Is it the scars?
Bad Jokes (Плохие Шутки)
Автор: Naturally Unlucky
Переводчик: x.Joker.x
Рейтинг: Т (авторский)
Пэйринг: Джокер/Харли
Саммари: Харли встречает пациента, на котором можно сделать карьеру. Джокер встречает наивного, восприимчивого терапевта. Вскоре он завлекает ее в свои сети, и молодой психолог перевоплощается в Харли Куин - единственного человека, который способен выжить рядом с Джокером.
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4944558/1/Bad_Jokes
Разрешэние на перевод: Запрашивалось неоднократно, автор молчит.
Предупреждения: Жестокость, насилие, ругательные выражения, много крови
От переводчика: Если мой перевод коряв, станьте моей бетой))) Я давно не живу в России, и у меня порой возникают затруднения с построением некоторых фраз.
Глава 1Глава 1 - А теперь ты делаешь то, что они тебе сказали -
Когда меня оповестили о моём новом деле, я подумала, что это розыгрыш.
В сложившейся ситуации подобная мысль была как нельзя кстати.
- Вы шутите?
Этот вопрос я задала своему начальнику, доктору Майку Стратфорду, директору психиатрической больницы Аркхам. Мы сидели у него в офисе. Несколько секунд назад он проинформировал меня о том, что мне предстоит анализировать человека, известного всем под именем Джокер, и спросил, готова ли я заняться этим пациентом. Если это и было шуткой, то очень плохой. Позвольте мне объяснить...
Меня зовут Харлин Куинзел - просто Харли для родственников и друзей. Доктор Харлин Куинзел - я все время забываю об этом. Казалось бы, после восьми лет в университете и получения степени доктора я не должна забывать о своём новом титуле, но язык не поворачивался называть себя доктором. Работа в Аркхаме не добавляла мне уверенности в себе - я все еще была новичком, и мой скудный опыт работы включал в себя только стажировку. Осознание того, что я не знала многих вещей, только добавляло мне скромности. Я думала, что нехватка опыта заставила бы моё начальство не доверять мне сложных пациентов, и тем не менее...
Стратфорд откинулся на спинку стула и сложил пальцы в замок.
- Это не шутка. Они действительно хотят, чтобы ты занялась этим делом.
Я немного помолчала, все еще не понимая, почему из всех возможных кандидатур выбрали меня. Наконец я выдавила из себя лаконичный вопрос:
- Почему?
Стратфорд вздохнул.
- Сложно сказать. Он у нас на попечении вот уже несколько месяцев, но мы не добились абсолютно никаких результатов.
В его голосе появились нотки раздражения.
- Мы испробовали различные методы лечения, но ни один из них ни к чему не привел. Кое-кто предположил, что Джокер может отреагировать иначе на кого-нибудь... моложе... и неопытнее. Я сразу подумал о тебе. Я ошибся в своём выборе?
Я медлила с ответом. С самого начала работы в Аркхаме меня влекло к Стратфорду. Побочным эффектом этого влечения было желание не расстраивать и не подводить его, но перспектива работы с Джокером ужасала меня. Ничто из происходящего в городе на протяжении последних нескольких лет не могло сравниться с тем кошмаром, который учинил этот безумец пару месяцев назад. Жители Готама перестали надеяться на лучшее. Даже Бэтмэн не мог ничего сделать. Большая часть населения была готова сорваться и покинуть этот богом забытый город до тех пор, пока Джокера не поймают. А теперь он сидел в тюрьмоподобной больнице Аркхам, и рассмотрение его дела было отложено до тех пор, пока терапевты не придут хоть к какому-то удобоваримому заключению о его психическом состоянии. Даже полиция не чувствовала себя в безопасности, когда этот человек находился у них в тюрьме. Его боялись взрослые, опытные люди, а я... Я была двадцатишестилетней девочкой, которая чувтсвовала себя на восемнадцать. Невысокой светловолосой девочкой с голубыми глазами. Как я могла анализировать человека, с которым не могли справиться более внушительные психологи? Но собственные страхи нужно встречать лицом к лицу. Тебе хотелось новых возможностей, разве не так? Такой возможности, как сейчас, больше никогда не будет.
Я взглянула на Стратфорда.
- Я это сделаю.
- Прекрасно, - кивнул он. В его глазах вспыхнули огоньки одобрения, и я вдруг очень обрадовалась тому, что согласилась.
- Но не кажется ли вам, что все это напоминает последний отчаянный рывок? - спросила я, стряхивая с себя нелепое чувство эйфории. - А если мне не удастся достучаться до него... вы предложите доктору Крэйну проанализировать Джокера? Один сумасшедший ставит диагноз другому. Смешно.
Я хотела пошутить, но в моём голосе появились нотки боли. Я знала доктора Джонатана Крэйна, когда он еще преподавал. Он был холодным, бесчувственным ублюдком, но я уважала его за ум, и между нами сформировались относительно нормальные отношения учителя и студента. Доктор Крэйн был причиной моей привязанности к Аркхаму. Я надеялась на то, что наличие знакомых в больнице поможет мне освоиться, но оказалось, что бывший директор больницы для душевнобольных теперь и сам был одним из пациентов.
Стратфорд одарил меня кривой улыбкой.
- Возможно. Утопающий хватается за соломинку.
Повисла пауза. Видимо то, что он собирался сказать, было важным.
- Куинзел, я думаю, ты не совсем осознаешь, на что именно соглашаешься. У меня уже был сеанс с этим пациентом. И он... выбил меня из колеи.
Моё сердце вдруг забилось чаще. Я знала, что выбить Майка Стратфорда из колеи было непросто. Пока я прокручивала в голове нашу беседу, Стратфорд открыл один из ящиков стола, и достал оттуда несколько видеокассет.
- Здесь записи почти всех сеансов, - сказал он. - Я полагаю, у тебя есть видеоплеер?
- Естественно, - ухмыльнулась я. - Они еще не совсем вышли из употребления.
- Конечно нет, - ответил он. - Посмотри их. И вот это тоже...
Он вытащил толстое портфолио из того же ящика.
- Это его дело.
Я кивнула, забирая предоставленные мне материалы. Стратфорд остановил меня, накрыв своей ладонью мою руку, и я замерла, глядя на него широко открытыми глазами.
- Будь осторожна, Куинзел, - сказал он, а затем отодвинулся. - Можешь уйти с работы прямо сейчас и хорошенько изучить все это. Ты с ним начинаешь завтра.
Глаза мои раскрылись еще шире от неожиданности.
- Завтра? Так сразу?
- Я же не посылаю тебя туда совсем без предупреждения... Мы решили, что ты сможешь добиться большего, если вокруг тебя не будет... ауры абсолютной готовности. Чем меньше времени ты потратишь на выстраивание нужной линии поведения, тем лучше.
Я медленно кивнула, прижимая файлы и кассеты к груди. Все, что он говорил, казалось правильным. Он кивнул в ответ.
- Тогда до завтра, доктор Куинзел.
* * *
Добравшись до своей маленькой квартирки, я сбросила туфли, и сразу же направилась к видеоплееру. Мне даже не пришло в голову воспользоваться внезапно появившимся свободным временем для каких-то других целей. Моё новое дело было настолько более интересным, чем кулинария, болтовня с Пэм, или даже гимнастика! Всей этой ерундой я могла заняться в любой другой момент. А сейчас мне было необходимо как можно лучше ознакомитрься с делом Джокера.
Как только я засунула кассету в плеер, в голове моей пролетела мысль: возможно не стоит делать этого. Скорее всего Стратфорд был прав насчет того, что лучше не готовиться к встрече с Джокером. Поговаривали, что этот человек обладал собачьим чутьем, когда дело касалось всевозможных схем, махинаций, и планов. Но любопытство победило.
Раньше я видела его лишь в сводках новостей, и даже несколько раз слышала его голос, но все это было детским лепетом по сравнению с тем, что находилось в моём распоряжении сейчас. Я хотела лицезреть этого человека как можно скорее, и кассеты вполне могли удовлетворить моё любопытство до тех пор, пока я не увидела его во плоти.
Экран зарябил и через несколько секунд прояснился. Я нажала на паузу как только появилась картинка. Камера лежала у локтя невидимого мне терапевта. Зато я могла почти полностью видеть Джокера.
Он сидел, откинувшись на спинку стула. Волосы падали на лицо. Руки были скрещены настолько, насколько позволяли наручники. Он был похож на обиженного ребенка, но меня охватило ощущение, что он просто ждал. Ждал, когда начнется интервью.
Я поднялась с кресла, достала дело Джокера, и быстро пробежала по нему глазами.
Имя: Неизвестно
Возраст: 27-30 лет
Рост: 182 см
Вес: 75 кг
Я взглянула на список его преступлений. В основном это были убийства, разбавленные поджиганиями и кражами, а также два или три подозрения на изнасиловнаие. Другие обвинения подтверждались многочисленными доказательствами и уликами, но изнасилования не были доказаны. Мне вдруг пришло в голову, что Джокер не был парнем, который стал бы тратить время на секс. И тем не менее... Секс был одной из основных нужд любого человека. Почему я пыталась оправдать его?
После перечисления многочисленных провинностей было несколько параграфов о том, что именно было не так с его разумом. Просмотрев эту писанину, я сдалась. В ней было упомянуто не только каждое известное науке заболевание, но и несколько болезней, которые выглядели вымышленными. Не мог же он быть болен всем сразу? Может он просто издевался над терапевтами ради собственного удовольствия? Но этого я не могла узнать, не посмотрев кассету. Я отложила в сторону файл, вернулась к телевизору, и нажала play.
Десять утра, среда, 13 августа, услышала я голос терапевта. Это был доктор Дэвид Уилсон - психолог, прославившийся своим мягким характером. В больнице он был любимчиком не только персонала, но и многих пациентов.
Хороший выбор, прошептала я.
Уилсон подвинул локоть, позволяя зрителям беспрепятственно созерцать сидящего напротив человека.
- Вы не назовете мне своё имя? - мягко попросил он.
Я ожидала, что поведение заключенного будет соответствовать его вялой, расслабленной позе. В этот момент он посмотрел на врача, и я ахнула от изумления.
Его глаза горели. Я не смогла бы описать это иначе. Они просто... горели.
- Ну-ну, - протянул он неожиданно высоким и энергичным голосом. - Я уже столько раз представлялся. Люди постоянно заставляют повторяться, а, доктор?
- Ты что, родился Джокером? - спросил Уилсон без доли сарказма. Он просто спрашивал, такая манера общения с больными давалась ему легко. А вот голос пациента сочился иронией.
- Конечно. Как только я выскочил из моей матери, она сказала: Ух ты, какой веселый маленький паренек! Мы должны оправдывать наши имена, не так ли?
- Да, - сказал Уилсон приятным голосом. - Он была хорошей женщиной, твоя мать?
- Ах, ну к чему этот вопрос? - Джокер подался вперед и положил запястья на край стола. Он выглядел расстроенным. - Возвращение в детство... У всех было травмирующее детство. Но со мной все иначе, не так ли, Док?
- Я... - начал Уилсон, но прежде чем он успел сообразить, что ответить, Джокер его прервал.
