытные люди, а я... Я была двадцатишестилетней девочкой, которая чувтсвовала себя на восемнадцать. Невысокой светловолосой девочкой с голубыми глазами. Как я могла анализировать человека, с которым не могли справиться более внушительные психологи? Но собственные страхи нужно встречать лицом к лицу. Тебе хотелось новых возможностей, разве не так? Такой возможности, как сейчас, больше никогда не будет.
Я взглянула на Стратфорда.
- Я это сделаю.
- Прекрасно, - кивнул он. В его глазах вспыхнули огоньки одобрения, и я вдруг очень обрадовалась тому, что согласилась.
- Но не кажется ли вам, что все это напоминает последний отчаянный рывок? - спросила я, стряхивая с себя нелепое чувство эйфории. - А если мне не удастся достучаться до него... вы предложите доктору Крэйну проанализировать Джокера? Один сумасшедший ставит диагноз другому. Смешно.
Я хотела пошутить, но в моём голосе появились нотки боли. Я знала доктора Джонатана Крэйна, когда он еще преподавал. Он был холодным, бесчувственным ублюдком, но я уважала его за ум, и между нами сформировались относительно нормальные отношения учителя и студента. Доктор Крэйн был причиной моей привязанности к Аркхаму. Я надеялась на то, что наличие знакомых в больнице поможет мне освоиться, но оказалось, что бывший директор больницы для душевнобольных теперь и сам был одним из пациентов.
Стратфорд одарил меня кривой улыбкой.
- Возможно. Утопающий хватается за соломинку.
Повисла пауза. Видимо то, что он собирался сказать, было важным.
- Куинзел, я думаю, ты не совсем осознаешь, на что именно соглашаешься. У меня уже был сеанс с этим пациентом. И он... выбил меня из колеи.
Моё сердце вдруг забилось чаще. Я знала, что выбить Майка Стратфорда из колеи было непросто. Пока я прокручивала в голове нашу беседу, Стратфорд открыл один из ящиков стола, и достал оттуда несколько видеокассет.
- Здесь записи почти всех сеансов, - сказал он. - Я полагаю, у тебя есть видеоплеер?
- Естественно, - ухмыльнулась я. - Они еще не совсем вышли из употребления.
- Конечно нет, - ответил он. - Посмотри их. И вот это тоже...
Он вытащил толстое портфолио из того же ящика.
- Это его дело.
Я кивнула, забирая предоставленные мне материалы. Стратфорд остановил меня, накрыв своей ладонью мою руку, и я замерла, глядя на него широко открытыми глазами.
- Будь осторожна, Куинзел, - сказал он, а затем отодвинулся. - Можешь уйти с работы прямо сейчас и хорошенько изучить все это. Ты с ним начинаешь завтра.
Глаза мои раскрылись еще шире от неожиданности.
- Завтра? Так сразу?
- Я же не посылаю тебя туда совсем без предупреждения... Мы решили, что ты сможешь добиться большего, если вокруг тебя не будет... ауры абсолютной готовности. Чем меньше времени ты потратишь на выстраивание нужной линии поведения, тем лучше.
Я медленно кивнула, прижимая файлы и кассеты к груди. Все, что он говорил, казалось правильным. Он кивнул в ответ.
- Тогда до завтра, доктор Куинзел.
* * *
Добравшись до своей маленькой квартирки, я сбросила туфли, и сразу же направилась к видеоплееру. Мне даже не пришло в голову воспользоваться внезапно появившимся свободным временем для каких-то других целей. Моё новое дело было настолько более интересным, чем кулинария, болтовня с Пэм, или даже гимнастика! Всей этой ерундой я могла заняться в любой другой момент. А сейчас мне было необходимо как можно лучше ознакомитрься с делом Джокера.
Как только я засунула кассету в плеер, в голове моей пролетела мысль: возможно не стоит делать этого. Скорее всего Стратфорд был прав насчет того, что лучше не готовиться к встрече с Джокером. Поговаривали, что этот человек обладал собачьим чутьем, когда дело касалось всевозможных схем, махинаций, и планов. Но любопытство победило.
Раньше я видела его лишь в сводках новостей, и даже несколько раз слышала его голос, но все это было детским лепетом по сравнению с тем, что находилось в моём распоряжении сейчас. Я хотела лицезреть этого человека как можно скорее, и кассеты вполне могли удовлетворить моё любопытство до тех пор, пока я не увидела его во плоти.
Экран зарябил и через несколько секунд прояснился. Я нажала на паузу как только появилась картинка. Камера лежала у локтя невидимого мне терапевта. Зато я могла почти полностью видеть Джокера.
Он сидел, откинувшись на спинку стула. Волосы падали на лицо. Руки были скрещены настолько, насколько позволяли наручники. Он был похож на обиженного ребенка, но меня охватило ощущение, что он просто ждал. Ждал, когда начнется интервью.
Я поднялась с кресла, достала дело Джокера, и быстро пробежала по нему глазами.
Имя: Неизвестно
Возраст: 27-30 лет
Рост: 182 см
Вес: 75 кг
Я взглянула на список его преступлений. В основном это были убийства, разбавленные поджиганиями и кражами, а также два или три подозрения на изнасиловнаие. Другие обвинения подтверждались многочисленными доказательствами и уликами, но изнасилования не были доказаны. Мне вдруг пришло в голову, что Джокер не был парнем, который стал бы тратить время на секс. И тем не менее... Секс был одной из основных нужд любого человека. Почему я пыталась оправдать его?
