Is it the scars?
Глава 17Глава 17 - Конфетка, кажется тебя приручили -
Они вернулись домой, и Харли тут же ушла в комнату Джокера. Он проводил ее нетерпеливым взглядом, но не попытался остановить. Когда она исчезла за дверью, он повернулся к своим парням.
- Знаете, я не понимаю женщин, - проворчал он, садясь на стул лицом к спинке. Мужчины недоверчиво смотрели на него, зная, что разговоры с этим человеком могли привести к совершенно непредсказуемым последствиям. Иногда Джокер говорил человеку нечто, заставляющее его пересмотреть всю свою жизнь. Иногда он убивал, а иногда лишь делал вид, что собирается убить, и в последнюю секунду сводил все к шутке. И тем не менее, некоторые из присутствующих жаждали его одобрения настолько, что готовы были рискнуть. Один из них заговорил:
- О чем это ты, босс?
Раздраженный взгляд Джокера скользнул по лицу парня и вернулся к поверхности стола.
- Она дулась все это время по пути домой, - недовольно сказал он. - Как будто кто-то только что убил... хмм... ее щеночка. А я в последнее время не убивал щенков, так что...
Он поднял голову и развел руками. Решившийся заговорить парень переглянулся со своим соседом, и спросил:
- Она ведь убила сенатора, да?
Джокер энергично закивал.
- Да. Не совсем так, как я планировал, но... дело сделано.
- Ну... А она когда-нибудь раньше убивала?
Джокер посмотрел на парня так, как сова смотрит на грызуна, и медленно покачал головой.
- Нет. Нееет. Малышка Харли... она ужасно невинна.
- Тогда понятно, - сказал парень. - Это ее первое убийство. Я удивлен, что ее не вырвало. Меня вытошнило после того как я убил в первый раз, босс. Это шок.
Джокер склонил голову на бок, наблюдая.
- Неужели? - мягко спросил он. Парень кивнул, не замечая, что ответа на риторический вопрос не требовалось.
- Ага. Я имею ввиду... Мы, парни, держим это в себе, а девушки в этом смысле немного странные - им нужна поддержка и внимание, если только они не совершенно безумны... а она не похожа на сумасшедшую.
- Сумасшедшую, - повторил Джокер.
Парень беспокойно наблюдал за ним. Джокер встал со стула и подошел к нему. Он взял его за подбородок, почти нежно сжимая лицо парня рукой в фиолетовой перчатке.
- Ну спасибо. Ты мне очень помог... хмм... Тимми.
- Томми, - сказал парень.
Джокер снова склонил голову на бок, еще больше походя на хищника.
- Тимми, - сказал он. - Не поправляй меня.
А затем молодого человека охватила волна ослепляющей боли. Он упал на пол, с опозданием заметив, что в его бедре торчит нож. Джокер не обратил никакого внимания на его страдания. Он неторопливо направился в свою комнату, и закрыл за собой дверь.
* * *
Оказавшись дома, я сразу ушла в спальню Джея. Я не стала включать свет, и села в углу комнаты рядом с кроватью. Оказавшись там, я подтянула колени к подбородку, обхватила их руками, и задумалась над тем, что только что произошло. Большинство людей, убив кого-то, ощущали тошноту. Меня не тошнило, и это было странным. Что-то было не так.
Минут через десять в комнату вошел Джокер. Он захлопнул дверь, огляделся, и уставился на меня. Некоторое время он стоял неподвижно, наблюдая за мной. Уголки его губ опустились, когда он направился ко мне. Я сжалась в комок, понимая, что каким-то образом расстроила его. Я не знала, в чем именно была моя вина - возможно мне не следовало стрелять в того человека. Лицо убитого мной мужчины было смутно знакомым, и я отчаянно надеялась на то, что он не был Сенатором Джорданом.
Джей резко наклонился, схватил меня в охапку, и поднял с пола. Я обхватила его за шею, боясь, что он отшвырнет меня. Я не знала, что он собирался делать, но сопротивляться в этот момент у меня не было никаких сил. Он отнес меня в ванную и поставил меня на пол, все еще поддерживая одной рукой. Затем он включил душ, снова поднял меня с пола, пригнулся чтобы избавиться от моего объятия, и бросил в наполняющуюся водой ванну.
Ай.
Падать на твердую эмалированную поверхность с высоты полуметра было очень неприятно. Вода была холодной, как лед. Несколько секунд я лежала под ледяными струями, ошарашенная, а Джокер в это время снял плащ и перчатки, швырнул их в комнату, и прикрыл дверь ванной. Он остановился, уперев руки в бока, и наблюдал за мной с выражением недовольства на лице. Я раздраженно убрала налипшие на лицо волосы, кое-как поднялась на колени, и и уставилась на него.
- Какого черта? - требовательно спросила я. - Серьезно, Джей, лучше скажи мне прямо сейчас, потому что я не могу понять, что с тобой не так!
Он резко наклонил голову на бок.