- Мне нравится взрывчатка... и пули... и кровь. И лишь потому что я нахожу удовлетворение в вещах, которые вы считаете... опасными... - Джокер указал пальцем на Уилсона, - ...вы убеждены, что что-то сломалось в моей голове, правильно? Что-то сломалось. И вы должны это починить. Но что вы собираетесь делать, когда узнаете, что ничего не поломано? Что, если вы только думаете, что существует какая-то проблема?
- А ты сам как думаешь, у тебя есть проблема? - мягко спросил Уилсон.
И в этот момент Джокер издал звук - сместь фырканья и негромкого хихиканья. Звук был пугающим, и я подумала, что он был еще более неприятным для человека, находящегося с ним в одной комнате.
- Я не сумасшедший, Док, - сказал пациент, все еще сдавленно смеясь. - Я не безумен. Я просто вижу вещи... очень ясно. Понимаешь?
Я нажала на паузу, потому что во рту у меня пересохло. Я пошла на кухню, выпила стакан воды, и вернулась к телевизору.
- Мне кажется, я понимаю, что ты пытаешься мне сказать, - сказал Уилсон через мгновение. Он выглядел спокойным, и это был большой плюс. Нельзя было показывать Джокеру свои слабости. Иначе он бы сразу воспользовался этим.
- Ты видишь мир по-своему, - продолжал Уилсон. - И ты не понимаешь, почему окружающие не видят его так же.
И это означает, что он - социопат, подумала я. Желание Уилсона подтвердить диагноз было вполне понятным.
Следущие слова Джокера заставили меня вздрогнуть.
- Ты что, Док... Думаешь, что я какой-нибудь... социопат? Возможно так и есть. Ты уверен, что это так?
Он опустил голову, и я не видела его глаза.
- Я не знаю? Так ли?
Джокер снова уставился на врача и облизал губы.
- Я устал от вопросов. Вопросы, вопросы, вопросы - это все, на что вы, люди, способны - задавать вопросы!
Он поднял руки и резко опустил их на стол. Некоторое время Уилсон молчал. Я замерла в предвкушении.
- Хорошо. Что ты предлагаешь? - наконец спросил он.
Джокер поднял голову неожиданно и резко, словно животное, которое почуяло добычу.
- Ну-у... Давай-ка поговорим о тебе, Док.
Уилсон молчал. Я знала, что сейчас творится у него в голове. Внутренняя дилемма - пустить Джокера в свой разум или нет? Какой ценой? Таким способом он наверняка сможет выяснить хоть что-то о своём пациенте, но стоит ли игра свеч? Джокер не стал дожидаться ответа.
- Доо-о-ктор Уииилсон, - протянул он, словно пробуя имя на вкус. - А ты клевый парень, Док. Мне это ясно из разговора с тобой. Действительно хороший парень.
Глаза пациента сосредоточились на Уилсоне. Это был взгляд хищника, направленный на свою жертву. Мой желудок вдруг сжался в комок.
- Спасибо, - сказал Уилсон ровным голосом. В нем все еще не прослеживалось ни намека на волнение.
- Но, знаешь, кое-что кажется мне странным... Ты... хмм... на тебе нет обручального кольца.
- Да. На мне нет кольца.
Джокер пошевелил челюстью и моргнул.
- Почему нет? Ты сильный, ты клевый, ты... - он сделал неопределенный жест рукой, словно описывая идею, которая была ему чуждой. - ...привлекательный. Должен же быть хоть кто-то...
- Кто-то действительно был.
О, нет, Дэвид, пробормотала я. Голос Уилсона звучал немного нетвердо, и Джокер это заметил.
- Ах-х, - сказал он, откидываясь на спинку стула. - Кто-то был... И что же случилось? Она ушла? Она оставила тебя?
- Я не думаю, что это хорошая тема для разговора, - сказал Уилсон.
- Но Я хочу поговорить об этом. Может, ты был слишком хорошим? Помог какой-нибудь молоденькой медсестре... приспособиться к новому месту работы? Или это была симпатичная маленькая докторша? Какая-то другая женщина?
- Не было никакой другой женщины, - сказал Уилсон. Его голос был напряженным.
Джокер поднял ладони, показывая, что не хотел ничего дурного.
- Прости, прости... Тогда, может быть, другой... мужчина?
Молчание Уилсона показывало, как сильно он был расстроен. Если я замечала это, то и Джокер тоже.
- Шучу, - весело сказал пациент. - Но, правда, как она тебя оставила? Неужели ты был недостаточно... хорош... для нее?
- Заткнись, - сказал Уилсон.
Я закрыла лицо руками, потому что мне было больно на него смотреть.
- О, тут я тебя понимаю, - сказал Джокер. - Женщины. Мы не можем жить с ними... Но с другой стороны... Мы не можем расчленять их и рассовывать по мусорным бакам. Во всяком случае, так говорит закон.
Он подмигнул Уилсону, который все еще не двигался и молчал, но напрягся чуть больше... И это не осталось незамеченным.
- Ах-ха!.. Твоя любимая девочка подверглась насилию?
- Моя очередь задавать вопросы, - доктор попытался обрести контроль над ситуацией.
- Но это была не твоя жена... Нет, если бы она была мертва, ты бы все еще носил кольцо. Значит, подружка? Невеста? Родственница?
- Прекрати.
- Знаешь, Док, темные переулки Готама, они такие опасные. В них постоянно ошиваются всякие... извращенцы... Они только и ждут, как бы наброситься на тебя из темноты. И рвать, и резать, и протыкать... Столько всего можно сделать с маленькой девочкой.
Уилсон резко поднялся со стула. Больше не раздавалось ни звука, и Джокер поднял глаза, видимо чтобы взглянуть на лицо доктора. Потом раздались шаги, удаляющиеся из камеры. Первый сеанс был окончен.
* * *
Мой отец позвонил около восьми вечера, но я была так сосредоточена на просмотре пленки, что вряд ли ответила бы, даже услышав звонок. Сейчас он звонил снова, и я поспешно схватила телефон.
- Алло?
- Харли, - раздраженно сказал он. - Почему ты не поднимала трубку вчера вечером?
Я поморщилась, вспомнив, что это был не первый пропущеный звонок.
- Прости, - сказала я. - Ты вчера поздно позвонил. Я уже спала.
- Ты легла спать в девять вечера? - он был удивлен. - Что они тебе там дают? Я не мог заставить тебя ложиться спать до полуночи даже когда ты была ребенком.
Я улыбнулась.
- Некоторые дни более утомительны, чем другие.
- Я звонил, чтобы проверить, как у тебя дела, - сказал он. - Как там большой и страшный сумасшедший дом?
Скажи ему о Джокере, приказала я себе. Скажи ему об этом новом деле.
- Все... прекрасно, - сказала я вместо этого.
- Хорошо? И это все что ты можешь сказать? В прошлый раз ты болтала без умолку...
Да, в прошлый раз ты прервал меня, сказав, что тебе некогда, и что ты не можешь слушать мои россказни весь день.
- Ничего не изменилось, папа. У людей все те же проблемы. И я все еще пытаюсь им помочь.
- Никогда не мог понять, почему тебе хочется проводить время с людьми, которые убивают своих жен и детей, режут их на кусочки, и запихивают в стены, - сказал он.
- Я уже говорила, доктор Крэйн...
- Доктор Крэйн - один из них, Харли! - воскликнул он. - Он почти разрушил Готам в прошлом году. Ты что, не помнишь?
Я вздохнула настолько тихо, насколько могла. Если бы мой отец услышал этот вздох, он бы сказал, что я его не уважаю, и мы бы снова начали спорить.
- Я знаю, папа. Но когда он был нормальным, он говорил мне множество хороших вещей. Он убедил меня в том, что у меня высокий потенциал, и что я обязана продолжать свою карьеру...
- Лучше бы ты продолжала заниматься гимнастикой, - сказал он. - Тебе это так легко давалось, Харли... Ты могла бы учавствовать в Олимпийских соревнованиях.
Да, папа, продолжай убеждать себя в этом. У меня не было никаких иллюзий насчет способностей в гимнастике. Да, мне это легко давалось, и да, я любила заниматься этим, но... мне не хватило бы настойчивости, чтобы дойти до Олимпиады.
- Ну, пап, мы же уже потратили деньги на школу... - напомнила я ему, и поморщилась. Не надо было говорить этого, теперь ведь он начнет...
- Да, кстати! - победно проговорил он. - За те деньги, которые мы потратили, ты могла бы пойти на медицинский и стать психиатором! Ну скажи мне, зачем тебе понадобилась докторская?
- Несколько причин, - сказала я, пытаясь унять раздражение. - Во-первых, меня никогда не интересовала медицина. Меня не интересует влияние различных химикатов на мозг человека. Гораздо интереснее заниматься терапией, во время которой у тебя есть возможность познакомиться со своими пациентами... Во-вторых, психиатрия сожрала бы по меньшей мере десять лет моей жизни после школы, и я не хотела тратить столько времени на...
- Ты закончила школу на год раньше и довольно быстро расправилась со степенью бакалавра, - прервал он меня. - Ты могла бы уже закончить докторскую в психиатрии.
- Да, папа, - вздохнула я, теряя терпение. - Но тогда мне пришлось бы потратить еще четыре года на стажировку. А сейчас... я уже закончила все это. Пришло время начинать жить и работать как взрослый человек!
- Из того, что я слышу, с тобой до сих пор обращаются как со студенткой, - сказал он.
Расскажи ему сейчас же. Расскажи ему о своём новом деле.
- Это происходит с каждым, кто поступает на работу, особенно в больницах. Как только появится кто-то новенький, с еще меньшим опытном чем у меня, все изменится.
- Ну... это твоя жизнь, - сказал он примирительно.
Почему тогда ты пытаешься управлять мной?
- Ладно, мне пора. Я просто хотел поболтать.
- Да, - вздохнула я. - Спасибо за звонок, пап.
После короткой паузы я добавила:
- Я тебя люблю.
Эти слова, казалось, удивили его, как обычно. Помедлив, он ответил.
- Я тоже тебя люблю. Пока.
- Пока, - сказала я, но он уже повесил трубку.
* * *
Я вздохнула и уставилась на свой мобильник. У нас с отцом были сложные отношения, и это было одной из причин моего переезда в Готам. Он не всегда был таким, как сейчас - доминирующим, полным ожиданий, вечно критикующим. Он изменился после того как мать умерла от рака легких. Мне тогда было шестнадцать. Перед тем как уйти, она наверняка попросила его сделать все для того чтобы я стала успешной. Через месяц после ее смерти он начал эти надоедливые, нескончаемые разговоры о моей судьбе, работе, и планах на будущее.
Я любила своего отца. У меня было счастливое детство и прекрасные родители, и я не сильно страдала от неурядиц переходного возраста. Желая сделать его счастливым, я серьезно взялась за учебу, и закончила школу на год раньше. Еще через три года я получила степень бакалавра, а пять лет спустя закончила магистратуру и докторскую. И вот, в возрасте двадцати шести лет, я наконец разделалась со стажировкой и столкнулась лицом к лицу с миром реальных проблем.