После перечисления многочисленных провинностей было несколько параграфов о том, что именно было не так с его разумом. Просмотрев эту писанину, я сдалась. В ней было упомянуто не только каждое известное науке заболевание, но и несколько болезней, которые выглядели вымышленными. Не мог же он быть болен всем сразу? Может он просто издевался над терапевтами ради собственного удовольствия? Но этого я не могла узнать, не посмотрев кассету. Я отложила в сторону файл, вернулась к телевизору, и нажала play.
Десять утра, среда, 13 августа, услышала я голос терапевта. Это был доктор Дэвид Уилсон - психолог, прославившийся своим мягким характером. В больнице он был любимчиком не только персонала, но и многих пациентов.
Хороший выбор, прошептала я.
Уилсон подвинул локоть, позволяя зрителям беспрепятственно созерцать сидящего напротив человека.
- Вы не назовете мне своё имя? - мягко попросил он.
Я ожидала, что поведение заключенного будет соответствовать его вялой, расслабленной позе. В этот момент он посмотрел на врача, и я ахнула от изумления.
Его глаза горели. Я не смогла бы описать это иначе. Они просто... горели.
- Ну-ну, - протянул он неожиданно высоким и энергичным голосом. - Я уже столько раз представлялся. Люди постоянно заставляют повторяться, а, доктор?
- Ты что, родился Джокером? - спросил Уилсон без доли сарказма. Он просто спрашивал, такая манера общения с больными давалась ему легко. А вот голос пациента сочился иронией.
- Конечно. Как только я выскочил из моей матери, она сказала: Ух ты, какой веселый маленький паренек! Мы должны оправдывать наши имена, не так ли?
- Да, - сказал Уилсон приятным голосом. - Он была хорошей женщиной, твоя мать?
- Ах, ну к чему этот вопрос? - Джокер подался вперед и положил запястья на край стола. Он выглядел расстроенным. - Возвращение в детство... У всех было травмирующее детство. Но со мной все иначе, не так ли, Док?
- Я... - начал Уилсон, но прежде чем он успел сообразить, что ответить, Джокер его прервал.
- Мне нравится взрывчатка... и пули... и кровь. И лишь потому что я нахожу удовлетворение в вещах, которые вы считаете... опасными... - Джокер указал пальцем на Уилсона, - ...вы убеждены, что что-то сломалось в моей голове, правильно? Что-то сломалось. И вы должны это починить. Но что вы собираетесь делать, когда узнаете, что ничего не поломано? Что, если вы только думаете, что существует какая-то проблема?
- А ты сам как думаешь, у тебя есть проблема? - мягко спросил Уилсон.
И в этот момент Джокер издал звук - сместь фырканья и негромкого хихиканья. Звук был пугающим, и я подумала, что он был еще более неприятным для человека, находящегося с ним в одной комнате.
- Я не сумасшедший, Док, - сказал пациент, все еще сдавленно смеясь. - Я не безумен. Я просто вижу вещи... очень ясно. Понимаешь?
Я нажала на паузу, потому что во рту у меня пересохло. Я пошла на кухню, выпила стакан воды, и вернулась к телевизору.
- Мне кажется, я понимаю, что ты пытаешься мне сказать, - сказал Уилсон через мгновение. Он выглядел спокойным, и это был большой плюс. Нельзя было показывать Джокеру свои слабости. Иначе он бы сразу воспользовался этим.
- Ты видишь мир по-своему, - продолжал Уилсон. - И ты не понимаешь, почему окружающие не видят его так же.
И это означает, что он - социопат, подумала я. Желание Уилсона подтвердить диагноз было вполне понятным.
Следущие слова Джокера заставили меня вздрогнуть.
- Ты что, Док... Думаешь, что я какой-нибудь... социопат? Возможно так и есть. Ты уверен, что это так?
Он опустил голову, и я не видела его глаза.
- Я не знаю? Так ли?
Джокер снова уставился на врача и облизал губы.
- Я устал от вопросов. Вопросы, вопросы, вопросы - это все, на что вы, люди, способны - задавать вопросы!
Он поднял руки и резко опустил их на стол. Некоторое время Уилсон молчал. Я замерла в предвкушении.
- Хорошо. Что ты предлагаешь? - наконец спросил он.
Джокер поднял голову неожиданно и резко, словно животное, которое почуяло добычу.
- Ну-у... Давай-ка поговорим о тебе, Док.
Уилсон молчал. Я знала, что сейчас творится у него в голове. Внутренняя дилемма - пустить Джокера в свой разум или нет? Какой ценой? Таким способом он наверняка сможет выяснить хоть что-то о своём пациенте, но стоит ли игра свеч? Джокер не стал дожидаться ответа.
- Доо-о-ктор Уииилсон, - протянул он, словно пробуя имя на вкус. - А ты клевый парень, Док. Мне это ясно из разговора с тобой. Действительно хороший парень.
Глаза пациента сосредоточились на Уилсоне. Это был взгляд хищника, направленный на свою жертву. Мой желудок вдруг сжался в комок.
- Спасибо, - сказал Уилсон ровным голосом. В нем все еще не прослеживалось ни намека на волнение.
- Но, знаешь, кое-что кажется мне странным... Ты... хмм... на тебе нет обручального кольца.
- Да. На мне нет кольца.
Джокер пошевелил челюстью и моргнул.
- Почему нет? Ты сильный, ты клевый, ты... - он сделал неопределенный жест рукой, словно описывая идею, которая была ему чуждой. - ...привлекательный. Должен же быть хоть кто-то...