- Что со мной не так? - скептически повторил он. В его голосе звучали раздражение и удивление. - Я собирался спросить то же самое у тебя.
Я смотрела не него без страха, который по идее должна была чувствовать. Единственной эмоцией в тот момент была темная, всепоголщающая ярость, направленная целиком и полностью на него. Я сидела под струями ледяной воды, и гневно пялилась на него.
- О чем ты говоришь?
- Ну... давай по порядку, - прошипел он, усаживаясь на крышку унитаза, и склоняясь ко мне. - Это... эта надутость... ты спряталась в углу как обиженный ребенок... после хорошо выполненной работы. Ты собираешься вести себя так всегда, или что? Потому что, честно говоря, Харли, я не думаю, что мы сможем работать вместе, если у тебя будет нервный срыв после каждого убийства.
- Нервный срыв? - повторила я, не веря своим ушам.
- Ага, - сказал он, не отводя от меня взгляда.
- Ты думешь, у меня нервный срыв? - сказала я, сжимая край ванны так крепко, что побелели костяшки пальцев. Он испустил быстрый, раздраженный вздох, и еще больше подался вперед.
- Харли. Я не тот человек, который привык нянчиться с людьми, понимаешь? Если с тобой происходит не то, о чем я думаю, то лучше сейчас же скажи мне, что это.
Я удивленно уставилась на него. Все это время он знал обо мне абсолютно все, даже мои самые личные, тщательно скрываемые ото всех мысли. Было странно осознавать, что он упустил нечто настолько важное. Кажется, он действительно не понимал, что со мной, и я решила рассказать ему.
- Мне не стало плохо после того как я выстрелила, - тихо проговорила я. В горле стоял ком, слова давались тяжело. - Меня не тошнило, я не чувствовала себя виноватой. Я не чувствовала вобще ничего, и сейчас у меня в душе только равнодушие. Это ненормально, Джей, это ненормально.
Мой голос поднялся почти до крика.
- Я ничего не чувствовала, Джей, ничего! Это ненормально! Что ты со мной сделал?!
Несколько секунд он смотрел на меня. В его взгляде скользило то ли удилвение, то ли веселье. Неожиданно он поднялся с крышки унитаза и залез в ванну. Я встала на ноги и набросилась на него, впиваясь ногтями в покрытое гримом лицо, желая смыть его, сделать Джея человеком... Потому что если он был человеком, я тоже могла бы им быть. Если бы Джей мог ощущать вину, возможно я тоже смогла бы стряхнуть с себя эту апатию - это безразличие к человечности за пределами нашего мира. Он легко отразил атаку, схватив меня за запястья. Я судорожно рванулась назад, освободила руки, и снова набросилась на него, заколотив по плечам и груди. Я плакала и ненавидела себя за это. Я шмыгала и задыхалась, пытаясь сдержать рыдания, и рычала, желая побольнее ударить его. Мне удалось несколько раз задеть его прежде чем он крепко прижал меня к себе.
- Я ненавижу тебя! - вскрикнула я, уткнувшись лицом в его мокрую рубашку и пытаясь оттолкнуть его. - Я ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя! Ненавижуненавижуненавижу!!...
Постепенно выкрикиваемые мной слова превратились в глухие, захлебывающиеся всхлипы. Вскоре я совсем не могла говорить - я просто рыдала на его груди. Во время этих рыданий я бессознательно обняла его и крепко прижала к себе. Через несколько минут я поняла, что не одна я производила звуки. Он положил ладонь мне на затылок, его подбородок покоился на моей макушке, и он тихо, успокаивающе шептал:
- Шшш, шшш, шшш...
Удивляясь этому странному жесту с его стороны, я постепенно успокоилась и просто слушала его. Уловив перемену в моём настроении, поняв, что я больше не истерю, он заговорил:
- Послушай меня, Харли. Я хочу, чтобы ты знала - я горжусь тобой, маленькая Арлекин.
Его голос был едва слышен, заглушаемый шумом воды и моего тяжелого дыхания.
- Я хочу, чтобы ты знала... Девяносто девять мужчин из ста не смогли бы сделать то, что ты сегодня сделала. И я... я удивлен. Удивлен и доволен тобой. Ты сделала хорошую работу. Ты стряхнула с себя эти глупые предрассудки и сделала то, что должна была сделать. Молодец.
Когда он замолчал, я очень хотела почувствовать цинизм. Я хотела осознать, что он говорил все это лишь для того чтобы заткнуть меня и манипулировать мной. Но я не могла. Единственным чувством, охватившим меня, была настолько сильная эйфория, что у меня закружилась голова.
Он гордится мной. Он думает, что я сделала хорошую работу.
Я чуть отодвинулась, все еще обнимая его за шею. Он не остановил меня, видя, что я не собираюсь нападать. Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Он разглядывал меня так, будто я была удивительным, взрывоопасным экспериментом, исход которого не мог предсказать даже он. Я вдруг осознала, что мне нравится этот взгляд. Мне нравилось быть непредсказуемым элементом в жизни самого непредсказуемого из живущих на свете людей.