По всей видимости, этого было недостаточно. Иногда мне казалось, что достаточно не будет никогда - отец всю жизнь будет ожидать от меня большего, чем то, чего я могу достигнуть. Я пыталась соответствовать ожиданиям, чтобы заработать его уважение и похвалу. Именно поэтому мне так хотелось рассказать ему о своём новом пациенте. Делом Джокера можно было гордиться, хотя я и сомневалась в том, что Стратфорд доверил его мне из-за моиx умственных способностей. Да, мне очень хотелось рассказать отцу о Джокере, но что-то помешало мне сделать это. Возможно виной тому была возможность неудачи. Вдруг, рассказав отцу, я не смогу справиться с предстоящей работой? И что, если узнав, он начнет убеждать меня отказаться от опасного дела?
Я снова вернулась к просмотру кассет. Была нажата пауза. Джокер на экране телевизора застыл в порыве веселого, страшного смеха. Губы оттянуты назад, обнажая желтоватые зубы в угрожающем оскале. Нет, я не могла провалить это дело. Я выключила телефон, взяла пульт, и снова нажала play.
* * *
Я почти не спала прошлой ночью. Просмотр кассет выбил меня из колеи. Этот странный человек разрушал всех, кто пытался анализировать его. Мужчины, женщины, молодые, старые - в каждом из них он находил какую-то слабость, пусть даже совсем незначительную. Он превращал своих терапевтов в комки обнаженных нервов.
Лишь одна женщина занималась делом Джокера. Это была дама средних лет, доктор Фитсбург. Джокер рассказал ей о том, что она была сухой фригидной особой с несуществующей сексуальностью. Женщина вышла из комнаты в слезах. Стратфорду Джокер рассказал о том, что тот являлся бывшим алкоголиком с комплексом власти. Стратфорд не выглядел сломленным, но проводить очередной сеанс отказался. Доктору Лауренсу досталось из-за его неудовлетворенных сексуальных желаний. Джокер настаивал на том, что тот был скрывающимся гомосексуалистом. Это были первые три. Никто не брался проводить более двух сессий с пациентом. Он был слишком спокойным, слишком отталкивающим, слишком сфокусированным на том, чтобы открыть своим терапевтам их собственные худшие стороны.
Я нервничала. Нет, это слишком мягко сказано. Пару раз меня почти стошнило, и теперь, в четыре утра, я ходила взад-вперед по комнате, накинув на плечи покрывало. Я пыталась найти свою величайшую слабость дабы не сломаться в тот момент, когда ее найдет Джокер. Часть меня потеряла всякую надежду на успех. Если ему удалось сломать этих опытных специалистов, как могла выстоять против него я?
И в то же время, другая часть меня была уверена в том, что все пройдет гладко. Я не испытывала отвращения или ненависти к нему, как большая часть Готама. Среди убитых им людей не было моих близких и знакомых. Конечно, он мог догадаться о моих проблемах с отцом, и раскритиковать жалкие попытки доказать людям собственную состоятельность. Но ведь это не могло довести меня до слез. Что еще? Больше ухватиться было не за что. Я выросла в хорошей семье. В моей жизни не было никаких травмирующих событий.
Ах, да... Возможно, за это он и ухватится. За мою наивность. Я ведь не знала темной стороны жизни, и просто разыгрывала осведомленность о некоторых вещах. Я не надеялась на то, что мне удастся скрыть свои слабости. Он найдет их, и начнет копаться в них, пока все страхи и комплексы не окажутся навиду.
Я снова посмотрела на часы - 4:49 утра. Как это время пролетело так незаметно? Я потерла горящие от недосыпа глаза. Нужно было хоть чуть-чуть отдохнуть перед предстоящим испытанием. Я свернулась калачиком на постели, не раздеваясь. Завтра мне предстояло встретиться с Джокером.
Update
Глава 2Глава 2 - Умные люди хитрят друг с другом -
Хаос. Взрывы, выстрелы, и хаос. Все было затянуто пеленой дыма, и я с трудом различала фигуру Джокера, но он действительно стоял там, с жутким белым лицом, с охотничьим ружьем в руках. Я пыталась бежать, но не могла сдвинуться с места. Я пробовала кричать, но лишь беспомощное повизгивание вырывалось из моего горла. Я оглянулась через плечо в тот момент когда он поднял ружье и нажал на спусковой крючок.
Бзз.
Он перезарядил ружье и снова выстрелил.
Бзз. Бзз. Бзз. Бзз.
Неприятный звук вывел меня из тяжелого забытья, и я осознала наконец, что дымный переулок и Джокер привиделись мне во сне. Я лежала, завернутая в теплое покрывало, и щурилась на льющийся в окно свет. Что это за шум? Мой будильник. Я высунула руку из-под покрывала, и тяжело ударила по бзззыкающему раздражителю. Я все еще была измотана, но не могла позволить себе снова погрузиться в сон. Часы показывали восемь утра. "Черт побери!" пробормотала я. Трех часов сна было явно недостаточно. Я поднялась с постели и потянулась, разминая уставшие мышцы. "Прекрасная работа, Куинзел!" поздравила я себя. "Недосып в преддверии одного из самых важных дней твоей жизни." Испустив жалобный стон, я поплелась в ванную. Нехватка сна сделала меня похожей на зомби - бледное лицо, темные круги под глазами.
"Тебя сегодня растерзают," прошептала я своему отражению, и попыталась скрыть ужасное состояние аккуратным макияжем. У меня получилось замаскировать круги под глазами, но от болезненной бледности было не избавиться без помощи толстого слоя пудры, и я оставила все как есть. Из одежды я выбрала простую, до колен, черную юбку, красную блузку, и черные туфли. Все это выглядело профессионально, без намека на игривость. Мне не хотелось, чтобы Джокер подумал, что я собираюсь воздействовать на него своим внешним видом. Пепельно-белые волосы я убрала назад и закрепила шпильками. Глядя на себя в зеркало, я громко заговорила со своим отражением:
- Ты слишком много думаешь, Куинзел. Езжай в Аркхам, делай свою работу, и... перестань так сильно бояться.
* * *
К сожалению для моих нервов, с Джокером я встретилась не сразу. По прибытии я увидела, что в больнице царит чуть больший хаос, чем обычно. Пара охранников пронеслась мимо меня, как только я вошла в холл. Оглядываясь по сторонам в поисках кого-нибудь, кто мог бы объяснить происходящее, я услышала своё имя.
- Доктор Куинзел!
Я обернулась, и увидела, что навстречу мне спешит Стратфорд. Я одарила его приветливой улыбкой.
- Наконец-то ты соизволила появиться, - резко сказал он. - Ричмонд только что пытался покончить с собой, Ортега и Лабердиск едва не убили друг друга... У доктора Крэйна очередной психопатический приступ... И все это - за последние пятнадцать минут!
Я моргнула.
- Что... вы хотите, чтобы я...?
- Позаботься о Крэйне. Мы не хотим вкалывать успокоительные без острой необходимости. Он плохо реагирует на лекарства. Может быть ты сможешь его унять.
Стратфорд тяжело вздохнул.
- Сегодня здесь будет сумасшедший дом...
Не знаю, заметил ли он иронию в собственных словах. Я с трудом подавила улыбку, зная, что моя неуместная смешливость ему не понравится. Несмотря на привязанность к этому человеку, порой я всерьез задумывалась о том, что он совсем не помнил, как быть молодым.
- Иди, - сказал он, и я отправилась помогать Крэйну.
Он был на шестом этаже. Производимый им шум был слышен еще в корридоре, и я ускорила шаг. Его крики раззадорили других пациентов, они начали орать и колотить по стенам. Охранник и медсестра стояли около камеры Крэйна. Они наблюдали за ним через стекло и беспомощно покачивали головами.
- Я здесь! - сказала я с уверенностью, которой и в помине не было. - То же, что и обычно?
Охранника звали Райан Ховард. Он был хорошим работником, но часто переусердствовал в обращении с больными.
- Я принесу смирительную рубашку, если он снова начнет царапать себя, - сказал он.
- Я надеюсь, что это не понадобится.
Я заглянула внутрь камеры. Крэйн прятался под кроватью. Я ненавидела, когда он это делал. Психически здоровый Крэйн, увидь он себя в таком состоянии, умер бы со стыда. Я постучала по плексиглассовому окошку.
- Доктор Крэйн?
Он резко повернулся на звук.
- Доктор Крэйн, пожалуйста, вылезайте оттуда.
Мы слышали друг друга благодаря прорезям в стекле. Он не пошевелился, и я тяжело вздохнула.
- Доктор Крэйн, пожалуйста. Я - Харли. Вы меня помните, не так ли? Я хочу поговорить с вами.
После мгновения тишины раздался его резкий, звенящий голос.
- Они рядом с тобой. Заставь их уйти.
- Кто рядом со мной? - спросила я, прислоняясь к стеклу.
- Ты что, не видишь их? - донесся до меня его шепот.
Я повернулась. Наверное он считал этих двоих своими врагами. Неудивительно - медсестра вкалывала ему успокоительные, а охранник одевал смирительную рубаху.
- Вы двое можете идти. Я вас позову, если будет нужно.
- Вы уверены? - спросила сестра, имени которой я не помнила.
- Да-да. Попытайтесь успокоить других пациентов, ладно? А я зайду внутрь и поговорю с ним.
- Не знаю, не знаю, доктор, - нахмурился Ховард. - Хрупкая женщина вроде вас не должна находиться рядом с ним.
Я привыкла к сексизму в своей профессии - в Готаме подобные комментарии можно было услышать часто. Я одарила Ховарда сухой улыбкой.
- Джонатан был опасен только под действием токсина. А если принять во внимание, что он почти не ест и выглядит как дистрофик, то я явно превосхожу его по силе. К тому же, я занимаюсь гимнастикой, и более вынослива, чем кажется на первый взгляд. Так что спасибо за беспокойство, но я думаю, все будет в порядке.
Ховард поднял ладони в жесте, говорящем, "хорошо, я не хотел оскорбить вас", и пошел прочь, успокаивать остальных пациентов. Я повернулась к камере и ввела код, который открывал дверь Крэйна.
Когда я вошла внутрь, Крэйн все еще сидел под койкой. Я встала рядом с ней, уперлась руками в бока, и заговорила мягким, но строгим голосом:
- Доктор Крэйн, это Харли. Вы должны вылезти из-под кровати.
- Он здесь, - прошептал Крэйн.
Я задумчиво прикусила губу. Видеть его в таком состоянии было больно. Когда Бэтмэн атаковал его газом страха, доза оказалась слишком велика, а антидот ему дали слишком поздно, и... Я была уверена в том, что он никогда не вернется в своё нормальное состояние, хотя порой его сознание прояснялось. Иногда он чувствовал себя нормально месяцами. Это позволяло ему выписаться из Аркхама, но через некоторое время он снова учинял нечто неописуемое. Обратно в больницу его обычно доставлял Бэтмэн.
- Доктор Крэйн, пожалуйста, - устало сказала я. - Выползайте оттуда.
К моему удивлению, он действительно вылез из-под кровати, и положил ладони на пояс, словно в ожидании дальнейших инструкций.
Я окинула его скептическим взглядом. С ним никогда не было легко.
- Вы понимаете, что того, что вы видите, не существует, правильно? - мягко спросила я. Он уставился на меня ярко-голубыми глазами, которые сейчас были затянуты пеленой неуверенности.
- Конечно не существует, - ответил он, и сквозь туман безумия выглянуло лицо прежнего Крэйна. Надолго ли? Этого я не знала.
- Но... - продолжал он, - ты ведь никогда не жила с этим... Повсюду вокруг тебя... видишь? Они везде.