- Кто-то действительно был.
О, нет, Дэвид, пробормотала я. Голос Уилсона звучал немного нетвердо, и Джокер это заметил.
- Ах-х, - сказал он, откидываясь на спинку стула. - Кто-то был... И что же случилось? Она ушла? Она оставила тебя?
- Я не думаю, что это хорошая тема для разговора, - сказал Уилсон.
- Но Я хочу поговорить об этом. Может, ты был слишком хорошим? Помог какой-нибудь молоденькой медсестре... приспособиться к новому месту работы? Или это была симпатичная маленькая докторша? Какая-то другая женщина?
- Не было никакой другой женщины, - сказал Уилсон. Его голос был напряженным.
Джокер поднял ладони, показывая, что не хотел ничего дурного.
- Прости, прости... Тогда, может быть, другой... мужчина?
Молчание Уилсона показывало, как сильно он был расстроен. Если я замечала это, то и Джокер тоже.
- Шучу, - весело сказал пациент. - Но, правда, как она тебя оставила? Неужели ты был недостаточно... хорош... для нее?
- Заткнись, - сказал Уилсон.
Я закрыла лицо руками, потому что мне было больно на него смотреть.
- О, тут я тебя понимаю, - сказал Джокер. - Женщины. Мы не можем жить с ними... Но с другой стороны... Мы не можем расчленять их и рассовывать по мусорным бакам. Во всяком случае, так говорит закон.
Он подмигнул Уилсону, который все еще не двигался и молчал, но напрягся чуть больше... И это не осталось незамеченным.
- Ах-ха!.. Твоя любимая девочка подверглась насилию?
- Моя очередь задавать вопросы, - доктор попытался обрести контроль над ситуацией.
- Но это была не твоя жена... Нет, если бы она была мертва, ты бы все еще носил кольцо. Значит, подружка? Невеста? Родственница?
- Прекрати.
- Знаешь, Док, темные переулки Готама, они такие опасные. В них постоянно ошиваются всякие... извращенцы... Они только и ждут, как бы наброситься на тебя из темноты. И рвать, и резать, и протыкать... Столько всего можно сделать с маленькой девочкой.
Уилсон резко поднялся со стула. Больше не раздавалось ни звука, и Джокер поднял глаза, видимо чтобы взглянуть на лицо доктора. Потом раздались шаги, удаляющиеся из камеры. Первый сеанс был окончен.
* * *
Мой отец позвонил около восьми вечера, но я была так сосредоточена на просмотре пленки, что вряд ли ответила бы, даже услышав звонок. Сейчас он звонил снова, и я поспешно схватила телефон.
- Алло?
- Харли, - раздраженно сказал он. - Почему ты не поднимала трубку вчера вечером?
Я поморщилась, вспомнив, что это был не первый пропущеный звонок.
- Прости, - сказала я. - Ты вчера поздно позвонил. Я уже спала.
- Ты легла спать в девять вечера? - он был удивлен. - Что они тебе там дают? Я не мог заставить тебя ложиться спать до полуночи даже когда ты была ребенком.
Я улыбнулась.
- Некоторые дни более утомительны, чем другие.
- Я звонил, чтобы проверить, как у тебя дела, - сказал он. - Как там большой и страшный сумасшедший дом?
Скажи ему о Джокере, приказала я себе. Скажи ему об этом новом деле.
- Все... прекрасно, - сказала я вместо этого.
- Хорошо? И это все что ты можешь сказать? В прошлый раз ты болтала без умолку...
Да, в прошлый раз ты прервал меня, сказав, что тебе некогда, и что ты не можешь слушать мои россказни весь день.
- Ничего не изменилось, папа. У людей все те же проблемы. И я все еще пытаюсь им помочь.
- Никогда не мог понять, почему тебе хочется проводить время с людьми, которые убивают своих жен и детей, режут их на кусочки, и запихивают в стены, - сказал он.
- Я уже говорила, доктор Крэйн...
- Доктор Крэйн - один из них, Харли! - воскликнул он. - Он почти разрушил Готам в прошлом году. Ты что, не помнишь?
Я вздохнула настолько тихо, насколько могла. Если бы мой отец услышал этот вздох, он бы сказал, что я его не уважаю, и мы бы снова начали спорить.
- Я знаю, папа. Но когда он был нормальным, он говорил мне множество хороших вещей. Он убедил меня в том, что у меня высокий потенциал, и что я обязана продолжать свою карьеру...
- Лучше бы ты продолжала заниматься гимнастикой, - сказал он. - Тебе это так легко давалось, Харли... Ты могла бы учавствовать в Олимпийских соревнованиях.
Да, папа, продолжай убеждать себя в этом. У меня не было никаких иллюзий насчет способностей в гимнастике. Да, мне это легко давалось, и да, я любила заниматься этим, но... мне не хватило бы настойчивости, чтобы дойти до Олимпиады.
- Ну, пап, мы же уже потратили деньги на школу... - напомнила я ему, и поморщилась. Не надо было говорить этого, теперь ведь он начнет...
- Да, кстати! - победно проговорил он. - За те деньги, которые мы потратили, ты могла бы пойти на медицинский и стать психиатором! Ну скажи мне, зачем тебе понадобилась докторская?