И все же... я была неуверена. Я сомневалась в том, что действительно была частью его жизни, а не временной игрушкой, которую можно было легко выбросить на помойку. Я все еще не знала, стоило ли все это потери моей "нормальности".
Пожалуй, пришло время это проверить.
Я крепче обняла его за шею и потянулась к его лицу. Прижавшись кончиком носа к его носу, я взглянула в его глаза. С такого близкого расстояния они больше не казались черными. Нет, они были темно-карие, обрамленные тонкими ресницами, с которых стекала черная от грима вода. Они горели, как всегда. Он чуть склонил голову, с любопытством наблюдая за моими действиями. Я глубоко вдохнула. Я так долго оттягивала этот момент, что было немного страшно... Закрыв глаза, я поднялась на цыпочки, и прижалась губами к его губам.
В первое мгновение, которое казалось безумно долгим, он не отвечал мне, но я не стала зацикливаться на этом. Это было моё мгновение, а не наше - оно было для моего удовольствия. Пришла моя очередь получить от него хоть что-то. Один маленький поцелуй был вполне уместной платой за психологическую (а порой и физическую) пытку, которой он подвергал меня все эти месяцы.
А затем... его губы ожили, и он подтянул моё тело к себе, едва не поднимая меня в воздух. Получив это поощрение, я дотронулась языком до его губ, и он ответил мне. Его губы были такими мягкими, как я себе и представляла. Язык Джокера играл, провоцировал. На вкус он был как металл с примесью табачного дыма. Помимо этого был еще едва заметный привкус чего-то, напоминающего гниение, но это не оттолкнуло меня - слабый привкус распада был абсолютно идеален в своей ненормальности, как и все остальное, связанное с Джокером. Он лишь еще больше заводил меня.
Джей хорошо целовался, чего и следовало ожидать - он был слишком нарциссичен, и просто не мог позволить себе делать что-то плохо. Теряя ход мыслей, я слегка прикусила его нижнюю губу, и с удивлением почувствовала, как по его стройному жилистому телу прошла дрожь. Я не смогла сдержать улыбку. Ему это нравится. Я снова укусила, на этот раз сильнее. Он снова вздрогнул, еще крепче сжал меня в объятиях, а затем резко развернулся и прижал меня спиной к стене. Ободренная, я продолжила, а его руки наконец сдвинулись с мертвой точки, почти механически исследуя моё тело.
Я испуганно отстранилась, вдруг почувствовав вкус крови. Я не хотела причинить ему боль, но видимо слегка увлеклась. Он уперся ладонями в стену ванной, и уставился на меня, словно ища что-то в моих глазах. Почти весь грим сошел с его лица, кое-где остались лишь бледные линии белого и черного. Вид его почти чистой кожи оказался очень возбуждающим.
- П-прости, - выдохнула я, ощущая металлический привкус крови у себя во рту. - Я не хотела...
- Шшш, - прошептал он, и набросился на меня, целуя агрессивнее чем раньше. Его губа сильно кровоточила. Я чувствовала шрамы на внутренних сторонах его щек. Они были неровными и странно притягательными на ощупь. Я поняла, почему он постоянно ощупывал их языком. Он впился зубами в мою верхнюю губу и потянул. Через мгновение я почувствовала, как лопнули сосуды под тонкой кожей. Боль смешалась с наслаждением. Меня никогда не целовали так жестко, с таким напором, чтобы к удовольствию примешивался страх.
Я судорожно вздохнула, и он отстранился, а затем снова с силой прижался ко мне всем телом. Он схватил меня за запястья, убрал мои руки со своей шеи, и прижал их к стене. Я прислонилась к нему бедрами, показывая, что мне хочется дотронуться до него, что мне не нравится быть скованной в движениях. Дразня меня, он отодвинул свои бедра назад, и я захныкала от беспомощности.
Джей хотел показать мне, что это он был здесь боссом, а не я. В следущее мгновение он совсем отстранился, а затем приблизился и легко поцеловал, словно провоцируя меня ответить. Когда я попыталась, он снова отодвинулся. Он повторил этот маневр три или четыре раза, пока я не заскулила, протестуя против такого обращения.
- Джей, пожалуйста, - прошептала я, когда он в очередной раз приблизился всем телом. Он не послушался и продолжил дразнить меня, пока я не перестала требовать и скулить. Увидев, что я больше не сопротивляюсь его воле, он снова с силой прижался ко мне - губами и телом, требуя ответа. И я ответила, побежденная, покорившаяся его желаниям.
Именно этого он и ждал. Как только я перестала противостоять, он приподнял меня, впиваясь пальцами в бедра. Я обхватила ногами его талию. Пожалуй впервые в жизни я порадовалась тому, что была такой миниатюрной девушкой, так как это давало ему возможность с легкостью поднимать меня. Правда, в глубине души я не сомневалась, что он таскал бы меня на руках, даже если бы я была двухметровой толстухой. Джей легко перешагнул через край ванной. Я впилась зубами в его шею, кусая так сильно, как могла. Он тихо зашипел и вынес меня в спальню, оставив бегущую воду.