- Доктор Крэйн... - начала я, пытаясь оставаться спокойной.
- Он здесь! - вскрикнул пациент трясущимся, высоким голосом. Этот вопль испугал меня, но я не сдвинулась с места. Его глаза сосредоточились на мне, огромные и безумные.
- И ты! - прошипел он, вдыхая через плотно сжатые зубы. - Ты помогаешь ему!
- Доктор Крэйн, послушайте меня, - сказала я, понимая, что припадок еще не совсем сломил его, что с ним еще можно было договориться. - Это параноидальная иллюзия. Боритесь с ней. Она не настоящая.
Но было слишком поздно.
- Конечно, именно это ты и должна была сказать, - огрызнулся он. - Ты - грязная неверная сука!
Он набросился на меня. Я инстинктивно уклонилась, но он снова пошел в атаку.
- Джонатан! - сказала я, пытаясь сохранять дистанцию. Он начал кружить, и я поворачивалась вслед за ним, не желая оказаться к нему спиной.
- Джонатан, я не хочу причинить тебе вред!
Внезапно он выпрямился. Сумасшедший блеск покинул его глаза, подбородок вздернулся.
- Тогда не делайте этого, доктор Куинзел.
Я расслабилась, и это было моей ошибкой. Он снова бросился на меня, но в этот раз я была не готова. Его сильные, гибкие пальцы сомкнулись на моём горле с ужасающей силой. Зрение мгновенно затуманилось, и чернота начала заслонять еще видимые мне кусочки реальности. Я почувствовала, что сползаю вниз по стене и теряю сознание. А потом давление на горло прекратилось, зрение начало возвращаться ко мне, и я увидела Ховарда, который привязывал Крэйна к кровати. Мой первый вдох был болезненным, и я закашлялась, пытаясь прочистить горло.
- Вы в порядке, доктор? - спросил Ховард.
Я кивнула, потому что говорить не могла. Крэйн пронзительно вскрикнул.
- Уходите, уходите! - орал он. - Оно кусает меня.
Ховард дождался пока Крэйн затихнет, связанный на кровати, а затем подошел ко мне.
- Вы в порядке? - снова спросил он. После борьбы с Крэйном он даже не задыхался.
- Да, - ответила я, желая, чтобы формирующиеся на шее синяки не противоречили моим словам. - Он...?
- Да, он на успокоительных. С ним все будет хорошо. Нужно просто дать ему отдохнуть.
Я кивнула.
- Я пойду в мой офис.
Говорить было больно, почти так же больно, как и стыдно. Ведь все это произошло сразу после того как я яростно убеждала Ховарда в собственной независимости и физической подготовке.
- Если я кому-нибудь понадоблюсь...
- Я дам им знать, - кивнул он.
- Спасибо, Ховард, - сказала я, глядя ему в глаза.
Мой офис был похож на стенной шкаф. Поступи вместе со мной еще несколько новичков, и у меня не было бы даже этой каморки. Но я была единственной - работу в Аркхаме в шутку называли самоубийством из-за трудных пациентов и частых побегов. Выудив из-под кипы бумаг маленькое зеркальце, я осмотрела свою шею, и пришла в ужас. Оставленные пальцами Крэйна синяки уже потемнели до ярко-лилового, по четыре с каждой стороны.
Я откинулась на спинку стула, закрыла глаза, и начала думать о том, как спрятать эти ужасные пятна. Стратфорд обязательно начнет ворчать, когда увидит этот кошмар, и отправит меня в вынужденный отпуск дня на два. Но я не хотела сидеть дома! Меня ждало дело Джокера, и я не должна была упустить его из-за каких-то глупых синяков на шее. Если мне удастся раскусить его... Я недовольно вздохнула, и снова осмотрела синяки. Макияжем их не скрыть. Мне не хотелось снова чувствовать себя школьницей, которая безуспешно пытается замазать засосы тональным кремом. Все равно они будут заметны. Единственной возможностью спрятать синяки был шарф, но проблема заключалась в том, что у меня его не было, и я вряд ли могла найти нечто удобоваримое в пределах больницы.
Мои раздумья были прерваны появлением Стратфорда. В руке у него был пакет со льдом.
- Слухи разностятся быстро, да? - горько спросила я.
- Это Аркхам, - сухо ответил он. - Все знают все и обо всех.
Он подошел ко мне и отодвинул мою руку, чтобы осмотреть шею.
- Ого. Хорошо он тебя схватил!
- Да, - я зашипела, когда он прижал лед к пострадавшим участкам шеи.
- Держи вот так двадцать минут.
- Знаю, знаю, - вздохнула я. - Это была глупая ошибка.
- Да, и поэтому твоя встреча с Джокером отменяется.
Я резко вскочила со стула. Пачка со льдом упала на стол.
- Что? Почему?!
- Посмотри на себя, - безжалостно проговорил он. - Ты вся в синяках, выглядишь измотанной... ты полностью разбита. Наверняка не спала всю ночь, беспокоясь о предстоящем сеансе. Я не думаю, что ты сможешь выстоять против него в таком состоянии.
Его резкие слова должны были обидеть меня, но я давно перестала обращать внимание на подобные мелочи в общении с начальством.
- Я ошиблась с доктором Крэйном. Он был моим учителем, и я позволила себе забыть, что он уже давно другой человек. Больше это не повторится. Тем более с Джокером.
- Ты допустила детскую ошибку, - громко возразил Стратфорд. - И я не хочу, чтобы ты пострадала еще больше.
Я прижала холодную ладонь ко лбу, надеясь что это поможет мне контролировать нарастающее раздражение.
- Но ведь Джокер будет в наручниках, правильно?
- Да, конечно...
- Тогда нет никакой проблемы!
- Но ему уже удавалось освободиться раньше, и не один раз! - воскликнул директор. - Я не хочу испытывать судьбу.
- Доктор, вчера вы решили дать мне это дело. Вы наверняка все обдумали, прежде чем поговорить со мной. Почему же вы меняете свои планы?
- Из-за Крэйна! - взорвался он. - Это было наивно и глупо, и теперь я опасаюсь, что зря так уверен в тебе!
Я опустила глаза, чтобы не видеть раздражающего меня лица.
Изучи его. Изучи его и найди нечто, что ты можешь использовать.
- Наивно, - повторила я.
- Да.
- А разве вы не говорили вчера, что у Джокера нюх на хорошо продуманные схемы и планы?
- Ну, допустим...
- Значит моя наивность будет только кстати.
- Куинзел...
- Вы будете наблюдать за нами в течении всего сеанса! - сказала я. - Наблюдать за нами на видео! И вы найдете какую-нибудь зацепку! Можете увести меня оттуда, если произойдет нечто страшное, но не отнимайте у меня возможности хотя бы начать работать с ним!
Некоторое время Стратфорд молчал. Я опустилась на стул и снова прижала пачку льда к своей истерзанной шее.
- Хорошо, - проговорил он. - Хорошо, я дам тебе один шанс. Но как только мне покажется, что ты в опасности... ты оттуда выйдешь. Поняла?
- Да, - сказала я с облегчением. - Да. Скажите мне, когда я начинаю.
- Через час, - ответил он. - И я не хочу, чтобы ты впредь крутилась около Крэйна.
- Почему?
- Не нужны нам больше никакие ошибки. Займись пока чем-нибудь полезным.
С этими словами он развернулся и покинул мой офис.
* * *
Я убивала время, помогая убрать беспорядок, учиненный Ортегой и Лабердиском. Я поговорила с обоими, и это вернуло их в относительно спокойное состояние. Они были расселены в одиночные палаты, поэтому можно было не беспокоиться о новых происшествиях с их участием. Я закончила с этой парочкой за десять минут до сеанса с Джокером. В предвкушении встречи сердце моё отчаянно билось о ребра. Я зашла в туалет, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Синяки казались еще ярче, они были малиново-синими, и я снова задумалась о том, как можно их прикрыть. Я могла бы позвонить Пэм и попросить ее привезти шарф, но... Почему-то мне казалось, что пациент все поймет в любом случае.
Бледность моего лица резко контрастировала с темными кругами под глазами. Стратфорд был прав, я выглядела как развалина. Я закрепила волосы в пучок, и побрызгала лицо водой, надеясь, что это добавит мне румянца. Стратфорд заявился в мой офис пять минут спустя.
- Пора, - мрачно сказал он.
По пути к комнате, в которой должен был проводиться сеанс, я не могла стряхнуть с себя чувство, будто я иду на собственный расстрел. Мы вышли из лифта на втором этаже. Это удивило меня. Я думала, мы с Джокером встретимся в его собственной камере. Хотя, все правильно. Лучше не встречаться с ним в его палате, где он чувствует себя как дома. Но эта мысль не добавила мне уверенности. Весь Аркхам был далек от того, что могло называться "домом", и тем не менее Джокер прекрасно расправлялся со своими терапевтами.
Стратфорд подвел меня к третьей двери справа. По обеим сторонам ее стояли охранники. Он остановил меня и начал инструктировать.
- Не дотрагивайся до пациента. Не отходи от своей стороны стола. Он в наручниках, и ноги его закованы, но это не значит, что он менее опасен. Если он сделает хоть какое-то подозрительное движение... Внутри тоже находиться охранник. Если ты почувствуешь угрозу, немедленно выходи оттуда. Ясно?
- Да, - сказала я, внутренне усмехаясь. Я чувствовала себя так, будто ко мне приставили сиделку. Было приятно осознавать, что во время сеанса с нами будет охранник, но присутствие постороннего человека также ограничивало мои возможности. Стратфорд разглядывал меня еще мгновение, а потом указал на дверь.
- Ну, вперед.
Это была комната допроса. Она открывалась только снаружи. Я глубоко вдохнула, открыла дверь, и вошла внутрь.
Первым, кого я увидела, был огромный охранник в дальнем левом углу. Размеры его были воистину пугающи. Затем мой взгляд упал на пациента, который сидел за столом посреди комнаты. Его закованные в наручники запястья покоились на краю стола. Он смотрел вниз. Я собрала все своё мужество, прошла в середину комнаты, и села напротив. И тогда он наконец поднял голову.
Я обрадовалась тому, что он не смотрел на меня до этого - иначе я бы просто не дошла до стола. Да, изучение кассет немного помогло мне, но записи едва ли соответствовали реальности. Глаза пациента были черными - самыми черными из всех, какие я когда-либо видела. Они светились животным, хищным огнем. Тяжелые веки были чуть опущены.
Я выпрямила спину, и отвела взгляд от его глаз, чтобы получше рассмотреть все остальное. Грима на его лице не было - он стерся в течении первых дней заключения. Моему взору предстало обезображенное шрамами лицо. Я не пялилась, а просто окинула его взглядом, и снова вернулась к глазам. Мне очень хотелось получше изучить шрамы, но это могло спровоцировать пациента.
Тут он резко склонил голову на бок. Животное, подумала я. А затем он проговорил, лениво растягивая слова.
- Ну, здра-а-авствуйте... До-окторрр.
Автор: Naturally Unlucky
Переводчик: x.Joker.x
Рейтинг: Т (авторский)
Пэйринг: Джокер/Харли
Саммари: Харли встречает пациента, на котором можно сделать карьеру. Джокер встречает наивного, восприимчивого терапевта. Вскоре он завлекает ее в свои сети, и молодой психолог перевоплощается в Харли Куин - единственного человека, который способен выжить рядом с Джокером.