- Несколько причин, - сказала я, пытаясь унять раздражение. - Во-первых, меня никогда не интересовала медицина. Меня не интересует влияние различных химикатов на мозг человека. Гораздо интереснее заниматься терапией, во время которой у тебя есть возможность познакомиться со своими пациентами... Во-вторых, психиатрия сожрала бы по меньшей мере десять лет моей жизни после школы, и я не хотела тратить столько времени на...
- Ты закончила школу на год раньше и довольно быстро расправилась со степенью бакалавра, - прервал он меня. - Ты могла бы уже закончить докторскую в психиатрии.
- Да, папа, - вздохнула я, теряя терпение. - Но тогда мне пришлось бы потратить еще четыре года на стажировку. А сейчас... я уже закончила все это. Пришло время начинать жить и работать как взрослый человек!
- Из того, что я слышу, с тобой до сих пор обращаются как со студенткой, - сказал он.
Расскажи ему сейчас же. Расскажи ему о своём новом деле.
- Это происходит с каждым, кто поступает на работу, особенно в больницах. Как только появится кто-то новенький, с еще меньшим опытном чем у меня, все изменится.
- Ну... это твоя жизнь, - сказал он примирительно.
Почему тогда ты пытаешься управлять мной?
- Ладно, мне пора. Я просто хотел поболтать.
- Да, - вздохнула я. - Спасибо за звонок, пап.
После короткой паузы я добавила:
- Я тебя люблю.
Эти слова, казалось, удивили его, как обычно. Помедлив, он ответил.
- Я тоже тебя люблю. Пока.
- Пока, - сказала я, но он уже повесил трубку.
* * *
Я вздохнула и уставилась на свой мобильник. У нас с отцом были сложные отношения, и это было одной из причин моего переезда в Готам. Он не всегда был таким, как сейчас - доминирующим, полным ожиданий, вечно критикующим. Он изменился после того как мать умерла от рака легких. Мне тогда было шестнадцать. Перед тем как уйти, она наверняка попросила его сделать все для того чтобы я стала успешной. Через месяц после ее смерти он начал эти надоедливые, нескончаемые разговоры о моей судьбе, работе, и планах на будущее.
Я любила своего отца. У меня было счастливое детство и прекрасные родители, и я не сильно страдала от неурядиц переходного возраста. Желая сделать его счастливым, я серьезно взялась за учебу, и закончила школу на год раньше. Еще через три года я получила степень бакалавра, а пять лет спустя закончила магистратуру и докторскую. И вот, в возрасте двадцати шести лет, я наконец разделалась со стажировкой и столкнулась лицом к лицу с миром реальных проблем.
По всей видимости, этого было недостаточно. Иногда мне казалось, что достаточно не будет никогда - отец всю жизнь будет ожидать от меня большего, чем то, чего я могу достигнуть. Я пыталась соответствовать ожиданиям, чтобы заработать его уважение и похвалу. Именно поэтому мне так хотелось рассказать ему о своём новом пациенте. Делом Джокера можно было гордиться, хотя я и сомневалась в том, что Стратфорд доверил его мне из-за моиx умственных способностей. Да, мне очень хотелось рассказать отцу о Джокере, но что-то помешало мне сделать это. Возможно виной тому была возможность неудачи. Вдруг, рассказав отцу, я не смогу справиться с предстоящей работой? И что, если узнав, он начнет убеждать меня отказаться от опасного дела?
Я снова вернулась к просмотру кассет. Была нажата пауза. Джокер на экране телевизора застыл в порыве веселого, страшного смеха. Губы оттянуты назад, обнажая желтоватые зубы в угрожающем оскале. Нет, я не могла провалить это дело. Я выключила телефон, взяла пульт, и снова нажала play.
* * *
Я почти не спала прошлой ночью. Просмотр кассет выбил меня из колеи. Этот странный человек разрушал всех, кто пытался анализировать его. Мужчины, женщины, молодые, старые - в каждом из них он находил какую-то слабость, пусть даже совсем незначительную. Он превращал своих терапевтов в комки обнаженных нервов.
Лишь одна женщина занималась делом Джокера. Это была дама средних лет, доктор Фитсбург. Джокер рассказал ей о том, что она была сухой фригидной особой с несуществующей сексуальностью. Женщина вышла из комнаты в слезах. Стратфорду Джокер рассказал о том, что тот являлся бывшим алкоголиком с комплексом власти. Стратфорд не выглядел сломленным, но проводить очередной сеанс отказался. Доктору Лауренсу досталось из-за его неудовлетворенных сексуальных желаний. Джокер настаивал на том, что тот был скрывающимся гомосексуалистом. Это были первые три. Никто не брался проводить более двух сессий с пациентом. Он был слишком спокойным, слишком отталкивающим, слишком сфокусированным на том, чтобы открыть своим терапевтам их собственные худшие стороны.
Я нервничала. Нет, это слишком мягко сказано. Пару раз меня почти стошнило, и теперь, в четыре утра, я ходила взад-вперед по комнате, накинув на плечи покрывало. Я пыталась найти свою величайшую слабость дабы не сломаться в тот момент, когда ее найдет Джокер. Часть меня потеряла всякую надежду на успех. Если ему удалось сломать этих опытных специалистов, как могла выстоять против него я?
И в то же время, другая часть меня была уверена в том, что все пройдет гладко. Я не испытывала отвращения или ненависти к нему, как большая часть Готама. Среди убитых им людей не было моих близких и знакомых. Конечно, он мог догадаться о моих проблемах с отцом, и раскритиковать жалкие попытки доказать людям собственную состоятельность. Но ведь это не могло довести меня до слез. Что еще? Больше ухватиться было не за что. Я выросла в хорошей семье. В моей жизни не было никаких травмирующих событий.