* * *
Проснувшись, я осознала три вещи. Во-первых, снова было темно - через окно в комнату лился голубоватый свет уличного фонаря. Во-вторых, Джей, лежвший, прижавшись ко мне спиной, когда я уснула, куда-то исчез. В-третьих, все моё тело болело.
Я застонала от боли, перевернувшись на спину, и осмотрела себя. Неудивительно - наши ночные игры были довольно жесткими. В них не было ни нежности, ни самозабвенной щедрости - все, что мы давали друг другу, мы забирали с троицей. Это был агрессивный, садистский, грубый секс, но в то же время совершенно потрясающий.
После того как мы выбились из сил (вернее он совершенно измотал меня), мы лежали, прижавшись друг к другу так крепко, что я едва могла дышать. Чуть придя в себя, я услышала, что он шепчет, напевает, бормочет прямо мне в ухо, говоря обо всем на свете и ни о чем одновременно, добавляя в каждую фразу или слово свой неповторимый оттенок. Он не ожидал от меня каких-то ответов - все, что от меня требовалось, это лежать рядом и слушать. И я слушала его негромкий голос в течении нескольких часов, пока не погрузилась в тревожный сон. Я уже не могла вспомнить, что именно он говорил, но прекрасно помнила, что его речь была пропитана ядом. Его слова были порочными, жестокими, озорными, и каждое из них имело смысл.
Я потянулась, поморгала, и почувствовала, как ломит каждую мышцу. Джей не только наслаждался моими укусами, но и сам любил кусаться. Еще не взглянув в зеркало, я знала, что на моей шее красуются следы его зубов. Я видела синяки на бедрах и чувствовала саднящие царапины на спине. Прокушенная верхняя губа распухла и пульсировала.
Я ни о чем не жалела. Наоборот, я хотела повторить это, и желательно не один раз. Я нашла нечто, ради чего стоило здесь остаться, что оправдывало мой побег из Аркхама. Я знала, как на меня посмотрят, и как меня назовут не только мои бывшие коллеги и общество, но даже парни Джея. Мне было все равно. Я хотела быть чем-то большим, чем хорошенькая маленькая девочка. Я хотела доказать миру, на что я способна. Я готова была поклястся, что Джей поможет мне. Он будет горд тем, что ему удалось настолько кардинально трансформировать меня. Я провела достаточно много лет, чувствуя себя беспомощной, страшась "плохих" людей этого мира. Пришло время мне самой стать одной из самых ужасных сорвиголов на свете.
Я вылезла из постели, обмоталась простыней, и поплелась к двери. Она была заперта, и я оглянулась в поисках своих вещей. Брюки были скомканы и лежали под кроватью. Они все еще были влажными, но вполне пригодными к носке. А вот мой топ, валяющийся в другой части комнаты, был слишком влажным и пах потом и плесенью. Недолго думая, я подобрала одну из рубашек Джея ужасного желтоватого цвета с огуречным узором. Только ты, Джей, подумала я. Рубашка была довольно чистой, и я надела ее. Тут я услышала, что вода в ванной все еще не выключена. Качнув головой в неодобрении, я вошла туда и выключила душ. Похоже, он не сильно беспокоился об оплате счетов. Скорее всего, никакого счета вобще не было. Я все еще не знала, каким образом в здание поступали вода и электричество.
Подойдя к зеркалу, я подобрала волосы, и ужаснулась виду своей шеи. По обе стороны виднелись темно-пурпурные следы его зубов и темные засосы. Я выглядела так, будто подверглась атаке хищного животного.
Задрав рубашку, я увидела не менее страшные синяки повсюду на моём теле. И тем не менее, взглянув на своё лицо, я подумала, что выгляжу не так уж плохо. На мне не было макияжа, но на щеках появился здоровый румянец, а под ярко-голубыми, чистыми глазами не было ставших привычными синяков. Волосы были в полном беспорядке, но кожа лица была свежей, а сама я выглядела отдохнувшей... и счастливой. На самом деле, я выглядела гораздо лучше, чем когда-либо за последние несколько месяцев.
Похоже, я сделала правильный выбор.
Они вернулись домой, и Харли тут же ушла в комнату Джокера. Он проводил ее нетерпеливым взглядом, но не попытался остановить. Когда она исчезла за дверью, он повернулся к своим парням.
- Знаете, я не понимаю женщин, - проворчал он, садясь на стул лицом к спинке. Мужчины недоверчиво смотрели на него, зная, что разговоры с этим человеком могли привести к совершенно непредсказуемым последствиям. Иногда Джокер говорил человеку нечто, заставляющее его пересмотреть всю свою жизнь. Иногда он убивал, а иногда лишь делал вид, что собирается убить, и в последнюю секунду сводил все к шутке. И тем не менее, некоторые из присутствующих жаждали его одобрения настолько, что готовы были рискнуть. Один из них заговорил:
- О чем это ты, босс?