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4944558/1/Bad_Jokes
Разрешэние на перевод: Запрашивалось неоднократно, автор молчит.
Предупреждения: Жестокость, насилие, ругательные выражения, много крови
От переводчика: Если мой перевод коряв, станьте моей бетой))) Я давно не живу в России, и у меня порой возникают затруднения с построением некоторых фраз.
Глава 1Глава 1 - А теперь ты делаешь то, что они тебе сказали -
Когда меня оповестили о моём новом деле, я подумала, что это розыгрыш.
В сложившейся ситуации подобная мысль была как нельзя кстати.
- Вы шутите?
Этот вопрос я задала своему начальнику, доктору Майку Стратфорду, директору психиатрической больницы Аркхам. Мы сидели у него в офисе. Несколько секунд назад он проинформировал меня о том, что мне предстоит анализировать человека, известного всем под именем Джокер, и спросил, готова ли я заняться этим пациентом. Если это и было шуткой, то очень плохой. Позвольте мне объяснить...
Меня зовут Харлин Куинзел - просто Харли для родственников и друзей. Доктор Харлин Куинзел - я все время забываю об этом. Казалось бы, после восьми лет в университете и получения степени доктора я не должна забывать о своём новом титуле, но язык не поворачивался называть себя доктором. Работа в Аркхаме не добавляла мне уверенности в себе - я все еще была новичком, и мой скудный опыт работы включал в себя только стажировку. Осознание того, что я не знала многих вещей, только добавляло мне скромности. Я думала, что нехватка опыта заставила бы моё начальство не доверять мне сложных пациентов, и тем не менее...
Стратфорд откинулся на спинку стула и сложил пальцы в замок.
- Это не шутка. Они действительно хотят, чтобы ты занялась этим делом.
Я немного помолчала, все еще не понимая, почему из всех возможных кандидатур выбрали меня. Наконец я выдавила из себя лаконичный вопрос:
- Почему?
Стратфорд вздохнул.
- Сложно сказать. Он у нас на попечении вот уже несколько месяцев, но мы не добились абсолютно никаких результатов.
В его голосе появились нотки раздражения.
- Мы испробовали различные методы лечения, но ни один из них ни к чему не привел. Кое-кто предположил, что Джокер может отреагировать иначе на кого-нибудь... моложе... и неопытнее. Я сразу подумал о тебе. Я ошибся в своём выборе?
Я медлила с ответом. С самого начала работы в Аркхаме меня влекло к Стратфорду. Побочным эффектом этого влечения было желание не расстраивать и не подводить его, но перспектива работы с Джокером ужасала меня. Ничто из происходящего в городе на протяжении последних нескольких лет не могло сравниться с тем кошмаром, который учинил этот безумец пару месяцев назад. Жители Готама перестали надеяться на лучшее. Даже Бэтмэн не мог ничего сделать. Большая часть населения была готова сорваться и покинуть этот богом забытый город до тех пор, пока Джокера не поймают. А теперь он сидел в тюрьмоподобной больнице Аркхам, и рассмотрение его дела было отложено до тех пор, пока терапевты не придут хоть к какому-то удобоваримому заключению о его психическом состоянии. Даже полиция не чувствовала себя в безопасности, когда этот человек находился у них в тюрьме. Его боялись взрослые, опытные люди, а я... Я была двадцатишестилетней девочкой, которая чувтсвовала себя на восемнадцать. Невысокой светловолосой девочкой с голубыми глазами. Как я могла анализировать человека, с которым не могли справиться более внушительные психологи? Но собственные страхи нужно встречать лицом к лицу. Тебе хотелось новых возможностей, разве не так? Такой возможности, как сейчас, больше никогда не будет.
Я взглянула на Стратфорда.
- Я это сделаю.
- Прекрасно, - кивнул он. В его глазах вспыхнули огоньки одобрения, и я вдруг очень обрадовалась тому, что согласилась.
- Но не кажется ли вам, что все это напоминает последний отчаянный рывок? - спросила я, стряхивая с себя нелепое чувство эйфории. - А если мне не удастся достучаться до него... вы предложите доктору Крэйну проанализировать Джокера? Один сумасшедший ставит диагноз другому. Смешно.
Я хотела пошутить, но в моём голосе появились нотки боли. Я знала доктора Джонатана Крэйна, когда он еще преподавал. Он был холодным, бесчувственным ублюдком, но я уважала его за ум, и между нами сформировались относительно нормальные отношения учителя и студента. Доктор Крэйн был причиной моей привязанности к Аркхаму. Я надеялась на то, что наличие знакомых в больнице поможет мне освоиться, но оказалось, что бывший директор больницы для душевнобольных теперь и сам был одним из пациентов.
Стратфорд одарил меня кривой улыбкой.
- Возможно. Утопающий хватается за соломинку.
Повисла пауза. Видимо то, что он собирался сказать, было важным.
- Куинзел, я думаю, ты не совсем осознаешь, на что именно соглашаешься. У меня уже был сеанс с этим пациентом. И он... выбил меня из колеи.
Моё сердце вдруг забилось чаще. Я знала, что выбить Майка Стратфорда из колеи было непросто. Пока я прокручивала в голове нашу беседу, Стратфорд открыл один из ящиков стола, и достал оттуда несколько видеокассет.
- Здесь записи почти всех сеансов, - сказал он. - Я полагаю, у тебя есть видеоплеер?
- Естественно, - ухмыльнулась я. - Они еще не совсем вышли из употребления.
- Конечно нет, - ответил он. - Посмотри их. И вот это тоже...
Он вытащил толстое портфолио из того же ящика.
- Это его дело.
Я кивнула, забирая предоставленные мне материалы. Стратфорд остановил меня, накрыв своей ладонью мою руку, и я замерла, глядя на него широко открытыми глазами.
- Будь осторожна, Куинзел, - сказал он, а затем отодвинулся. - Можешь уйти с работы прямо сейчас и хорошенько изучить все это. Ты с ним начинаешь завтра.
Глаза мои раскрылись еще шире от неожиданности.
- Завтра? Так сразу?
- Я же не посылаю тебя туда совсем без предупреждения... Мы решили, что ты сможешь добиться большего, если вокруг тебя не будет... ауры абсолютной готовности. Чем меньше времени ты потратишь на выстраивание нужной линии поведения, тем лучше.
Я медленно кивнула, прижимая файлы и кассеты к груди. Все, что он говорил, казалось правильным. Он кивнул в ответ.
- Тогда до завтра, доктор Куинзел.
* * *
Добравшись до своей маленькой квартирки, я сбросила туфли, и сразу же направилась к видеоплееру. Мне даже не пришло в голову воспользоваться внезапно появившимся свободным временем для каких-то других целей. Моё новое дело было настолько более интересным, чем кулинария, болтовня с Пэм, или даже гимнастика! Всей этой ерундой я могла заняться в любой другой момент. А сейчас мне было необходимо как можно лучше ознакомитрься с делом Джокера.
Как только я засунула кассету в плеер, в голове моей пролетела мысль: возможно не стоит делать этого. Скорее всего Стратфорд был прав насчет того, что лучше не готовиться к встрече с Джокером. Поговаривали, что этот человек обладал собачьим чутьем, когда дело касалось всевозможных схем, махинаций, и планов. Но любопытство победило.
Раньше я видела его лишь в сводках новостей, и даже несколько раз слышала его голос, но все это было детским лепетом по сравнению с тем, что находилось в моём распоряжении сейчас. Я хотела лицезреть этого человека как можно скорее, и кассеты вполне могли удовлетворить моё любопытство до тех пор, пока я не увидела его во плоти.
Экран зарябил и через несколько секунд прояснился. Я нажала на паузу как только появилась картинка. Камера лежала у локтя невидимого мне терапевта. Зато я могла почти полностью видеть Джокера.
Он сидел, откинувшись на спинку стула. Волосы падали на лицо. Руки были скрещены настолько, насколько позволяли наручники. Он был похож на обиженного ребенка, но меня охватило ощущение, что он просто ждал. Ждал, когда начнется интервью.
Я поднялась с кресла, достала дело Джокера, и быстро пробежала по нему глазами.
Имя: Неизвестно
Возраст: 27-30 лет
Рост: 182 см
Вес: 75 кг
Я взглянула на список его преступлений. В основном это были убийства, разбавленные поджиганиями и кражами, а также два или три подозрения на изнасиловнаие. Другие обвинения подтверждались многочисленными доказательствами и уликами, но изнасилования не были доказаны. Мне вдруг пришло в голову, что Джокер не был парнем, который стал бы тратить время на секс. И тем не менее... Секс был одной из основных нужд любого человека. Почему я пыталась оправдать его?
После перечисления многочисленных провинностей было несколько параграфов о том, что именно было не так с его разумом. Просмотрев эту писанину, я сдалась. В ней было упомянуто не только каждое известное науке заболевание, но и несколько болезней, которые выглядели вымышленными. Не мог же он быть болен всем сразу? Может он просто издевался над терапевтами ради собственного удовольствия? Но этого я не могла узнать, не посмотрев кассету. Я отложила в сторону файл, вернулась к телевизору, и нажала play.
Десять утра, среда, 13 августа, услышала я голос терапевта. Это был доктор Дэвид Уилсон - психолог, прославившийся своим мягким характером. В больнице он был любимчиком не только персонала, но и многих пациентов.
Хороший выбор, прошептала я.
Уилсон подвинул локоть, позволяя зрителям беспрепятственно созерцать сидящего напротив человека.
- Вы не назовете мне своё имя? - мягко попросил он.
Я ожидала, что поведение заключенного будет соответствовать его вялой, расслабленной позе. В этот момент он посмотрел на врача, и я ахнула от изумления.
Его глаза горели. Я не смогла бы описать это иначе. Они просто... горели.
- Ну-ну, - протянул он неожиданно высоким и энергичным голосом. - Я уже столько раз представлялся. Люди постоянно заставляют повторяться, а, доктор?
- Ты что, родился Джокером? - спросил Уилсон без доли сарказма. Он просто спрашивал, такая манера общения с больными давалась ему легко. А вот голос пациента сочился иронией.
- Конечно. Как только я выскочил из моей матери, она сказала: Ух ты, какой веселый маленький паренек! Мы должны оправдывать наши имена, не так ли?
- Да, - сказал Уилсон приятным голосом. - Он была хорошей женщиной, твоя мать?
- Ах, ну к чему этот вопрос? - Джокер подался вперед и положил запястья на край стола. Он выглядел расстроенным. - Возвращение в детство... У всех было травмирующее детство. Но со мной все иначе, не так ли, Док?
- Я... - начал Уилсон, но прежде чем он успел сообразить, что ответить, Джокер его прервал.
- Мне нравится взрывчатка... и пули... и кровь. И лишь потому что я нахожу удовлетворение в вещах, которые вы считаете... опасными... - Джокер указал пальцем на Уилсона, - ...вы убеждены, что что-то сломалось в моей голове, правильно? Что-то сломалось. И вы должны это починить. Но что вы собираетесь делать, когда узнаете, что ничего не поломано? Что, если вы только думаете, что существует какая-то проблема?
- А ты сам как думаешь, у тебя есть проблема? - мягко спросил Уилсон.