Ах, да... Возможно, за это он и ухватится. За мою наивность. Я ведь не знала темной стороны жизни, и просто разыгрывала осведомленность о некоторых вещах. Я не надеялась на то, что мне удастся скрыть свои слабости. Он найдет их, и начнет копаться в них, пока все страхи и комплексы не окажутся навиду.
Я снова посмотрела на часы - 4:49 утра. Как это время пролетело так незаметно? Я потерла горящие от недосыпа глаза. Нужно было хоть чуть-чуть отдохнуть перед предстоящим испытанием. Я свернулась калачиком на постели, не раздеваясь. Завтра мне предстояло встретиться с Джокером.
Update
Глава 2Глава 2 - Умные люди хитрят друг с другом -
Хаос. Взрывы, выстрелы, и хаос. Все было затянуто пеленой дыма, и я с трудом различала фигуру Джокера, но он действительно стоял там, с жутким белым лицом, с охотничьим ружьем в руках. Я пыталась бежать, но не могла сдвинуться с места. Я пробовала кричать, но лишь беспомощное повизгивание вырывалось из моего горла. Я оглянулась через плечо в тот момент когда он поднял ружье и нажал на спусковой крючок.
Бзз.
Он перезарядил ружье и снова выстрелил.
Бзз. Бзз. Бзз. Бзз.
Неприятный звук вывел меня из тяжелого забытья, и я осознала наконец, что дымный переулок и Джокер привиделись мне во сне. Я лежала, завернутая в теплое покрывало, и щурилась на льющийся в окно свет. Что это за шум? Мой будильник. Я высунула руку из-под покрывала, и тяжело ударила по бзззыкающему раздражителю. Я все еще была измотана, но не могла позволить себе снова погрузиться в сон. Часы показывали восемь утра. "Черт побери!" пробормотала я. Трех часов сна было явно недостаточно. Я поднялась с постели и потянулась, разминая уставшие мышцы. "Прекрасная работа, Куинзел!" поздравила я себя. "Недосып в преддверии одного из самых важных дней твоей жизни." Испустив жалобный стон, я поплелась в ванную. Нехватка сна сделала меня похожей на зомби - бледное лицо, темные круги под глазами.
"Тебя сегодня растерзают," прошептала я своему отражению, и попыталась скрыть ужасное состояние аккуратным макияжем. У меня получилось замаскировать круги под глазами, но от болезненной бледности было не избавиться без помощи толстого слоя пудры, и я оставила все как есть. Из одежды я выбрала простую, до колен, черную юбку, красную блузку, и черные туфли. Все это выглядело профессионально, без намека на игривость. Мне не хотелось, чтобы Джокер подумал, что я собираюсь воздействовать на него своим внешним видом. Пепельно-белые волосы я убрала назад и закрепила шпильками. Глядя на себя в зеркало, я громко заговорила со своим отражением:
- Ты слишком много думаешь, Куинзел. Езжай в Аркхам, делай свою работу, и... перестань так сильно бояться.
* * *
К сожалению для моих нервов, с Джокером я встретилась не сразу. По прибытии я увидела, что в больнице царит чуть больший хаос, чем обычно. Пара охранников пронеслась мимо меня, как только я вошла в холл. Оглядываясь по сторонам в поисках кого-нибудь, кто мог бы объяснить происходящее, я услышала своё имя.
- Доктор Куинзел!
Я обернулась, и увидела, что навстречу мне спешит Стратфорд. Я одарила его приветливой улыбкой.
- Наконец-то ты соизволила появиться, - резко сказал он. - Ричмонд только что пытался покончить с собой, Ортега и Лабердиск едва не убили друг друга... У доктора Крэйна очередной психопатический приступ... И все это - за последние пятнадцать минут!
Я моргнула.
- Что... вы хотите, чтобы я...?
- Позаботься о Крэйне. Мы не хотим вкалывать успокоительные без острой необходимости. Он плохо реагирует на лекарства. Может быть ты сможешь его унять.
Стратфорд тяжело вздохнул.
- Сегодня здесь будет сумасшедший дом...
Не знаю, заметил ли он иронию в собственных словах. Я с трудом подавила улыбку, зная, что моя неуместная смешливость ему не понравится. Несмотря на привязанность к этому человеку, порой я всерьез задумывалась о том, что он совсем не помнил, как быть молодым.
- Иди, - сказал он, и я отправилась помогать Крэйну.
Он был на шестом этаже. Производимый им шум был слышен еще в корридоре, и я ускорила шаг. Его крики раззадорили других пациентов, они начали орать и колотить по стенам. Охранник и медсестра стояли около камеры Крэйна. Они наблюдали за ним через стекло и беспомощно покачивали головами.
- Я здесь! - сказала я с уверенностью, которой и в помине не было. - То же, что и обычно?
Охранника звали Райан Ховард. Он был хорошим работником, но часто переусердствовал в обращении с больными.
- Я принесу смирительную рубашку, если он снова начнет царапать себя, - сказал он.
- Я надеюсь, что это не понадобится.
Я заглянула внутрь камеры. Крэйн прятался под кроватью. Я ненавидела, когда он это делал. Психически здоровый Крэйн, увидь он себя в таком состоянии, умер бы со стыда. Я постучала по плексиглассовому окошку.
- Доктор Крэйн?
Он резко повернулся на звук.
- Доктор Крэйн, пожалуйста, вылезайте оттуда.