Раздраженный взгляд Джокера скользнул по лицу парня и вернулся к поверхности стола.
- Она дулась все это время по пути домой, - недовольно сказал он. - Как будто кто-то только что убил... хмм... ее щеночка. А я в последнее время не убивал щенков, так что...
Он поднял голову и развел руками. Решившийся заговорить парень переглянулся со своим соседом, и спросил:
- Она ведь убила сенатора, да?
Джокер энергично закивал.
- Да. Не совсем так, как я планировал, но... дело сделано.
- Ну... А она когда-нибудь раньше убивала?
Джокер посмотрел на парня так, как сова смотрит на грызуна, и медленно покачал головой.
- Нет. Нееет. Малышка Харли... она ужасно невинна.
- Тогда понятно, - сказал парень. - Это ее первое убийство. Я удивлен, что ее не вырвало. Меня вытошнило после того как я убил в первый раз, босс. Это шок.
Джокер склонил голову на бок, наблюдая.
- Неужели? - мягко спросил он. Парень кивнул, не замечая, что ответа на риторический вопрос не требовалось.
- Ага. Я имею ввиду... Мы, парни, держим это в себе, а девушки в этом смысле немного странные - им нужна поддержка и внимание, если только они не совершенно безумны... а она не похожа на сумасшедшую.
- Сумасшедшую, - повторил Джокер.
Парень беспокойно наблюдал за ним. Джокер встал со стула и подошел к нему. Он взял его за подбородок, почти нежно сжимая лицо парня рукой в фиолетовой перчатке.
- Ну спасибо. Ты мне очень помог... хмм... Тимми.
- Томми, - сказал парень.
Джокер снова склонил голову на бок, еще больше походя на хищника.
- Тимми, - сказал он. - Не поправляй меня.
А затем молодого человека охватила волна ослепляющей боли. Он упал на пол, с опозданием заметив, что в его бедре торчит нож. Джокер не обратил никакого внимания на его страдания. Он неторопливо направился в свою комнату, и закрыл за собой дверь.
* * *
Оказавшись дома, я сразу ушла в спальню Джея. Я не стала включать свет, и села в углу комнаты рядом с кроватью. Оказавшись там, я подтянула колени к подбородку, обхватила их руками, и задумалась над тем, что только что произошло. Большинство людей, убив кого-то, ощущали тошноту. Меня не тошнило, и это было странным. Что-то было не так.
Минут через десять в комнату вошел Джокер. Он захлопнул дверь, огляделся, и уставился на меня. Некоторое время он стоял неподвижно, наблюдая за мной. Уголки его губ опустились, когда он направился ко мне. Я сжалась в комок, понимая, что каким-то образом расстроила его. Я не знала, в чем именно была моя вина - возможно мне не следовало стрелять в того человека. Лицо убитого мной мужчины было смутно знакомым, и я отчаянно надеялась на то, что он не был Сенатором Джорданом.
Джей резко наклонился, схватил меня в охапку, и поднял с пола. Я обхватила его за шею, боясь, что он отшвырнет меня. Я не знала, что он собирался делать, но сопротивляться в этот момент у меня не было никаких сил. Он отнес меня в ванную и поставил меня на пол, все еще поддерживая одной рукой. Затем он включил душ, снова поднял меня с пола, пригнулся чтобы избавиться от моего объятия, и бросил в наполняющуюся водой ванну.
Ай.
Падать на твердую эмалированную поверхность с высоты полуметра было очень неприятно. Вода была холодной, как лед. Несколько секунд я лежала под ледяными струями, ошарашенная, а Джокер в это время снял плащ и перчатки, швырнул их в комнату, и прикрыл дверь ванной. Он остановился, уперев руки в бока, и наблюдал за мной с выражением недовольства на лице. Я раздраженно убрала налипшие на лицо волосы, кое-как поднялась на колени, и и уставилась на него.
- Какого черта? - требовательно спросила я. - Серьезно, Джей, лучше скажи мне прямо сейчас, потому что я не могу понять, что с тобой не так!
Он резко наклонил голову на бок.
- Что со мной не так? - скептически повторил он. В его голосе звучали раздражение и удивление. - Я собирался спросить то же самое у тебя.
Я смотрела не него без страха, который по идее должна была чувствовать. Единственной эмоцией в тот момент была темная, всепоголщающая ярость, направленная целиком и полностью на него. Я сидела под струями ледяной воды, и гневно пялилась на него.
- О чем ты говоришь?
- Ну... давай по порядку, - прошипел он, усаживаясь на крышку унитаза, и склоняясь ко мне. - Это... эта надутость... ты спряталась в углу как обиженный ребенок... после хорошо выполненной работы. Ты собираешься вести себя так всегда, или что? Потому что, честно говоря, Харли, я не думаю, что мы сможем работать вместе, если у тебя будет нервный срыв после каждого убийства.
