Глава 15Глава 15 - Я не хотел делать тебе больно, но ты так красива, когда плачешь -
Я не успела понять, что происходит, потому что действия Джокера были неожиданны и молниеносны. Он схватил меня за волосы и ударил головой о железную стену фургона. В глазах тут же потемнело, но я не потеряла сознание. Острота восприятия вернулась ко мне через несколько мгновений. Он навалился на меня и прижал к стене. Я чувствовала его запах - смесь пота, дыма, и какого-то едкого химиката.
- А теперь скажи мне, - мягко проговорил он прямо мне в ухо, - Что ты на самом деле здесь делаешь?
Голова кружилась, но я кое-как стряхнула с себя оцепенение. Я оперлась руками о стенку фургона, пытаясь принять более удобное положение, но мне это не удавалось.
- Я уже сказала тебе, - огрызнулась я.
Еще одним быстрым движением он схватил меня за руки и отбросил к противоположной стене. Я оказалась на полу, и он навис надо мной, опираясь на руки.
- Ах, понятно, - выдохнул он. - Ты спустила в унитаз свою многообещающую карьеру только для того чтобы последовать за мной, так?
- Да! - гневно рявкнула я. Неужели это так трудно понять?
Он поцокал языком.
- Да ладно тебе, Харли. Мы уже обсуждали это. Ты - планировщик. Что ты выигрываешь... находясь здесь, рядом со мной?
- Ты думаешь, я не слушала тебя? Тогда с какой целью ты читал мне все эти лекции во время наших сеансов? Ты ведь догадывался, что наши разговоры подействуют на меня. Или ты совсем не веришь в свою силу убеждения?
Его пальцы сомкнулись на моей шее и стали сжиматься. Я забилась под его телом, пытаясь вырваться, и замолотила кулаками по его торсу, но он лишь смеялся мне в лицо и продолжал стискивать моё горло. В сознании пронеслась мысль, что может быть он решил избавиться от меня и убить прямо здесь, но тут фургон резко повернул, и мы покатились по полу. Джокер навалился на мою руку, и я заорала от боли. Он снова оказался сверху и прижал меня к полу. Он был гораздо тяжелее, чем я себе представляла, разглядывая его фигуру.
- Убеди меня, - сказал он, опираясь на локти, чтобы посмотреть мне в лицо. - Сделай так, чтобы я поверил тебе.
Меня вдруг охватило отчаянное желание приподнять голову и наконец удовлетворить мучающее меня любопытство о том, как он целуется, но что-то во мне отвергло эту идею. Если я потянусь к его губам, он наверняка воспримет это как жалкую попытку женщины спасти свою шкуру. Нет, попытка соблазнить его никак не докажет, что я говорю правду. Я расслабилась и сконцентрировала всю свою энергию во взгляде.
- Хорошо. Подумай сам... Если бы я заявилась сюда с намерением предать тебя, отдать тебя в руки полиции... Разве это остановило бы тебя? Ведь ты убил бы меня, а мне пока еще совершенно не хочется умирать. Кто более опасен и силен в сложившейся ситуации - ты, или команда психотерапевтов Аркхама?
Он положил подбородок на руки, и холодно посмотрел на меня.
- Хмм? - промычал он, ожидая продолжения. Во всяком случае, он больше не душил меня. Это было большим плюсом.
- Я изучала тебя во время наших сеансов, - продолжила я. - Но ты тоже изучал меня. И что же ты узнал обо мне? Неужели ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы противостоять тебе? И не мог бы ты слезть с меня? Мне трудно дышать!
На самом деле, мне было трудно мыслить. Его стройное, жилистое тело прижималось ко мне вплотную, и заставляло мысли течь в совершенно ином направлении.
Да, Харли, это официальный диагноз. Ты фантазируешь о парне, который только что пытался убить тебя. Тебя не должно заводить подобное. Это... ненормально.
Я списала это на возможное сотрясение мозга после удара о железную стену фургона.
Он нехорошо усмехнулся, и не сдвинулся с места.
- Как насчет твоего прекрасного, доброго мира? Ты что, отрекаешься от него?
Я приподняла голову, чтобы оказаться как можно ближе к его лицу.
- Этот мир никогда не существовал! - резко сказала я. - Ты показал мне это. Мир может стать прекрасным и добрым, только когда мы разрушим то, что существует сейчас.
Он тоже склонился ко мне, и наши носы легонько соприкоснулись. Казалось, он не заметил этого. Он был сконцентрирован не на физиологии, а на нашем разговоре.