Мы слышали друг друга благодаря прорезям в стекле. Он не пошевелился, и я тяжело вздохнула.
- Доктор Крэйн, пожалуйста. Я - Харли. Вы меня помните, не так ли? Я хочу поговорить с вами.
После мгновения тишины раздался его резкий, звенящий голос.
- Они рядом с тобой. Заставь их уйти.
- Кто рядом со мной? - спросила я, прислоняясь к стеклу.
- Ты что, не видишь их? - донесся до меня его шепот.
Я повернулась. Наверное он считал этих двоих своими врагами. Неудивительно - медсестра вкалывала ему успокоительные, а охранник одевал смирительную рубаху.
- Вы двое можете идти. Я вас позову, если будет нужно.
- Вы уверены? - спросила сестра, имени которой я не помнила.
- Да-да. Попытайтесь успокоить других пациентов, ладно? А я зайду внутрь и поговорю с ним.
- Не знаю, не знаю, доктор, - нахмурился Ховард. - Хрупкая женщина вроде вас не должна находиться рядом с ним.
Я привыкла к сексизму в своей профессии - в Готаме подобные комментарии можно было услышать часто. Я одарила Ховарда сухой улыбкой.
- Джонатан был опасен только под действием токсина. А если принять во внимание, что он почти не ест и выглядит как дистрофик, то я явно превосхожу его по силе. К тому же, я занимаюсь гимнастикой, и более вынослива, чем кажется на первый взгляд. Так что спасибо за беспокойство, но я думаю, все будет в порядке.
Ховард поднял ладони в жесте, говорящем, "хорошо, я не хотел оскорбить вас", и пошел прочь, успокаивать остальных пациентов. Я повернулась к камере и ввела код, который открывал дверь Крэйна.
Когда я вошла внутрь, Крэйн все еще сидел под койкой. Я встала рядом с ней, уперлась руками в бока, и заговорила мягким, но строгим голосом:
- Доктор Крэйн, это Харли. Вы должны вылезти из-под кровати.
- Он здесь, - прошептал Крэйн.
Я задумчиво прикусила губу. Видеть его в таком состоянии было больно. Когда Бэтмэн атаковал его газом страха, доза оказалась слишком велика, а антидот ему дали слишком поздно, и... Я была уверена в том, что он никогда не вернется в своё нормальное состояние, хотя порой его сознание прояснялось. Иногда он чувствовал себя нормально месяцами. Это позволяло ему выписаться из Аркхама, но через некоторое время он снова учинял нечто неописуемое. Обратно в больницу его обычно доставлял Бэтмэн.
- Доктор Крэйн, пожалуйста, - устало сказала я. - Выползайте оттуда.
К моему удивлению, он действительно вылез из-под кровати, и положил ладони на пояс, словно в ожидании дальнейших инструкций.
Я окинула его скептическим взглядом. С ним никогда не было легко.
- Вы понимаете, что того, что вы видите, не существует, правильно? - мягко спросила я. Он уставился на меня ярко-голубыми глазами, которые сейчас были затянуты пеленой неуверенности.
- Конечно не существует, - ответил он, и сквозь туман безумия выглянуло лицо прежнего Крэйна. Надолго ли? Этого я не знала.
- Но... - продолжал он, - ты ведь никогда не жила с этим... Повсюду вокруг тебя... видишь? Они везде.
- Доктор Крэйн... - начала я, пытаясь оставаться спокойной.
- Он здесь! - вскрикнул пациент трясущимся, высоким голосом. Этот вопль испугал меня, но я не сдвинулась с места. Его глаза сосредоточились на мне, огромные и безумные.
- И ты! - прошипел он, вдыхая через плотно сжатые зубы. - Ты помогаешь ему!
- Доктор Крэйн, послушайте меня, - сказала я, понимая, что припадок еще не совсем сломил его, что с ним еще можно было договориться. - Это параноидальная иллюзия. Боритесь с ней. Она не настоящая.
Но было слишком поздно.
- Конечно, именно это ты и должна была сказать, - огрызнулся он. - Ты - грязная неверная сука!
Он набросился на меня. Я инстинктивно уклонилась, но он снова пошел в атаку.
- Джонатан! - сказала я, пытаясь сохранять дистанцию. Он начал кружить, и я поворачивалась вслед за ним, не желая оказаться к нему спиной.
- Джонатан, я не хочу причинить тебе вред!
Внезапно он выпрямился. Сумасшедший блеск покинул его глаза, подбородок вздернулся.
- Тогда не делайте этого, доктор Куинзел.
Я расслабилась, и это было моей ошибкой. Он снова бросился на меня, но в этот раз я была не готова. Его сильные, гибкие пальцы сомкнулись на моём горле с ужасающей силой. Зрение мгновенно затуманилось, и чернота начала заслонять еще видимые мне кусочки реальности. Я почувствовала, что сползаю вниз по стене и теряю сознание. А потом давление на горло прекратилось, зрение начало возвращаться ко мне, и я увидела Ховарда, который привязывал Крэйна к кровати. Мой первый вдох был болезненным, и я закашлялась, пытаясь прочистить горло.
- Вы в порядке, доктор? - спросил Ховард.
Я кивнула, потому что говорить не могла. Крэйн пронзительно вскрикнул.
- Уходите, уходите! - орал он. - Оно кусает меня.
Ховард дождался пока Крэйн затихнет, связанный на кровати, а затем подошел ко мне.
- Вы в порядке? - снова спросил он. После борьбы с Крэйном он даже не задыхался.