- Нервный срыв? - повторила я, не веря своим ушам.
- Ага, - сказал он, не отводя от меня взгляда.
- Ты думешь, у меня нервный срыв? - сказала я, сжимая край ванны так крепко, что побелели костяшки пальцев. Он испустил быстрый, раздраженный вздох, и еще больше подался вперед.
- Харли. Я не тот человек, который привык нянчиться с людьми, понимаешь? Если с тобой происходит не то, о чем я думаю, то лучше сейчас же скажи мне, что это.
Я удивленно уставилась на него. Все это время он знал обо мне абсолютно все, даже мои самые личные, тщательно скрываемые ото всех мысли. Было странно осознавать, что он упустил нечто настолько важное. Кажется, он действительно не понимал, что со мной, и я решила рассказать ему.
- Мне не стало плохо после того как я выстрелила, - тихо проговорила я. В горле стоял ком, слова давались тяжело. - Меня не тошнило, я не чувствовала себя виноватой. Я не чувствовала вобще ничего, и сейчас у меня в душе только равнодушие. Это ненормально, Джей, это ненормально.
Мой голос поднялся почти до крика.
- Я ничего не чувствовала, Джей, ничего! Это ненормально! Что ты со мной сделал?!
Несколько секунд он смотрел на меня. В его взгляде скользило то ли удилвение, то ли веселье. Неожиданно он поднялся с крышки унитаза и залез в ванну. Я встала на ноги и набросилась на него, впиваясь ногтями в покрытое гримом лицо, желая смыть его, сделать Джея человеком... Потому что если он был человеком, я тоже могла бы им быть. Если бы Джей мог ощущать вину, возможно я тоже смогла бы стряхнуть с себя эту апатию - это безразличие к человечности за пределами нашего мира. Он легко отразил атаку, схватив меня за запястья. Я судорожно рванулась назад, освободила руки, и снова набросилась на него, заколотив по плечам и груди. Я плакала и ненавидела себя за это. Я шмыгала и задыхалась, пытаясь сдержать рыдания, и рычала, желая побольнее ударить его. Мне удалось несколько раз задеть его прежде чем он крепко прижал меня к себе.
- Я ненавижу тебя! - вскрикнула я, уткнувшись лицом в его мокрую рубашку и пытаясь оттолкнуть его. - Я ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя! Ненавижуненавижуненавижу!!...
Постепенно выкрикиваемые мной слова превратились в глухие, захлебывающиеся всхлипы. Вскоре я совсем не могла говорить - я просто рыдала на его груди. Во время этих рыданий я бессознательно обняла его и крепко прижала к себе. Через несколько минут я поняла, что не одна я производила звуки. Он положил ладонь мне на затылок, его подбородок покоился на моей макушке, и он тихо, успокаивающе шептал:
- Шшш, шшш, шшш...
Удивляясь этому странному жесту с его стороны, я постепенно успокоилась и просто слушала его. Уловив перемену в моём настроении, поняв, что я больше не истерю, он заговорил:
- Послушай меня, Харли. Я хочу, чтобы ты знала - я горжусь тобой, маленькая Арлекин.
Его голос был едва слышен, заглушаемый шумом воды и моего тяжелого дыхания.
- Я хочу, чтобы ты знала... Девяносто девять мужчин из ста не смогли бы сделать то, что ты сегодня сделала. И я... я удивлен. Удивлен и доволен тобой. Ты сделала хорошую работу. Ты стряхнула с себя эти глупые предрассудки и сделала то, что должна была сделать. Молодец.
Когда он замолчал, я очень хотела почувствовать цинизм. Я хотела осознать, что он говорил все это лишь для того чтобы заткнуть меня и манипулировать мной. Но я не могла. Единственным чувством, охватившим меня, была настолько сильная эйфория, что у меня закружилась голова.
Он гордится мной. Он думает, что я сделала хорошую работу.
Я чуть отодвинулась, все еще обнимая его за шею. Он не остановил меня, видя, что я не собираюсь нападать. Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Он разглядывал меня так, будто я была удивительным, взрывоопасным экспериментом, исход которого не мог предсказать даже он. Я вдруг осознала, что мне нравится этот взгляд. Мне нравилось быть непредсказуемым элементом в жизни самого непредсказуемого из живущих на свете людей.
И все же... я была неуверена. Я сомневалась в том, что действительно была частью его жизни, а не временной игрушкой, которую можно было легко выбросить на помойку. Я все еще не знала, стоило ли все это потери моей "нормальности".
Пожалуй, пришло время это проверить.
Я крепче обняла его за шею и потянулась к его лицу. Прижавшись кончиком носа к его носу, я взглянула в его глаза. С такого близкого расстояния они больше не казались черными. Нет, они были темно-карие, обрамленные тонкими ресницами, с которых стекала черная от грима вода. Они горели, как всегда. Он чуть склонил голову, с любопытством наблюдая за моими действиями. Я глубоко вдохнула. Я так долго оттягивала этот момент, что было немного страшно... Закрыв глаза, я поднялась на цыпочки, и прижалась губами к его губам.