- А как же люди? - прошипел он.
Это легкое прикосновение... к его лицу... настолько контрастировало с агрессией, что я тут же растеряла всю свою концентрацию. Я посмотрела ему в глаза.
- К черту людей. Я здесь, с тобой.
Он приподнялся, глядя на меня то ли в задумчивости, то ли в удивлении. Я продолжала говорить, уставившись в крышу фургона.
- Это и есть мой мотив, понятно? Я только что нашла тебя, и я не собираюсь терять тебя снова. Мне кажется, ты способен немного встряхнуть этот мир, и честно сказать... я так устала искать смысл жизни.
Я приподняла голову и взглянула на него.
- Ты обещал, что нам с тобой будет весело. И я здесь, чтобы как следует повеселиться.
Я не знала, удовлетворило ли его моё объяснение, но он поднялся с меня, и сел на диванчик. Я перевернулась, встала на ноги, и тут же пожалела об этом, потому что на меня накатила тошнота. Кое-как добравшись до сиденья, я села рядом с Джокером, и попыталась унять рвотные позывы. Он вытащил из кармана плаща пачку сигарет, и закурил. Заметив, что я наблюдаю за ним, он протянул мне свою сигарету, но я покачала головой.
- Я не курю.
Он пожал плечами.
- Я не знала, что ты куришь, - пробормотала я.
Он посмотрел на меня с таким выражением, будто собирался сказать, "Неужели, Харли?" Вместо этого он указал на себя, и объяснил:
- Понимаешь, парень вроде меня не может расчитывать на долгую жизнь. Поэтому беспокойство о вреде курения... - он подмигнул мне, - не имеет никакого смысла.
- Да, пожалуй ты прав.
Рот наполнился слюной. Я склонилась вперед и закрыла лицо ладонями.
Не смей. Не смей блевать в фургоне, пожалуйста, не делай этого!
- Что-то не так? - небрежно спросил Джокер. Было непохоже, чтобы он сильно беспокоился.
- Я... мне кажется, меня сейчас вырвет, - сказала я, задыхаясь.
Он вздохнул с таким выражением, будто происходящее неимоверно раздражало его.
- Только... не запачкай мой ботинки, хорошо? - проворчал он.
Ах, прости. Маньяк-психопат только что долбанул меня головой. Маньяк, за которым я следую по доброй воле, и возможно до конца жизни. Прости, что я чувствую себя не совсем в своей тарелке.
Я попыталась сконцентрироваться на своём желудке, и через пару минут тошнота немного отступила. Настолько, что я больше не опасалась облевать пол небольшого фургона. Сигаретный дым совершенно не улучшал моего самочувствия. Джокер тем временем полностью погрузился в свои мысли. Его пальцы и плечи чуть подрагивали в унисон с проносящимися в голове идеями. Он подносил сигарету к губам каждые несколько секунд. Рука с сигаретой... вверх и вниз, вверз и вниз... Это монотонное движение только усиливало чуть отступившую тошноту. Резкое движение большого пальца, и серый пепел падал на пол фургона.
Наконец он докурил и бросил бычок в стену. Тот ударился о металл и вспыхнул дюжиной маленьких искорок. Тут фургон остановился, и Джокер вскочил на ноги. Он открыл заднюю дверь, вышел наружу, и пропел:
- Добро пожаловать в наш скромный дом.
Я кое-как встала и подошла к двери, держась за стену. Затем я уставилась на провал, отделяющий асфальт от пола фургона. Нет, было не очень высоко, но я боялась совершать резкие движения. Джокер устал ждать, когда я наконец вылезу из машины, и обхватил меня за талию. Я вцепилась в его плечи, боясь, что он отпустит меня, не позаботившись о том, что я крепко стою на ногах. Я ошиблась - он осторожно поставил меня на землю. Клоуны вылезли из машины и уставились на нас. Мне в голову пришла мысль, что они не ожидали увидеть меня живой к концу поездки. Джокер одарил их угрожающим взглядом и отступил от меня.
- Сюда, ребята, - сказал он, направившись к зданию.
Это было довольно большое, разваливающееся от старости, и по всей видимости пустое строение. Многие окна были заколочены, облезлые стены исписаны граффити. Оно походило на типичный жилой дом в Переулке Преступлений. Двое клоунов начали выгружать оружие, и им было явно тяжело без помощи третьего парня, оставленного позади. Я направилась к ним, чтобы помочь, но Джокер схватил меня за руку и прижал к себе. С обычным парнем подобное поведение казалось бы... милым, немного собственническим. Я не питала иллюзий насчет Джокера. Своими действиями он показывал, что я была его игрушкой, по крайней мере до поры до времени. Он изолировал меня. Взглянув на парней в масках, я решила, что это скорее хорошо, чем плохо.