- Да, - ответила я, желая, чтобы формирующиеся на шее синяки не противоречили моим словам. - Он...?
- Да, он на успокоительных. С ним все будет хорошо. Нужно просто дать ему отдохнуть.
Я кивнула.
- Я пойду в мой офис.
Говорить было больно, почти так же больно, как и стыдно. Ведь все это произошло сразу после того как я яростно убеждала Ховарда в собственной независимости и физической подготовке.
- Если я кому-нибудь понадоблюсь...
- Я дам им знать, - кивнул он.
- Спасибо, Ховард, - сказала я, глядя ему в глаза.
Мой офис был похож на стенной шкаф. Поступи вместе со мной еще несколько новичков, и у меня не было бы даже этой каморки. Но я была единственной - работу в Аркхаме в шутку называли самоубийством из-за трудных пациентов и частых побегов. Выудив из-под кипы бумаг маленькое зеркальце, я осмотрела свою шею, и пришла в ужас. Оставленные пальцами Крэйна синяки уже потемнели до ярко-лилового, по четыре с каждой стороны.
Я откинулась на спинку стула, закрыла глаза, и начала думать о том, как спрятать эти ужасные пятна. Стратфорд обязательно начнет ворчать, когда увидит этот кошмар, и отправит меня в вынужденный отпуск дня на два. Но я не хотела сидеть дома! Меня ждало дело Джокера, и я не должна была упустить его из-за каких-то глупых синяков на шее. Если мне удастся раскусить его... Я недовольно вздохнула, и снова осмотрела синяки. Макияжем их не скрыть. Мне не хотелось снова чувствовать себя школьницей, которая безуспешно пытается замазать засосы тональным кремом. Все равно они будут заметны. Единственной возможностью спрятать синяки был шарф, но проблема заключалась в том, что у меня его не было, и я вряд ли могла найти нечто удобоваримое в пределах больницы.
Мои раздумья были прерваны появлением Стратфорда. В руке у него был пакет со льдом.
- Слухи разностятся быстро, да? - горько спросила я.
- Это Аркхам, - сухо ответил он. - Все знают все и обо всех.
Он подошел ко мне и отодвинул мою руку, чтобы осмотреть шею.
- Ого. Хорошо он тебя схватил!
- Да, - я зашипела, когда он прижал лед к пострадавшим участкам шеи.
- Держи вот так двадцать минут.
- Знаю, знаю, - вздохнула я. - Это была глупая ошибка.
- Да, и поэтому твоя встреча с Джокером отменяется.
Я резко вскочила со стула. Пачка со льдом упала на стол.
- Что? Почему?!
- Посмотри на себя, - безжалостно проговорил он. - Ты вся в синяках, выглядишь измотанной... ты полностью разбита. Наверняка не спала всю ночь, беспокоясь о предстоящем сеансе. Я не думаю, что ты сможешь выстоять против него в таком состоянии.
Его резкие слова должны были обидеть меня, но я давно перестала обращать внимание на подобные мелочи в общении с начальством.
- Я ошиблась с доктором Крэйном. Он был моим учителем, и я позволила себе забыть, что он уже давно другой человек. Больше это не повторится. Тем более с Джокером.
- Ты допустила детскую ошибку, - громко возразил Стратфорд. - И я не хочу, чтобы ты пострадала еще больше.
Я прижала холодную ладонь ко лбу, надеясь что это поможет мне контролировать нарастающее раздражение.
- Но ведь Джокер будет в наручниках, правильно?
- Да, конечно...
- Тогда нет никакой проблемы!
- Но ему уже удавалось освободиться раньше, и не один раз! - воскликнул директор. - Я не хочу испытывать судьбу.
- Доктор, вчера вы решили дать мне это дело. Вы наверняка все обдумали, прежде чем поговорить со мной. Почему же вы меняете свои планы?
- Из-за Крэйна! - взорвался он. - Это было наивно и глупо, и теперь я опасаюсь, что зря так уверен в тебе!
Я опустила глаза, чтобы не видеть раздражающего меня лица.
Изучи его. Изучи его и найди нечто, что ты можешь использовать.
- Наивно, - повторила я.
- Да.
- А разве вы не говорили вчера, что у Джокера нюх на хорошо продуманные схемы и планы?
- Ну, допустим...
- Значит моя наивность будет только кстати.
- Куинзел...
- Вы будете наблюдать за нами в течении всего сеанса! - сказала я. - Наблюдать за нами на видео! И вы найдете какую-нибудь зацепку! Можете увести меня оттуда, если произойдет нечто страшное, но не отнимайте у меня возможности хотя бы начать работать с ним!
Некоторое время Стратфорд молчал. Я опустилась на стул и снова прижала пачку льда к своей истерзанной шее.
- Хорошо, - проговорил он. - Хорошо, я дам тебе один шанс. Но как только мне покажется, что ты в опасности... ты оттуда выйдешь. Поняла?
- Да, - сказала я с облегчением. - Да. Скажите мне, когда я начинаю.
- Через час, - ответил он. - И я не хочу, чтобы ты впредь крутилась около Крэйна.
- Почему?
- Не нужны нам больше никакие ошибки. Займись пока чем-нибудь полезным.
С этими словами он развернулся и покинул мой офис.