И в этот момент Джокер издал звук - сместь фырканья и негромкого хихиканья. Звук был пугающим, и я подумала, что он был еще более неприятным для человека, находящегося с ним в одной комнате.
- Я не сумасшедший, Док, - сказал пациент, все еще сдавленно смеясь. - Я не безумен. Я просто вижу вещи... очень ясно. Понимаешь?
Я нажала на паузу, потому что во рту у меня пересохло. Я пошла на кухню, выпила стакан воды, и вернулась к телевизору.
- Мне кажется, я понимаю, что ты пытаешься мне сказать, - сказал Уилсон через мгновение. Он выглядел спокойным, и это был большой плюс. Нельзя было показывать Джокеру свои слабости. Иначе он бы сразу воспользовался этим.
- Ты видишь мир по-своему, - продолжал Уилсон. - И ты не понимаешь, почему окружающие не видят его так же.
И это означает, что он - социопат, подумала я. Желание Уилсона подтвердить диагноз было вполне понятным.
Следущие слова Джокера заставили меня вздрогнуть.
- Ты что, Док... Думаешь, что я какой-нибудь... социопат? Возможно так и есть. Ты уверен, что это так?
Он опустил голову, и я не видела его глаза.
- Я не знаю? Так ли?
Джокер снова уставился на врача и облизал губы.
- Я устал от вопросов. Вопросы, вопросы, вопросы - это все, на что вы, люди, способны - задавать вопросы!
Он поднял руки и резко опустил их на стол. Некоторое время Уилсон молчал. Я замерла в предвкушении.
- Хорошо. Что ты предлагаешь? - наконец спросил он.
Джокер поднял голову неожиданно и резко, словно животное, которое почуяло добычу.
- Ну-у... Давай-ка поговорим о тебе, Док.
Уилсон молчал. Я знала, что сейчас творится у него в голове. Внутренняя дилемма - пустить Джокера в свой разум или нет? Какой ценой? Таким способом он наверняка сможет выяснить хоть что-то о своём пациенте, но стоит ли игра свеч? Джокер не стал дожидаться ответа.
- Доо-о-ктор Уииилсон, - протянул он, словно пробуя имя на вкус. - А ты клевый парень, Док. Мне это ясно из разговора с тобой. Действительно хороший парень.
Глаза пациента сосредоточились на Уилсоне. Это был взгляд хищника, направленный на свою жертву. Мой желудок вдруг сжался в комок.
- Спасибо, - сказал Уилсон ровным голосом. В нем все еще не прослеживалось ни намека на волнение.
- Но, знаешь, кое-что кажется мне странным... Ты... хмм... на тебе нет обручального кольца.
- Да. На мне нет кольца.
Джокер пошевелил челюстью и моргнул.
- Почему нет? Ты сильный, ты клевый, ты... - он сделал неопределенный жест рукой, словно описывая идею, которая была ему чуждой. - ...привлекательный. Должен же быть хоть кто-то...
- Кто-то действительно был.
О, нет, Дэвид, пробормотала я. Голос Уилсона звучал немного нетвердо, и Джокер это заметил.
- Ах-х, - сказал он, откидываясь на спинку стула. - Кто-то был... И что же случилось? Она ушла? Она оставила тебя?
- Я не думаю, что это хорошая тема для разговора, - сказал Уилсон.
- Но Я хочу поговорить об этом. Может, ты был слишком хорошим? Помог какой-нибудь молоденькой медсестре... приспособиться к новому месту работы? Или это была симпатичная маленькая докторша? Какая-то другая женщина?
- Не было никакой другой женщины, - сказал Уилсон. Его голос был напряженным.
Джокер поднял ладони, показывая, что не хотел ничего дурного.
- Прости, прости... Тогда, может быть, другой... мужчина?
Молчание Уилсона показывало, как сильно он был расстроен. Если я замечала это, то и Джокер тоже.
- Шучу, - весело сказал пациент. - Но, правда, как она тебя оставила? Неужели ты был недостаточно... хорош... для нее?
- Заткнись, - сказал Уилсон.
Я закрыла лицо руками, потому что мне было больно на него смотреть.
- О, тут я тебя понимаю, - сказал Джокер. - Женщины. Мы не можем жить с ними... Но с другой стороны... Мы не можем расчленять их и рассовывать по мусорным бакам. Во всяком случае, так говорит закон.
Он подмигнул Уилсону, который все еще не двигался и молчал, но напрягся чуть больше... И это не осталось незамеченным.
- Ах-ха!.. Твоя любимая девочка подверглась насилию?
- Моя очередь задавать вопросы, - доктор попытался обрести контроль над ситуацией.
- Но это была не твоя жена... Нет, если бы она была мертва, ты бы все еще носил кольцо. Значит, подружка? Невеста? Родственница?
- Прекрати.
- Знаешь, Док, темные переулки Готама, они такие опасные. В них постоянно ошиваются всякие... извращенцы... Они только и ждут, как бы наброситься на тебя из темноты. И рвать, и резать, и протыкать... Столько всего можно сделать с маленькой девочкой.
Уилсон резко поднялся со стула. Больше не раздавалось ни звука, и Джокер поднял глаза, видимо чтобы взглянуть на лицо доктора. Потом раздались шаги, удаляющиеся из камеры. Первый сеанс был окончен.
* * *
Мой отец позвонил около восьми вечера, но я была так сосредоточена на просмотре пленки, что вряд ли ответила бы, даже услышав звонок. Сейчас он звонил снова, и я поспешно схватила телефон.
- Алло?
- Харли, - раздраженно сказал он. - Почему ты не поднимала трубку вчера вечером?
Я поморщилась, вспомнив, что это был не первый пропущеный звонок.
- Прости, - сказала я. - Ты вчера поздно позвонил. Я уже спала.
- Ты легла спать в девять вечера? - он был удивлен. - Что они тебе там дают? Я не мог заставить тебя ложиться спать до полуночи даже когда ты была ребенком.
Я улыбнулась.
- Некоторые дни более утомительны, чем другие.
- Я звонил, чтобы проверить, как у тебя дела, - сказал он. - Как там большой и страшный сумасшедший дом?
Скажи ему о Джокере, приказала я себе. Скажи ему об этом новом деле.
- Все... прекрасно, - сказала я вместо этого.
- Хорошо? И это все что ты можешь сказать? В прошлый раз ты болтала без умолку...
Да, в прошлый раз ты прервал меня, сказав, что тебе некогда, и что ты не можешь слушать мои россказни весь день.
- Ничего не изменилось, папа. У людей все те же проблемы. И я все еще пытаюсь им помочь.
- Никогда не мог понять, почему тебе хочется проводить время с людьми, которые убивают своих жен и детей, режут их на кусочки, и запихивают в стены, - сказал он.
- Я уже говорила, доктор Крэйн...
- Доктор Крэйн - один из них, Харли! - воскликнул он. - Он почти разрушил Готам в прошлом году. Ты что, не помнишь?
Я вздохнула настолько тихо, насколько могла. Если бы мой отец услышал этот вздох, он бы сказал, что я его не уважаю, и мы бы снова начали спорить.
- Я знаю, папа. Но когда он был нормальным, он говорил мне множество хороших вещей. Он убедил меня в том, что у меня высокий потенциал, и что я обязана продолжать свою карьеру...
- Лучше бы ты продолжала заниматься гимнастикой, - сказал он. - Тебе это так легко давалось, Харли... Ты могла бы учавствовать в Олимпийских соревнованиях.
Да, папа, продолжай убеждать себя в этом. У меня не было никаких иллюзий насчет способностей в гимнастике. Да, мне это легко давалось, и да, я любила заниматься этим, но... мне не хватило бы настойчивости, чтобы дойти до Олимпиады.
- Ну, пап, мы же уже потратили деньги на школу... - напомнила я ему, и поморщилась. Не надо было говорить этого, теперь ведь он начнет...
- Да, кстати! - победно проговорил он. - За те деньги, которые мы потратили, ты могла бы пойти на медицинский и стать психиатором! Ну скажи мне, зачем тебе понадобилась докторская?
- Несколько причин, - сказала я, пытаясь унять раздражение. - Во-первых, меня никогда не интересовала медицина. Меня не интересует влияние различных химикатов на мозг человека. Гораздо интереснее заниматься терапией, во время которой у тебя есть возможность познакомиться со своими пациентами... Во-вторых, психиатрия сожрала бы по меньшей мере десять лет моей жизни после школы, и я не хотела тратить столько времени на...
- Ты закончила школу на год раньше и довольно быстро расправилась со степенью бакалавра, - прервал он меня. - Ты могла бы уже закончить докторскую в психиатрии.
- Да, папа, - вздохнула я, теряя терпение. - Но тогда мне пришлось бы потратить еще четыре года на стажировку. А сейчас... я уже закончила все это. Пришло время начинать жить и работать как взрослый человек!
- Из того, что я слышу, с тобой до сих пор обращаются как со студенткой, - сказал он.
Расскажи ему сейчас же. Расскажи ему о своём новом деле.
- Это происходит с каждым, кто поступает на работу, особенно в больницах. Как только появится кто-то новенький, с еще меньшим опытном чем у меня, все изменится.
- Ну... это твоя жизнь, - сказал он примирительно.
Почему тогда ты пытаешься управлять мной?
- Ладно, мне пора. Я просто хотел поболтать.
- Да, - вздохнула я. - Спасибо за звонок, пап.
После короткой паузы я добавила:
- Я тебя люблю.
Эти слова, казалось, удивили его, как обычно. Помедлив, он ответил.
- Я тоже тебя люблю. Пока.
- Пока, - сказала я, но он уже повесил трубку.
* * *
Я вздохнула и уставилась на свой мобильник. У нас с отцом были сложные отношения, и это было одной из причин моего переезда в Готам. Он не всегда был таким, как сейчас - доминирующим, полным ожиданий, вечно критикующим. Он изменился после того как мать умерла от рака легких. Мне тогда было шестнадцать. Перед тем как уйти, она наверняка попросила его сделать все для того чтобы я стала успешной. Через месяц после ее смерти он начал эти надоедливые, нескончаемые разговоры о моей судьбе, работе, и планах на будущее.
Я любила своего отца. У меня было счастливое детство и прекрасные родители, и я не сильно страдала от неурядиц переходного возраста. Желая сделать его счастливым, я серьезно взялась за учебу, и закончила школу на год раньше. Еще через три года я получила степень бакалавра, а пять лет спустя закончила магистратуру и докторскую. И вот, в возрасте двадцати шести лет, я наконец разделалась со стажировкой и столкнулась лицом к лицу с миром реальных проблем.
По всей видимости, этого было недостаточно. Иногда мне казалось, что достаточно не будет никогда - отец всю жизнь будет ожидать от меня большего, чем то, чего я могу достигнуть. Я пыталась соответствовать ожиданиям, чтобы заработать его уважение и похвалу. Именно поэтому мне так хотелось рассказать ему о своём новом пациенте. Делом Джокера можно было гордиться, хотя я и сомневалась в том, что Стратфорд доверил его мне из-за моиx умственных способностей. Да, мне очень хотелось рассказать отцу о Джокере, но что-то помешало мне сделать это. Возможно виной тому была возможность неудачи. Вдруг, рассказав отцу, я не смогу справиться с предстоящей работой? И что, если узнав, он начнет убеждать меня отказаться от опасного дела?