В первое мгновение, которое казалось безумно долгим, он не отвечал мне, но я не стала зацикливаться на этом. Это было моё мгновение, а не наше - оно было для моего удовольствия. Пришла моя очередь получить от него хоть что-то. Один маленький поцелуй был вполне уместной платой за психологическую (а порой и физическую) пытку, которой он подвергал меня все эти месяцы.
А затем... его губы ожили, и он подтянул моё тело к себе, едва не поднимая меня в воздух. Получив это поощрение, я дотронулась языком до его губ, и он ответил мне. Его губы были такими мягкими, как я себе и представляла. Язык Джокера играл, провоцировал. На вкус он был как металл с примесью табачного дыма. Помимо этого был еще едва заметный привкус чего-то, напоминающего гниение, но это не оттолкнуло меня - слабый привкус распада был абсолютно идеален в своей ненормальности, как и все остальное, связанное с Джокером. Он лишь еще больше заводил меня.
Джей хорошо целовался, чего и следовало ожидать - он был слишком нарциссичен, и просто не мог позволить себе делать что-то плохо. Теряя ход мыслей, я слегка прикусила его нижнюю губу, и с удивлением почувствовала, как по его стройному жилистому телу прошла дрожь. Я не смогла сдержать улыбку. Ему это нравится. Я снова укусила, на этот раз сильнее. Он снова вздрогнул, еще крепче сжал меня в объятиях, а затем резко развернулся и прижал меня спиной к стене. Ободренная, я продолжила, а его руки наконец сдвинулись с мертвой точки, почти механически исследуя моё тело.
Я испуганно отстранилась, вдруг почувствовав вкус крови. Я не хотела причинить ему боль, но видимо слегка увлеклась. Он уперся ладонями в стену ванной, и уставился на меня, словно ища что-то в моих глазах. Почти весь грим сошел с его лица, кое-где остались лишь бледные линии белого и черного. Вид его почти чистой кожи оказался очень возбуждающим.
- П-прости, - выдохнула я, ощущая металлический привкус крови у себя во рту. - Я не хотела...
- Шшш, - прошептал он, и набросился на меня, целуя агрессивнее чем раньше. Его губа сильно кровоточила. Я чувствовала шрамы на внутренних сторонах его щек. Они были неровными и странно притягательными на ощупь. Я поняла, почему он постоянно ощупывал их языком. Он впился зубами в мою верхнюю губу и потянул. Через мгновение я почувствовала, как лопнули сосуды под тонкой кожей. Боль смешалась с наслаждением. Меня никогда не целовали так жестко, с таким напором, чтобы к удовольствию примешивался страх.
Я судорожно вздохнула, и он отстранился, а затем снова с силой прижался ко мне всем телом. Он схватил меня за запястья, убрал мои руки со своей шеи, и прижал их к стене. Я прислонилась к нему бедрами, показывая, что мне хочется дотронуться до него, что мне не нравится быть скованной в движениях. Дразня меня, он отодвинул свои бедра назад, и я захныкала от беспомощности.
Джей хотел показать мне, что это он был здесь боссом, а не я. В следущее мгновение он совсем отстранился, а затем приблизился и легко поцеловал, словно провоцируя меня ответить. Когда я попыталась, он снова отодвинулся. Он повторил этот маневр три или четыре раза, пока я не заскулила, протестуя против такого обращения.
- Джей, пожалуйста, - прошептала я, когда он в очередной раз приблизился всем телом. Он не послушался и продолжил дразнить меня, пока я не перестала требовать и скулить. Увидев, что я больше не сопротивляюсь его воле, он снова с силой прижался ко мне - губами и телом, требуя ответа. И я ответила, побежденная, покорившаяся его желаниям.
Именно этого он и ждал. Как только я перестала противостоять, он приподнял меня, впиваясь пальцами в бедра. Я обхватила ногами его талию. Пожалуй впервые в жизни я порадовалась тому, что была такой миниатюрной девушкой, так как это давало ему возможность с легкостью поднимать меня. Правда, в глубине души я не сомневалась, что он таскал бы меня на руках, даже если бы я была двухметровой толстухой. Джей легко перешагнул через край ванной. Я впилась зубами в его шею, кусая так сильно, как могла. Он тихо зашипел и вынес меня в спальню, оставив бегущую воду.
* * *
Проснувшись, я осознала три вещи. Во-первых, снова было темно - через окно в комнату лился голубоватый свет уличного фонаря. Во-вторых, Джей, лежвший, прижавшись ко мне спиной, когда я уснула, куда-то исчез. В-третьих, все моё тело болело.
Я застонала от боли, перевернувшись на спину, и осмотрела себя. Неудивительно - наши ночные игры были довольно жесткими. В них не было ни нежности, ни самозабвенной щедрости - все, что мы давали друг другу, мы забирали с троицей. Это был агрессивный, садистский, грубый секс, но в то же время совершенно потрясающий.