Почему ты все время все анализируешь, Харли? Твои дурацкие рассуждения вечно приводят к неприятностям. Вот как сейчас.
Да, но... не могу сказать, что мне не нравится эта ситуация. Подумать только - я стою рядом с самым опасным мужчиной на земле. Может быть это и должно восприниматься как нечто ужасное и пугающее, но в действительности это лишь... приводит меня в восторг. Что с того, что он ударил меня головой? Во время занятий гимнастикой бывало и хуже. Даа... я начала сравнивать спортивные травмы с избиением. Во всяком случае теперь я знаю, чего мне ожидать в будущем.
Джокер тащил меня за собой вверх по лестнице. Я посмотрела на клоунов, которые все еще мучались с тяжелыми сумками внизу. Мне хотелось помочь им, но он держал меня так крепко, что я не сомневалась - на моей талии появятся синяки. Я думала, что здание было предназначено под снос, как и то, где был склад, но на лестничной площадке горел свет, а откуда-то сверху доносились приглушенные голоса. Джокер не мог жить в обычной квартире или доме - его бы сразу же узнали соседи. Даже без грима... Готам был настолько охвачен паникой, что любой человек со шрамами на лице вызывал подозрения.
Если это нежилое здание, то каким образом ему удается оставаться здесь, не имея проблем с городскими властями? Возможно у одного из его людей есть связи... и этот человек каким-то образом обеспечивает электричество и воду. Значит, это штаб. Наверняка одно из многих мест, рассредоточенных в разных частях города. Что, если Джокер решит бросить меня здесь? Я не смогу найти его...
Я отбросила эту неприятную мысль. Мы добрались до четвертого этажа, и он открыл вторую слева дверь ударом ноги. Внутри, почти перед самой дверью, стоял темноволосый, напуганный молодой человек. Джокер прошел в комнату, не обратив на него никакого внимания. Я задела парня плечом, и пробормотала "Извините".
- Харли, это мальчики. Мальчики, это Харли, - быстро проговорил Джокер. Он отпустил меня, и я последовала за ним мимо группы мужчин, столпившихся посередине комнаты. Мы проследовали к столу, у которого стояли двое парней в масках. Они разглядывали поверхность стола так внимательно, будто надеялись найти на ней ответы на какие-то жизненно важные вопросы.
Когда Джокер отпустил меня, я начала осматриваться. Это была огромная комната с несколькими дверями. Она была очень непривлекательной - пол был весь в дырах и пятнах, кое-где в облезлых стенах зияли трещины. В противоположном конце комнаты было настолько грязное окно, что через него почти не проникал свет. Я оглянулась и увидела, что Джокер тоже склонился над столом. Грязно-коричневые с зеленоватым отливом волосы падали на внезапно посерьезневшее лицо.
"Они что-то планируют", пробормотала я, и закрыла глаза, борясь с новым приступом тошноты. Затем я повернулась и побрела прочь из комнаты, чтобы найти туалет. Джокер дал им знать, что я была его собственностью, поэтому мне не стоило опасаться чьих-то приставаний. Никто из присутствующих не решился бы испытывать его терпение. Умные ребята.
Я открыла первую попавшуюся дверь, но за ней был забитый взрывчаткой чулан. С2 и динамит были сложены у стены всего в нескольких сантиметрах от канистр с бензином. Кажется никого в этом доме не волновала возможность взлететь на воздух и унести с собой большую часть Переулка Преступлений. Я осторожно закрыла дверь и решила забыть об этом. Пора было привыкнуть к тому, что вокруг было полно взрывчатки - ведь я была с Джокером. Если я начну беспокоиться о подобных мелочах, я просто сойду с ума.