Я снова вернулась к просмотру кассет. Была нажата пауза. Джокер на экране телевизора застыл в порыве веселого, страшного смеха. Губы оттянуты назад, обнажая желтоватые зубы в угрожающем оскале. Нет, я не могла провалить это дело. Я выключила телефон, взяла пульт, и снова нажала play.
* * *
Я почти не спала прошлой ночью. Просмотр кассет выбил меня из колеи. Этот странный человек разрушал всех, кто пытался анализировать его. Мужчины, женщины, молодые, старые - в каждом из них он находил какую-то слабость, пусть даже совсем незначительную. Он превращал своих терапевтов в комки обнаженных нервов.
Лишь одна женщина занималась делом Джокера. Это была дама средних лет, доктор Фитсбург. Джокер рассказал ей о том, что она была сухой фригидной особой с несуществующей сексуальностью. Женщина вышла из комнаты в слезах. Стратфорду Джокер рассказал о том, что тот являлся бывшим алкоголиком с комплексом власти. Стратфорд не выглядел сломленным, но проводить очередной сеанс отказался. Доктору Лауренсу досталось из-за его неудовлетворенных сексуальных желаний. Джокер настаивал на том, что тот был скрывающимся гомосексуалистом. Это были первые три. Никто не брался проводить более двух сессий с пациентом. Он был слишком спокойным, слишком отталкивающим, слишком сфокусированным на том, чтобы открыть своим терапевтам их собственные худшие стороны.
Я нервничала. Нет, это слишком мягко сказано. Пару раз меня почти стошнило, и теперь, в четыре утра, я ходила взад-вперед по комнате, накинув на плечи покрывало. Я пыталась найти свою величайшую слабость дабы не сломаться в тот момент, когда ее найдет Джокер. Часть меня потеряла всякую надежду на успех. Если ему удалось сломать этих опытных специалистов, как могла выстоять против него я?
И в то же время, другая часть меня была уверена в том, что все пройдет гладко. Я не испытывала отвращения или ненависти к нему, как большая часть Готама. Среди убитых им людей не было моих близких и знакомых. Конечно, он мог догадаться о моих проблемах с отцом, и раскритиковать жалкие попытки доказать людям собственную состоятельность. Но ведь это не могло довести меня до слез. Что еще? Больше ухватиться было не за что. Я выросла в хорошей семье. В моей жизни не было никаких травмирующих событий.
Ах, да... Возможно, за это он и ухватится. За мою наивность. Я ведь не знала темной стороны жизни, и просто разыгрывала осведомленность о некоторых вещах. Я не надеялась на то, что мне удастся скрыть свои слабости. Он найдет их, и начнет копаться в них, пока все страхи и комплексы не окажутся навиду.
Я снова посмотрела на часы - 4:49 утра. Как это время пролетело так незаметно? Я потерла горящие от недосыпа глаза. Нужно было хоть чуть-чуть отдохнуть перед предстоящим испытанием. Я свернулась калачиком на постели, не раздеваясь. Завтра мне предстояло встретиться с Джокером.
Update
Глава 2Глава 2 - Умные люди хитрят друг с другом -
Хаос. Взрывы, выстрелы, и хаос. Все было затянуто пеленой дыма, и я с трудом различала фигуру Джокера, но он действительно стоял там, с жутким белым лицом, с охотничьим ружьем в руках. Я пыталась бежать, но не могла сдвинуться с места. Я пробовала кричать, но лишь беспомощное повизгивание вырывалось из моего горла. Я оглянулась через плечо в тот момент когда он поднял ружье и нажал на спусковой крючок.
Бзз.
Он перезарядил ружье и снова выстрелил.
Бзз. Бзз. Бзз. Бзз.
Неприятный звук вывел меня из тяжелого забытья, и я осознала наконец, что дымный переулок и Джокер привиделись мне во сне. Я лежала, завернутая в теплое покрывало, и щурилась на льющийся в окно свет. Что это за шум? Мой будильник. Я высунула руку из-под покрывала, и тяжело ударила по бзззыкающему раздражителю. Я все еще была измотана, но не могла позволить себе снова погрузиться в сон. Часы показывали восемь утра. "Черт побери!" пробормотала я. Трех часов сна было явно недостаточно. Я поднялась с постели и потянулась, разминая уставшие мышцы. "Прекрасная работа, Куинзел!" поздравила я себя. "Недосып в преддверии одного из самых важных дней твоей жизни." Испустив жалобный стон, я поплелась в ванную. Нехватка сна сделала меня похожей на зомби - бледное лицо, темные круги под глазами.
"Тебя сегодня растерзают," прошептала я своему отражению, и попыталась скрыть ужасное состояние аккуратным макияжем. У меня получилось замаскировать круги под глазами, но от болезненной бледности было не избавиться без помощи толстого слоя пудры, и я оставила все как есть. Из одежды я выбрала простую, до колен, черную юбку, красную блузку, и черные туфли. Все это выглядело профессионально, без намека на игривость. Мне не хотелось, чтобы Джокер подумал, что я собираюсь воздействовать на него своим внешним видом. Пепельно-белые волосы я убрала назад и закрепила шпильками. Глядя на себя в зеркало, я громко заговорила со своим отражением:
- Ты слишком много думаешь, Куинзел. Езжай в Аркхам, делай свою работу, и... перестань так сильно бояться.
* * *
К сожалению для моих нервов, с Джокером я встретилась не сразу. По прибытии я увидела, что в больнице царит чуть больший хаос, чем обычно. Пара охранников пронеслась мимо меня, как только я вошла в холл. Оглядываясь по сторонам в поисках кого-нибудь, кто мог бы объяснить происходящее, я услышала своё имя.
- Доктор Куинзел!
Я обернулась, и увидела, что навстречу мне спешит Стратфорд. Я одарила его приветливой улыбкой.
- Наконец-то ты соизволила появиться, - резко сказал он. - Ричмонд только что пытался покончить с собой, Ортега и Лабердиск едва не убили друг друга... У доктора Крэйна очередной психопатический приступ... И все это - за последние пятнадцать минут!
Я моргнула.
- Что... вы хотите, чтобы я...?
- Позаботься о Крэйне. Мы не хотим вкалывать успокоительные без острой необходимости. Он плохо реагирует на лекарства. Может быть ты сможешь его унять.
Стратфорд тяжело вздохнул.
- Сегодня здесь будет сумасшедший дом...
Не знаю, заметил ли он иронию в собственных словах. Я с трудом подавила улыбку, зная, что моя неуместная смешливость ему не понравится. Несмотря на привязанность к этому человеку, порой я всерьез задумывалась о том, что он совсем не помнил, как быть молодым.
- Иди, - сказал он, и я отправилась помогать Крэйну.
Он был на шестом этаже. Производимый им шум был слышен еще в корридоре, и я ускорила шаг. Его крики раззадорили других пациентов, они начали орать и колотить по стенам. Охранник и медсестра стояли около камеры Крэйна. Они наблюдали за ним через стекло и беспомощно покачивали головами.
- Я здесь! - сказала я с уверенностью, которой и в помине не было. - То же, что и обычно?
Охранника звали Райан Ховард. Он был хорошим работником, но часто переусердствовал в обращении с больными.
- Я принесу смирительную рубашку, если он снова начнет царапать себя, - сказал он.
- Я надеюсь, что это не понадобится.
Я заглянула внутрь камеры. Крэйн прятался под кроватью. Я ненавидела, когда он это делал. Психически здоровый Крэйн, увидь он себя в таком состоянии, умер бы со стыда. Я постучала по плексиглассовому окошку.
- Доктор Крэйн?
Он резко повернулся на звук.
- Доктор Крэйн, пожалуйста, вылезайте оттуда.
Мы слышали друг друга благодаря прорезям в стекле. Он не пошевелился, и я тяжело вздохнула.
- Доктор Крэйн, пожалуйста. Я - Харли. Вы меня помните, не так ли? Я хочу поговорить с вами.
После мгновения тишины раздался его резкий, звенящий голос.
- Они рядом с тобой. Заставь их уйти.
- Кто рядом со мной? - спросила я, прислоняясь к стеклу.
- Ты что, не видишь их? - донесся до меня его шепот.
Я повернулась. Наверное он считал этих двоих своими врагами. Неудивительно - медсестра вкалывала ему успокоительные, а охранник одевал смирительную рубаху.
- Вы двое можете идти. Я вас позову, если будет нужно.
- Вы уверены? - спросила сестра, имени которой я не помнила.
- Да-да. Попытайтесь успокоить других пациентов, ладно? А я зайду внутрь и поговорю с ним.
- Не знаю, не знаю, доктор, - нахмурился Ховард. - Хрупкая женщина вроде вас не должна находиться рядом с ним.
Я привыкла к сексизму в своей профессии - в Готаме подобные комментарии можно было услышать часто. Я одарила Ховарда сухой улыбкой.
- Джонатан был опасен только под действием токсина. А если принять во внимание, что он почти не ест и выглядит как дистрофик, то я явно превосхожу его по силе. К тому же, я занимаюсь гимнастикой, и более вынослива, чем кажется на первый взгляд. Так что спасибо за беспокойство, но я думаю, все будет в порядке.
Ховард поднял ладони в жесте, говорящем, "хорошо, я не хотел оскорбить вас", и пошел прочь, успокаивать остальных пациентов. Я повернулась к камере и ввела код, который открывал дверь Крэйна.
Когда я вошла внутрь, Крэйн все еще сидел под койкой. Я встала рядом с ней, уперлась руками в бока, и заговорила мягким, но строгим голосом:
- Доктор Крэйн, это Харли. Вы должны вылезти из-под кровати.
- Он здесь, - прошептал Крэйн.
Я задумчиво прикусила губу. Видеть его в таком состоянии было больно. Когда Бэтмэн атаковал его газом страха, доза оказалась слишком велика, а антидот ему дали слишком поздно, и... Я была уверена в том, что он никогда не вернется в своё нормальное состояние, хотя порой его сознание прояснялось. Иногда он чувствовал себя нормально месяцами. Это позволяло ему выписаться из Аркхама, но через некоторое время он снова учинял нечто неописуемое. Обратно в больницу его обычно доставлял Бэтмэн.
- Доктор Крэйн, пожалуйста, - устало сказала я. - Выползайте оттуда.
К моему удивлению, он действительно вылез из-под кровати, и положил ладони на пояс, словно в ожидании дальнейших инструкций.
Я окинула его скептическим взглядом. С ним никогда не было легко.
- Вы понимаете, что того, что вы видите, не существует, правильно? - мягко спросила я. Он уставился на меня ярко-голубыми глазами, которые сейчас были затянуты пеленой неуверенности.
- Конечно не существует, - ответил он, и сквозь туман безумия выглянуло лицо прежнего Крэйна. Надолго ли? Этого я не знала.
- Но... - продолжал он, - ты ведь никогда не жила с этим... Повсюду вокруг тебя... видишь? Они везде.
- Доктор Крэйн... - начала я, пытаясь оставаться спокойной.
- Он здесь! - вскрикнул пациент трясущимся, высоким голосом. Этот вопль испугал меня, но я не сдвинулась с места. Его глаза сосредоточились на мне, огромные и безумные.
- И ты! - прошипел он, вдыхая через плотно сжатые зубы. - Ты помогаешь ему!