После того как мы выбились из сил (вернее он совершенно измотал меня), мы лежали, прижавшись друг к другу так крепко, что я едва могла дышать. Чуть придя в себя, я услышала, что он шепчет, напевает, бормочет прямо мне в ухо, говоря обо всем на свете и ни о чем одновременно, добавляя в каждую фразу или слово свой неповторимый оттенок. Он не ожидал от меня каких-то ответов - все, что от меня требовалось, это лежать рядом и слушать. И я слушала его негромкий голос в течении нескольких часов, пока не погрузилась в тревожный сон. Я уже не могла вспомнить, что именно он говорил, но прекрасно помнила, что его речь была пропитана ядом. Его слова были порочными, жестокими, озорными, и каждое из них имело смысл.
Я потянулась, поморгала, и почувствовала, как ломит каждую мышцу. Джей не только наслаждался моими укусами, но и сам любил кусаться. Еще не взглянув в зеркало, я знала, что на моей шее красуются следы его зубов. Я видела синяки на бедрах и чувствовала саднящие царапины на спине. Прокушенная верхняя губа распухла и пульсировала.
Я ни о чем не жалела. Наоборот, я хотела повторить это, и желательно не один раз. Я нашла нечто, ради чего стоило здесь остаться, что оправдывало мой побег из Аркхама. Я знала, как на меня посмотрят, и как меня назовут не только мои бывшие коллеги и общество, но даже парни Джея. Мне было все равно. Я хотела быть чем-то большим, чем хорошенькая маленькая девочка. Я хотела доказать миру, на что я способна. Я готова была поклястся, что Джей поможет мне. Он будет горд тем, что ему удалось настолько кардинально трансформировать меня. Я провела достаточно много лет, чувствуя себя беспомощной, страшась "плохих" людей этого мира. Пришло время мне самой стать одной из самых ужасных сорвиголов на свете.
Я вылезла из постели, обмоталась простыней, и поплелась к двери. Она была заперта, и я оглянулась в поисках своих вещей. Брюки были скомканы и лежали под кроватью. Они все еще были влажными, но вполне пригодными к носке. А вот мой топ, валяющийся в другой части комнаты, был слишком влажным и пах потом и плесенью. Недолго думая, я подобрала одну из рубашек Джея ужасного желтоватого цвета с огуречным узором. Только ты, Джей, подумала я. Рубашка была довольно чистой, и я надела ее. Тут я услышала, что вода в ванной все еще не выключена. Качнув головой в неодобрении, я вошла туда и выключила душ. Похоже, он не сильно беспокоился об оплате счетов. Скорее всего, никакого счета вобще не было. Я все еще не знала, каким образом в здание поступали вода и электричество.
Подойдя к зеркалу, я подобрала волосы, и ужаснулась виду своей шеи. По обе стороны виднелись темно-пурпурные следы его зубов и темные засосы. Я выглядела так, будто подверглась атаке хищного животного.
Задрав рубашку, я увидела не менее страшные синяки повсюду на моём теле. И тем не менее, взглянув на своё лицо, я подумала, что выгляжу не так уж плохо. На мне не было макияжа, но на щеках появился здоровый румянец, а под ярко-голубыми, чистыми глазами не было ставших привычными синяков. Волосы были в полном беспорядке, но кожа лица была свежей, а сама я выглядела отдохнувшей... и счастливой. На самом деле, я выглядела гораздо лучше, чем когда-либо за последние несколько месяцев.
Похоже, я сделала правильный выбор.
-
-
06.11.2009 в 09:01-
-
06.11.2009 в 15:04-
-
06.11.2009 в 19:18-
-
07.11.2009 в 01:43Жду с нетерпением новой главы, автору и переводчику - браво!
-
-
08.11.2009 в 00:32Хорошо вычитано, ошибок почти нет)
-
-
12.11.2009 в 20:22спасибо)
-
-
15.11.2009 в 11:37Надо ли говорить, что жду продолжения? )))
-
-
17.11.2009 в 11:26-
-
02.12.2009 в 02:05-
-
01.01.2010 в 01:38Так все описать...Персонажи такие живые. Это нечто!
У меня одни эмоции. Слов просто нет.
Прочитала за раз все 17 глав, которые были тут...
Огромное спасибо переводчику! ОГРОМНОЕ!
Жду продолжения с нетерпением...
Оно же будет? Ведь так?
-
-
06.02.2010 в 22:26и жду продолжения!!!
-
-
06.02.2010 в 22:27и жду продолжения!!!
-
-
06.02.2010 в 22:27и жду продолжения!!!
-
-
15.12.2010 в 20:13-
-
16.12.2010 в 14:45-
-
10.03.2011 в 00:24-
-
03.06.2011 в 00:28-
-
02.07.2011 в 15:05-
-
03.07.2011 в 13:50