Я открыла следущую дверь, и сразу поняла, кому она принадлежит. По ней были разбросаны вещи - пиджаки, рубашки, брюки... Я даже заметила нечто, напоминающее униформу медсестры. Под ногами захрустелo, и я увидела, что по полу рассыпаны спички. Я прошла в глубину комнаты. В дальнем левом углу стояла не слишком широкая кровать. Простыня и покрывало были скомканны в кучу, подушек не было. В комнате имелось замазанное окно, через которое почти не проникал свет. Единственными предметами мебели помимо кровати были небольшой стол и шаткий вращающийся стул. Поверхность стола была завалена кипами бумаг, а еще там стояла дюжина пустых немытых чашек из-под кофе. Я подошла к столу и взяла пачку бумаг. Одной из них была страница Готам Таймс, исписанная красными чернилами. На статьях и фотографиях были написаны многочисленные "Ха". В некоторые статьи были вставлены слова, совершенно меняющие смысл написанного. Несколько листовок были также исписаны красным. Был там и список дел, который показался мне совершенно бессмысленным, отчасти потому что я с трудом разбирала неровный, скачущий почерк. На одной из листовок было пятно засохшей крови.
Чьей?
Я положила бумаги на стол и подошла к двери, которая вела в маленькую, но функционирующую ванную. Я склонилась над унитазом, и меня тут же выравало. Потом я тщательно прополоскала рот. После того как меня стошнило, накатила чудовищнaя усталость. Склонившись к небольшому зеркалу без рамки, я проверила свои глаза. Зрачки были одинакового размера. Значит, ничего серьезного не произошло. Скорее всего я отделалась лишь легким сотрясением мозга. Я вышла из туалета и огляделась чтобы убедиться, что меня не искали, а потом поплелась к кровати и легла, свернувшись калачиком.
Только на минутку. Я отдохну минутку, а затем встану и решу, что делать дальше.
Чушь, Харли. Ты сейчас забудешь обо всем и уснешь. А проснешься ты oт того, что он влепит тебе хорошую пощечину.
Я знаю. Знаю. Но я так устала. Мне нужно поспать.
Послушай себя, Харли. Ты сходишь с ума.
Я знаю. Спокойной ночи.
* * *
Он закончил свои дела с парнями в масках, и увидел, что Харли рядом не было. Вскоре он нашел ее в своей комнате, свернувшуюся на его кровати, и явно замерзшую. Он склонил голову на бок и уставился на нее. Несколько импульсивных идей пронеслось в его голове. Часть его хотела подойти к девушке, прыгнуть на кровать, и заорать ей в ухо. Он усмехнулся этой мысли, представив себе ее реакцию. Другая часть хотела схватить ее и выкинуть из комнаты. Это была его кровать, и он не привык делиться. Правда, он не пользовался ею так уж часто, но она все равно принадлежала ему. Он подошел к кровати и посмотрел на Харли. Ее топ задрался, открывая полоску гладкой кожи. На ней виднелись какие-то пятна, и он склонился, внезапно охваченный подозрениями. Талию девушки украшали голубовато-красные синяки - следы его собственных пальцев. Помеченная территория.
Моя.
Да, она принадлежала ему. Маленькая Харли была человеком, которой был необходим хозяин. Джокер был гораздо лучшей кандидатурой чем Страдфорд или добрый доктор Уилсон. Джокер мог научить ее очень интеренсым вещам. Он мог сделать ее по-настоящему опасной, если конечно решит, что оно того стоит.
Сейчас... он терпел ее. Испытывал ее. Он не сомневался в ее искренности - она действительно хотела быть здесь. Но в один плохой... действительно плохой день... все это может измениться. Люди, особенно женщины, очень непостоянны. Возможно она убежит, заливаясь криком, при виде первого мертвого ребенка. Только время докажет ее верность. Джокeр был терпеливым человеком.
Он решил не пугать девушку. Он тоже очень устал, и несколько часов сна были ему необходимы. На следущее утро не было запланировано ничего особенного, а глаза горели от недосыпа. Он снял плащ и завалился на кровать прямо в ботинках. Она не пошевелилась даже когда он втиснулся между ней и стеной, едва не сталкивая ее с кровати. Да, Харли совсем вымоталась. Он забыл, что маленькие девочки ломались гораздо быстрее, чем мужчины. Возможно он ударил ее сильнее, чем ему показалось там, в фургоне.
Ну что ж. Она привыкнет.
Он лег на спину. Те места, где их тела соприкасались, горели как в лихорадке даже через одежду. Это было непривычно и создавало ощущение дискомфорта. Он подумал было о том, чтобы столкнуть ее с кровати, но не сделал этого. Джокер был очень непростым человеком, но лицемером он точно не был. Он привык испытывать людей, лишая их привычного комфорта. Почему бы тогда не испытать себя самого?
Джокер закрыл глаза и провалился в сон, пролежав неподвижно как труп остаток ночи.