* * *
Я убивала время, помогая убрать беспорядок, учиненный Ортегой и Лабердиском. Я поговорила с обоими, и это вернуло их в относительно спокойное состояние. Они были расселены в одиночные палаты, поэтому можно было не беспокоиться о новых происшествиях с их участием. Я закончила с этой парочкой за десять минут до сеанса с Джокером. В предвкушении встречи сердце моё отчаянно билось о ребра. Я зашла в туалет, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Синяки казались еще ярче, они были малиново-синими, и я снова задумалась о том, как можно их прикрыть. Я могла бы позвонить Пэм и попросить ее привезти шарф, но... Почему-то мне казалось, что пациент все поймет в любом случае.
Бледность моего лица резко контрастировала с темными кругами под глазами. Стратфорд был прав, я выглядела как развалина. Я закрепила волосы в пучок, и побрызгала лицо водой, надеясь, что это добавит мне румянца. Стратфорд заявился в мой офис пять минут спустя.
- Пора, - мрачно сказал он.
По пути к комнате, в которой должен был проводиться сеанс, я не могла стряхнуть с себя чувство, будто я иду на собственный расстрел. Мы вышли из лифта на втором этаже. Это удивило меня. Я думала, мы с Джокером встретимся в его собственной камере. Хотя, все правильно. Лучше не встречаться с ним в его палате, где он чувствует себя как дома. Но эта мысль не добавила мне уверенности. Весь Аркхам был далек от того, что могло называться "домом", и тем не менее Джокер прекрасно расправлялся со своими терапевтами.
Стратфорд подвел меня к третьей двери справа. По обеим сторонам ее стояли охранники. Он остановил меня и начал инструктировать.
- Не дотрагивайся до пациента. Не отходи от своей стороны стола. Он в наручниках, и ноги его закованы, но это не значит, что он менее опасен. Если он сделает хоть какое-то подозрительное движение... Внутри тоже находиться охранник. Если ты почувствуешь угрозу, немедленно выходи оттуда. Ясно?
- Да, - сказала я, внутренне усмехаясь. Я чувствовала себя так, будто ко мне приставили сиделку. Было приятно осознавать, что во время сеанса с нами будет охранник, но присутствие постороннего человека также ограничивало мои возможности. Стратфорд разглядывал меня еще мгновение, а потом указал на дверь.
- Ну, вперед.
Это была комната допроса. Она открывалась только снаружи. Я глубоко вдохнула, открыла дверь, и вошла внутрь.
Первым, кого я увидела, был огромный охранник в дальнем левом углу. Размеры его были воистину пугающи. Затем мой взгляд упал на пациента, который сидел за столом посреди комнаты. Его закованные в наручники запястья покоились на краю стола. Он смотрел вниз. Я собрала все своё мужество, прошла в середину комнаты, и села напротив. И тогда он наконец поднял голову.
Я обрадовалась тому, что он не смотрел на меня до этого - иначе я бы просто не дошла до стола. Да, изучение кассет немного помогло мне, но записи едва ли соответствовали реальности. Глаза пациента были черными - самыми черными из всех, какие я когда-либо видела. Они светились животным, хищным огнем. Тяжелые веки были чуть опущены.
Я выпрямила спину, и отвела взгляд от его глаз, чтобы получше рассмотреть все остальное. Грима на его лице не было - он стерся в течении первых дней заключения. Моему взору предстало обезображенное шрамами лицо. Я не пялилась, а просто окинула его взглядом, и снова вернулась к глазам. Мне очень хотелось получше изучить шрамы, но это могло спровоцировать пациента.
Тут он резко склонил голову на бок. Животное, подумала я. А затем он проговорил, лениво растягивая слова.
- Ну, здра-а-авствуйте... До-окторрр.
Is it the scars?
Здравствуйте, соучастники. А как насчет фанфиков? Кому-нибудь нравятся истории про Джокера и Харли?
Я на днях наткнулся на произведение Bad Jokes (плохие шутки) Не знаю, переведено ли оно уже на русский (я не нашел, и ответа от автора не получил) Все начинается в Аркхаме, дело Джокера ведет Куинзел, написано довольно канонично. Может быть кто-нибудь читал? Могу ли я выкладывать сюда перевод?
Я на днях наткнулся на произведение Bad Jokes (плохие шутки) Не знаю, переведено ли оно уже на русский (я не нашел, и ответа от автора не получил) Все начинается в Аркхаме, дело Джокера ведет Куинзел, написано довольно канонично. Может быть кто-нибудь читал? Могу ли я выкладывать сюда перевод?
@темы: вопросы
вторник, 15 сентября 2009
Honk if you love dolphins
Пара вопросов:
Здесь всегда так весело?
Где шутки?
Кому-нибудь этот дизайн навевает желание зевнуть?
Где фантазия админов, почему так скучно?
Кто-нибудь умеет танцевать буги?
На этом все, спасибо за внимание.
Здесь всегда так весело?
Где шутки?
Кому-нибудь этот дизайн навевает желание зевнуть?
Где фантазия админов, почему так скучно?
Кто-нибудь умеет танцевать буги?
На этом все, спасибо за внимание.
@темы: сообщество
пятница, 11 сентября 2009
опять интернет не того века
Косплеили сегодня Бэтмана с Робином.
Очень долго готовились.
Серьезный, точный и мрачный аки Бэтс косплей.
Очень долго готовились.
Серьезный, точный и мрачный аки Бэтс косплей.
@темы: косплей
воскресенье, 06 сентября 2009
Случайно наткнулась на это изображение в просторах интернета, в поисках эскизов свадебных платьев.
@темы: косплей
опять интернет не того века
суббота, 05 сентября 2009
опять интернет не того века