- Доктор Крэйн, послушайте меня, - сказала я, понимая, что припадок еще не совсем сломил его, что с ним еще можно было договориться. - Это параноидальная иллюзия. Боритесь с ней. Она не настоящая.
Но было слишком поздно.
- Конечно, именно это ты и должна была сказать, - огрызнулся он. - Ты - грязная неверная сука!
Он набросился на меня. Я инстинктивно уклонилась, но он снова пошел в атаку.
- Джонатан! - сказала я, пытаясь сохранять дистанцию. Он начал кружить, и я поворачивалась вслед за ним, не желая оказаться к нему спиной.
- Джонатан, я не хочу причинить тебе вред!
Внезапно он выпрямился. Сумасшедший блеск покинул его глаза, подбородок вздернулся.
- Тогда не делайте этого, доктор Куинзел.
Я расслабилась, и это было моей ошибкой. Он снова бросился на меня, но в этот раз я была не готова. Его сильные, гибкие пальцы сомкнулись на моём горле с ужасающей силой. Зрение мгновенно затуманилось, и чернота начала заслонять еще видимые мне кусочки реальности. Я почувствовала, что сползаю вниз по стене и теряю сознание. А потом давление на горло прекратилось, зрение начало возвращаться ко мне, и я увидела Ховарда, который привязывал Крэйна к кровати. Мой первый вдох был болезненным, и я закашлялась, пытаясь прочистить горло.
- Вы в порядке, доктор? - спросил Ховард.
Я кивнула, потому что говорить не могла. Крэйн пронзительно вскрикнул.
- Уходите, уходите! - орал он. - Оно кусает меня.
Ховард дождался пока Крэйн затихнет, связанный на кровати, а затем подошел ко мне.
- Вы в порядке? - снова спросил он. После борьбы с Крэйном он даже не задыхался.
- Да, - ответила я, желая, чтобы формирующиеся на шее синяки не противоречили моим словам. - Он...?
- Да, он на успокоительных. С ним все будет хорошо. Нужно просто дать ему отдохнуть.
Я кивнула.
- Я пойду в мой офис.
Говорить было больно, почти так же больно, как и стыдно. Ведь все это произошло сразу после того как я яростно убеждала Ховарда в собственной независимости и физической подготовке.
- Если я кому-нибудь понадоблюсь...
- Я дам им знать, - кивнул он.
- Спасибо, Ховард, - сказала я, глядя ему в глаза.
Мой офис был похож на стенной шкаф. Поступи вместе со мной еще несколько новичков, и у меня не было бы даже этой каморки. Но я была единственной - работу в Аркхаме в шутку называли самоубийством из-за трудных пациентов и частых побегов. Выудив из-под кипы бумаг маленькое зеркальце, я осмотрела свою шею, и пришла в ужас. Оставленные пальцами Крэйна синяки уже потемнели до ярко-лилового, по четыре с каждой стороны.
Я откинулась на спинку стула, закрыла глаза, и начала думать о том, как спрятать эти ужасные пятна. Стратфорд обязательно начнет ворчать, когда увидит этот кошмар, и отправит меня в вынужденный отпуск дня на два. Но я не хотела сидеть дома! Меня ждало дело Джокера, и я не должна была упустить его из-за каких-то глупых синяков на шее. Если мне удастся раскусить его... Я недовольно вздохнула, и снова осмотрела синяки. Макияжем их не скрыть. Мне не хотелось снова чувствовать себя школьницей, которая безуспешно пытается замазать засосы тональным кремом. Все равно они будут заметны. Единственной возможностью спрятать синяки был шарф, но проблема заключалась в том, что у меня его не было, и я вряд ли могла найти нечто удобоваримое в пределах больницы.
Мои раздумья были прерваны появлением Стратфорда. В руке у него был пакет со льдом.
- Слухи разностятся быстро, да? - горько спросила я.
- Это Аркхам, - сухо ответил он. - Все знают все и обо всех.
Он подошел ко мне и отодвинул мою руку, чтобы осмотреть шею.
- Ого. Хорошо он тебя схватил!
- Да, - я зашипела, когда он прижал лед к пострадавшим участкам шеи.
- Держи вот так двадцать минут.
- Знаю, знаю, - вздохнула я. - Это была глупая ошибка.
- Да, и поэтому твоя встреча с Джокером отменяется.
Я резко вскочила со стула. Пачка со льдом упала на стол.
- Что? Почему?!
- Посмотри на себя, - безжалостно проговорил он. - Ты вся в синяках, выглядишь измотанной... ты полностью разбита. Наверняка не спала всю ночь, беспокоясь о предстоящем сеансе. Я не думаю, что ты сможешь выстоять против него в таком состоянии.
Его резкие слова должны были обидеть меня, но я давно перестала обращать внимание на подобные мелочи в общении с начальством.
- Я ошиблась с доктором Крэйном. Он был моим учителем, и я позволила себе забыть, что он уже давно другой человек. Больше это не повторится. Тем более с Джокером.
- Ты допустила детскую ошибку, - громко возразил Стратфорд. - И я не хочу, чтобы ты пострадала еще больше.
Я прижала холодную ладонь ко лбу, надеясь что это поможет мне контролировать нарастающее раздражение.
- Но ведь Джокер будет в наручниках, правильно?
- Да, конечно...
- Тогда нет никакой проблемы!
- Но ему уже удавалось освободиться раньше, и не один раз! - воскликнул директор. - Я не хочу испытывать судьбу.
- Доктор, вчера вы решили дать мне это дело. Вы наверняка все обдумали, прежде чем поговорить со мной. Почему же вы меняете свои планы?
- Из-за Крэйна! - взорвался он. - Это было наивно и глупо, и теперь я опасаюсь, что зря так уверен в тебе!
Я опустила глаза, чтобы не видеть раздражающего меня лица.
Изучи его. Изучи его и найди нечто, что ты можешь использовать.
- Наивно, - повторила я.
- Да.
- А разве вы не говорили вчера, что у Джокера нюх на хорошо продуманные схемы и планы?
- Ну, допустим...
- Значит моя наивность будет только кстати.
- Куинзел...
- Вы будете наблюдать за нами в течении всего сеанса! - сказала я. - Наблюдать за нами на видео! И вы найдете какую-нибудь зацепку! Можете увести меня оттуда, если произойдет нечто страшное, но не отнимайте у меня возможности хотя бы начать работать с ним!
Некоторое время Стратфорд молчал. Я опустилась на стул и снова прижала пачку льда к своей истерзанной шее.
- Хорошо, - проговорил он. - Хорошо, я дам тебе один шанс. Но как только мне покажется, что ты в опасности... ты оттуда выйдешь. Поняла?
- Да, - сказала я с облегчением. - Да. Скажите мне, когда я начинаю.
- Через час, - ответил он. - И я не хочу, чтобы ты впредь крутилась около Крэйна.
- Почему?
- Не нужны нам больше никакие ошибки. Займись пока чем-нибудь полезным.
С этими словами он развернулся и покинул мой офис.
* * *
Я убивала время, помогая убрать беспорядок, учиненный Ортегой и Лабердиском. Я поговорила с обоими, и это вернуло их в относительно спокойное состояние. Они были расселены в одиночные палаты, поэтому можно было не беспокоиться о новых происшествиях с их участием. Я закончила с этой парочкой за десять минут до сеанса с Джокером. В предвкушении встречи сердце моё отчаянно билось о ребра. Я зашла в туалет, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Синяки казались еще ярче, они были малиново-синими, и я снова задумалась о том, как можно их прикрыть. Я могла бы позвонить Пэм и попросить ее привезти шарф, но... Почему-то мне казалось, что пациент все поймет в любом случае.
Бледность моего лица резко контрастировала с темными кругами под глазами. Стратфорд был прав, я выглядела как развалина. Я закрепила волосы в пучок, и побрызгала лицо водой, надеясь, что это добавит мне румянца. Стратфорд заявился в мой офис пять минут спустя.
- Пора, - мрачно сказал он.
По пути к комнате, в которой должен был проводиться сеанс, я не могла стряхнуть с себя чувство, будто я иду на собственный расстрел. Мы вышли из лифта на втором этаже. Это удивило меня. Я думала, мы с Джокером встретимся в его собственной камере. Хотя, все правильно. Лучше не встречаться с ним в его палате, где он чувствует себя как дома. Но эта мысль не добавила мне уверенности. Весь Аркхам был далек от того, что могло называться "домом", и тем не менее Джокер прекрасно расправлялся со своими терапевтами.
Стратфорд подвел меня к третьей двери справа. По обеим сторонам ее стояли охранники. Он остановил меня и начал инструктировать.
- Не дотрагивайся до пациента. Не отходи от своей стороны стола. Он в наручниках, и ноги его закованы, но это не значит, что он менее опасен. Если он сделает хоть какое-то подозрительное движение... Внутри тоже находиться охранник. Если ты почувствуешь угрозу, немедленно выходи оттуда. Ясно?
- Да, - сказала я, внутренне усмехаясь. Я чувствовала себя так, будто ко мне приставили сиделку. Было приятно осознавать, что во время сеанса с нами будет охранник, но присутствие постороннего человека также ограничивало мои возможности. Стратфорд разглядывал меня еще мгновение, а потом указал на дверь.
- Ну, вперед.
Это была комната допроса. Она открывалась только снаружи. Я глубоко вдохнула, открыла дверь, и вошла внутрь.
Первым, кого я увидела, был огромный охранник в дальнем левом углу. Размеры его были воистину пугающи. Затем мой взгляд упал на пациента, который сидел за столом посреди комнаты. Его закованные в наручники запястья покоились на краю стола. Он смотрел вниз. Я собрала все своё мужество, прошла в середину комнаты, и села напротив. И тогда он наконец поднял голову.
Я обрадовалась тому, что он не смотрел на меня до этого - иначе я бы просто не дошла до стола. Да, изучение кассет немного помогло мне, но записи едва ли соответствовали реальности. Глаза пациента были черными - самыми черными из всех, какие я когда-либо видела. Они светились животным, хищным огнем. Тяжелые веки были чуть опущены.
Я выпрямила спину, и отвела взгляд от его глаз, чтобы получше рассмотреть все остальное. Грима на его лице не было - он стерся в течении первых дней заключения. Моему взору предстало обезображенное шрамами лицо. Я не пялилась, а просто окинула его взглядом, и снова вернулась к глазам. Мне очень хотелось получше изучить шрамы, но это могло спровоцировать пациента.
Тут он резко склонил голову на бок. Животное, подумала я. А затем он проговорил, лениво растягивая слова.
- Ну, здра-а-авствуйте... До-окторрр.
-
-
20.09.2009 в 17:42-
-
20.09.2009 в 18:40-
-
20.09.2009 в 22:12Одна крохотная ремарка по переводу: кольцо на пальце все же не "брачное" а "обручальное". Возможно, стоит подправить?
-
-
21.09.2009 в 01:54Следущие две главы уже есть, мне их надо только проверить.
Думаю что выложу через несколько часов.
-
-
21.09.2009 в 03:02Кстати, как вам удобнее читать - в новых записях, или в комментариях к этой? (В фике 24 главы)
-
-
21.09.2009 в 10:31-
-
21.09.2009 в 10:46-
-
21.09.2009 в 21:25авторская трактовка Харли поначалу не понравилась, но потом стало интересней, посмотрим, что будет дальше)
-
-
16.10.2009 в 22:27